«РУССКИЕ» ТРАНСКРИПЦИИ Ф. ЛИСТА

F. LIZST’S “RUSSIAN” TRANSCRIPTIONS

Evpraksiya Ekimova

student, Department of musical theory, Regional Musical College,

Russia, Kolomna

АННОТАЦИЯ

В статье анализируются некоторые транскрипции Ф. Листа – переложения для фортепиано русских музыкальных произведений.

ABSTRACT

The article analyzes some transcriptions of F. Liszt, which are arrangements for the piano of Russian musical works.

Ключевые слова: гармония, мелодия, обработка, переложение, русская музыка, транскрипция, фактурное развитие, фантазия.

Keywords: harmony, melody, arrangement, adaptation, Russian music, transcription, textural development, fantasia.

Русская аристократия знала о Листе ещё до его приезда в Петербург. В 1839 году лично с ним познакомился в Риме граф М. Ю. Виельгорский. На тот момент граф был цензором, приближённым к императорской семье и композитором-любителем; он был знаком со многими известными музыкантами. Шуман писал о нём: «настоящая художественная натура, гениальнейший дилетант» [1; с. 390]. Что же касается вышеупомянутой встречи в Риме, граф о Листе тогда отозвался с величайшим восторгом. Он писал своим детям: «Это – царь пианистов! Я никогда не думал, что можно так играть музыку Бетховена. Его игра меня расстроила так, что я спать не мог...» [2; с. 80]. Михаил Юрьевич заинтересовал венгерского композитора рассказами о культуре своей страны, о русских народных песнях и, использовав своё влияние при дворе, добился приглашения Листа в Петербург. Так в 1842 году Лист приехал в Россию.

Творческое наследие Листа в фортепианном жанре обширно и богато, и транскрипции занимают в нём значительное место. В XIX веке было весьма актуально создание музыкальных парафраз на известные темы: импровизируя, пианисты демонстрировали свою виртуозность, зачастую не думая о содержании. Лист же по-новому подошёл к этой задаче, стараясь не только не упустить, но и обогатить содержание излагаемой музыки, ведь его целью была популяризация лучших образцов искусства, в том числе малоизвестных.

«Русские» транскрипции Листа – весьма примечательное явление. Будучи сам национальным композитором, отразившим в своих многочисленных «венгерских» опусах то самое характерное, что было в его родной культуре, он был способен до мельчайших подробностей «услышать» то же и в классических образцах инонациональных культур: французское – у Берлиоза, австрийское – у Шуберта, итальянское – у Верди, русское – у Глинки или Чайковского. Предметом анализа данной статьи являются некоторые произведения русских композиторов в транскрипциях Листа.

Термин «транскрипция», являющийся наиболее общим для группы родственных терминов, обозначает переработку музыкального произведения, имеющую самостоятельное художественное значение. Но и «переложение», «обработка» и «фантазия» также широко представлены в музыкальной литературе, в частности, в творчестве Листа. Все они различаются по типу работы с первоисточником: техническая переработка, сохраняющая преимущественно образное содержание оригинала; либо интерпретационная, связанная с иным видением и чувствованием образной стороны произведения.

Переложение – несложная в содержательном смысле техническая адаптация материала. Здесь возможно изменение фактуры, но мелодия, гармония и художественный образ остаются оригинальными.

Романс Виельгорского «Любила я» представляющий собой традиционный образец раннего русского романса, в транскрипции Листа совершенно преобразован фактурно: это, скорее, «валленштадский» вариант ноктюрнового типа, найденный Листом в его знаменитой пьесе из «Годов странствий», в котором со всей очевидностью улавливаются и детали листовского гармонического стиля: характерное отклонение в тональность мажорной III ст., длительные секвенционные цепи. Нежность и хрупкость лирического образа, воплощённого здесь, свойственны многим лирическим страницам венгерского композитора.

Обработка – переложение музыкального материала с частичным изменением мелодии и гармонии, с расширениями и сокращениями.

В 1865 году А.С. Даргомыжский сочинил «Славянскую тарантеллу». В письме к сестре он говорил: «…я написал довольно большую пьеску для фортепиано в 4 руки, которую могут играть все, не только самые слабые пианисты, но даже и те, кто никогда в жизни не садился за фортепиано» [3]. Нередко её называют тарантеллой для трёх рук, так как во второй партии лишь чередуются две ноты «ля» на расстоянии октавы – непрерывное ostinato на тоническом звуке. Лист переложил тарантеллу на две руки в 1879 году, и забавная детская пьеса превратилась в действительно сложное – технически и содержательно – фортепианное произведение: драматическое вступление из последовательности хроматических аккордов, по-разному обыгрывающее тоническое ostinato; тональное развитие внутри вариационного цикла: мажор, встречающийся у Даргомыжского лишь однажды в середине формы, у Листа приобретает большее значение: первая мажорная вариация проходит в D-dur, вторая – в А-dur; замысловатая игра мажора-минора с ладовым переключением одноимённого «ля», что, в целом, сообщает развитию всё более драматический характер, приводя к излюбленному приёму композитора – секвенцированию по звукам Ум₇. То есть, при сохранении оригинального содержания темы Лист существенно обогащает и драматизирует главный образ, насыщая его непрерывным развитием. Тот же подход наблюдаем и в обработке Листа «Полонеза» из оперы Чайковского «Евгений Онегин».

В первой части сложной трехчастной формы этой транскрипции Лист делает некоторые незначительные изменения (использование мелкой техники, терцовых удвоений), чтобы отчётливо представить доминирующий образ. Основное развитие происходит в середине: она и в оригинале контрастна первой по динамике и настроению, но обе срединные темы у Листа трактованы по-своему: начинается часть тихой мелодией флейт народно-песенного склада со сменой лада (у Листа она проходит в Es-dur, тогда как в оригинале использован e-moll!), которая сменяется восторженно-приподнятой «песнью любви» в листовском духе.

Фантазия – наиболее свободный вид транскрипции, где преобладает интерпретационный подход, связанный с иным пониманием образа и формы.

Трёх-пятичастная форма «Марша Черномора» М.И. Глинки, с характерными для неё периодическими повторениями, буквально «подарила» Листу бескрайний простор для творческой фантазии. Сохраняя структуру оригинала, он подвергает темы непрерывному варьированию, каждый раз предлагая новые фактурные варианты их. Более того, этот «вариационный цикл» предполагает определённую драматургию: к концу пьесы масштабы вариаций разрастаются, а сам характер становится все более драматическим. Масштабность и мощность звучания достигается широким диапазоном, ритмическим разнообразием, октавными удвоениями и аккордовой фактурой. Так, листовский Черномор – это уже не злобный кукольный карлик, а мощный образ зла, постепенно и очевидно раскрывающий свой истинный смысл.

Главный образ алябьевского «Соловья» был необычайно притягателен для Листа как символ художника – певца искусства. Это композитор и отразил в своей транскрипции – свободной по форме композиции, темповым и образным контрастом разделов напоминающей структуру рапсодии. Всё в ней «дышит» личным отношением художника: аккордовое движение, частично дублирующее мелодию; тема, обогащенная ритмическими и фактурными украшениями. Трели и арпеджио одновременно выполняют и звукоизобразительную функцию, и являются «маркером» стиля композитора: пассажи по-листовски филигранны и дополняют образ пьесы чертами хрустальной хрупкости и нежности.

«Русские» транскрипции Листа – прекрасный образец творческой переработки специфического музыкального материала, к которому относятся произведения русских композиторов. Все три жанровые разновидности – переложение, обработка и фантазия – реализованы Листом здесь: вопрос изменения художественного образа оригинала, являющийся принципиальным в данной классификации, напрямую сопрягается с вопросами формы и приемов развития, способствующими более глубокому осмыслению образа, а подчас и его трансформации. Отметим, что именно влияние конкретных жанров и формы второго плана способствуют этому (рапсодийность в «Соловье» и вариационность в «Марше Черномора»). Опора на национальное начало всегда была отличительной чертой отечественной музыки, и Листу удалось сохранить его, сочетав с принципами музыкального мышления, свойственного западно-европейской культуре XIX века.

Список литературы:

1. Мильштейн Я.И. Ф. Лист / I том. – М.: Государственное музыкальное издательство, 1956. – 538 с.
2. Рацкая Ц.С. Ференц Лист. – М.: Музыка, 1969. – 253 с.
3. Санкт-Петербургский музыкальный альянс «Северные цветы» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.nflowers.ru/page.php?page=3&item=57&lang=ru (дата обращения: 28.04.2020)