О ЯЗЫКОВОМ СВОЕОБРАЗИИ ЛИРИКИ К.К. СЛУЧЕВСКОГО

ABOUT LINGUISTIC PECULIARITIES OF SLUCHEVSKY’S POETRY

Musharraf Safarova

undergraduate student of the department of literature, Kaluga State University named after K.E. Tsiolkovsky,

Russia, Kaluga

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются языковые особенности поэзии К.К. Случевского. Особое внимание уделено выбору лексических средств, стилистике и эмоциональной составляющей его произведений. Результаты проведенного исследования показывают, что поэт имеет оригинальный стиль, не похожий на стиль других поэтов – его современников.   

 ABSTRACT

In the present article the language peculiarities of poetry of the Russian poet Sluchevski are examined. Particular attention is paid to the choice of lexical means, stylistics and the emotional component of his works. The results of the research show that the poet has an individual style which bears no resemblance to his contemporaries.

Ключевые слова: поэзия; К.К. Случевский; лексические  особенности;  оригинальная стилистика; художественные приемы.

Keywords: poetry; Sluchevsky; lexical peculiarities; original stylistics; artistic technique.

Творчество К.К. Случевского, русского поэта конца XIX века, вызывает большой интерес у исследователей разных научных отраслей. Особое внимание творчеству поэта уделяют литературоведы в связи с тем, что К.К. Случевский считается последним поэтом «золотого века» русской поэзии. В результате его творчество связывает классическую эпоху первой трети 19 века (А. Пушкин, М. Лермонтов) и новую эпоху серебряного века (А. Блок, К. Бальмонт и др.). В связи с этим принадлежность К.К. Случевского к тому или иному литературному течению или направлению до сих пор не установлено. Его называют и классиком русской поэзии, и представителем модернизма. По словам С. Маковского, К.К. Случевский, с одной стороны, принадлежит  к старшему поколению русских поэтов, но с другой стороны, его художественные приемы и поэтический язык указывает на новые веяния в поэзии, которые русские поэты начала века называли термином «модернизм» [9, с. 111].  

Однако в филологическом аспекте творчество К.К. Случевского представляет, с нашей точки зрения, еще больший интерес, поскольку язык и манера повествования в произведениях поэта  расцениваются как оригинальные и нетрадиционные, а сам поэт описывается критиками как «настоящий поэт, не похожий ни на кого поэт» [4, с. 18].

Особые языковые черты поэзии К.К. Случевского объясняются тем, что в период жизни и творчества поэта, считающегося «лирикой переходных эпох» [8, с. 3], происходило зарождение новых художественных приемов, активно обновлялся поэтический язык.  

Оригинальность поэзии К.К. Случевского выражается во многих лингвистических явлениях, не присущих другим поэтам этого же переходного периода. Прежде всего, следует отметить сочетание разных пластов лексики русского языка в стихотворениях поэта. С одной стороны, К.К. Случевский, как и многие другие его современники, использует книжную лексику, близкую к поэтизмам: Пировавший возлежал (Анакреонтические хоры); Седое темя толстого прелата (В костеле); Некий сонм богатырей! (В поле борозды, что строфы…). Лексемы возлежать, прелат, сонм обладают книжной окраской [6; 10]. Их использование в поэзии К.К. Случевского добавляет торжественности лирике, придает ей высокий стиль.  

С другой стороны, в своих произведениях поэт часто опирается на повседневный, общенародный русский язык, что выражается в различных лингвистических феноменах.  

Во-первых, К.К. Случевский широко использует лексемы с разговорной и просторечной окраской в своих произведениях. Например: Точно сдуру на балу, (В мороз); Жмут докучные повязки (Весталка); Лодку кувырнем! (Вот она, великая трясина!..). По мнению Л.К. Граудиной, такой прием позволял К.К. Случевскому «создать живой, временами неровный, индивидуальный стиль» [3, с. 13].  

Во-вторых, разговорность и просторечие в поэзии К.К. Случевского проявляется в виде нестандартной орфографии. Чаще всего данная языковая черта поэзии К.К. Случевского выражается в использовании мягкого знака вместе с гласной «и» в окончаниях существительных: Сидят в дыму огней и в рокотаньи струн (Карфаген). Помимо этого, в стихотворениях поэта можно наблюдать непривычные формы множественного числа существительных: На границе вьюг и пург! (Всюду ходят привиденья...).  

И, в-третьих, следует выделить такую особенность стихотворений К.К. Случевского, как смещение ударения в общеупотребительных словах, что оказывает влияние на восприятие его произведений как просторечных и зачастую стилистически сниженных. Например: И желает, и ждет, чтобы прежний хао’с / На земле, как бывало, настал...  (Миф); Приходил я на кладби’ще, / Причесавшись и побрившись (Из Гейне «В ночь родительской субботы...»).  

По мнению Н.В. Мадигожиной, этот художественный прием является «своеобразным способом имитации «нестилизованности» устной разговорной речи» [8, с. 16] и, следовательно, составляет один из художественных приемов прозаизации лирики, наряду с цитацией, разговорными вкраплениями и императивными конструкциями, которые будут рассмотрены ниже.

Оригинальность стиля поэзии К.К. Случевского также обнаруживается в отношении использования лексики разных временных пластов. С одной стороны, поэт активно использует устаревшую лексику: архаизмы и историзмы, что вызвано, как правило, стилистикой и тематикой стихотворений. Например: Снятся ликторы, эдилы (Весталка). Историзм ликтор в данном случае обусловлен авторским заданием – стилизацией языка античных времен. В их пробуждение под спудом / Еще не явленных мощей (Все юбилеи, юбилеи...). Архаизм под спудом соответствует религиозной тематике стихотворения и также добавляет ему возвышенности.  

С другой стороны, в поэзии К.К. Случевского встречается большое количество окказиональных образований, употребленных  им только единожды. Одни окказионализмы используются в поэзии К.К. Случевского для добавления стилистической образности произведению. Другими словами, они функционируют как эпитеты: Снес свой поклон пирамидам и гордо-задумчивым сфинксам  (Мои желанья). Другие окказионализмы применяются для имитации «простонародного» разговора с читателем: Заросилось. / Месяц ходит. (Заросилось…).

Многие исследователи творчества К.К. Случевского отмечают такую особенность его поэзии, как многоголосие. Многоголосие подразумевает вкрапление других «голосов» в текст стихотворения. Эта особенность чаще присуща прозе, поэтому в поэзии К.К. Случевского данная черта относится исследователями к прозаизмам  [8, с. 10]. Обычно многоголосие репрезентируется в поэзии К.К. Случевского в виде включений прямой речи, в форме цитации. Например: …пальцем дергала меня, / "Коль славен наш господь" тоскливо напевала (После казни в Женеве). Признаками многоголосия в поэзии К.К. Случевского можно считать также императивные конструкции и прямые обращения к читателю: Вы скажите, братцы, что нужней всего? (Запевка); О, берегитесь вы, кому так жизнь легка (В больнице всех скорбящих).  

Стилистическое своеобразие поэзии К.К. Случевского оценивается критиками и самими поэтами по-разному. Так, В. Брюсов говорил о «стилистической нестройности языка поэта» [1, с. 231]. По мнению этого поэта, поэзия К.К. Случевского отличается косноязычием, даже по-детски нелепыми выражениями, которые, однако, и составляют оригинальный стиль поэта. С. Маковский писал о философском характере лирики Случевского, её «иносказательном обобщении» [9, с. 121], в связи с чем в стихотворениях поэта отсутствуют традиционные эпитеты, поэтизмы и т.п.  

Однако проведенный анализ стихотворений К.К. Случевского показывает, что поэту вовсе не чужды стилистические приемы, характерные для поэтической речи. Например, поэт активно использует сравнение – стилистический прием, который заключается в уподобление двух предметов или явлений, исходя из наличия у них общего признака [12, с. 337.]: Как паутиною все затканы пути (Все юбилеи, юбилеи...); Казнили. / Голова отпрянула, как мяч! (После казни в Женеве).

В стихотворениях К.К. Случевского можно наблюдать применение метафоры – стилистического приема, который образуется благодаря наложению добавочного смысла на прямое значение лексемы, при котором добавочный смысл становится главным в художественном контексте [2, с. 210]: Погаснет всё, и некуда идти... / Копилка жизни! Мелкие монеты! / Когда других монет не отыскать (Воспоминанья вы убить хотите?!..). Метафоры и сравнения позволяют создать в поэтических произведениях особый неоднозначный смысл, показать сходство явлений, которые в обычной жизни не соотносятся друг с другом.  

Некоторые стилистические приемы обладает большой частотностью в поэтических произведениях К.К. Случевского. Так, исследователями его творчества выделяется частое одушевление природы, т.е. олицетворение [5, с. 28]:  Во имя чьих, каких желаний / Ты здесь, металл, заговорил? (В Заонежье). Олицетворение используется в приведенном примере с целью показать большую – «жизненную» значимость материальных ценностей для людей. Напротив, живые существа (в частности, женщин) поэт часто приравнивает к природным явлениям, т.е. происходит обратный процесс – овеществление: Дикий цветок, ты меня полюбила (Дикий цветок).  

Исходя из философских размышлений поэта о противоречиях в жизни (добро и зло, любовь и ненависть и т.п.), в его произведениях часто присутствуют антитезы. Например: Час поздний ночи, / Радостный час! / Дню — все заботы! / Ночи — восторг! (Анакреонтические хоры).  

Интересно использование фразеологизмов в поэзии К.К. Случевского. Фразеологизмы в своем полном составе редко применяются поэтом, хотя такие примеры можно иногда встретить в его произведениях: Мир лягушек громко точит лясы (Вот она, великая трясина!..). Однако чаще поэт деформирует структуру и компонентный состав фразеологизма. Характерной чертой творчества К.К. Случевского является использование окказиональных фразеологизмов, т.е. фразеологизмов с деформированной структурой, например: А птицам в сроки перелетов / Придется убыль понести (Возьмите все – не пожалею!..). Словосочетание понести убыль является  контаминацией фразеологизмов понести убытки и идти на убыль. Их контаминация вызывает особый эстетический эффект.  

Следует отметить большую аллюзивность творчества К.К. Случевского. Аллюзии, т.е. «расширенный перенос свойств и качеств мифологических, библейских, исторических персонажей и событий на те, о которых идет речь в данном высказывании» [11, с. 192], наблюдаются в его лирике, как правило, на литературные произведения, персонажи или мифологические и фольклорные литературные труды. Например: Оно к банкету скрытно проберется / И тенью Банко сядет за столом (Воспоминанья вы убить хотите?!..). В данном отрывке присутствует аллюзия на персонаж трагедии Шекспира «Макбет» Банко, который был убит Макбетом и явился ему во время пира, заняв его место за столом. Как волны дантовского ада / Полны страданий скорбных тел (О, будь в сознаньи правды смел…). Здесь присутствует аллюзия на произведение Данте «Божественная комедия» («Ад»). Аллюзия выполняет функцию создания особой трагической атмосферы.  

Поэзия К.К. Случевского отличается большой эмоциональностью. Эмоциональность выражается часто при помощи знаков препинания, передающих эмоции изображаемой устной речи в письменном тексте. Например: Жизнь стонет раньше, чем родится, / И стоном пролагает путь?! (В Заонежье); Иначе жили бы вы? / Да иль нет? Нет мне ответа! (Мысли погасшие, чувства забытые ...). Помимо знаков препинания, эмоциональность поэзии К.К. Случевского воссоздается за счет использования междометий, которые по своей семантике отражают эмоциональное состояние поэта в минуту написания стихотворения: Ох! ударь ты, светлый мой топор! (Запевка). В морфологическом аспекте эмоциональность поэзии К.К. Случевского передается путем введения лексем с уменьшительными и увеличительными суффиксами, что также активно употребляется поэтом. Например: Людишки чахлые (На рауте); С души расползутся страшилища прочь (Ночь).

Кроме того, следует отметить большую динамику в стихотворениях К.К. Случевского при воссоздании каких-либо действий, движений и т.п. Динамичность действий часто репрезентируется за счет многосоюзия, или полисиндетона, под которым понимается особое построение высказывания, в котором однородные члены предложения (или часть однородных членов) связаны не знаками препинания, согласно нормам русского языка, а союзом [7, с. 161]. Например: И летит, и клубится холодный туман, / Проскользая меж сосен и скал; / И встревоженный лес, как великий орган, / На скрипящих корнях заиграл... (Миф).

Таким образом, можно сделать вывод о стилевом своеобразии и языковом богатстве поэзии Константина Случевского.

Список литературы:

1. Брюсов В.Я. Собрание сочинений: в 7 т. – Т. 6. Статьи и рецензии. 1893-1924. – М.: Худ. лит-ра, 1975. – 672 с.  
2. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. – 4-е изд. – М.: Айрис-Пресс, 2002. – 448 с.  
3. Граудина Л.К. Поэт диссонансов и контрастов К.К. Случевский // Русская речь. – 2014. – № 2. – С. 11-18.
4. Григорьев А.А. Литературная критика. – М.: Худ. Лит-ра, 1967. – 631 с.  
5. Дзуцева Н.А. Пейзаж в поэзии К. Случевского // Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. – 2007. – № 2-II. – С. 27-29.
6. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. В 2-х т. – М.: Русский язык, 2000. [Электронный ресурс] URL: http://www.efremova.info/ (дата обращения: 19.12.2019).
7. Квятковский А.П. Поэтический словарь. – М.: РГГУ, 2013. – 584 с.  
8. Мадигожина Н.В. Поэтика К.К. Случевского (проблемы полифонизма и прозаизации лирики): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01. – Томск, 1991. – 18 с.
9. Маковский С.К. На парнасе Серебряного века. – М.: XX век – согласие, 2000. – 558 с.  
10. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М.: Оникс-ЛИТ, Мир и Образование, 2012. [Электронный ресурс] URL: http://www.ozhegov.org/ (дата обращения: 05.12.2019).  
11. Петроченко Л.А. К вопросу об ассоциативных основах метафоры. – Томск: Ветер, 2005. – 234 с.
12. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов: пособие для учителя. – М.: Просвещение, 1985. – 399 с.