ЗАРУБЕЖНАЯ КИНОРЕЦЕПЦИЯ СКАЗОК А.С. ПУШКИНА

FOREIGN CINEMA RECEPTION OF PUSHKIN'S FAIRY TALES

Vasilenko Lyubov Yuryevna

Associate Professor of the Department of Foreign Languages 16, Combined Arms Academy of the Armed Forces of the Russian Federation,

Moscow, Russia

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу различных зарубежных постановок, выполненных по мотивам оригинальных сказок А.С. Пушкина. В ходе изучения интернет-ресурсов выявлены 3 версии иноязычной и инокультурной рецепции сказок «Руслан и Людмила» и «Сказка о рыбаке и рыбке». Интерсемиотический перевод привел к созданию неидентичных оригиналам произведений кино: фильм-спектакль, фильм-опера, анимационный фильм. Основу зарубежных экранизаций составили литературный перевод, предшествующий опыт интерсемиотического перевода, модернизирующий перевод по мотивам. Анализируемые опыты интерсемиотического перевода демонстрируют различные отклонения от оригиналов: модернизация, прагматическая адаптация, изменения жанровой и национальной специфики.

ABSTRACT

The article is devoted to the analysis of various foreign productions based on the A. S. Pushkin’s original fairy tales. The study of Internet resources reveals 3 foreign-language and foreign-cultural reception of the fairy tales "Ruslan and Lyudmila" and "The Tale of the Fisherman and the Fish". Intersemiotic translation led to the creation of non-identical original works of cinema: a performance film, an opera film, an animated film. The foreign film adaptations were made up of literary translation, previous experience of intersemiotic translation, modernizing translation based on motives. The analyzed experiments of intersemiotic translation demonstrate various deviations from the originals: modernization, pragmatic adaptation, changes in genre and national specifics.

Ключевые слова: литературная сказка, А.С. Пушкин, кинотекст, опера, анимация, интерсемиотический перевод, трансформации, трансмутация, экранизация.

Keywords: literary fairy tale, A. S. Pushkin, film text, opera, animation, intersemiotic translation, transformations, transmutation, film adaptation.

Внимание публики к сказкам русского литературного гения в России и СССР всегда служило стимулом нелитературного творчества, широко распространяясь на музыку, хореографию и театр. Любовь к сюжетам, персонажам и языку А.С. Пушкина выливалась в оперы, театральные постановки для взрослых и детей, а также балеты. Однако разносторонняя адаптация сказок не ограничивалась рамками только родной культуры, вызывала живой интерес в различных зарубежных странах. До настоящего момента кинорецепция сказок А.С. Пушкина в иные лингвокультуры (родственные славянские, неродственные европейские и экзотические) не составляла самостоятельного объекта изучения.  В настоящей статье, призванной восполнить этот пробел в области интерсемиотического перевода наследия русской классики, представлен обзор истории зарубежных интерпретаций сказок А.С. Пушкина, где инокультурные вариации воплощены как самостоятельные проекты зарубежных авторов кино.

Анализ интернет-источников позволяет установить, что с момента опубликования оригинальных произведений А.С. Пушкина и их переводов на языки принимающей культуры прошел достаточный срок до первой экранизации. Этот временной разрыв определен в первую очередь техническими возможностями кино, получившего распространение значительно позже выхода оригиналов сказок в печать в России и их переводов за рубежом. Этот аспект хронологии кинорецепции сказок следует рассмотреть подробнее.

Первой экранизацией, созданной вне родной автору лингвокультуры, стала телевизионная постановка в Чехословакии в 1986 г. «Сказки о рыбаке и рыбке» («O rybári a rybce») [7]. Оригинал сказки А.С. Пушкина увидел свет в 1833 г. Первые переводы аутентичного текста на чешский язык были выполнены Г. Иречеком в 1850 гг., затем В.Ч. Бендлом (также под псевдонимом Страницкий) [1, с. 266]. Таким образом временной разрыв между литературной рецепцией и кинорецепцией в чешском языке и культуре превышает 130 лет. С точки зрения технических характеристик, эту постановку можно считать близкой к фильму-спектаклю (или телеспектаклю), полноценным художественным фильмом она не является. Ее длительность – 48 мин., в постановке участвуют не только актеры, но и куклы, видеоряд – цветной, аудиоряд – стереозвуковой. Сюжетные решения режиссера В. Янечковой и сценариста Я. Турновской далеко уводят зрителей от оригинала А.С. Пушкин: здесь существенно расширен состав персонажей (появляется дочь старика и старухи, сватающиеся к ней женихи (с каждым новым чудом в исполнении рыбки – все более статусные и богатые), подробно представлен подводный мир. Русские реалии быта в изображении чешских создателей замещаются европейскими функциональными аналогами или претерпевают элиминацию национальной специфики, в результате чего значимые в оригинале маркеры русской культуры утрачиваются. В результате этих преобразований чешскую версию следует оценить, как прагматическую адаптацию с широкими трансформациями национального колорита и многочисленными отступлениями от аутентичного текста А.С. Пушкина и переводов его сказки на чешский язык, использованных как основа для вольной интерпретации в рамках интерсемиотики телевидения.

Объектом второго опыта интерсемиотической передачи в условиях инокультурности стала сказка-поэма «Руслан и Людмила» в 1996 г., вышедшая в результате сотрудничества компаний RM Arts и NHK Великобритании и Японии [3]. Этот проект основан на выполненном в России интерсемиотическом переводе сказки-поэмы в оперу 1842 г. Временной диапазон, маркирующий отстояние во времени «вторичного» оригинала или первого интерсемиотического перевода (оперы) и фильма-оперы, превышает 150 лет (полтора века). В то же время дистанция между первой публикацией оригинала (самой сказки-поэмы А.С. Пушкина), состоявшейся в 1820 г., и финальной версией фильма-оперы составляет еще больший хронологический период – 176 лет (без четверти два века). Музыку для этого произведения русской культуры создал М.И. Глинка, а либретто написали В.Ф. Ширков, К.А. Бахтурин и М.И. Глинка при участии Н.А. Маркевича, Н.В. Кукольника и М.А. Гедеонова [2]. При написании либретто оригинал текста А.С. Пушкина претерпел существенные изменения сюжетного и персонажного порядка. Так, место Владимира занимает Светозар, исчезает Рогдай, является пленница Горислава и т.д. В сюжетной линии сказки утрачены сцены набега печенегов (в стилистике былин отражающая богатырскую силу, эпическое воинское искусство и любовь к родине русского народа в лице Руслана) и роскошного сада Черномора, история Наины и Финна. Технические характеристики этого фильма-оперы, режиссером которого выступил Г. Хульшер, соответствуют современным стандартам киновидеопродукции: это цветной, стереозвуковой многоголосый фильм (без закадрового озвучания – в связи с его жанровой принадлежностью) продолжительностью 3 ч 31 мин. Все вокальные партии исполнены звездами советской и российской оперной школы, музыкальный руководитель – В.А. Гергиев. Вся стилистическая, актерская, инструментальная и вокальная работа направлены на популяризацию русской культуры в условиях поликультурности и представляют собой попытку «культурной экспансии» русской оперы и литературы в зарубежье.

В хронологическом порядке последним экспериментом трансмутации сказок А.С. Пушкина стала анимационная версия поэмы «Руслан и Людмила», которая получила новое название: «Руслан и Людмила: перезагрузка», в англоязычной версии «The Stolen Princess», вышедшая на экраны в 2018 г. Вопрос о правомочности такого изменения названия оставим за пределами настоящего обзора. Отметим, что этот проект изначально был задуман как экспорт идеи, поэтому текст (в коммерческих целях – для проката в максимально широкой аудитории) был создан на английском языке, а затем переведен (и мультфильм дублирован) на украинский язык [4]. Технически данный продукт анимации представляет собой полнометражный трехмерный мультипликационный фильм длительностью 1 ч 31 мин. [5]. Мотивирующим источником послужила сказка А.С. Пушкина, однако от нее почтим ничего не осталось. Вербальные характеристики не связаны с ни с аутентичным русским текстом, ни с литературным переводом на английский язык. Самой лояльной оценкой было бы обозначение этой версии как перевода по мотивам (в терминологии Р.Р. Чайковского [6]). Сказка (сюжет, персонажный состав, мотивация героев, национальный колорит, вербальная составляющая текста) подверглась столь существенным изменениям, что их не представляется возможным оценить иначе, чем прагматическое искажение. В анализируемой анимации оказывается возможным обнаружить лишь некоторые сюжетные ходы и антропонимы, близкие оригиналу (Руслан, Мила, Черномор), персонажные характеристики при этом существенно отличаются от героев пушкинского произведения, а стилистика образов и изобразительной манеры копирует голливудские образцы анимации. Модернизация, утрата колорита, адаптация к иной неродной автору культуре, масштабность искажений (выходящих далеко за границы допустимых в теории перевода адекватных трансформаций) дают основание считать эту версию эксплуатацией сказки А.С. Пушкина, а не ее экранизацией.

Следует отметить, что из 7 сказок А.С. Пушкина, имеющих давнюю рецепцию в литературном переводе в различных лингвокультурах, не получили зарубежной интерпретации в новой семиотической системе – в сфере кино – 5 произведений: «Сказка о попе и о работнике его Балде», «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди», «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях» и «Сказка о золотом петушке». Одновременно в родной автору русской лингвокультуре они неоднократно становились ареной творческого поиска кинематографистов, исключая две последние («Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях» и «Сказка о золотом петушке»). Причины таковой избирательности выявить не представляется возможным, а объясняющие ее гипотезы могут быть столь разнообразны, что выходят за рамки собственно лингвистического сопоставительного анализа и потому не будут рассмотрены в настоящем кратком изыскании.

Подведение итогов начнем с выводов эмпирического уровня:

1. Наибольшую временную амплитуду представляет кинорецепция в неродственной британской лингвокультуре (более 175 лет), наименьшую – рецепция в близкородственной украинской. Самый ранний интерсемиотический перевод выполнен в родственной чешской лингвокультуре (что неудивительно с учетом длительных контактов в области культуры в Россиии-СССР-РФ и Чехословакии), самый поздний – в украинской (что определено политическими процессами обретения независимости и переоценкой культурных связей с родиной оригинала).

2. Длительность продуктов кинорецепции демонстрирует большую вариативность: от 48 мин. до 3,5 ч. Различия этого аспекта обусловлены форматом кинорецепции (телеспектакль, анимация, фильм-опера) и – в некоторой степени – масштабом трансформаций, осуществленных в ходе интерсемиотического перевода.

Дальнейшее обобщение и абстрагирование позволяют сформулировать следующие теоретические заключения:

1. Чешский телеспектакль представляет собой результат трансмутации литературного перевода, его можно условно обозначить как двойной перевод.

2. Британский проект (с техническим содействием Японии) является интерсемиотическим переводом (фильм-опера) предшествующего интерсемитиотического перевода (опера по мотивам оригинала со значительными изменениями авторского текста в либретто), который в сопоставлении с чешским опытом можно считать переводом в квадрате.

3. Украинский проект с точки зрения интерсемиотики – анимационная версия, но с точки зрения переводоведения следует признать его прагматическим искажением, или псевдопереводом, эксплуатирующим имя и идею автора оригинала, но не имеющим с ним идиостилистического сходства.

4. Среди стратегий перевода, использованных в ходе экранизации, отмечены модернизация, прагматическая адаптация, прагматическое искажение, стилизация, перевод по мотивам. Технологии перевода очень вариативны в рамках названных стратегий и варьируют от использования эквивалентов, функциональных аналогов, модуляций и адекватных трансформаций до нулевого перевода (различных по объему изъятий) и деформаций.

5. Выявленные опыты зарубежных экранизаций различаются в отношении близости к аутентичному тексту сказок А.С. Пушкина, в отношении жанрово-стилистических характеристик и в отношении национального колорита.

Теоретикам перевода еще предстоит дать оценку качеству интерсемиотического переноса оригиналов. Выявленные в ходе анализа трансформации различных глубины, объема, целей и пр. в новом свете поднимают проблему качества перевода и границ адекватности, а также проблему авторских прав в защите от произвола экранизаторов.

Список литературы:

1. Кишкин Л.С. Пушкин в переводах Челаковского и других чешских современников // Славянский альманах. — 2000. — С. 264-269.
2. Либретто оперы «Руслан и Людмила» (Глинка М.) // Полные оперные либретто [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://libretto-oper.ru/glinka/ruslan-and-lyudmila (дата обращения: 03.08. 2021)
3. Руслан и Людмила (1996) // Новости кино [Электронный ресурс]. —Режим доступа: https://ovideo.ru/film/25247#ixzz72bfgOITT]/ (дата обращения: 06.08. 2021)
4. Руслан и Людмила: Перезагрузка // Википедия [Электронный ресурс]. —Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Руслан_и_Людмила:_Перезагрузка (дата обращения: 06.08. 2021)
5. Руслан и Людмила: перезагрузка [Электронный ресурс]. —Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=KkcMIXXd0ok (дата обращения: 06.08. 2021)
6. Чайковский Р.Р.   Реальности поэтического перевода. Магадан: Кордис, 1997. 197 с.
7. О rybáři a rybce (TV film) Pohádka / Československo, 1986 [Электронный ресурс]. —Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=U8lyZSRhgMg (дата обращения: 06.08. 2021)