БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ В ПОЭЗИИ НИКОЛАЯ ГУМИЛЕВА

BIBLICAL MOTIVES INPOETRYOF NIKOLAY GUMILEV

Luiza Sargsyan

candidate of philological science, assistent of Department of Russian Language of National Engineering University of Armenia,

Armenia, Yerevan

АННОТАЦИЯ

В статье рассмотрены образцы библейских стихотворений великого русского поэта Николая Гумилева. Наличие библейских мотивов в творчестве Гумилева неслучайно. Ведь Библия вобрала в себя все многообразие человеческих отношений, всю многоплановость человеческого бытия; там определены все возможные типы людей, их отношение к внешнему миру и, познав Библию, мы познаем жизнь. Именно этот путь познания представлен в статье.

ABSTRACT

This article describes the patterns of biblical poems of the great Russian poet Nikolay Gumilev. The presence of biblical motives in his poetry is not occasional. Bible has absorbed all the diversity of human relationships, the whole diversity of human existence, it defines all the possible types of people and their attitude to the outside world, and knowledge of Bible allows us to learn life.This way of learning is presented in the article.

Ключевые слова: Николай Гумилев; Библия; бытие; любовь; человеческие отношения; жизнь; поэзия.

Keywords: Nikolay Gumilev; Bible; existence; love; human relations; life; poetry.

Николай Гумилев – талантливый поэт со сложной и нелегкой судьбой, путешествовал не только по миру реальному, но и по миру наших чувств и ощущений. В его творчестве преобладают два основных мотива – любовные и библейские.И трудно понять, какой из них является главенствующим, ведь Бог – это тоже любовь.Каждый из нас доходит с ней к Богу. С кем-то это случается раньше, с кем-то позже. И только великие натуры, подобные Гумилеву, не только находят свой путь к Богу, но и ведут к нему нас, своих читателей; пусть не прямым и светлым путем, ведь жизнь непроста, но через муки и терзания, через горести и нужды. К сожалению, всегда велико то, что выстрадано. И неслучайно годы творчества поэта приходятся на страшное для России время – Первая мировая война, революция. Ведь именно в такое время недюжинные натуры нуждаются в высшей силе, высшем разуме, который направляет руку скульптора, водит кистью художника, вдохновляет поэта.

Путь к Богу непрост. Он идет через длительные раздумья и муки самоусовершенствования. И нигде так ярко, как в творчестве Гумилева, не показан этот путь, эта бесконечная эволюция, которая не прекращается никогда, даже после физической смерти. Наличие библейских мотивов в творчестве Гумилева неслучайно. Ведь Библия вобрала в себя все многообразие человеческих отношений, всю многоплановость человеческого бытия; там определены все возможные типы людей, их отношение к внешнему миру и, познав Библию, мы познаем жизнь. К жизни Гумилева с полным основанием можно отнести слова Нагорной проповеди.

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся [1, Евангелие от Матфея 5:1-5:12].

Мне кажется, что именно эта мысль поддерживала его и вдохновляла. Много можно сказать о восприятии Гумилевым Библии, о трактовке и обработке им библейских сюжетов. Но я считаю, что о творчестве поэта надо говорить строками из его произведений.

В стихотворении «Пещера сна» мотив, представленный Гумилевым предельно прост: он говорит о Вечном жиде – еврее Агасфере, обреченном на вечную жизнь и скитания в наказание за то, что он отказался предоставить отдых Иисусу Христу, идущему на Голгофу. Легенда эта сложилась очень давно. Но в стихотворении не звучит ни боли, ни злости. Первое четверостишие погружает нас в зыбкий мир полутеней, таинственный мир мрака и тьмы, где правит балом Сатана – Люцифер.

Там, где похоронен старый маг,

Где зияет в мраморе пещера,

Мы услышим робкий, тайный шаг,

Мы с тобой увидим Люцифера [2, с. 63].

Каждая строка стихотворения дышит любовью и всепрощением. Несмотря на трагизм положения, Гумилев не пессиместичен.Он не отчаялся. В последних четверостишиях Гумилев оставляет возможность Агасферу надеяться, с надеждой ждать грядущего дня.Олицетворение Бога для него сейчас Солнце, которое одинаково светит и греет.

Фея Маб на лунном лепестке

Улетит к далекому чертогу,

И, угрюмо посох, сжав в руке

Вечный Жид отправится в дорогу [2, с. 63].

Стихотворение «Христос» является переложением следующих стихов главы 4 Святого Благовествования от Матфея.

С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное [1, Евангелие от Матфея 17:20].

Гумилев излагает библейский текст простыми, всем понятными словами. У него нет ни патетического тона, ни глубокомысленных цитат. Он рассказывает нам о Боге, как о простом человеке, который забыв про собственные блага и выгоду, думает и печется о благе других людей. Именно «земной тон стихотворения» убеждает нас в правдивости, истинности слов и обещаний Христа, ведь все великое просто.

Он идет путем жемчужным

По садам береговым.

Люди заняты ненужным,

Люди заняты земным [2, с. 97].

Замечательны два стихотворения Гумилева – «Сон Адама» и «Адам». Первое из них – пророческий сон Адама, в котором он полностью прозревает будущее. Основано оно на главе 3 книги «Бытие».

И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь [1, Бытие16:17].

В этом стихотворении Гумилев не впадает в слащаво-патетический тон. Но язык стихотворения уже несколько более стилистически возвышен, чем в предыдущих стихотворениях. Строки стихотворения стройны и звучны, они настраивают на оптимистический лад, который вообще присущ поэзии Гумилева, но в данном стихотворении проявляется со всей полнотой и яркостью. Самые простые жизненные процессы чрезвычайно романтичны в поэзии Гумилева, они овеяны таинственностью и значимостью.

От плясок и песен усталый Адам.

Заснул, неразумный, у Древа Познанья.

Он видит пылающий ангельский меч,

Что жалит нещадно его и подругу

И гонит из рая в суровую вьюгу,

Где нечем прикрыть им ни бедер, ни плеч … [2, с. 119–123].

Но Гумилев не жалуется, он считает Адама в некоторой степени героем. Он говорит о том, что только на земле, через борьбу и страдания человек становится человеком. И пусть он ошибается, пусть не всегда идет верным путем, но только тогда человек познает истинную муку и истинную радость. Так уж устроен человек, что он ценит только то, что достается ему собственным трудом. И со своей позиции человека двадцатого века автор по новому оценивает смысл жизни для мужчины, его интересы в жизни.

Он любит забавы опасной игры – 

Искать в океанах безвестные страны,

Ступать безрассудно на волчьи поляны

И видеть равнину с высокой горы [2, с. 119–123].

Но Гумилев по-иному совершенно правильно оценивает смысл жизни и интересы женщины. Женщина не самостоятельна, как мужчина. Она подчинена его воле и зависит от него. Ведь неслучайно Бог создал Еву из ребра Адама. Она может быть разной и непонятной. В этом ее очарование.

И кроткая Ева, игрушка богов,

Когда-то ребенок, когда-то зарница,

Теперь для него молодая тигрица,

В зловещем мерцаньи ее жемчугов,

Предвестница бури, и крови, и страсти,

И радостей злобных, и хмурых несчастий [2, с. 119–123].

В стихотворении «Адам» Гумилев говорит уже о той поре, когда Адам изгнан из рая. Здесь он описывает состояние Адама, те изменения, которые произошли в его облике. Он говорит о тех событиях, которые произошли и которые уже необратимы.

Теперь ты знаешь тяжкий труд

И дуновенье смерти грозной,

Ты знаешь бешенство минут,

Припоминая слово – «поздно» [2, с. 317–318].

В этом стихотворении Гумилев не жалеет о том, что произошло. Можно сказать, что он поет панегирик Адаму.

В стихотворении «Отрывок» Гумилев дает новую интерпретацию стиху из «Нагорной проповеди» «Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное».

Христос сказал: «Убогие блаженны,

Завиден рок слепцов, калек и нищих,

Я их возьму в надзвездные селенья,

Я сделаю их рыцарями неба

И назову славнейшими из славных ...» [2, с. 126].

В аллегорическом стихотворении «Две розы» Гумилев говорит о страстной любви двоих, – мужчины и женщины, – Адама и Евы. Он с большим романтизмом говорит о них, об их жизни, любви.

Одна так нежно розовеет,

Как дева, милым смущена,

Другая, пурпурная, рдеет,

Огнем любви обожжена [2, с. 123].

Гумилев протестует против непризнания Богом их любви. Он как бы ходатайствует перед ним за них, за силу их чувства, за их стремление к познанию, за то, что они должны вполне ощущать себя людьми со свободной волей и свободными чувствами. В глубине души он верит и надеется, что Бог примет их любовь:

А обе на Пороге Знанья …

Ужель Всевышний так судил

И тайну страстного сгоранья

К небесным тайнам приобщил?! [2, с. 123].

Библейские мотивы в творчестве Гумилева не только не шли убыль, но занимали в его творчестве все больше и больше места. Да это и неудивительно. С возрастом Гумилев все глубже постигает и интерпретирует те нравственно-этические проблемы, которые так ярко и полно изложены в Библии. Ведь возраст – это опыт и чем человек старше, тем больше и ближе он к той неведомой всемогущей силе, что зовется Богом. И вот среди стихотворений Гумилева появляется цикл, построенный на библейских сюжетах. Название цикла «Огненный столп» [2, с. 288–308] выбрано неслучайно: согласно библейской легенде израильтянам во время их исхода из Египта Бог указывал путь в пустыню, явившись в виде огненного столпа. И разве трудно предположить, что огненный столп указывал и Гумилеву его нелегкий путь в жизни? И мы знаем точно, что цикл «Огненный столп» значил очень много для Гумилева. Ведь неслучайно он посвящен его любимой женщине, Анне Николаевне Гумилевой. В этом сборнике Гумилева все: горе и радость, любовь и разочарование, современность и давно прошедшие дни. Гумилев выступает в этом сборнике как самый современный из современных людей и самый древний из древних.

Первое стихотворение сборника «Память» носит аллегоричный характер. Первое же четверостишие его содержит как бы квинтэссенцию всего произведения, его смысл и душу.

Только змеи сбрасывают кожи,

Чтоб душа старела и росла.

Мы, увы, со змеями не схожи,

Мы меняем души, не тела [2, с. 288–289].

Что же подразумевает Гумилев под словом «память»? Мне кажется, что под этим словом он подразумевает сложное понятие «душа». Ведь именно она, а не разум ведет человека по путаным тропам его жизни, подсказывает ему выход из труднейших ситуаций, облегчает его горе, смягчает радость. В этом стихотворении Гумилев больше и полнее, чем где бы то ни было, говорит о себе, о своей жизни, о том, что он пережил и перенес на поле войны и в мирное время.

В стихотворении Гумилев выражает желание, чтобы люди были подобны змеям. Казалось бы, он сам противоречит себе, но это не противоречие, это доказательство от противного.

Крикну я ... но разве кто поможет,

Чтоб моя душа не умерла? [2, с. 288–289].

Второе стихотворение сборника «Лес» – прямая противоположность первому. Если в первом основной темой стихотворения является земля, земная жизнь, то во втором – загробная жизнь, в представлении Гумилева – рай.Здесь переплелись две основные темы в творчестве Гумилева – библейская и любовная. Гумилев настолько гениально сочетает их, настолько органично они переплетаются, что кажутся одной струей, бьющей из животворящего источника. У Гумилева единственное в своем роде, оригинальное описание леса как рая. Описание этого леса у автора столь поэтично и романтично. Лес описан какими-то голубыми нереальными красками, которые навевают на читателя близкие ему, как бы неземные ассоциации.

В том лесу белесоватые стволы

Выступали неожиданно из мглы.

И следы в песке видали рыбаки

Шестипалой человеческой руки [2, с. 290].

Все лирики писали о любви. Ей посвящены прекраснейшие строки в русской литературе, но у Гумилева, как ни у какого другого поэта, это чувство романтично и призрачно. Любовь у него не как ткань, не как завеса, не как полотно, это тончайшая сетка, вуаль. Библейский мотив здесь силен. Награда за любовь – это совместное благословенное путешествие в Эдем.

Может быть, тот лес – душа твоя,

Может быть, тот лес – любовь моя,

Или, может быть, когда умрем,

Мы в тот лес направимся вдвоем [2, с. 290].

Связь стихотворения «Слово» с Библией прослеживается настолько ясно и полно, что каждый может уловить ее. Самые истоки – в прологе Евангелия от Иоанна 

Список литературы:

1. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета.

2. Гумилев Николай. Сочинения в трех томах. Том 1, «Стихотворения и поэмы». Москва, «Художественная литература», 1991 год.