ПОЛИТИКО-ГОСУДАРСТВЕННАЯ  СИСТЕМА  СИРИИ  НАКАНУНЕ  «АРАБСКОЙ  ВЕСНЫ»  2011  Г.

Лукьянов  Максим  Алексеевич

студент  3  курса,  кафедра  политических  наук  КемГУ,  РФ,  г.  Кемерово

E-mail: 

Коновалов  Александр  Борисович

научный  руководитель,  д-р  ист.  наук,  профессор  КемГУ,  РФ,  г.  Кемерово

Для  того,  чтобы  понять  логику  развития  современной  ситуации  в  Сирии,  необходимо  проанализировать  особенности  сложившейся  в  этой  стране  политической  системы,  рассмотреть  ее  экономическую,  религиозную,  этническую  и  культурную  основы.

Система  власти  в  Сирии  складывалась  на  протяжении  последних  пятидесяти  лет  и  является  весьма  специфическим  отображением  социальной  структуры  страны. 

Сирия  во  многом  является  продуктом  распада  колониальной  системы  в  середине  XX  века.  Как  и  многие  другие  подобные  «продукты»,  Сирия  является  государством  синкретичным,  то  есть  составленным  из  многочисленных  неоднородных  элементов.  Об  этом  четко  свидетельствуют  словно  по  линейке  очерченные  государственные  границы  Сирии.  Как  известно,  в  естественных  условиях  прямые  границы  появляются  крайне  редко.  Появившись  после  Второй  мировой  войны  и  распада  колониальной  системы,  современное  государство  Сирия  изначально  заключало  в  себе  множество  противоречий,  в  последствии  вылившихся  в  серьезные  проблемы  для  этой  страны.  Во  многом  противоречия  сирийского  государства  обусловлены  спецификой  пространства  страны,  характером  этнического  и  религиозного  происхождения  людей,  населяющих  это  пространство.  В  результате  долголетнего  процесса  государственного  строительства  в  Сирии  выстроилась  уникальная  и  весьма  причудливая  конструкция,  на  которой  держится  властно-социальная  структура  общества.

Сирия  —  государство  многонациональное  и  многоконфессиональное.  В  различных  исследованиях  выделяется  от  5  до  18  религиозных  групп  [4].

Порядка  15  %  населения  Сирии  являются  представителями  секты  алавитов  —  одного  из  направлений  шиитского  ислама,  10  %  —  христиане  разных  толков  (католики,  несториане,  монофизиты),  около  70  %  —  это  мусульмане-сунниты  [2]. 

Такую  пеструю  социальную  структуру  необходимо  не  только  удерживать  в  рамках  стабильной  системы,  но  и  выстроить  ее  так,  чтобы  она  была  достаточно  эффективной.  Для  этого  необходимо  формирование  консолидированной  элиты  и  политической  нации.  Именно  такой  подход  был  на  вооружение,  пришедшей  в  1963  г.  к  власти  в  стране,  партией  «Баас».  Принесенная  в  политическую  практику  идеология  «баасизма»,  представлявшая  собой  особого  рода  смесь  панарабизма,  социализма  и  исламизма,  стала  проводить  линию  формирования  единой  арабской  нации.  При  этом  понятия  «араб»  и  «арабская  нация»  трактуются  весьма  широко.  Например,  Устав  партии  гласит:  «арабская  нация  представляет  собой  культурное  единство,  любые  же  отличия  между  ее  представителями  несущественны,  носят  искусственный  характер  и  полностью  исчезают  при  пробуждении  арабского  духа…».  В  статье  10  Устава  партии  понятие  «араб»  трактуется  весьма  широко:  «араб  —  это  тот,  кто  чей  язык  арабский,  кто  проживает  на  арабской  земле  или  стремится  к  этому,  а  также  причисляет  себя  к  арабской  нации»  [4].  Определение  весьма  пространное  и  дает  возможность  подавляющему  большинству  жителей  Сирии  считаться  «настоящими  арабами».  Это  определение  не  соотносится  с  арабо-исламской  традицией  определения  понятий  «араб»  и  «арабская  нация»,  что  дает  основания  представителям  традиционализма  и  фундаментализма  из  ряда  стран  региона  считать  представителей  партии  «Баас»  «неверными».  Однако  в  политическом  отношении  концепция  формирования  единой  нации  по  принципу  «все  этнические  группы  страны  единого  кровного  происхождения,  скрепленные  общей  культурной  основой»  оказалась  практичной  и  эффективной  в  сирийских  условиях.  Дополненная  идеологией  арабского  социализма,  она  позволила  консолидировать  элитные  группировки,  с  одной  стороны,  с  другой  —  сгладить  многие  противоречия  среди  населения,  основывающиеся  на  этноконфессиональной  почве. 

Причем  исследователь  сирийской  политической  элиты  Александр  Филиппов[4]  отмечает,  что  идеология  баасизма  в  Сирии  имеет  двойственный  характер:  для  элиты  был  представлялся  «неисламский»  вариант  баасизма,  что  расчищало  дорогу  в  элиту  для  немусульманских  групп,  для  масс  —  баасизм  как  смесь  арабского  социализма  и  ислама.  С  одной  стороны,  политически  это  можно  считать  оправданным  и  такая  модель  долгое  время  демонстрировала  себя  весьма  стабильной  и  эффективной,  с  другой  стороны,  она  создавала  дополнительные  потенциальные  противоречия,  которые  смогли  выразиться  благодаря  «революционной  волне  арабской  весны»,  пошатнувшей  стабильность  режима.

Исторически  сложилось,  что  военную  элиту  страны  составляют  алавиты,  а  значительную  часть  интеллигенции  —  христиане.  Современная  Сирия  балансирует  на  трех  основах:  во-первых,  аппарат  силовиков,  собранный  из  представителей  алавитского,  друзского  и  курдского  меньшинств;  во-вторых,  экономическая  элита  и  интеллигенция,  состоящая  из  выходцев  вестернизированных  суннитских  семей,  христианского  и  армянского  меньшинств;  в-третьих,  весьма  радикально  настроенное  суннитское  население  пригородов  и  «периферии»  [5].  Таким  образом,  сложная  социальная  система  Сирии  всегда  нуждалась  в  «конслодидирующем  факторе»,  способном  уберечь  страну  от  развала.  На  протяжении  десятилетий  в  роли  такого  фактора  как  раз  и  выступала  партия  «Баас»  с  идеологией  баасизма  и  политический  клан  Ассадов. 

Президент  Сирии  является  ключевой  фигурой  в  политике.  Согласно  Конституции  1973  г.  президент  имел  значительный  спектр  полномочий.  По  сути  в  политической  системе  Сирии  президент  —  это  стержень  политической  элиты  и  государственной  системы  в  целом.  В  течение  более  чем  30-ти  лет  страной  правил  Хафез  Асад,  сумевший  значительно  усилить  единство  элиты.  Как  указывает  В.М.  Ахмедов,  во  время  правления  Хафеза  Асада  основу  политической  власти  в  Сирии  составляли  «сложные  сочленения  межобщинных,  клановых,  семейных  равновесий,  построенных  на  межличностных  взаимных  обязательствах»  [1].

Таким  образом,  президент  является  ключевым  звеном  в  сбалансированных  структурах  политической  элиты  Сирии.  Ныне  во  главе  государства  стоит  Башар  Ассад,  сын  Хафеза  Асада.  Переход  власти  к  сыну  был  достаточно  непростым:  со  стороны  «старого»  крыла,  вскормленного  при  Хафезе  Асаде,  было  изначально  недоверие  и  настороженность  по  отношению  к  Башару  Асаду.  Со  стороны  «молодого»  крыла,  пришедшего  в  начале  2000-х,  были  надежды  на  определенный  перекрой  политического  рынка.  Однако  Башару  Асаду  удалось  избежать  расшатывания  и  дестабилизации  системы,  во  многом  заложенной  его  отцом.

Президент  —  фигура,  благодаря  которой  поддерживается  хрупкий  баланс  сложившейся  политической  системы,  в  которой  доминировало  алавитско-христианское  меньшинство  и  удавалось  избегать  конфликтов  на  конфессиональной  почве.  Президент  не  является  президентом  алавитов,  христиан  или  суннитов,  он  —  президент  сирийцев,  то  есть  фигура  единой  сплоченной  нации. 

Итак,  нужно  отметить,  что  политическая  система,  сложившаяся  в  Сирии  до  «Арабской  весны»,  весьма  специфична  и  хрупка.  В  самой  социальной  структуре,  в  комбинации  этнических  и  конфессиональных  групп,  распределении  среди  них  экономических  и  иных  ресурсов,  в  структуре  элиты  уже  были  заложены  противоречия  и  проблемы,  которые  рано  или  поздно  могли  актуализироваться. 

Но  необходимо  отметить,  что  сложившаяся  политико-идеологическая  и  национальная  идентичность  граждан,  несмотря  на  свою  незаконченность  и  динамику  развития,  стала  серьезным  фактором,  удерживающим  сложившуюся  систему  координат.  Именно  эта  идентичность,  формировавшаяся  под  влиянием  баасизма,  позволяет  до  сих  пор  в  условиях  гражданской  войны  удерживать  страну  от  полного  провала  в  пучину  абсолютной  дискредитации  государственности,  анархии  и  исторического  краха. 

Поскольку  в  сложившейся  системе  президент  выступает  в  качестве  консолидатора  элитных  и  не  элитных  групп,  можно  сделать  вывод,  что  нахождение  у  власти  Асада  сейчас  —  значительный  фактор  будущего  сирийского  примирения.

Список  литературы:

1. Ахмедов  В.М.  О  роли  правящих  элит  арабских  государств  в  вопросах  устойчивости  и  качества  регионального  политического  порядка  (на  примере  Сирии)  //  Политическая  элита  Ближнего  Востока  /  В.М.  Ахмедов.  М.  :  ИИИиБВ,  2000.  —  С.  18—25.
2. Сергеев  В.  «Сирийская  весна»  и  пределы  прочности  режима  Башара  Асада.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=266#top  (дата  обращения  05.05.2014).
3. Сирия.  Предыстория  конфликта.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://modus-agendi.org/articles/2471  (дата  обращения  06.05.2014).
4. Филиппов  А.  Механизм  консолидации  политической  элиты:  опыт  Сирии  //  Палiтычная  сфера.  —  2009.  —  №  13.  —  С.  117.
5. Bodansky  Y.  A  Heretic’s  Up-Dated  Musings  on  Syria  //  ISPSW  Strategy  Series:  Focus  on  Defense  and  International  Security.  2012.  №  186.