ФОРМИРОВАНИЕ  МОРАЛЬНО-ЦЕННОСТНЫХ  УСТАНОВОК  И  РАЗВИТИЕ  ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ПОТЕНЦИАЛА  ЛИЧНОСТИ  ПЕДАГОГА  У  ВОСПИТАННИКОВ  УЧИТЕЛЬСКИХ  ИНСТИТУТОВ  ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО  УЧЕБНОГО  ОКРУГА

Кочурина  Светлана  Анатольевна

канд.  ист.  наук,  доцент  ТГПУ,  г.  Томск

E-mail:  svpart@gmail.com

Работа  выполнена  при  поддержке  гранта  Президента  Российской  Федерации  для  молодых  российских  ученых.  Свидетельство  МК-3486.2011.6.

Специфика  педагогического  учебного  заведения  в  России  начала  ХХ  в.  требовала  особого  отношения  к  постановке  воспитательной  работы,  которая  закладывала  основы  личности  будущего  педагога.  Установленный  «Положением»  1872  г.  закрытый  режим  учительских  институтов  предполагал  повсеместный  контроль  за  воспитанниками  с  целью  обеспечить  постоянное  влияние  на  развитие  их  морально-нравственных  качеств.  Набор  способов  воспитательного  воздействия  соответствовал  традиционным  дисциплинарным  методами,  а  внутренняя  жизнь  учительских  институтов  жестко  регламентировалась  официально  утвержденными  правилами. 

Внутренняя  жизнь  воспитанников  учительских  институтов  определялась,  прежде  всего,  утвержденными  правилами  учебного  заведения,  которые  разрабатывались  с  началом  деятельности  института  и,  чаще  всего,  остававшиеся  без  существенных  изменений  последующие  годы.  Так,  Правила  для  воспитанников  Томского  учительского  института  (ТУИ)  1902  г.  не  только  детально  оговаривали  обязанности  и  требования  к  поведению  во  время  занятий,  но  устанавливали  ряд  ограничений  на  жизнь  слушателей  в  свободное  время.  Фактически  любое  действие  воспитанника  требовало  особого  одобрения  администрации  или  дежурного  преподавателя.  Обязательным  являлось  исполнение  всех  религиозных  обрядов,  в  том  числе  ежедневная  совместная  молитва  слушателей  перед  началом  занятий.  Посещение  родственников  предусматривалось  строго  в  отведенное  время,  а  покидать  учебное  заведение  разрешалось  только  на  несколько  часов.  Нарушения  правил  влекло  за  собой  разного  рода  наказания.  Распространенным  являлось  лишение  на  определенный  срок  права  на  отпуск  из  института,  а  наиболее  жесткой  мерой  было  увольнение  [13]. 

Как  показывают  материалы  отчета  директора  ТУИ  М.  М.  Германова  за  1903/1904  учебный  года,  в  соответствии  с  установленными  в  институте  правилами  распорядок  жизни  слушателей  был  следующим:  «воспитанники  вставали  в  7  часов  утра,  в  7  с  половиною  часов  были  на  утренней  молитве,  затем  пили  чай  с  белым  хлебом  и  до  9  часов  занимались  приготовлением  к  классным  занятиям.  С  9  до  3  с  половиною  часов  были  на  уроках,  с  получасовым  перерывом  в  12  часов,  когда  завтракали  (одно  горячее  мясное  блюдо  и  чай  с  белым  хлебом),  3  часа  45  минут  был  обед,  состоящий  их  двух,  а  по  праздникам  из  трех  блюд.  От  обеда  до  6  вечера  воспитанники  были  свободны,  в  9  часов  подавался  ужин  —  одно  горячее  мясное  блюдо.  После  ужина  и  молитвы  воспитанникам  предоставлялось  заниматься  до  11  часов,  а  затем  все  ложились  спать,  за  исключением  тех,  кому  по  особому  распоряжению  разрешалось  заниматься  до  12  часов»  [3,  л.  68,  68  об.]. 

Специальными  правилами  регламентировалось  поведение  учащихся  учебных  заведений  МНП  в  общественных  местах.  «Правила  внеклассного  поведения  для  учащихся  в  учебных  заведениях  МНП  г.  Омска»  от  1911  г.  с  открытием  учительского  института  автоматически  распространялись  на  его  воспитанников.  Правилами  предписывалось  посещать  общественные  места  в  форменной  одежде.  Прогулки  разрешались  «до  сумерек»,  а  в  зимнее  время  до  18  часов.  Каток,  кинематограф  и  цирк  (если  в  программе  отсутствовала  борьба)  допускались  только  в  дневное  время,  а  посещение  публичных  лекций,  театра  и  других  представлений  только  с  особого  разрешения  директора.  В  театре  и  на  концертах  являлось  недопустимым  «выражать  в  бурной  форме  свой  восторг  и  сходить  со  своих  мест,  не  разрешалось  посещение  по  входным  билетам  и  контрамарке…  воспрещалось  ходить  за  кулисы  и  в  буфет,  кроме  чайного,  подносить  артистам  подарки,  участвовать  в  различных  депутациях  к  артистам».  Категорически  запрещалось  посещений  воспитанниками  клубов,  разного  рода  вечеров,  маскарадов,  кофеин,  пивных,  трактиров  и  бильярдных  и  т.  д.  [12]. 

Кроме  того,  циркулярами  Министерства  народного  просвещения  (МНП)  и  попечителя  Западно-Сибирского  учебного  округа  (ЗСУО)  в  правила  внеурочного  поведения  учащихся  постоянно  вносились  дополнения.  Так,  специальным  распоряжением  определялся  перечень  постановок  местного  драматического  театра,  к  которым  допускались  учащиеся  учебных  заведений.  Например,  из  репертуара  Омского  драматического  театра  с  26  ноября  по  2  декабря  1912  г.  слушателям  Омского  учительского  института  (ОмУИ)  были  рекомендованы  следующие  постановки:  А.  Смолдовский  «В  годы  славы»,  Лопе  де  Вега  «Фуэнте  Овехуна»,  Сервантес  «Два  болтуна»,  Кестемекер  «Убийца»,  Мирович  «Графиня  Эльвира»  [18].

Особые  требования  предъявлялись  к  внешнему  виду  слушателей.  Как  и  остальные  служащие  различных  ведомств  и  учащиеся  учебных  заведений,  воспитанники  учительских  институтов  должны  были  носить  особый  мундир.  Форма  заказывалась  на  средства  воспитанников  в  соответствие  с  установленными  требованиями  к  фасону  и  цвету  одежды,  и  отступление  принятых  норм  не  допускалось  [15]. 

Воспитанник  Томского  учительского  института  1902–1904  гг.  Владимир  Симановский  в  статье  «Забытые  учебные  заведения»  [20],  характеризовал  внутренний  режим  института  как  «институтский  домострой»,  который,  как  можно  судить,  в  полной  мере  отвечал  официальным  требованиям  «Положения»  1872  г.  Как  отмечал  автор,  первым  директором  института  В.  П.  Щепетевым  в  институте  были  введены  жесткие  порядки.  С  учащихся  взыскивали  по  всей  строгости  «полицейских»  правил,  за  малейшие  нарушения  следовали  наказания  —  замечания,  выговоры,  лишение  отпуска  и  стипендии,  вплоть  до  исключения  из  института.  На  наказания  администрация  института  не  скупилось,  а  «сыск  и  надзор  за  воспитанниками  в  учительских  институтах  развились  до  виртуозности».  Однако  «по  категорическому  требованию  воспитанников»  института  в  середине  второго  учебного  года  режим  несколько  смягчили  [20,  л.  166].  Вероятно,  это  произошло  с  назначением  нового  директора  М.  М.  Германова.

Отчет  за  1904  г.  нового  директора  ТУИ  позволяет  увидеть  несколько  иную  картину  внутренней  жизни  института,  с  точки  зрения  педагога  и  руководителя.  М.  М.  Германов  отмечал,  что  в  институте  имели  место  факты  нарушения  дисциплины:  «позднее,  сверхсрочное  возвращение  воспитанников  в  институт,  возвращение  иногда  в  хмельном  виде,  пребывание  в  хмельном  виде  по  вечерам  и  в  помещении  заведения,  шум,  ссоры  с  прислугой,  экономом  и  надзирателями.  Взысканиями  были  замечания,  выговоры,  а  иногда  и  угрозы,  в  случае  повторения,  увольнением  из  заведения».  Такие  случаи  М.  М.  Германов  объяснял  «крайне  слабым  и  не  на  достаточной  высоте  стоявшим  воспитательным  надзором»  и  отсутствием  нормальных  условий  проживания  [3,  л.  68  об.].  Необходимо  отметить,  что  отчислений  из  института  за  этот  период  в  документах  не  зафиксировано,  а  по  поведению  всем  воспитанникам  было  выставлено  за  год  «отлично».

В  период  руководства  институтом  И.  А.  Успенского  во  внутреннем  режиме  института  окончательно  отошли  от  строгих  казенных  правил  и  жестких  дисциплинарных  приемов,  традиционно  используемых  в  учебных  заведениях  начала  ХХ  в.  Отказ  от  строгих  дисциплинарных  методов  и  лояльное  отношение  к  поведению  учащихся  не  являлись  признаком  слабости  воспитательной  работы,  а  были  результатом  признания  того,  что  работа  с  будущими  учителями  существенно  отличается  от  работы  с  учащимися  других  учебных  заведений  и  требует  иных  форм  взаимодействия.  Преподаватели  самостоятельно,  «опираясь  на  свой  педагогический  опыт»,  искали  наиболее  приемлемые  формы  работы,  которые  были  призваны  не  столько  воспитывать  слушателей,  как  правило,  взрослых  людей  и  бывших  учителей,  сколько  содействовать  раскрытию  потенциала  личности  будущего  педагога,  формированию  необходимых  для  работы  педагогических  качеств  и  морально-ценностных  установок. 

На  выбор  методов  взаимодействия  со  слушателями  влияли  одновременно  несколько  факторов.  Во-первых,  специфика  педагогического  учебного  заведения  требовала  особых  отношений  преподавателей  с  воспитанниками.  Воспитательный  процесс  бал  направлен  на  формирование  необходимых  качеств  будущего  учителя  и  педагога.  Педагогическое  мастерство  преподавателя  приобретало  и  должно  было  являться  образцовым  для  воспитанников.  Во-вторых,  состав  слушателей,  особенно  в  учительских  институтах,  существенно  отличался  от  любых  других  учебных  заведений.  Разнообразный  возраст,  образование,  общественное  положение  требовали  индивидуального  похода  к  каждому.  Как  отмечал  директор  ТУИ  И.  А.  Успенский  «…  дисциплинарные  и  другие  педагогические  средства,  коими  обычно  располагают  средние  учебные  заведения  общеобразовательного  типа,  у  нас  —  в  учительских  институтах  —  не  применимы,  как  это  доказал  опыт…  ниши  учащиеся  отличаются  от  учащихся  в  тех  учебных  заведениях  и  даже  от  учащихся  высших  учебных  заведений»  [1,  л.  198]. 

Залогом  успешной  воспитательной  работы  и  главной  целью  педагогической  деятельности,  по  утверждению  директора  ТУИ  И.  А.  Успенского,  являлось  развитие  познавательных  качеств  воспитанников  института.  «Бесспорно,  где  интерес,  там  и  внимание,  там  и  весь  человек!».  «Главное  —  возбуждение  и  укрепление  в  институтцах  разностороннего  интереса  к  учению,  чтобы  потом  этим  интересом  захватить  по  возможности  все  их  мысли  и  заполнить  все  их  время  и,  создав  постепенно  серьезное  научное  настроение,  бороться  таким  образом  с  возможными  для  них  соблазнами  и  праздностью  и  выпускать  по  окончании  курса  действительно  знающих  и  трудоспособных  учителей…  Правильная  постановка  учебного  дела  имеет  глубокое  влияние  на  всю  психологию  учащегося,  не  только  дисциплинируя  его  мысль  и  обогащая  знаниями,  но  и  развивая  его  волю,  способность  и  любовь  к  труду,  а  следовательно  возвышая  его  нравственные  качества»  [2,  л.  317,  317  об.]. 

В  условия  совместного  проживания  в  стенах  одного  корпуса  учительского  института  (квартиры  директора  и  преподавателей  находились  в  корпусе  учительского  института,  в  специально  предназначенной  для  них  части  здания)  создавали  особую  семейную  атмосферу.  Личные  качества  членов  преподавательской  корпорации;  эмоционально  окрашенные,  доверительные  отношения;  вовлеченность  преподавателей  не  только  в  профессиональную,  но  и  в  частную  жизнь  слушателей  создавали  условия  для  более  успешного  и  эффективного  развития  способностей.

В  отчете  за  1910/1911  учебный  год  И.  А.  Успенский  отмечал  важную  воспитательную  роль  создания  «живой  связи»  между  отдельными  преподавателями  и  слушателями.  Главной  задачей  педагогов  в  отношениях  с  учащимися  являлось  «подчинить  их  своему  влиянию,  заботливо  и  участливо  относясь  к  их  запросам  и  нуждам;  знакомясь  с  их  индивидуальными  особенностями,  помогая  им  в  приискании  средств  существования»  [2,  л.  316  об.].  Живое  общение  слушателей  и  педагогов  давала  возможность  более  «плодотворному»  влиянию  педагогов  на  развитие  их  познавательных  и  творческих  способностей,  собственным  примером  содействуя  формированию  личности  учителя.  И.  А.  Успенский  писал:  «в  видах  сближения  с  учениками,  обычно  я  не  назначаю  для  них  специальных  часов  приема:  как  и  для  преподавателей,  дверь  моя  всегда  открыта  для  них,  точно  также  свободен  для  них  доступ  и  в  квартиры  и  семьи  преподавательские…  Очень  важно  это  постоянное  влияние  педагогического  персонала,  когда  воспитанник  во  всякое  время  может  обратиться  к  наставнику  за  разрешением  того  или  другого  научного  вопроса  или  просто  за  советом  по  личному  делу  к  тому,  к  кому  более  питает  веры»  [2,  л.  318]. 

Архивные  материалы  деятельности  педагогического  коллектива  ОмУИ,  связанные  с  воспитанием  слушателей  института  очень  скупы.  В  отчетах  директора  эта  сторона  жизни  института  получила  сдержанную  характеристику:  «замечено  вполне  усердное  и  внимательное  отношение  к  делу  и  никаких  нарушений  установленного  порядка  замечено  не  было»  [14].  По  косвенным  данным  можно  судить,  что  между  преподавателями  и  слушателями  этого  института  также  был  налажен  личный  контакт.  Как  отмечал  директор  ОмУИ  Ф.  Г.  Шубин,  воспитательная  работа  здесь  стояла  «на  должной  высоте»  [5,  л.  5,  6].  Директор  заботливо  относился  к  проблемам  воспитанников,  по  мере  возможностей  содействуя  в  их  решении.  Однако  факт  проживания  воспитанников  ОмУИ  на  частных  квартирах  несколько  отдалял  преподавателей  и  учащихся  друг  от  друга.  Кроме  того,  сложные  материально-бытовые  условия  жизни  воспитанников,  вынужденных  постоянно  искать  приработки  для  оплаты  съемных  квартир,  вероятно,  не  давали  таких  возможностей  для  внеучебного  общения.

Особо  следует  остановиться  на  вопросе  религиозного  воспитания,  которое  являлось  обязательной  составляющей  учебного  процесса  в  дореволюционных  учебных  заведениях.  В  учительских  институтах  религиозному  воспитанию  и  образованию  уделялось  особое  внимание,  поскольку  оно  являлось  основой  нравственного  воспитания  и  становления  будущего  учителя.  Большинство  педагогических  учебных  заведений  на  территории  России  принимали  в  основном  лиц  православного  вероисповедания,  где  уроки  закона  божьего  являлись  обязательным  предметом.  Воспитанники  институтов  должны  были  в  обязательном  порядке  исполнять  церковные  обряды  и  обязанности.  Строго  обязательным  являлось  посещение  праздничных  богослужений,  в  остальные  дни  воспитанников  контролировали  в  меньшей  степени  [17].  Однако  и  в  этом  плане  ситуация  в  институтах  со  временем  менялась.  В  преподавании  закона  божьего  постепенно  отходили  от  догматического  изложения,  а  в  учебных  планах  учительских  институтов  после  революции  1905–1907  гг.  стали  преобладать  философия  и  история  религии.  Некоторые  воспитанника  даже  открыто  заявляли  администрации  о  своих  атеистических  убеждениях.

Важной  составляющей  в  деле  развития  педагогических  способностей  и  творческого  потенциала  слушателей  институтов  являлось  эстетическое  воспитание  и  организованная  внеучебная  деятельность.  Педагогическое  мастерство  учителя  проявлялось  через  умение  творчески  воплощать  в  жизнь  теоретические  знания  и  практические  навыки  работы.  Учащимся  предоставлялись  широкие  возможности  раскрывать  свои  таланты.  В  институтах  традиционно  устраивались  праздничные  ученические  концерты,  ставились  спектакли,  организовывались  учебные  экскурсии  в  музеи,  специализированные  кабинеты,  мастерские  крупных  предприятий  и  лаборатории  высших  учебных  заведений  [2,  л.  318]. 

Для  творческого  развития  будущих  педагогов,  несомненно,  большее  значение  имели  организованные  силами  воспитанников  и  преподавателей  литературно-музыкальные  вечера  и  постановки  спектаклей.  Подобным  мероприятиям  предшествовала  тщательная  подготовка.  Воспитанники  самостоятельно  изготовляли  декорации,  украшали  зал.  В  вечерах  принимали  участие  известные  в  городе  актеры  и  музыканты,  преподаватели  музыкальных  школ,  «лучшие  любительские  силы»,  которые  с  радостью  отзывались  на  приглашения.  Среди  гостей  находились  спонсоры  и  «жертвователи»,  которые  оказывали  организации  вечеров  материальное  содействие. 

Активную  подготовительную  работу  в  организации  вечеров  вели  преподаватели.  Таким  образом,  они  продолжал  приобщать  воспитанников  к  образцам  литературного  и  музыкального  творчества  во  внеурочное  время.  Многочисленные  репетиции,  во  время  которых  воспитанники  декламировали  стихи  и  разучивали  роли,  способствовали  формированию  важных  для  педагогов  навыков  —  дикции,  выразительного  чтения,  публичных  выступлений.  Под  руководством  преподавателей  и  при  участии  гостей  учениками  ставились  пьесы  известных  российских  авторов.  Музыкальная  часть  вечеров  включала  исполнение  вокальных,  хоровых  и  инструментальных  произведений  известных  российских  и  зарубежных  композиторов.  Распространение  получили  также  тематические  вечера  и  торжества  —  100  лет  со  дня  рождения  Н.  В.  Гоголя,  200-летие  со  дня  рождения  М.  В.  Ломоносова  и  др.

Воспитанники  институтов  принимали  активное  участие  в  художественной  жизни  городов.  Ежегодно  в  апреле–мае  в  Томском  учительском  институте  или  в  Гоголевском  доме  на  набережной  р.  Ушайки  проходили  выставки  изделий  ручного  труда  слушателей  института.  Жители  города  проявляли  низменный  интерес  к  творческим  работам  воспитанников  известного  педагога  Н.  И.  Молотилова.  Устроители  выставки  ставили  целью  не  только  продемонстрировать  свои  достижения,  но  и  приятно  удивить  томскую  публику  необычными  экспонатами,  сделанными  в  институтских  мастерских.  Даже  Первая  мировая  война  не  прервала  добрую  традицию.  Так,  в  1915  г.  выставку  посетили  315  «посторонних  лиц»  [6,  л.  32  об.].  Успешная  постановка  занятий  по  рисованию,  позволяла  слушателям  участвовать  в  общегородских  художественных  выставках  учащихся  учебных  заведений  города.

С  1903  г.  традицией  для  ТУИ  стала  ежегодная  организация  в  период  зимних  каникул  экскурсий  в  Москву  и  Санкт-Петербург.  В  ходе  экскурсии  воспитанники  посещали  важные  исторические  достопримечательности,  храмы  и  музеи  [7,  л.  256,  256  об.].  Поездки  совершались  по  инициативе  воспитанников  на  сэкономленные  от  стипендии  средства.  В  Омском  учительском  институте  такая  традиция  была  поддержана,  но  не  успела  закрепиться  [9]  —  с  началом  войны  выезды  в  столицы  стали  невозможны.  Для  большинства  учащихся,  выходцев  из  крестьянских  и  мещанских  семей,  подобные  экскурсии  были  важным  событием  в  жизни  и  имели  огромное  образовательное  и  воспитательное  значение.  Посещение  исторических  мест,  музеев  и  театров,  а  также  путешествие  через  всю  страну,  способствовали  расширению  кругозора.  По  итогам  поездки  слушатели  составляли  творческие  отчеты  и  рефераты. 

Для  углубления  знаний  по  изучаемым  дисциплинам  воспитанники  Томского  учительского  института  совершали  экскурсии  в  другие  учебные  заведения  и  на  предприятия  города.  По  воспоминаниям  выпускника  1914  г.  Г.  Н.  Николаева,  под  руководством  преподавателя  Н.  И.  Молотилова  слушатели  посещали  лабораторию  двигателей,  литейно-формовочную  мастерскую,  механическую  мастерскую  по  холодной  обработке  металлов  Технологического  института,  мастерскую  железнодорожного  технического  училища.  Воспитанники  изучали  системы  инженерного  оборудования  зданий.  Особый  интерес  для  инженеров-строителей  того  времени  представляла  новейшая  железобетонная  конструкция  моста  через  р.  Ушайку  [11].  Под  руководством  преподавателя  естествоведения  И.  Н.  Сафонова  слушатели  посещали  Анатомический  и  Минералогический  музеи  Университета,  лабораторию  физиологии  А.  А.  Кулябко,  с  которым  Сафонов  был  лично  знаком  [7,  л.  256].  Учитель  графических  искусств  ТУИ  М.  М.  Поляков  проводил  экскурсии  по  городу,  во  время  которых  знакомил  воспитанников  с  особенностями  сибирской  архитектуры  сибирских  городов  [11].  Как  следует  из  отчетов  директора,  слушатели  Омского  учительского  института  посещали  с  экскурсиями  промышленные  предприятия  города  [16].

Для  пополнения  коллекций  экспонатов  естественно-исторического  кабинета  воспитанники  институтов  совершали  научные  экспедиции  на  Алтай  и  в  степные  районы.  В  1909  г.  воспитанник  ТУИ  А.  А.  Емельянов  «с  товарищами»  организовал  экспедицию  в  Чуйскую  степь  и  на  Телецкое  озеро.  Главной  задачей  экспедиции  был  сбор  зоологических  коллекций  для  института,  а  заказчиками  и  спонсорами  этого  проекта  выступили  Зоологический  музей  при  Императорской  академии  наук  и  Томский  университет  [19].

Летом  1914  г.  экспедицию  вверх  по  Иртышу  в  западную  часть  Алтая  с  аналогичными  целями  совершили  воспитанники  Омского  учительского  института  Василий  Кочетков  и  Яков  Скарин.  Маршрут  экспедиции  пролегал  вверх  по  Иртышу  до  Алтайских  гор  [10].  Экспедиция  проходила  под  руководством  преподавателя  естествознания,  известного  путешественника  и  краеведа  А.  Н.  Седельникова.  В  результате  поездки  естественно-исторический  кабинет  Омского  института  пополнился  «интересными  коллекциями,  гербариями  и  другими  собраниями  данных  Алтая»  [8,  л.  38]. 

Таким  образом,  высокая  квалификация  преподавателей,  расширение  программ,  усовершенствование  учебных  курсов  учительских  институтов  приобретали  особое  значение  и  в  постановке  воспитательное  работы.  Учебный  и  воспитательный  процессы  в  педагогических  учебных  заведениях  были  глубоко  взаимосвязаны.  В  начале  XX  в.  установленные  «Положением»  1872  г.  жесткие  дисциплинарные  методы  воздействия  постепенно  были  признаны  педагогическими  коллективами  несостоятельными,  и,  в  конечном  итоге,  отброшены  как  неэффективные  и  неадекватные  для  педагогического  учебного  заведения. 

Воспитательная  работа  в  учительских  институтах  была  построена  на  сотрудничестве  слушателей  и  педагогов.  Педагоги  учительских  институтов  уделяли  большое  значение  развитию  в  слушателях  мотивации  к  самовоспитанию  необходимых  качеств  учителя:  стремление  к  саморазвитию,  постоянному  повышению  квалификации,  профессиональной  самореализации,  ответственного  отношения  к  труду  и  социальной  роли.  Среди  главных  составляющих  морально-нравственного  воспитания,  развития  творческого  потенциала  и  педагогического  мастерства  являлось  формирование  у  будущего  учителя  навыков  и  способности  к  самообразованию  и  саморазвитию,  стремление  к  повышению  квалификации,  поиску  нового,  творческому  отношению  к  своему  делу,  а  также  приобщение  к  профессиональному  сотрудничеству  и  развитие  навыков  психологической  работы. 

Список  литературы:

1.Отчет  директора  ТУИ  И.А.  Успенского  за  1910  г.  //  Государственный  архив  Томской  области  (ГАТО).  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  2576.  Л.  195–201.

2.Отчет  директора  ТУИ  И.А.  Успенского  за  1910/1911  уч.  г.  //  ГАТО.  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  2576.  Л.  315–319.

3.Отчет  за  1904  г.  директора  ТУИ  М.М.  Германова  //  ГАТО.  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  1989.  Л.  62–69.

4.Отчет  за  1912  г.  директора  ОмУИ  Ф.  Г.  Шубина  //  ГАТО.  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  2869.  Л.  53–58  об.

5.Отчет  за  1915  г.  директора  ОмУИ  Ф.  Г.  Шубина  //  Государственный  архив  Омской  области  (ГАОО).  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  42.  Л.  2–21.

6.Отчет  за  1915  г.  директора  ТУИ  И.А.  Успенского  //  ГАТО.  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  3139.  Л.  26–32.

7.Отчет  попечителя  Западно-Сибирского  учебного  округа  за  1912  г.  //  ГАТО.  Ф.  126.  Д.  869.  Л.  221–263.

8.Отчет  попечителя  Западно-Сибирского  учебного  округа  за  1914  г.  //  ГАТО.  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  3141.  Л.  2–64.

9.Письмо  Департамента  народного  просвещения  по  вопросу  об  отпуске  средств  на  летнюю  экскурсию  воспитанников  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  7.  Л.  148.

10.Письмо  директора  ОмУИ  управляющему  пароходством  Западно-Сибирского  товарищества  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  29.  Л.  97.

11.Попов  В.И.  Из  воспоминаний  //  ГАТО.  Ф.  1555.  Оп.  1.  Д.  19.  [Б.  л.]

12.Правила  внеклассного  поведения  для  учащихся  в  учебных  заведениях  МНП  г.  Омска  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  3.  Л.  110.

13.Правила  для  воспитанников  ТУИ  //  ГАТО.  Ф.  126.  Оп.  2.  Д.  1428.  Л.  68–68  ж.

14.Протокол  №  14  заседания  педагогического  совета  ОмУИ  от  20  декабря  1912  г.  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  5.  Л.  23.

15.Протокол  №  2  заседания  педагогического  совета  ОмУИ  от  20  сентября  1912  г.  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  5.  Л.  4  об.

16.Протокол  №  21  заседания  педагогического  совета  ОмУИ  от  5  ноября  1913  г.  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  15.  Л.  50,  50  об.

17.Протокол  №  3  заседания  педагогического  совета  ОмУИ  от  29  сентября  1912  г.  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  5.  Л.  5  об.

18.Распоряжение  для  начальников  учебных  заведений  г.  Омска  //  ГАОО.  Ф.  94.  Оп.  1.  Д.  3.  Л.  74.

19.Сибирская  жизнь.  1909.  30  мая.  №  114.

20.Симоновский  В.  Забытые  учебные  заведения.  (К  вопросу  о  реформе  учительских  институтов)  //  Русская  школа.  1907.  №  1.  С.  160–170.