ДУХОВНЫЕ  И  ФИЗИЧЕСКИЕ  «РИСКИ»  ТАТУИРОВОК  КАК  КОМПОНЕНТА  СУБКУЛЬТУРЫ  КУРСАНТОВ  ВОЕННОГО  ВУЗА

Симонян  Эдуард  Борисович

Филиппов  Сергей  Александрович

курсанты  4  курса  10  факультета  ВУНЦ  ВВС  «ВВА»,  РФ,  г.  Воронеж

E-mail:  vauuy@mail.ru

Просветова  Татьяна  Сергеевна

научный  руководитель,  д-р  пед.  наук,  доцент,  42  кафедра  ВУНЦ  ВВС  «ВВА»,  РФ,  г.  Воронеж

Цивилизационные  изменения  последних  десятилетий,  происходящие  в  России,  системно  отразились  и  на  ее  Вооруженных  Силах  (ВС),  которым  изначально,  в  силу  их  закрытости,  характерен  консерватизм.  Реформы  оказали  влияние  на  задачи  и  роль  армии  в  общественной  системе,  а  также  изменили  характер  служебной  деятельности  военнослужащих,  их  мотивацию  и  систему  ценностей.  Формирующиеся  институты  гражданского  общества  обусловили  относительную  открытость  к  нему  армии.  Государство,  в  свою  очередь,  стимулирует  политику  профессионализации  и  гуманизации  армии,  что,  естественно,  определяет  необходимость  системной  переоценки  взглядов  на  ее  сущность. 

Новые  военная  доктрина  и  задачи  обороны  страны  ее  Вооруженными  Силами  изменили  и  систему  функциональных  обязанностей  офицера  российской  армии  в  направлении  их  расширения.  Новый  тип  личности  офицера  в  современных  социокультурных  условиях  необходимо  предполагает  развитие  у  него  самостоятельного  мышления,  способствующего  объективной  оценке  социокультурной  и  военно-профессиональной  ситуации,  способности  выбора  адекватных  норм  поведения  в  соответствии  с  общечеловеческими,  социокультурными  и  профессиональными  ценностями.  Вместе  с  тем,  формирование  личности  будущего  офицера  в  новых  социокультурных  условиях  затруднено  относительно  жесткой  регламентацией,  требованиями  уставов  воинской  службы,  спецификой  организации  военно-профессиональной  подготовки,  условий  жизни  и  быта  курсантов.  Наряду  с  этим,  процесс  военно-профессиональной  подготовки  в  высших  военных  учебных  заведениях  и  его  содержательная  составляющая,  до  настоящего  времени,  в  основном,  ориентируются  на  имевшуюся  ранее  совокупность  военно-профессиональных  функций,  не  учитывая  новых  социокультурных  условий  социализации  курсантов  —  будущих  офицеров,  характеризующихся  возрастающими  требованиями  к  освоению  и  воспроизводству  социокультурного  опыта,  содействующего  их  адаптации  к  изменяющимся  условиям  микро-  и  макро-  социума,  нередко  с  противоположно  ориентированными  ценностями.  При  этом  необходимо  помнить,  что  курсанты  высших  военных  учебных  заведений  имеют  бинарный  (лат.  binary  —  двойной,  сдвоенный)  социальный  статус,  совмещая  социальные  роли  молодежи  и  военнослужащих.

  Процесс  социализации  курсантов  —  будущих  офицеров  обусловлен  особенностями  организации  их  совместной  деятельности  и  общения  в  культурно-образовательной  среде  военного  вуза,  моделирующей  формы  взаимодействия  в  ВС.  Специфика  проявляется  и  в  условиях  для  формирования  личностных  смыслов,  определяющих  ценностное  отношение  индивида  к  миру,  социальной  позиции,  самосознания  и  т.  д. 

Институтом  военно-профессиональной  социализации  курсантов  является  субкультура  военного  вуза,  определяющаяся  общеармейскими  и  внутривузовскими  традициями;  наличием  строгой  системы  контроля  действий  курсантов;  наличием  дисциплинарного  режима  в  военном  вузе,  нарушение  которого  приводит  к  незамедлительной  реакции  руководства,  в  виде  четко  оформленной  системы  санкций;  правильным  и  своевременным  выполнением  курсантами  требований,  влекущих  определенные  поощрения;  традиционным  выполнением  обрядов  и  ритуалов  воинской  службы. 

  Бинарный  социальный  статус  курсантов,  проявляется  в  том,  что,  с  одной  стороны  они,  как  субъекты  субкультуры  военного  вуза  привержены  традиционным  ценностям  Родины,  государства,  воинского  долга,  дисциплинарным  нормам,  с  другой  —  как  субъекты  молодежной  группы,  являются  носителями  определенного  поведения,  групповых  норм  и  стереотипов,  а  также  ряда  социально-психологических  особенностей:  эмоциональности,  стремления  к  свободе  и  независимости,  потребности  в  самовыражении,  самореализации,  чувстве  собственной  значимости.  В  этой  связи,  тем  институтом,  который,  прежде  всего,  определяет  характер  ценностей  и  образ  жизни  курсанта,  «ближним  кругом  его  бытия»  становится  курсантская  субкультура,  синтезирующая  специфику  армейской  и  молодежной  субкультуры.  Проблема  в  том,  что  ценности  и  ориентации  молодежи  ограничены  в  основном  сферой  досуга,  носят  развлекательно-рекреативный  и  потребительский  характер. 

Рассмотрение  различных  аспектов  функционирования  и  взаимодействия  субкультур  военного  вуза  и  доминирующей  культуры  общества,  характеризующейся  менталитетом,  иерархией  ведущих  ценностей,  норм  и  образцов  поведения,  является  значимым  в  контексте  исследования  процесса  социализации  курсантов  —  будущих  офицеров,  их  личностно-профессионального  становления.

К  настоящему  времени  исследование  субкультуры  проводится  рядом  наук  (философии,  культурологии,  антропологии,  социологии,  языкознания,  психологии,  социальной  педагогики).  Это  работы  М.М.  Бахтина,  Ю.Г.  Волкова,  В.В.  Воронова,  П.С.  Гуревича,  И.С.  Кона,  В.Т.  Лисовского,  А.В.  Мудрика,  И.Я.  Полонского  и  др.  Армейская  субкультура  исследована  в  работах  Г.А.  Ашева,  В.И.  Бажукова,  Г.Ф.  Герасименко,  В.Н.  Гребенькова,  А.Г.  Левинсона,  Н.И.  Марченко,  А.Е.  Мусина,  И.В.  Образцова,  П.В.  Петрия,  Е.Н.  Романовой,  Ю.В.  Савина,  О.В.  Шевченко  и  др.  Курсантская  субкультура  отражена  в  работах  М.В.  Воропаева,  С.Н.  Дигина,  С.Г.  Зырянова,  Е.А.  Молокановой,  Р.Ю.  Полякова  и  др.

В  нашем  исследовании  под  субкультурой  мы  понимаем  «совокупность  специфических  социально-психологических  признаков  (норм,  ценностей,  стереотипов,  вкусов  и  т.  п.),  влияющих  на  стиль  жизни  и  мышления  определенных  номинальных  и  реальных  групп  людей  и  позволяющих  им  осознать  и  утвердить  себя  в  качестве  «мы»,  отличного  от  «они»  (остальных  представителей  социума»  [3,  с.  65].  Из  всех  компонентов  субкультуры  курсантов  предметом  нашего  исследования  определены  татуировки.

В  данной  статье  представляется  необходимым  рассмотреть  и  такой  аспект  как  отношение  норм  православия  к  татуированию  для  выявления  духовных  «рисков». 

Наши  предки  расстались  с  языческими  мировоззренческими  установками  больше  тысячи  лет  назад,  с  тех  пор,  как  в  988  году  была  крещена  Русь.  В  текстах  Ветхого  Завета  татуировки  соотносятся  с  проявлением  языческого  культа,  и  их  нанесение  на  тело  рассматривается  как  грех.  Об  этом,  в  частности,  указывается  в  библейских  текстах:  «Ради  умершего  не  делайте  нарезов  на  теле  вашем  и  не  накалывайте  на  себе  письмен»  (Левит  19:28).  «Вы  сыны  Господа  Бога  вашего;  не  делайте  нарезов  на  теле  вашем  и  не  выстригайте  волос  над  глазами  вашими»  (Второзаконие  14:1).  Данные  положения  отражают  запрет  нанесения  на  тело  изображения  путем  накалывания  или  втирания  красок,  как  это  было  распространено  в  языческий  период.  Отношение  к  телу  в  ветхозаветной  религии  существенно  отличается  от  язычества.  Ветхий  Завет  подчеркивает  связь  тела,  души  и  духа,  образующих  единого  человека,  сотворенного  по  образу  Божию.  Человеческое  тело  —  это  образец  премудрости  и  всемогущества  Творца.  Библия  истолковывает  человеческое  тело,  как  создание  Божие,  не  высказывая  ни  одного  пренебрежительного  слова,  тогда  как  древний  философ  Платон  называл  тело  «темницей  души»,  а  св.  апостол  Павел  обращает  внимание  на  «искупления  тела  нашего»  (Рим.8:23).  Моисеев  закон  запрещал  следовать  языческим  обычаям.  Специальное  уродование  тела,  созданного  Богом,  трактовалось  как  оскорбление  Господа.  «Ибо  вы  куплены  [дорогою]  ценою.  Посему  прославляйте  Бога  и  в  телах  ваших  и  в  душах  ваших,  которые  суть  Божии»  (1Кор.6:20).

Отношение  к  татуированию  («начертанию  на  теле»)  прослеживается  и  в  Новом  Завете.  Так,  в  Откровении  Иоанна  Богослова  подчеркивается:  «Не  будут  иметь  покоя  ни  днем,  ни  ночью  поклоняющиеся  зверю  и  образу  его  и  принимающие  начертание  имени  его»  (Библия,  Откровение  14:11).  Данные  нормативы,  отражающие  неприятие  татуировок  в  христианской  культуре,  были  связаны  не  только  с  их  «языческим»  генезисом,  но  и  концепцией  человека  как  «образа  и  подобия  Божия».  В  этой  связи  нанесение  на  тело  каких-либо  знаков  трактовалось  как  его  осквернение.  Когда  в  Европе  утвердилось  христианская  религии,  татуировки  практически  исчезли.  Исключение  составляли  преступники,  которых  клеймили.

В  настоящее  время  стимулом  к  нанесению  татуировки  в  молодежной  среде  служит,  в  основном,  дань  моде.  Вместе  с  тем,  мотивом  татуирования  может  быть  давление,  а  также  дань  традиции,  подражание.  Может  «сработать»  механизм  психического  заражения. 

Каковы  же  физические  и  духовные  «риски»  татуирования  как  компонента  субкультуры  курсантов,  того  «ближнего  круга  бытия»,  который  определяет  характер  ценностей  и  образ  жизни?  Результаты  проведенных  исследований  позволили  установить,  что  ряд  красок  для  татуировок  содержат  краситель-аллерген,  попадание  которого  в  организм  человека  провоцирует  развитие  пожизненной  аллергии  на  солнцезащитные  кремы,  болеутоляющие  таблетки,  a  также  на  одежду,  косметику,  в  состав  которых  входит  данное  вещество.  Этот  краситель  может  привести  также  к  развитию  дерматологических  заболеваний.  Опасны  и  биотатуировки,  наносимые  хной.  Химический  ингредиент  парафенилендиамин,  использующийся  для  получения  на  коже  темных  рисунков,  может  спровоцировать  кожные  заболевания  (дерматиты). 

Духовные  «риски»  татуирования  связаны  с  тем,  что  молодые  люди,  незнакомые  со  значением  определенного  символа,  наносят  его  на  кожу  просто  потому,  что  он  понравился.  При  этом,  не  подозревая,  что  символы  имеют  духовный  смысл.  Так,  например,  существуют  рунические  татуировки,  которым  современные  неоязычники  приписывают  магические  силы.  Можно  не  верить  в  магию,  но  человеку,  знакомому  с  историей,  понятно:  тот,  кто  наносит  такие  символы  на  свое  тело,  «посвящает»  его  темным  стихиям  древности,  соотносит  себя  с  не  безобидными  кровавыми  ритуалами,  сопровождающими  языческие  культы.  Смысловая  нагрузка  татуировок-иероглифов  также  не  всегда  бывает  безобидна.  По  наблюдениям  специалистов,  тату  изменяют  жизнь  15  процентов  людей  —  тех,  бездумно  сделал  наколку  сомнительного  содержания.  С  древних  времен  татуировка  наделялась  магическими  свойствами.  По  терминологии  ученого  Ивана  Павлова,  тату  действует  как  «якорь»  (триггер)  —  условный  раздражитель,  предшествующий  безусловному,  включающему  внутренние  эмоции  и  запускающему  действия,  связанные  со  смыслом  изображения.  Согласно  результатам  психологических  исследований,  татуировка  это  часть  механизма  зомбирования,  превращающего  человека  в  носителя  чужой  воли.  Православная  культура,  исходит  из  того,  что  человек,  нанесший  тату,  должен  на  исповеди  принести  покаяние  в  том,  что  своевольно  исказил  образ  Божий.

Таким  образом,  анализ  литературы,  результатов  социологических,  социально-психологических,  педагогических,  социально-педагогических  исследований,  позволяет  констатировать,  что  татуировки  как  компонент  курсантской  субкультуры  являются  значимым  фактором,  определяющим  эффективность  личностно-профессионального  становления  будущих  офицеров.  В  этой  связи,  моделирование  социально-воспитательной  среды  военного  вуза,  как  механизма  ее  совершенствования  должно,  во-первых,  необходимо  предполагать  включение  и  интеграцию  воспитательного  потенциала  всех  учебных  дисциплин  и  видов  военно-профессиональной  деятельности  (информационно-просветительской,  военно-воспитательной,  социокультурной,  а  также  деятельности  по  морально-психологическому  обеспечению)  и,  во-вторых,  на  этой  основе  проводить  целенаправленную  воспитательную  работу,  включающую  совершенствование  и  развитие  гражданско-патриотических  качеств  личности  будущего  офицера;  эстетических  качеств  курсантов,  развитие  у  них  способности  видеть  и  понимать  прекрасное,  и  отличать  прекрасное  от  ложного.  Наряду  с  этим,  культивировать  у  курсантов  здоровый  образ  жизни,  развитие  физического  здоровья  и  физической  выносливости  и  др.  В  этом  контексте  важно  не  соперничество,  а  сотрудничество  официальных  и  неофициальных  институтов  (командиров  подразделений,  родителей,  неформальных  лидеров  подразделений),  влияющих  на  личностно-профессиональное  становление  будущих  офицеров.

Список  литературы:

1. Дигин  С.Н.,  Зырянов  С.Г.  Факторы  профессиональной  социализации  курсантов  военных  вузов//  Вопросы  управления.  —  2008.  —  №3(4).  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.vestnik.uapa.ru  (дата  обращения  31.10.2014).
2. Молоканова  Е.А.  Построение  модели  воспитательной  системы  высшего  военного  учебного  заведения  //Психолого-педагогический  журнал  Гаудеамус.  —  2010.  —  №  1  (15).  —  С.  84—89.
3. Мудрик  A.B.  Социальная  педагогика:  учеб.  для  студ.  пед  вузов  /  Под  ред.  В.А.  Сластенина.  5-e  изд.,  доп.  М.:  Академия,  2005.  —  200  с.