АБСУРДНОСТЬ БЫТИЯ В ПОВЕСТИ А. П. ЧЕХОВА «КРЫЖОВНИК»

АННОТАЦИЯ

20 век не случайно считают веком абсурда, называют его веком «экзистенциального вакуума». Для него характерно явление, когда большое количество людей ощущают бессмысленность той жизни, которую они ведут, отсутствие возможности найти в ней поло­жительный смысл из-за потери старых ценностей и традиций, дискредитации «новых» и отсутствия культуры мировоззренческой рефлексии, позволяющей идти к уникальному смыслу своим особым путем.

В центре повествования рассказа А.П. Чехова «Крыжовник» человек, который всю свою сознательную жизнь преследовал материальную цель – пределом его мечтаний стало поместье с кустами крыжовника. Автор хотел показать, что по дороге к осуществлению своей мечты нельзя потерять в себе человека, растерять все челове­ческие качества внутри себя, а наслаждаясь достигнутым результатом – нельзя забывать и о тех, у кого таких жизненных радостей нет.

ABSTRACT

The twentieth century can rightly be called the century of the absurd, the century of the so-called "existential vacuum", when a huge number of people feel the meaninglessness of the life they have to lead, the impossibility of finding a positive meaning in it because of the destruction of old values and traditions, discredit " new " and the lack of a culture of world outlook that allows one to come to a unique meaning in one's own unique way. The story "Gooseberries" refers to a man who all his life subordinated to the material idea - the crown of his desires was a manor with gooseberry bushes. On the way to your dream, fortunately, you can not lose everything human inside yourself, and enjoying what has been achieved - do not forget about those who have no joys of life.

Ключевые слова: бытие, абсурд, Чехов, рассказ, внутренняя дисгармония.

Keywords: being, absurd, Chekhov, story, internal disharmony.

Большинство современников А.П. Чехова часто отмечали, что главная особенность его рассказов - это неясность и незавершённость, неопределённость и незнание того, что будет дальше. Чеховским произведениям присуще отсутствие объяснения причин того, что уже произошло. Как-то критик тонко отметил, что «это не отсутствие художественного конца – это та победительная, жизнеутверждающая бесконечность, которая постоянно открывается нам в любом создании подлинного искусства».

Чехов зачастую показывает в самых, казалось бы, обычных людях неожиданные для читателей черты: бесконечность и необъятность внутреннего мира. Именно такое явление мы наблюдаем, к примеру, в рассказе «Душечка». Но наряду с этим непредсказуемость человека чревата тем, что часто приводит к разочарованию, когда человек вдруг, без каких-либо видимых внешних причин, замыкается в себе и, как ни странно, по этой причине теряет себя, пропадает в мелочной, повседневной жизни. Именно это тема раскрывается автором в трилогии, включающей рассказы «О любви», «Крыжовник», «Человек в футляре», которые и будут рассмотрены в данной статье.

Герой рассказа «Крыжовник» почти всю свою жизнь стремился приобрести свое собственное поместье, «есть на зеленой травке, спать на солнышке... глядеть на поле и лес». Ради этого он жертвует многим: служа чиновником, Николай Иванович Чимша-Гималайский изо всех сил пытался накопить средства для того, чтобы приобрести свое собственное имение. В итоге его мечта осуществляется, но это оборачивается несчастьем для него: герой деградирует, сводит в гроб жену своей жадностью и экономией, теряет все то, что имел когда-то [3, с. 118].

Принцип построения «Крыжовника» - «рассказ в рассказе». Повествование о главном герое предваряет экспозиция, которая содержит описание богатой, щедрой, величественной природы. Таким приемом автор подчеркивает духовную бедность мелкого чиновника.

Чехов становится не непонятным, а вовсе пустым, своего рода матрицей, куда каждый подставляет то, что хочет. Возможно в этом секрет популярности Чехова на Западе, где его воспринимают как писателя, которого не нужно понимать: его достаточно чувствовать, вся его прелесть в умении сочетать ностальгические испарения с легкой дымкой абсурдности и многозначности мечтаний. Западный читатель воспринимает Чехова как нигилистическое отрицание всего: и повседневности, и личности, и даже судьбы. В этом для него и заключается суть таких необъяснимых, но таких притягательных и манящих понятий как «русскость», «русская душа», которую и потемками назвать трудно.

Если говорить о самой трилогии, то на самом деле Чехов ее не писал. Исследователи его творчества уже позднее объединили эти рассказы в цикл и назвали «Маленькой трилогией».

На самом деле замысел Чехова был намного масштабней. Он намеревался создать роман в рассказах, которые были бы объединены общими вопросами и персонажами. У Чехова даже имелось техническое название – «Рассказы из жизни моих друзей». К сожалению, крупного произведения не получилось. Сначала работе помешала болезнь, затем писатель потерял прежнее желание и энтузиазм. Писалось «постно, невкусно», вспоминает сам Чехов, «точно на шестой неделе поста».

В итоге от масштабного замысла осталось только три небольших рассказа, но умалять их достоинств не стоит – они по праву вошли в число лучших произведений Чехова и русской классики в целом. На самом деле эти рассказы объединяет нечто большее, чем похожие темы и герои. Все три истории связаны общей тематикой «футлярной жизни» [1, с. 14].

Во многом предопределил рождение «Крыжовника» рассказ известного юриста, близкого друга Чехова, Анатолия Федоровича Кони. Он как-то рассказал о петербургском чиновнике, который долгое время копил деньги на очень дорогой парадный мундир, вышитый золотом. Наконец, мундир был сшит, но подходящего случая надеть его не оказалось.

Всю зиму вещь находилась в шкафу, а золотые вышивки потемнели от нафталина. С течением времени мундир потерял свой первоначальный вид. Через несколько месяцев его хозяин скончался и, по иронии судьбы, он был похоронен в том самом мундире, на который он долго копил и который так и не надел при жизни.

Чехов был очень тронут этой историей, и начал делать первые черновые наброски. В своем рассказе Чехов превратил петербургского чиновника в служащего казенной палаты, который всю жизнь копит на усадьбу с прудом и кустами крыжовника.

В роли рассказчика - ветеринар Иван Иванович Чимша-Гималайский. Возвращаясь как-то с охоты домой со своим другом он попадает под дождь. Они решают переждать непогоду в усадьбе Алехина, которая находится близко. Выкупавшись и устроившись поудобнее в гостиной, мужчины начинают неспешно беседовать. Иван Иванович повествует о своем брате Николае Ивановиче, который на склоне лет сделался помещиком.

Всё свое детство братья Чимша-Гималаевские провели в дворянской усадьбе. Однако после смерти отца имение отобрали за долги. О разме­ренной барской жизни братьям пришлось позабыть. Иван Иванович стал врачом, Николай Иванович - служащим казенной палаты. Несмотря на все жизненные обстоятельства, брат Николай не расстался с мечтой обзавестись собственным поместьем с прудом, в котором будут плавать уточки, и садом, в котором будут расти кусты крыжовника.

Николай Иванович так загорелся мечтой, что стал жить впроголодь, отказывая себе во всех прелестях жизни и все время копил и копил. Он довольно поздно женился, да и только потому, что его избранница (совершенно некрасивая стареющая вдова) имела кое-какой капитал.

Эти деньги Николай Иванович положил в банк и продолжал вести аскетичный образ жизни. Спустя несколько лет супруга умерла от голода и постоянных лишений. Смерть жены Николая Ивановича особо не опечалила, ведь у него была огромная радость – он, наконец, накопил достаточно денег на имение! Николай Иванович купил землю с домом в Чумборокловой Пустоши и сделал гордую приписку к названию «Гималайское тож».

Через несколько лет Николая Ивановича навестил брат, Иван Иванович. «Гималайское тож» произвело на него не самое приятное впечатление: вместо чистого пруда он увидел желтую речку, вокруг стоял смог из-за действующих неподалеку заводов, везде виднелись котлованы, канавы, заборы, какие-то безобразно высаженные деревья.

Во дворе его встретила толстая ленивая собака и заплывшая жиром неопрятная кухарка. Брата Иван Иванович сперва даже не узнал. Из скромного служащего он превратился в обычного барина: толстого, ленивого, самодовольного, который дни напролет занимался тяжбами с вышеназванными заводами, а также обходами своих владений и блаженной праздностью.

И вот, к столу поднесли первый урожай крыжовника. Ягоды были кислыми, невкусными, но Николай Иванович этого, словно не замечал. Он был безмерно счастлив, его мечта осуществилась. И даже ночью он вставал из постели, чтобы съесть одну ягодку своего обожаемого, долгожданного крыжовника [2, с. 441].

Чехов, по сути, осуждает не саму мечту чиновника Чимши-Гималайского, а его путь к осуществлению этой самой мечты: мелкочинный и отвратный. В итоге такого пути просто не могло получиться ничего стоящего. А потому, превратившись в барина, Николай Иванович надевает на себя новый футляр. Он запирается в своем уродливом поместье и начинает вести бессмысленное существование.

Новый хозяин никаким образом не улучшил окружающую местность, он возводил все новые глухие заборы, чтобы отгородиться от внешнего мира. Николая Ивановича больше не интересуют ни благополучие, ни просвещение крестьян. Общение барина с местными заключается во взбучках за провинности да небольших алкогольных презентах по праздникам. И даже крыжовник растет невкусным и кислым, как олицетворение того, что цель всей жизни Николая Ивановича оказалась бесполезной и ненужной. Самое страшное заключается в том, что «футлярные люди» так сильно и глубоко закрылись в своих убежищах, что не могут правильно оценить действительность. Николай Иванович является олицетворением того самого «футлярного человека» - его не интересует внешняя жизнь, ему не интересны новые встречи и знакомства – это всё ему кажется бесполезным и бессмысленным. Для него радость – жить в своем имении, просто наслаждаясь тем, что оно у него есть. И Николай Иванович счастлив, всецело и слепо.

Хотя произведения Чехова пессимистичны и мрачны, всё‑таки видна живая душа. По мнению Чехова любое человеческое создание играет роль автономной, взаимозаменяемой, совершенной ценности, которая не может и не обязана анализироваться исключительно как средство, но которая обладает правом на милость и человеческую чуткость.

Будучи человеком чуткой, уязвимой души Антон Павлович Чехов весьма незначительно распространялся по поводу такого совершенно личного вопроса как вера и отношения к религии. Только в своём творчестве намёками, полутонами, стараясь «не давить» на читателя, парирует А.П. Чехов свои ощущения.

Список литературы:

1. Абросимов А.А. Статья о Чехове. Литературный сборник. М., 2015 г. – 35 с.
2. Coхpяков Ю.И. Чехов и “Театр абсурда” в истолковании Д.К. Оутс. // Русская литература в оценке современной зарубежной критики. – М.: Изд.-во Моск. ун-та, 2015. – 774 c.
3. Челак В.Г. «Чехов жив. Сборник рассказов» – Москва, Издательство: АСТ. 2015 г. – 561 с.
4. Чехов А.П. Собрание юмористических рассказов в одном томе Издательский дом: Э, 2016 г. – 342 c.
5. Чехов А.П. Рассказы. Издательство «АСТ», 2017 г. – 256 с.