СЛОВЕСНЫЕ РОДСТВЕННИКИ

Красникова Екатерина Набиховна

студентка 2 курса Института переводоведения и многоязычия ПГЛУ,

 г. Пятигорк

E-mail: Krasnikowa_t@mail.ru

Чечель Светлана Викторовна

научный  руководитель, канд. филол. наук, доц. ПГЛУ, г. Пятигорск

Вопрос о том, может ли язык быть отражением культуры, занимает одно из центральных мест в лингвистике. Ответ на него зависит от того, как решается проблема способности языка отражать действительность, частью которой является культура.

Изучение социокультурного фона и лексики, отражающей его, представляется необходимым в целях более полного и глубокого понимания оригинала и воспроизведения сведений об этих ценностях в переводе с помощью языка другой национальной культуры.

С развитием теории перевода все большее распространение приобретает убеждение в том, что нет непереводимых произведений, но что в любом художественном произведении есть такие элементы текста, которые перевести нельзя [2, с. 53].

С точки зрения американского теоретика лингвистики Б. Уорфа, люди, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают мир и по-разному мыслят. Для переводчика важно знать, что «грамматические структуры языка (в отличие от лексических элементов) предопределяют те аспекты данного предмета или явления, которые данный язык должен выражать» [4, с. 19].

Как подчеркивал один из самых ярких современных лингвистов русского происхождения Р. Якобсон, «носители языка сосредоточивают свое внимание на тех элементах, которые являются обязательными при словесном кодировании их родного языка» [7, с. 16]. Это создает огромные проблемы при переводе с одного языка на другой, когда в первом из них есть целая категория слов, которых нет во втором; или, наоборот, во втором есть целая категория, которой нет в первом. Так, в русском языке нет артиклей и системы сложных времен глагола, а в английском нет вида глагола, падежных окончаний и такой системы глагольных приставок, как в русском. В русском языке английский артикль заменяется такими словами, как «один» или  «тот»:

Тот мужчина, который только что вошел, — ее брат. The man who just came in is her brother.

Один его друг сказал мне это. A friend of his told me that.

Носители русского языка называют однословно целый ряд конкретных предметов, для которых в английском есть различные термины. К примеру, существует несколько обозначений для каждой части того, что в русском — обычно целое: рука состоит из hand и arm (рука от плеча до кисти); нога — из leg и foot (ступня до щиколотки); пальцы на руках — fingers, а на ногах — toes.

С другой стороны, в английском нет слов, которые передают различие между «свекровью» и «тещей», и оба эти понятия выражаются только как mother-in-law. To же самое относится к глаголам «жениться» и «выйти замуж»: они переводятся одинаково — to marry.

Когда отличительные и уникальные явления в культуре воспроизводятся на другом языке буквально, в переводе неизбежно появляются и грамматические ошибки, и просто неправильные или непонятные фразы. The struggle for detente and friendship among nations got a considerable support,говорилосьвгазетеMoscow Newsот5 февраля1989 года [8]. В английском языке вместо грозного слова struggleпринято употреблять более миролюбивое campaign. Советскими читателями это воспринималось вполне естественно, а у западной публики вызывало удивление и недоумение.

Кроме точных эквивалентов, в русском и английском языках существует множество понятий близких, похожих или способных описать переводимое явление. «Обед» чаще всего переводится как lunch, хотя под обедом русские люди обычно подразумевают салат из овощей, суп, кусок мяса с жареной картошкой и какой-нибудь десерт, а в сознании жителя США слово lunch вызывает образы сандвича с чашкой кофе. По своему содержимому и вкусу русские котлеты намного ближе к американскому meat loaf или даже к hamburgers, чем к cutlets.

В качестве посредника между культурами переводчик играет исключительно важную роль. Как заметил известный переводчик К. Фиксман, «иностранным языком можно овладеть. Спотыкаешься о культуру» [3, с. 54]. Отсюда следует, что одним из ведущих принципов в процессе обучения иностранному языку является принцип культуросообразности.

Острая потребность изучения осмысления различий между культурами сегодня хорошо осознается подавляющим большинством переводчиков. К сожалению, некоторые из них в реальности исходят из того, что раз они «изучили язык» какого-либо народа, то его культура рано или поздно сама приложится. Отсюда вытекает беспечность в оценке того, насколько велика вероятность ошибки, когда перевод с языка народа делается без верного знания его жизни, легкомысленно или в спешке. Последнее в особенности относится к работе синхронистов, которые при встрече с незнакомыми иностранными понятиями располагают лишь считанными секундами для поиска нужных ассоциаций в своей культуре. А между тем пробелы в их знаниях чреваты не только лингвистическими, но и психологическими и политическими конфликтами и, в конечном счете, взаимонепониманием между народами.

Конечно, при любом переводе неизменно возникает вопрос, для кого он делается, кто его адресат. В начале 1999 года, один российский дипломат с высокой международной трибуны настаивал на том, чтобы фраза «эта политика должна быть скорректирована» переводилась как this policy must be corrected. Разумеется, на английском corrected было бы адекватным для исправления неверно решенной математической задачи, а о политике лучше говорить, что the policy must be adjusted (или should, что звучит значительно мягче).

Однако знание языка и культуры какого-либо народа и личное отношение к нему — это два слоя в сознании переводчика, которые ему приходится разделять в своей работе. Это особенно необходимо во время дипломатических переговоров. Бывает, что переводчик работает для одной стороны в международном конфликте, но, по той или иной причине, сочувствует другой. Но он не имеет права вставлять свое мнение в уста представителей какой-либо стороны, а также передавать конфиденциальную информацию тем, для кого он работает или кому он сочувствует.

Каким бы глубоким ни было сочувствие переводчика к той или другой стороне переговоров, он должен заранее отказаться от прямого и непосредственного воздействия на их исход. С точки зрения профессиональной этики, долг лингвистического посредника — использовать свои знания не для того, чтобы подсказывать участникам международных споров, как решать их проблемы, а для того, чтобы помочь им выяснить, что они хотят сказать друг другу.

Чтобы выполнить свою профессиональную миссию, переводчик с русского на английский обязан быть не просто в курсе быта, политики и философии России и США, но и хорошо знать реалии их жизни. Это в первую очередь относится к тем понятиям, которые на Западе не существуют и для которых в английском нет готовых эквивалентов. Пример тому — «субботник» и «застолье», издавна ставившие в тупик многих американских письменников и синхронистов.

Сохранение контекста русской культуры в английском языке порой заставляет хорошего переводчика выяснять и сопоставлять очень широкий спектр жизни в России и Америке — от мелочей до самых высоких сфер общественной деятельности. Оказывается, русский лимонад — не то же самое, что lemonade в Америке, где он не газированная, а простая вода, куда добавляются лимонный сок и сахар (в русском же существуют как равноправные оба варианта: лимонад как вода с лимоном и лимонад как газировка). Передать оба этих слова одним — значит то же самое, что перевести китайский «рис» английским «хлеб». Для жителя России «общественная жизнь» подразумевает разные виды гражданской и государственной деятельности, в то время как в Америке, по выражению одного русского переводчика, social life означает всякие отношения с людьми, включая посещение платных курсов, театров и ресторанов». Русское выражение «общественная работа» сильно отличается от американского social work, которое «означает, главным образом, помощь неимущим, обычно оплачиваемую местными властями».

В ряду особенностей русской культуры стоят также учреждения и услуги, для которых нет безупречных аналогов на англоговорящем Западе и которые вызывают необходимость искать обходные пути для перевода. Однако это иногда дает синхронисту возможность не только удлинять, но и сокращать фразы. Чтобы передать смысл предложения «Они решили пожениться и пошли в ЗАГС», можно вместо Registration Bureau или Palace of Weddings переформулировать суть дела; they took out a marriage license, they signed the register, или просто сказать they got married.

Когда у синхрониста мало времени, — а сократить слова всегда безопаснее, чем произносить лишние, — он может просто сказать: Не went off on vacation. («Он получил путевку в дом отдыха»). Английский вариант предложения «Мы долго стояли в очереди на квартиру» вошел в историю неудачных переводов: We stood on line for a long time for an apartment. Создавалось впечатление, будто кто-то долго стоял на улице в очереди в надежде получить квартиру. Адекватным переводомбылобы, конечно: for a long time we were on a waiting list.

Без достоверного и заблаговременного анализа реалий невозможно быстро интерпретировать их на английском. Женщина, которая говорит: «У нас две комнаты и общая кухня с соседями», — ни в коем случае не имеет в виду a common kitchen. В противном случае получается довольно двусмысленная фраза, так как common может означать «простой, вульгарный». Наанглийскомэтоследуетвыразитьпо-другому: We share the kitchen with the other people in our communal apartment.

«Соседи» — тоже ложный друг переводчика, так как для англоговорящих слово neighbors означает людей, живущих не в разных комнатах одной и той же квартиры, а в отдельных квартирах (или домах), находящихся рядом или неподалеку друг от друга.

Такое слово, как «коллектив», тоже нуждается в пояснении. Когда говорят: «коллектив нашей школы», речь идет, в зависимости от контекста, о a class or a sports team; «коллектив нашего института» — the staff, а «коллектив нашего завода» — the employees. Иначе говоря, слово «коллектив» настолько многозначно, что может означать group, personnel, staff, colleagues, co-workers или associates. И подобные реалии составляют довольно длинный ряд, для части которого Г.В.Чернов (выдающийся российский лингвист, переводчик)предлагает описательные переводы:

Само собой разумеется, что перевод перечисленных выше явлений предполагает, что они уже переосмыслены и выражены по-английски прямо или путем объяснений.

В своих работах по русскому и английскому синтаксису авторитетный теоретик, профессор, Л. А. Черняховская приводит несколько интересных примеров:

22 июня он ушел добровольцем на фронт. On June 22, the day Nazi Germany attacked, he went to/ volunteered for the front.

Здесь решение переводчика о том, как передать смысл фразы, определяется тем, кто его слушатели. Если аудитория состоит из историков, добавление слов on the day Nazi Germany attacked было бы просто неуместным. Но сказать только: On June 22 аудитории, состоящей из американских фермеров, означало бы не передать мысль оратора. Точно так же можно заменять принятые в России исторические термины теми, которые чаще встречаются на Западе: в частности, «Великая Отечественная война» переводится как World War II.

Переосмысление реалий необходимо не только тогда, когда речь идет об исторических событиях.

Наши курорты функционируют круглый год. Our health resorts are/stay open all year round/year round.

Our resorts function the whole year, — это буквальный перевод, который по-английски звучит очень плохо.

Для устранения стилистических различий в восприятии русских реалий переводчику по существу приходится семантически переосмысливать каждое понятие, которое неэквивалентно английскому. В противном случае «ложные друзья» превращаются для переводчика в ловушки, куда можно попасть на каждом шагу, особенно из-за буквоедства. Вот лишь несколько таких «друзей», создающих путаницу и встречающихся очень часто:

Из приведенного здесь списка становится совершенно ясно, чем и как различаются между собой «словесные родственники» и насколько трудным является поиск их эквивалентов. Стараясь хорошо выполнить свою работу, переводчик каждый раз оказывается перед задачей: верно передать не только слова и идею какого-либо оратора, но и колорит культурной жизни его народа. Решение этой задачи делает работу переводчика трудным, но поистине увлекательным и вместе с тем благородным делом.

Список литературы:

1. Виссон, Линн. Синхронный перевод с русского на английский. — М.: Р. Валент, 2000. — С. 272. 
2. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе М., Международные отношения, 1980. — С. 53.
3. Кхеребиш М. Лексикографическое описание русских народных сказок в учебных целях: Дисс. … канд. филол. наук. — М., 2007. — С. 54.
4. Уорф Б. Л. Отношение норм поведения и мышления к языку /Новое в лингвистике. Вып. 1. — М., 1960. — С. 19.
5. Чернов Г. В. Лингвистические основы синхронного перевода: Дисс. … докт. филол. наук. М., 1980.
6. Черняховская Л. А. Перевод и смысловая структура: Международные отношения, М., 1976.
7. Якобсон Р. О Лингвистическах аспектах перевода (Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. — М., 1978. — С. 16—24)
8. The Moscow Times. —February  5, 1989.