К ВОПРОСУ О ЛАТЕНТНОСТИ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ

В криминологической литературе изучению пенитенциарной преступности уделяется пристальное внимание. Это обуславливается, тем, что преступление совершается лицом, по отношению к которому уже применена мера уголовно-правового воздействия в виде лишения свободы. Однако в результате ее применения исправление осужденного не последовало, и мера оказалась неэффективной.

Существование пенитенциарной преступности во многом обуславливается состоянием дисциплинарного порядка в исправительном учреждении. Так, доктор юридических наук, К.К. Горяинов, при изучении пенитенциарной преступности, выявил «жесткую корреляцию» между уровнями совершения злостных нарушений и преступлений, которые совершаются в различных типах исправительных учреждений, то есть, можно сделать вывод, что злостные нарушения приводят к совершению преступлений. Схожей позиции придерживается и А.З. Ирисханов, связывая существование преступности в исправительных учреждениях с повышенной опасностью поведения правонарушителей из числа лишенных свободы. Основываясь на вышеуказанных точках зрения, можно сделать вывод о том, что лица, которые нарушают установленный порядок отбывания наказания, являются потенциальными пенитенциарными преступниками [4].

Анализируя статистические данные, характеризующие состояние преступности в учреждениях ФСИН РФ, можно сделать вывод о том, что с 2015 по 2017 года количество преступлений увеличилось. Так, число зарегистрированных в исправительных колониях преступлений составило:  в 2015 году - 838, в 2016 году - 851, в 2017 году – 875. При этом, несмотря на сокращение общей численности осужденных в местах лишения свободы, увеличивается количество совершаемых преступлений [2].

Данные статистики и исследований указывают на то, что в исправительных учреждениях совершается достаточно небольшой круг преступлений, в частности побеги из мест лишения свободы (ст. 313 УК РФ) - 106 за 2017 год, уклонение от отбывания наказания (ст. 314 УК РФ) – 89 за 2017 год, дезорганизация работы учреждений ФСИН (ст.321 УК РФ) – 6 за 2017 год, незаконное приобретение, хранение наркотических средств и психотропных веществ (ст. 228 УК РФ), а также их незаконный сбыт (ст. 228.1 УК РФ) и т.д. [3].

Одним из показателей, характеризующих  пенитенциарную преступность, выступает латентность, которую можно разделить на две большие группы. К первой относят намеренную латентность, зависящую от волеизъявления конкретных лиц. Этими лицами могут быть как осужденные, так сотрудники учреждений ФСИН, не заинтересованные в легализации пенитенциарной преступности. Учитывая субъектный состав, такая латентность может возникать в результате:

1. действий лиц, которые имеют непосредственное отношение к преступлению;
2. действия или бездействия должностных лиц, на которых возлагается обязанность по контролю над порядком и условиями исполнения и отбывания наказания;

Ко второй группе относят объективную латентность, которая представляет собой результат воздействия факторов безнаказанных преступлений. В данном случае, в качестве основания для выделения такого вида латентности выступает сам факт изоляции осужденных от общества и закрытый характер деятельности уголовно-исполнительной системы.

Позиция ученых относительно сущности латентной пенитенциарной преступности различна. Большая часть придерживаются мнения о том, что это скрытая преступность, о которой не стало  известно правоохранительным органам и которая не нашла отражения в уголовной статистике за соответствующий период времени. В данном случае речь идет о тенденции к единообразному толкованию сущности латентности пенитенциарных преступлений, понимание которой недостаточно объективно. Это связано с тем, что в области противодействия латентной преступности отдается предпочтение учреждениям уголовно-исполнительной системы, что сводит к минимуму участие других субъектов в профилактике пенитенциарной преступности. Так, необоснованно относить к категории латентных те преступления, факт которых стал известен хотя бы одному представителю соответствующего сообщества (исключая при этом самих преступников) и был воспринят им в качестве противоправного деяния [1].

В рамках латентности, любое преступление, совершенное в учреждениях  ФСИН,  обретает специфический характер. Очевидно, что степень латентности в данном случае напрямую зависит от уровня осведомленности сотрудников учреждений ФСИН РФ о внутренних криминальных процессах, происходящих  среди лиц, отбывающих наказание.

На наш взгляд, факт существования латентности может порождать криминологически значимые последствия, которые от степени значимости можно расположить в следующей последовательности:

• Искажение представления о действительном состоянии преступности в местах лишения свободы, о величине вреда, причиненного конкретному осужденному, исправительному учреждению, либо уголовно-исполнительной системе в целом;
• Наличие препятствий для установления объективных причин и условий, способствующих развитию пенитенциарной преступности;
• Существование ситуации, согласно которой администрация исправительного учреждения неспособна контролировать негативные социальные процессы, происходящие в нем;
• Сведение к минимуму возможности прогнозирования пенитенциарной преступности, а также разработки комплекса  превентивных  методик и программ;
• Формирование убеждения у осужденных, о том, что учреждения уголовно-исполнительной системы не в силах осуществлять защиту прав и законных интересов осужденных и обеспечивать их безопасность.

Таким образом, преступления, совершенные в период отбывания наказания в исправительных учреждениях, оказывают негативное воздействие на достижение целей уголовного наказания, умаляют авторитет уголовно-исполнительной системы, оказывают дестабилизирующее влияние на систему правопорядка в исправительных учреждениях.

 По нашему мнению предупреждение латентной преступности в местах лишения свободы является основным направлением в борьбе с неэффективностью применяемых мер уголовно-правового воздействия, а также с негативными тенденциями существующего дисциплинарного порядка в исправительных учреждениях.

Список литературы:

1. Антонян Ю. М. Пенитенциарная криминология. - Рязань: Академия права и управления Минюста России, 2004. -  60 с.
2. Главное управление планирования и организационно-аналитического обеспечения. Характеристика лиц, содержащихся в исправительных колониях для взрослых за 2006-2017 гг.  //. URL: http://fsin.su/structure/inspector/iao/statistika/Xar-ka%20lic%20sodergahixsya%20v%20IK/  (дата обращения 18.12.2018)
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 12.11.2018 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. с. 1786.
4. Филиппова О.В., Садовникова М. Н. Пенитенциарный рецидив и пенитенциарная преступность: понятие и криминологическая характеристика // Сибирский юридический вестник. 2017. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/penitentsiarnyy-retsidiv-i-penitentsiarnaya-prestupnost-ponyatie-i-kriminologicheskaya-harakteristika  (дата обращения: 20.12.2018).