ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ОСМАНО-ТУРЕЦКОЙ ЮМОРИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

АННОТАЦИЯ

Актуальность исследования турецкой сатиры и юмора важна не только в историко-литературном отношении, но и для критики современного состояния сатирической и юмористической литературы турок, для верного понимания природы многих произведений, в которых дают о себе знать традиции прошлых веков.

Цель исследования - идентификация и анализ способов ҏепҏезентации в анекдоте национально-культурных особенностей и этнических стереотипов турок.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут найти применение в лекционных курсах по стилистике, лингвокультурологии и интерпретации текста. Материалы исследования могут быть также использованы в переводческой практике и при осуществлении межкультурной коммуникации.

Хотя литература Турции и может оцениваться как одна из самых развитых и богатых на всем Ближнем Востоке, однако, в сравнении с литературами, которые берут свое начало за пределами нашей эры, ее, безусловно, стоит признать молодой литературой. Действительно, искусство слова многих великих цивилизаций (арабов, персов, греков, византийцев) уже давно сформировалось, когда турецкий народ еще не был объединенным, не обладал своей культурой [3, с. 28]

После того, как тюрки из Средней Азии и Юго-Восточной Европы переселились в Малую Азию, литература Византии, ее фольклор неизбежно начали влиять на пришедших кочевников.

Однако стоит выделить тот факт, что кочевники обладали устным народным творчеством, которое и принесли с собой в Малую Азию. Богатые поэтические традиции, характерные для данного творчества, способствовали зарождению и развитию турецкой литературы в ее письменном варианте [3, с. 30].

Ученые в Турции, которые занимаются исследованиями истории турецкой литературы, считают, что XI век является моментом становления письменного творчества турок. В качестве источника можно взять четверостишия, которые относятся к этому времени.

Большую любовь у турок вызывала эпическая поэзия. Именно в произведениях эпического жанра сохранились поэтические свиде­тельства практически обо всех сторонах жизни тюркских народов. Важным фактом является то, что для большинства эпических произ­ведений характерно широкое применение народного юмора [1, с.178-181].

На протяжении истории для земель Анатолии были характерны движения громадных масс людей. Так, в середине XIII века земли Анатолии были заполнены другими кочевниками – монголами.

На основе фольклорных традиций, которые были развиты у монголов с давних времен, оформлялись большие эпические произведения. Примером может послужить «Сокровенное сказание», которое было зафиксировано письменно в 1240 году. В различных частях этого эпоса четко проявляется юмористическая окраска. На протяжении всего «Сокровенного сказания» явственно прослежи­ваются идеи объединения различных племенных групп в единое целое, а также идеи создания сильной, единой централизованной власти. Интерес тюрок-огузов к данному произведению монгольской литературы связан с тем, что во время создания «Сокровенного сказания» тюрки-огузы преследовали те же цели, что и монголы, стремясь консолидировать племена под эгидой династии Сельджукидов [3, с. 34].

Какому бы влиянию не подвергалась турецкая литература со стороны византийцев и монголов, ничто не может сравниться с тем, какое воздействие на нее оказывала на протяжении веков персоязычная поэзия и литература. Безусловно, традиции персоязычной словесности сталкивались в Турции с воздействием искусства арабских стран, Армении, Индии и Китая. После того, как в XIII веке связи между Малой Азией со Средней Азией заметно усилились, поэты и ученые, переселению в Анатолию которых способствовал страх перед кочевниками-монголами, становились проводниками достижений сред­неазиатских культур. Однако «воздействие персоязычной словесности на литературу турок оставалось наиболее значительным в течение ряда веков, проявляясь с разной силой и в разных областях в зависимости от требований времени, от состояния духовной жизни турецкого общества» [3, с. 36-37].

Турецкая литература на начальном этапе своего развития могла ориентироваться на богатейший опыт персидской литературы, примерами которой являлись творчество Руддаки (860-941) и Фирдоуси (935-1020), Омара Хайяма (1040-1132) и Низами (1141­1209).

Идеи гуманности, характерные для творчества передовых поэтов и мыслителей, зачастую сталкивались с большими противоречиями в реальной жизни. Критическое отношение творцов к тем или иным отрицательным явлениям жизни всегда гармонично сочеталось с желанием донести положительные идеалы до сознания людей. В связи с тем, что художественные возможности комического могут способствовать продвижению гуманных идей через осуждение того, чему не стоило бы иметь место в обществе, они стали излюбленным средством поэтов. «Религиозные догмы и обрядность, деятельность невежественного духовенства и многое другое становилось объектом шутки и осмеяния. Так, например, богохульничал, пародировал и умело маскировал свои еретические высказывания Омар Хайям. Он насмешкой встречал бессмысленность идеи потусторонней райской жизни со всеми ее дозволенными радостями, которые запретны в жизни земной. Издевательски недоуменными вопросами поэт доводил до абсурда смысл религиозных догм. Так, он адресовал самому Аллаху ответственность за поступки людей, поскольку он же их, людей, и создал. Хайям использовал многие художественные средства коми­ческого: резкий язвительный выпад, дерзкую сатиру, полу усмешку, легкую иронию» [3, с. 37-38].

Безусловно, на турецкую литературу было оказано влияние со стороны персоязычных юмористических произведений. Так, многими исследователями отмечается сходство многих художественных приемов, мотивов литератур на фарси и на турецком языке [3, с. 38].

Но важно помнить тот факт, что помимо очевидного воздействия персоязычной словесности на турецкую, схожесть данных литератур не может не определяться идентичными историческими и культур­ными условиями, которые способствуют появлению типологически сходных явлений в различных отраслях жизни, в том числе и литературе.

Несмотря на сильное влияние иноязычных этносов, под воздей­ствием которых во многом развивалась и становилась словесность, искусство турок, турецкому народу были присущи самобытные начала, послужившие впоследствии базисом для национальной литературы. Неоценимую роль в этом сыграл фольклор, ведь именно устное народное творчество более стойко сохраняло свою самобытность. Конечно же, не отрицается воздействие на него фольклоров арабского, персидского и среднеазиатского. Известно, что отрывки из многих персоязычных классических произведений были включены турецкими профессиональными певцами (озанами) в репертуар. (Например, из «Шахнаме» Фирдоуси) [3, с. 39].

Простые жители города и села всегда восторженно воспринимали творчество народных рассказчиков и певцов, которые являлись частыми гостями как при дворе Сельджукидов, так и у правителей династии Османов [3, с. 39-40].

Подлинный взлет переживает юмористическое направление в литературе Турции, отличавшееся жизнерадостностью, бурным выражением чувств и эмоций, яркостью, «нарядностью» формы. Поэты, используя условную систему образов, славили радость бытия во всех его проявлениях, уверенность человека в своих силах. Лирическим героем часто оказывался Ринд – гуляка и жизнелюб, чувствующий себя свободным от стеснительных правил и ограничений, налагаемых на личность обществом с его законами и традициями, религиозными установлениями. Это условная фигура выполняла в литературном произведении «поручение» автора: высказывало за него идеи, передавало его размышления, сопровождавшие поиски истины, и т. д. Ринду часто прощались вольные мысли, высказанные в самой дерзкой и даже непристойной форме. Риндом могла «прикинуться» и турецкая поэтесса, как поступила, например, Михри Хатун, и в такой условной форме выразить мысли, недозволенные ей, женщине – мусульманке [2, с. 28].

Авторы жизнеутверждающих стихов охотно обращались к задорной шутке; и нередко за веселостью чувствовалась острая насмешка, нечто гораздо более серьезное, чем то, что лежало на поверхности. В таком случае трудно разграничить юмор и сатиру, да не всегда и необходимо, так, как и в жизни тесно связаны явления, их породившие.

Во всех местах массового скопления турок, от маленькой хижины до большого дворца, - всюду, где есть намек на веселье, одно произнесение имени Ходжи Насреддина вызывает смех. Анекдоты Ходжи, казалось бы, давно всем знакомые и давно всеми изученные, удивительным образом всегда приходятся к месту в той или иной жизненной ситуации. Анекдота о Ходже, распространенные по всей территории Среднего, Ближнего Востока, а также Центральной Азии, донесли и до нынешнего момента это удивительное свойство.

В турецкой науке распространено мнение, что Ходжа Насреддин жил во времена Сельджукидов, в XIII веке. Полагают, что родом он из Сиврихисара, учился в Конье или в Акшехире, где оставался до конца жизни, будучи местным духовным судьей и учителем.

В то время как исследователи выясняют правдивость сведений о биографии Ходжи, в народе, среди обычных людей навсегда утвердился образ остроумного, доброго, находчивого весельчака.

Именно вокруг личности Ходжи Насреддина, основоположника турецкого национального юмора, стали собираться анекдоты, созданные в разное время и в разной среде. Это и обусловило появление в них разнородных исторических и социальных наслоений. Первым, кто обратил внимание на литературную ценность анекдотов Ходжи Насреддина, был Мехмед Тевфик Бей. Под псевдонимом Чайлак он написал три книги («Летаиф-и Насреддин», «Бу Адам» (1881-1883), «Хазине-и летаиф»), в которых им были рассмотрены около двухсот анекдотов Ходжи Насреддина. В своих работах иссле­дователь приводит примеры юмористических рассказов, подвергнутых им литературной обработке. Мехмед Тевфик был одним из первых, кто составил свод анекдотов, снабдив их биографией Ходжи Насреддина [4, с. 5].

История развития турецкой сатиры и юмора во всем их объеме (то есть включая фольклор) представляет собой интересный и достойный объект для изучения в свете истории мировой литературы.

Культура турецкого народа причудлива и самодостаточна. В своих анекдотах законопослушные, религиозные, гордые турки превращаются в нарушителей закона, в людей с различными пороками, некомпетентностью. Такие качества турецкого человека, выраженные в текстах анекдота, не являются притворством или обманом. В преце­дентном тексте анекдота социально унаследованные идеи, ценности предстают как истинное лицо, истинная улыбка культуры.

Список литературы:

1. Алькаева Л.О., Турецкая литература: Краткий очерк / [АН СССР. Ин‑т народов Азии]. - Москва: Наука, 1967. - 189 с.; 16 см. - (Литература Востока). - Вспом. указатели: с. 182-188. - Библиогр.: с. 178-181.
2. Гордлевский В.А., Очерки по новой османской литературе / Вл. Гордлевский. - Москва: тип. "Крест. календаря", 1912. - [8], 149 с.; 24 см.
3. Маштакова Е.И. Из истории сатиры и юмора в турецкой литературе: (XIV-XVII вв.); АН СССР, Ин-т востоковедения. - М: Наука, 1972, с. 280.
4. Смирнов В.Д., Кучибей Гёмюрджинский и другие османские писатели XVII века о причинах упадка Турции, СПБ, 1873, с. 12.