ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЕГО ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К ОБЪЕКТАМ КУЛЬТУРЫ

С точки зрения того, что художественный текст представляет собой определенную модель, существующую для целей познания (этот аспект художественного текста рассматривался в статье «Художественный текст как модель универсума человека (метод моделирования и проблема разграничения массовых и художественных текстов)» [9]), мы можем говорить о том, что в данном случае текст как объект культуры является способом передачи важной информации для адресата, не обладающего всесторонним знанием по всем направлениям науки (это практически невозможно при том количестве накопленных сведений, которыми располагает человечество на современном этапе). То есть художествен­ный текст предназначен для адресата, находящегося примерно на среднем уровне познания, который существует в данном типе культуры. Средний уровень познания мы можем охарактеризовать по аналогии с представлением Х.Г. Гадамера о среднем уровне образованности, который у него определяется «привитыми знаниями, навыками и полученными общими сведениями о тех предметах и явлениях, которые важны для социума» [5, c. 59]. В данном случае, этот уровень понимается очень широко и включает адресатов, способных рас­познавать письменную речь и понимать язык, то есть умеющих читать и извлекать эксплицитный смысл из художественного текста.

Вся история языка и письменности является свидетельством того, что прогресс человечества связан именно со способностью к накоплению и передаче знания из поколения в поколение. Так, в исследовании Д. Эвери «Теория информации и эволюции» [16] отмечается скачко­образный рост прогресса человечества после возникновения речи, письменности и печати. В книге М.Г. Дьяковой упоминается, что «посредством передачи культурного опыта человечество в целом реализует как познавательную, так и информативную функции культуры» [8, c. 34].

Тот факт, что художественный текст принадлежит сфере челове­ческой культуры и является ее объектом находит свое подтверждение в научных исследованиях по данному вопросу (в работах О.Н. Астафьевой [2, c. 222], Г.Риккера [15, c. 4]). Множество определений культуры, приводимые в современных исследованиях, в попытке выделить главное и найти в них общий знаменатель, можно условно свести к одному: аккумулирование и передача универсального знания от поколения к поколению.

Если рассматривать художественный текст с точки зрения его функции в человеческой культуре, то можно говорить о том, что данный вид текстов (как и другие виды текстов) является носителем определенной суммы сведений (информации), накопленной челове­ческим коллективом.

Определение роли текстов как одного из основных способов сохранения и приумножения культуры отмечено в целом ряде работ: Ю.М. Лотман: «… культура есть память, или, иначе говоря, запись в памяти уже пережитого коллективом» [13, c. 329]; С.В. Горюнков: «…культура… тип информационного процесса, которого не знает природа. (…). Она дает обществу языки – знаковые системы» [6, c. 104]; Ю.А. Александров: «…знания, символизированные в артефактах» [1, c. 42].

Для нас наиболее важным в этих определениях является понимание того, что культура – это совокупность текстов, в которых сохраняется социальная память коллектива, и с помощью которых передается весь культурный опыт. Об этом совершенно определенно говорит Г.И. Могилевская: «Первая социальная функция культуры, познавательная. (…) …культура передает знания и опыт предшествую­щих поколений» [14, c. 6], а также А.С. Кармин: «информация содер­жится во множестве культурных «текстов» [11, c. 23], и А.А. Брудный: «…надо признать, что объекта равного тексту по значению, в культуре, по-видимому, нет. … Культура собственно из текстов и состоит» [4, c. 144]. Художественный текст с этой точки зрения не является исключением, поскольку он так же аккумулирует в себе знания и опыт предыдущих поколений, но только не в форме научного и делового метода передачи информации, а в форме моделей универсума человека.

С этой важнейшей характеристикой связаны некоторые языковые особенности художественного текста, позволяющие раскрыть причины и характер образования подтекста, как языкового явления.

Стоит отметить еще раз, что художественный текст, в качестве информационного объекта, передает довольно сложные понятия, связанные со всеми видами универсума человека: философской, социальной, психологической и психофизиологической стороной его существования. Передает в очень простой и доступной форме, используя только самую понятную общеупотребительную лексику и в достаточной степени простые синтаксические конструкции.

По определению А.А.Леонтьева любой художественный текст является читабельным: «...читабельность… это значит, что данный текст, во-первых, любым средним читателем может быть элементарно понят, во-вторых, средний читатель легко читает этот текст и не испы­тывает трудности при чтении» [12, c. 196]. В работе А.А. Брудного это явление отмечено как одно из главных свойств текста в процессе познания: «Необходимым условием эффективности учения является понятность текста» [4, c. 145].

Это свойство художественного текста отмечено и в критико-публицистической статье Ф.М. Достоевского «Книжность и грамотность» (1861), где он пишет о необходимости доставления читателям «как можно более приятного и занимательного чтения», благодаря которому «мало-помалу распространится в народе и охота к чтению»» [7, c. 373].

Отметим также, что с точки зрения когнитивной лингвистики все формы моделей существуют для целей познания и, таким образом, художественный текст, не являющийся в этом отношении исключе­нием, но являющийся при этом объектом культуры, в качестве модели универсума человека с необходимостью должен быть упрощен до уровня восприятия среднестатистического потребителя данного типа культуры. По системе, предложенной Н.Н. Болдыревым [3], этот уровень восприятия соответствует базовому уровню сознания.

В книге Н.Н. Болдырева «Когнитивная семантика» содержится определение обыденного сознания, соответствующее представлению о среднестатистическом адресате художественного текста: «обыденное сознание, по мнению психологов, оперирует именно базовым уровнем, не требующем специальных, теоретических знаний об объекте» [3, c. 133].

Следует отметить, что емкость в научном способе передачи информации продуцируется ее сжатием в абсолютно однозначные языковые единицы – термины. В противоположность этому, емкость художественного текста, заключается в отсутствии вербального выра­жения для незначимых в авторском замысле единиц информации. Данный вид информации «оставляется на усмотрение» читателя. Как справедливо указывает В.А. Звегинцев: «и мы верим не только тому, что слышим (или читаем), но и слышим (или читаем) в известной степени то, во что верим, то, что подсказывается нам всей совокупностью нашего опыта» [10, c. 35]. Возвращенное к образному (наглядно-чувственному) восприятию мышление является, по сути, некоей воображаемой карти­ной, которая появляется в сознании читателя и всецело обусловлена индивидуальным опытом представления.

По классификации Н.Е. Болдырева уровень терминологических понятий относится к так называемому суперординаторному уровню категоризации (в отличие от базового, присущего обыденному сознанию) и требует наличия «специальных знаний, т. е. знание их общих с другими объектами характеристик (для категорий более высокого уровня абстракции)» [3, c. 137].

Заметим, что освоение значения терминов требует значительного количества времени, специализированного обучения и не является частью всеобщего образовательного процесса, определяемого средним уровнем культуры, к которому относится художественный текст.

Таким образом, уровень доступности и общеупотребительности языковых средств связан, прежде всего, с его адресацией и ориенти­рован на понимание (декодирование) художественного текста адекватно уровню кодирования. Другими словами, художественный текст должен соответствовать уровню понимания человека освоившего чтение и понятийное мышление на семантическом уровне, то есть понимаю­щего эксплицитные языковые знаки. Из этого с необходимостью вытекает принцип языкового моделирования, с помощью которого в художественном тексте возникает возможность передачи довольно сложных понятий, а именно: принцип вторичного моделирования как способ моделирования подтекстовых смыслов, то есть определенных «образов», в которых эксплицитное выражение получают лишь самые значимые единицы информации, а все остальные - отдаются «на усмотрение» читателя или, другими словами, восполняются из памяти адресата (являются обусловленными фоновыми знаниями адресата и представляют собой формы пресуппозиции и экстралингвистического контекста). С помощью данного способа в художественном тексте, без усложнения лексического значения и увеличения текстового пространства, передаются понятия, для которых в науке применяются специализированные средства: термины, как наиболее краткие, емкие и однозначные языковые единицы, и определения, обладающие значи­тельным уровнем избыточности.

На основании вышеизложенного мы приходим к выводу, что художественный текст как объект культуры аккумулирует в себе и передает адресату сложную информацию об универсуме человека (мире человека) в форме моделирования на уровне чувственного восприятия с помощью простых лексических и синтаксических языковых единиц.

Список литературы:

1. Александров Ю.А., Александрова Н.Л. Субъективный опыт, культура и социальные представления. М.: Изд-во Институт психологии РАН, 2009. – 320 с.
2. Астафьева О.Н. Культурология. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. – 487 с.
3. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Введение в когнитивную линг­вистику: курс лекций. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2014.236 с.
4. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М.: Изд. «Лабиринт», 1998. – 336 с.
5. Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. Пер с нем./ Общ. ред. и вступ. статья Б.Н.Бессонова. - М.: «Прогресс», 1988. - 704 с.
6. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М.: КомКнига, 2007. – 312 с.
7. Кармин А.С. Культурология. Учебник для студентов высших учебных заведений / А.С. Кармин. 5-е изд., стер. Санкт-Петербург: Лань: Планета Музыки, 2009. 927 с.
8. Леонтьев А.А. Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации. М.: Смысл, 2008. – 271 с.
9. Лотман Ю.М. Избр. статьи в трех томах. Т III. Таллин: «Александра», 1992. – 495 с.
10. Могилевская Г.И. Мировая культура и искусство. Шахты: Изд-во ЮРГУС, 2003. – 128 с.
11. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. (1910) / //Хрестоматия. Сост. С.П.Хохлова. Дубна: Гос. ун-т «Дубна», 2015. – 84 с., (с. 1-6).
12. Эвери Д. Теория информации и эволюции. М. –Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика» Институт компьютерных исследований, 2006. – 252 с.
13. Горюнков С.В. Мета-коды культуры. – СПб.: ООО «Контраст», 2014. – 304 с.
14. Достоевский Ф.М. Книжность и грамотность (1861). Цит. по Хализев В.Е. Теория литературы М.: Издательский центр «Академия», 2013. – 432 с., с.373.
15. Дьякова М.Г. Теория и история мировой культуры. Волгоград: ВолгаГАСУ, 2008. – 148 с.
16. Ерохина А.М. Художественный текст как модель универсума человека (метод моделирования и проблема разграничения массовых и художественных текстов) / Историческая и социально-образовательная мысль // Краснодар. Т. 7 № 5 часть 2. 2015. (с. 207-213).