О РОЛИ ЛИЧНЫХ МЕСТОИМЕНИЙ Я И МЫ В ЛИРИКЕ А.Т. ТВАРДОВСКОГО

Лингвистическое исследование

Шигабетдинова Регина

11 класс МБОУ «Актанышская СОШ № 2 с УИОП» Актанышского района Республики Татарстан

Усманова Римма Александровна

научный руководитель, учитель русского языка и литературы высшей квалификационной категории МБОУ «Актанышская СОШ № 2 с УИОП» Актанышского района Республики Татарстан

Введение

Среди русских поэтов 20 века, произведения которых теперь бессрочно принадлежат нашей стихотворной классике, особое место занимает Александр Трифонович Твардовский. Автор известных поэм «Василий Тёркин», «Дом у дороги», «По праву памяти», он в лирике проявил нескончаемую широту владения разнообразными стихотворными жанрами и высокое мастерство, ставящее его в ряд великих русских поэтов.

С особой полнотой и силой в лирике Твардовского раскрываются существенные качества его реалистического стиля: демократизм, внутренняя ёмкость поэтического слова и образа, ритма и интонации, всех стихотворных средств и приёмов при внешней простоте и незамысловатости.

Поэт-гражданин А.Т. Твардовский, он был большой и самобытной личностью, словно по фамилии твёрдым в своих идейных, нравственных и художественных убеждениях. И вместе с тем и в своих произведениях, и в жизни он был самым обычным человеком, только удивительно искренним и прямым и поразительно чутким к человеческой и поэтической красоте. В этом убедилась и я, соприкоснувшись с творчеством поэта. При знакомстве и детальном изучении поэтического мира А. Твардовского, наблюдая над художественной структурой и лингвистическими особенностями его стихов, я пришла к следующему умозаключению: секрет такой «искренности и откровенности» лирики поэта кроется в умелом и уместном употреблении личных местоимений 1 лица и их искусном сочетании и варьировании в лирических строках.

Из научных трудов лингвистов, занимающихся изучением языка пoэзии, известно, что употребление личных местoимений в пoэтическом тексте придаёт речи очевидный оттенoк искреннoсти, поэтому нередко самые задушевные и взволнованные лирические строки обязаны своей выразительностью таким местоимениям.

Наблюдения над поэтическими сборниками А.Т. Твардовского показали абсолютную частоту употребления личных местоимений 1 лица «Я» и «Мы» в коммуникативной структуре его лирики. Так, в небольших стихах, состоящих из 4—5 строф, данные местоимения встречается не реже 3—6 раз. Местоимение «Я»: «Матери» — 4 «Я»; «Памяти матери» — 4 «Я», «Я иду и радуюсь» — 4 «Я» Например, только в двух строках стихотворения «В тот день, когда окончилась война» (1948 г.)личное местоимение «Я» повторяется 3 раза:

Я ваш, друзья, — и я у вас в долгу,

Как у живых, — я так же вам обязан.

Местоимение «Мы»:«Братья» — 6 «Мы», «Мы на свете мало жили» — 3 «Мы», «Ты дура, смерть…» — 5 «Мы» и др.

Данные наблюдения стали для меня основным предметом небольшого лингвистического исследования.

Причину обращения к данной проблеме можно объяснить тем, что творчество яркого представителя литературы 20 века представляется нам достаточно изученным. Критическая литература о Твардовском велика и многообразна. На протяжении нескольких десятилетий его творчество изучали такие исследователи, как А. Македонов, А. Кондратович, Н. Еселев, B. Огнев и многие другие. В своих работах они подробно раскрывают художественное своеобразие творчества А.Т. Твардовского, его язык, проблематику. Целостного системного анализа в аспекте представленной нами темы исследования предпринято ими не было, несмотря на важность и очевидную необходимость такой работы. Этим обусловливается новизна и актуальность данного исследования.

Цель настоящей работы — раскрыть функционально-семантическую роль личных местоимений 1 лица на примерах поэтических текстов А.Т. Твардовского.

Достижение поставленной цели связано с решением следующих задач:

1.  рассмoтреть общие правила выбoра личных местоимений в поэтическом тексте;

2.  определить функционально-смысловую нагрузку указанных местoимений в стихах А. Твардовского; выделить структурно-семантические особенности употребления личных местоимений в композиции поэтического текста.

Выбор текстов из лирических сборников поэта для анализа продиктован поставленными целями и задачами и обусловлен внутренней логикой исследования.

Основные методы лингвистического исследования: метод целенаправленной выборки, метод наблюдения, обoбщения и классификации данных, сопоставительный и описательный методы.

Практическая значимость настоящего исследования заключается в том, что материалы наших изысканий могут быть использованы на уроках русского языка и литературы, на элективных курсах по гуманитарным предметам, на кружковых занятиях. Они могут послужить ценным дидактическим материалом при организации и проведении внеклассных мероприятий.

Вышеизложенные задачи определили и структуру работы: исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, использованного списка литературы.

Глава 1.

О роли личных местоимений в поэтическом тексте: постановка вопроса в русской лингвистике

В художественной литературе, особенно в лирике, смысл слова никогда не ограничивается его прямым значением: оно всегда приобретает новый смысл. При исследовании специфики построения художественного текста русский лингвист В.В. Виноградов заметил: «В структуре художественного произведения происходит эмоционально-образная, эстетическая трансформация средств общенародного языка» [В.В. Виноградов-1]. Подобный процесс расширения различными смыслами характерен и в условиях стихотворного текста. И этот процесс особо заметен при использовании и варьировании местоимений, ибо в поэзии местоимения — одна из самых значимых и необходимых частей речи. Они способствуют созданию образной поэтической картины, передаче своих личных чувств, переживаний, своёго мировосприятия. Выявление их функционально-смысловой роли в лирике представляется интересным, потому что местоимения в обыденной речи не обладают ни самостоятельным значением, ни какой бы то ни было стилистической окраской. Но законы литературного творчества действуют иначе: «разряд местоимений, не обладающий значительностью в языковой системе, выступает в лирическом произведении как необходимый и универсальный его элемент, является средством обобщенного изображения героя лирического стихотворения.

Русский лингвист А.Н. Гвоздев в монографии «Очерки по стилистике русского языка. Морфология. Местоимение» отмечает другую немаловажную функцию использования местоимений в лирике:«Личные местоимения, в прямой связи с тем, что они обозначают лица в их отношении к говорящему, замечательны богатством и разнообразием экспрессивных и эмоциональных оттенков, которые проявляются у них в разных случаях» [А.Н. Гвоздев — 2].

Итак, в поэзии «главенствующим» местоимением является «Я», так как оно тесно связано со способом выражения так называемого «лирического героя». Лирический герой непосредственно выражает себя через местоимения 1-го лица единственного числа. Кроме того, «Я» называет себя субъект лирического высказывания, и при этом никогда не звучит имя автора. Это является прямым доказательством различия авторского и лирического «Я». Итак, роль личного местоимения в лирическом стихотворении очень важна. Без них нет настоящего поэтического текста, где в центре внимания оказывается сам автор или его лирический герой.

Кроме «Я» необходимым «стрoительным» материалом любого лирическoгoпроизведения являются личное местоимение «Мы» и его заменители и произвoдные. Они служат для обозначения определённой общности людей, которые связаны общей судьбой, идеей и общими ценностями. Обычно в таком случае местоимения несут большую смысловую нагрузку в стихотворениях, посвящённых гражданско-патриотической и философской тематике. В этом отношении лирика А.Т. Твардовского служит лучшим подтверждением и ярким примером для иллюстрации представленного тезиса.

Итак, личные местоимения в поэтическом тексте служат необходимым структурно-композиционным элементом. Лирика направлена на изображение внутреннего мира человека, поэтому на первый план выходит сам говорящий. Обычно он высказывается от первого лица в формах «Я» или «Мы». В отличие от их повседневного употребления как Я реального человека или Мы как совокупности конкретных лиц, в лирике это художественные образы, поэтому они несут в себе обобщённый и духовно-эстетический смысл.

Глава II.

Местоимение «Я» в стихотворениях А.Т. Твардовского:частотность употребления и его роль в структуре поэтического текста

Личное местоимение Я в творчестве каждого поэта своеобразно, не похоже ни на чьё другое, легко узнаваемо. В статье современного исследователя О.П. Мурашевой подробно охарактеризованы варианты семантизации местоимения в лирическом тексте: «В контексте поэтического произведения поэтов первой четверти 20 века можно обнаружить такие случаи семантизации местоимения 1-го лица единственного числа, когда его референтами выступают: 1) «личностное Я»; 2) «функциональное Я»; 3) «сопоставительное Я» 5) «Я лирического персонажа» 6) «опредмеченное Я»; 7) «Я олицетворенного персонажа» [О.П. Мурашева — 8].

Следуя данной классификации, попытаемся рассмотреть функционально-семантическую роль местоимений 1 лица в лирике яркого представителя 20 века А.Т. Твардовского. В ходе изучения анализа поэтических сборников автора пришли к выводу: в лирике поэта чаще встречаются следующие способы семантизации местоимения 1-го лица единственного числа:

1.  Личностное «Я»

2.  Функциональное «Я»

3.  Сопоставительное «Я»

1.  Личностное «Я»

«Личностное Я» проходит красной нитью по всем поэтическим сборникам А.Т. Твардовского. Личностное «Я» — это сам говорящий, воспринимающий жизнь во всех её проявлениях, отражающий сложность, многогранность, противоречивость человеческой натуры:

Ясам дознаюсь, доищусь

До всех моих просчётов.

Яих припомню наизусть, ―

Не по готовым нотам.

Мнепроку нет, —я сам большой, —

В смешной самозащите…(1955 г.)

В начале творческого пути авторское «Я» выражается в доверчивой и открытой форме. Заметен исповедальный характер лирики. В стихах чаще всего видно распространённое положение: «поэт наедине с самим собой».Автор прямо и непосредственно представляет читателям свои философские размышления о времени и о себе, лирические раздумья о прошлом и будущем своей родины и народа:

Усиление личностного начала происходит в творчестве Твардовского 40-х годов и сказывается в каждом стихотворении. «Облик войны предстаёт в них более сложным и суровым, можно сказать, более реалистическим, а сам поэт раскрывает перед читателями новые стороны своей гуманной души».

Пускай до последнего часа расплаты,

До дня торжества —недалёкого дня, —

И мне не дожить, как и многим ребятам,

Что были нисколько не хуже меня.

Ядолю свою по-солдатски приемлю,

Ведь если бы смерь выбирать нам, друзья,

То лучше, чем смерть за родимую землю,

И выбрать нельзя.

(Пускай до последнего часа расплаты…, 1941 г.)

С течением времени лирика Твардовского заметно эволюционирует, тяготея к большей углублённости, напряжённому раздумью. Так, в стихотворении «Ты и я» (1957 г.)поэт с помощью словесной игры местоимений преподносит читателю философское осмысление своего «Я»:

Как горько мне, как жаль, что ты —

Ведь это —то же я…

Ещё спасибо той судьбе,

Что я —не просто ты;

Что я —в тебе таком —не весь

Отнюдь, —скажу любя:

Я—это я, каков я есть…

2.  Функциональное «Я»

В стихах с «функциональным Я» Твардовский чётко осмысливает своё предназначение, свою роль в различных областях жизни — в литературе, в общественной жизни, в судьбе другого человека, в истории своего народа.

Ключевая авторская мысль выражена в чеканной формулировке, где история страны сопряжена с духовной биографией поэта:

Яжил, я был — за все на свете

Яотвечаю головой.

Кроме того, сверхзадача поэта, его нравственные принципы выражены в стихотворениях «О сущем», «Моим критикам»,«Собратьям по перу», «Вся суть в одном-единственном завете…». Хрестоматийные стихи Твардовского полны духовно-нравственного смысла. Они по праву считаются «мерой личности» поэта. В них утверждается возвышенное, общезначимое, за что Твардовский чувствует большую ответственность, поэтому строки указанных лирических произведений изобилуют личным местоимением «Я».

А я лишь смертный. За своё в ответе,

Яоб одном при жизни хлопочу:

О том, что знаю лучше всех на свете,

Сказать хочу. И так, как я хочу.

В стихах 60-х годов постепенно «Я» теряется. Формальное отсутствие лирического «Я» в связи с отсутствием при безличном и обобщающем инфинитиве местоимения 1 лица ведёт к тому, «мысль и чувство изливаются так, как если бы говорил не поэт, а любой человек, живущий достойной жизнью и не желающий терять своего достоинства»:

К обидам горьким собственной персоны

Не призывать участья добрых душ.

Жить, как живёшь, своей страдой бессонной,

Взялся за гуж —не говори: недюж…

3.  Сопоставительное «Я»

Одной из отличительных особенностей лирики А.Т. Твардовского, на наш взгляд, является частое обращение к читателю от имени литературного героя, исторического лица, социального типа, чьи взгляды, поступки, настроение, судьба в чём-то созвучны авторским. Такое явление ярко прослеживается в лирике военных и послевоенных лет. В этом смысле характерно стихотворение «Я убит подо Ржевом…» (1945—1946 г.г).

В заметке «О стихотворении «Я убит подо Ржевом…» Твардовский писал: «Стихи эти продиктованы мыслью и чувством, которые более всего заполняли душу. Навечное обязательство живых перед павшими за общее дело, невозможность забвения, неизбывное ощущение как бы себя в них, а их в себе, — так приблизительно можно определить эту мысль и чувство» [А.Т. Твардовский — 7]. Эти «мысль и чувство» постоянно углублялись, и поэт находил самые неожиданные возможности для их художественного воплощения.

Я — где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я — где с облачком пыли

Ходит рожь на холме…

Я — где крик петушиный…

Я — где ваши машины

Воздух рвут на шоссе

Как видно из представленных строк, автор не раз повторяет местоимение «Я». Рассказывая об истории создания лирического шедевра, Твардовский подмечает: «Форма первого лица в стихотворении «Я убит подо Ржевом…» показалась мне наиболее соответственной идее единства живых и павших «ради жизни на земле». Это ощущение человека, который был сам активным участником военных событий, Когда решалась участь человеческая, когда решалась судьба родной земли. «Форма первого лица» и приближает, и затушёвывает авторское присутствие в стихотворении. Создается впечатление достоверности описываемых событий, как бы «приближая» их к читателю. По ходу повествования личное «Я» сменяется обобщённым «Мы». Погибший солдат видит себя частицей народного целого, и его волнует, что свершилось потом, после него» [А.В. Македонов — 4]. Такой процесс переклички «Я» и «Мы» используется Твардовским и в стихах «Баллада о товарище» (1942 г.г.), «Позарастали стёжки-дорожки» (1943 г.), чтобы показать «неизбывное ощущение как бы себя в них, а их в себе».

В военной и послевоенной лирике Твардовского становится устойчивой нормой употребление 1-го лица глагола без личного местоимения; в таком случае всё внимание сосредоточивается на самом действии, без подчеркивания его принадлежности говорящему или пишущему. В лирическом воспоминании «Две строчки» (1943 г.)местоимение «Я» «растворяется» в поэтических строках и заменяется глаголами 1 лица и «Я» употребляется в другой падежной форме:

Среди большой войны жестокой,

Мне жалко той судьбы далёкой,

Как будто мёртвый, одинокий,

Как будто это я лежу…

На той войне незнаменитой,

Забытый, маленький, лежу.

Следует заметить, среди косвенных местоименных форм чаще других в лирике Твардовского встречается форма дательного падежа «мне». Это подтверждается приведёнными примерами из стихов поэта.

Таким образом, в контексте поэтических произведений русского поэта А.Т. Твардовского обнаруживается несколько способов семантизации местоимения «Я», которые имеют немаловажное значение для выражения характера лирического героя, понимания его становления как личности, его развития. Путь героя-поэта, путь лирического героя часто совпадает или чередуется с обдумыванием «общего пути», наполняется то великoй скoрбью и бoлью за судьбу свoей страны, то тoржествующей радoстью и гoрдoстью за свой русский народ, то успехами в мирном труде и верой в светлое будущее государства.

Глава III.

Функционально-семантическая роль местоимения «Мы» в лирике А.Т. Твардовского

Рассматривая функционально-семантическую роль личного местоимения «Я» в лирике Твардовского, следует заметить, что часто в композиции стихов поэта наряду с «Я» употребляется «Мы». Как и местоимение «Я», «Мы» несет в лирике особую художественно-смысловую нагрузку. «Мы» в лирике — образ общения «Я» с другим человеком, или это образ среды, сообщества людей (поэтов, поколения, современников, народа, страны).

В академической грамматике выделяют четыре текстовые разновидности местоимения «Мы»: «Мы» указывает «на группу лиц, среди которых находится и говорящий; мы — это (я и ты), или (я, ты и вы), или (я и они), или (я, ты и они)». Исследования показали, что в поэтическом мире Твардовского отмечены все указанные выше употребления местоимения «Мы». В лирике личное местоимение МЫ и производное от него НАШ особо значимы для раскрытия идейного содержания стиха. Знаменитые строки русского поэта наглядно свидетельствуют об этом:

Что недаром боролись

Мы за родину-мать.

Пусть не слышен наш голос, -

Вы должны его знать.

В нем, том счастье, бесспорная

Наша кровная часть,

Наша, смертью оборванная,

Вера, ненависть, страсть.

Наше всё! Не слукавили

Мы в суровой борьбе,

Всё отдав, не оставили

Ничего при себе.

Братья, в этой войне

Мы различья не знали:

Те, что живы, что пали, —

Были мы наравне.

Местоимения «Мы» и «Наш» используются для обозначения круга людей, объединенных общими ценностями и общей судьбой. Рефреном звучит местоимение НАШ как в данном, так и в другом стихотворении Твардовского «В подбитом танке» (1940 г.):

Застиг и нас тяжёлый час,

Пришёл и наш черёд.

В подбитом танке трое нас, —

Всё ясно наперёд:

Врага должны мы насмерть бить…

Никакими другими художественными средствами, кроме личных местоимений, нельзя выразить так уверенно сплочённости и собранности всего русского народа в борьбе с заклятым врагом, как это передано в стихах Твардовского «Баллада о товарище» (1942 г.г., «Возмездие» (1944 г.), и др, написанных поэтом в самые переломные моменты войны. В стихотворениях военной поры наблюдается расширение и обобщение лирического героя до целого народа. То, что в произведениях речь идёт не только о личных переживаниях, а о драматическом историческом пути всего народа, подтверждают частые местоимения «Мы» и «Нас».

В поэтических текстах послевоенного времени местоимение «Мы» заключает в себе предельно обобщённое и конкретное значение:

От Ивана до Фомы, мёртвые ль, живые,

Все мы вместе —это мы,

Тот народ, Россия.

Это объясняется углублением идейно-философского содержания лирики поэта. Автор всё чаще подводит своего читателя к мудрым и просветлённым решениям «вечных» тем. Вспомним строки поэта из стихотворения «Ты дура, смерть: грозишься людям» (1955 г.), в которых заметна необходимость повторения личного местоимения Мы.

И за твоею мглой безгласной,

Мы — здесь, с живыми заодно.

Мы только врозь тебе подвластны, —

Иного смерти не дано.

И, нашей связаны порукой,

Мы вместе знаем чудеса:

Мы слышим в вечности друг друга

И различаем голоса.

Следует отметить, что стихи Твардовского, построенные на «Я» и «Мы», разнообразны в композиционном отношении. Стихотворения включают местоимение «я», которое в тексте, чаще в финале, заменяется «Мы» — обобщённым. В границах одного текста автор в некоторых стихах использует «Я» и «Мы» — обобщённое, в этом случае значение Я и Мы сливается, во многих случаях Я принимает также оттенок обобщённости.

В совершенно ином ракурсе преподнесены личные местоимения «Я» и «Мы» в не совсем знакомом для широкого читателя стихотворении «Не всем приятна речь твоя» (1969 г.):

Не всем приятна речь твоя,

Простроченная часто

Местоименьем личным Я:

Все я, да я, да Я-ста.

Но, может, большая беда,

Как раз того же смысла,

С местоименьем МЫ, когда

Все мы, да мы, да Мы-ста.

В художественном мире «поздней лирики» поэта начинает всё больше высвечиваться ирония и юмор как знак личной свободы, и смех его становится эффективным способом говорения правды, «прямо в душу бьющей». Не избегает поэт возможности едко высмеять и перегибы во внешней и внутренней политике страны. Так, в рассматриваемом стихотворении Твардовский, прибегая к метким ироническим параллелям, обличает самохвальство в государственных масштабах. Этическая платформа автора прямолинейна:

Допустим даже, что не врём,

Что шиты мы не лыком,

Но для чего, себе в урон,

Кричать об этом криком?

И для такого обличения поэт удачно использует личные местоимения, учитывая, что местоимение 1-го лица в единственном числе, обозначающее самого говорящего, употребляемое часто, создает впечатление выпячивания говорящим своей роли, нескромного самовосхваления.

Итак, наше небольшое исследование показало: один из наиболее частотных композиционных типов лирики А.Т. Твардовского включает местоимения «я» и «мы». Нет Твардовского без «Я». Вспомним давние строки из «Василия Теркина»:

Скольким душам был я нужен,

Без которых нет меня.