МЕТАФОРИЧЕСКИЙ ОБРАЗ «ГОСУДАРСТВО» как фрагмент языковой картины мира в китайском языке

АННОТАЦИЯ

В процессе межкультурной коммуникации особенно важным становится выявление и осмысление особенностей коммуникативного поведения представителей определенного этноса. В решении этой задачи могут помочь исследования в области когнитивной лингвистики, расширяющие понимание взаимосвязи между мышлением, языком и культурой. Одним из инструментов переосмысления этой взаимосвязи является метафора как когнитивный феномен, отражающий в языковой форме опыт взаимодействия людей с окружающим миром.  Метафоры, несомненно, обладают этнокультурной маркированностью, что обуславливает особый интерес к их изучению. Понятия, образы, метафоры, ассоциации, схемы, фреймы, сценарии тесно переплетаются в мыслительной деятельности человека и в его коммуникативной практике. Этнокультурная специфика метафорической номинации требует осмысления ее сущности в свете образов, стереотипов, ассоциаций обыденного сознания носителей языка определенного этноса. Образ и ассоциация опираются на национальные ориентиры восприятия и оценки действительности, а метафора выступает транслятором сознания языковой личности и особенностей образного и ассоциативного мышления. В статье рассматривается ассоциативное поле «ГОСУДАРСТВО» в языковом сознании носителей китайского языка, определятся образная составляющая, проводится анализ национально-культурной специфики образов языкового сознания. Предмет исследования – показания языкового сознания носителей китайского языка, полученные в ходе ассоциативного эксперимента и проявляющие себя как источник метафоризации.

Ключевые слова: ассоциация, метафора, ассоциативный эксперимент.

Введение. Метафора является ключевым элементом категоризации языка, мышления и восприятия, метафора связывает воедино языковые и мыслительные структуры, скрепляет незримыми нитями действительность, сознание и культуру. Уникальность метафоры заключается в том, что она может выступать как функциональная единица трех пространств: когнитивного, лингвистического и культурного. Национально-культурной спецификой обладают не только отдельные метафорические значения, но и смысловой механизм их порождения, процесс метафоризации как таковой. Этнокультурная специфика метафорической номинации требует осмысления ее сущности в свете образов, ассоциаций обыденного сознания носителей языка. Механизм создания ассоциаций полностью повторяет механизм метафоризации. Ассоциативное значение, специфическая внутренняя структура, глубинная модель связей и отношений, которая складывается у человека через мышление и речь, лежит в основе когнитивной организации его многостороннего опыта. Результаты ассоциативного эксперимента можно трактовать как объективацию национально-культурной специфики образов языкового сознания, поскольку при применении ассоциативного эксперимента возможно получение данных, свидетельствующих о национально культурной маркированности языкового знака и особенностях этноязыкового сознания. Научно-исследовательский потенциал ассоциативных экспериментов состоит в том, что их данные несут на себе отпечаток культуры народа, предоставляют богатый материал для межкультурных исследований.  

Актуальность исследованиям метафоры придает универсальный механизм метафорического смыслообразования и функционирования, в котором проявляются характерные черты, способы познания мира, взаимодействие языка, сознания и культуры одного народа с когнитивными, лингвистическими и культурологическими проявлениями и особенностями другого.

Цель данной работы – комплексный анализ метафорического образа как фрагмента языковой картины мира в китайском языке. Задачи исследования – изучение ассоциативного поля носителей китайского языка, выявление базовых образов, лежащих в основе метафоризации, определение основания метафорической аналогии, толкование метафоры в условно-ассоциативном ключе (с выделением ее образного смысла).   

Предметом исследования выступают индивидуальные ассоциации, к слову-стимулу, а также процесс метафоризации в китайской лингвокультуре.

Материалом исследования послужили данные ассоциативного эксперимента.

Практическая значимость: результаты исследований индивидуального языкового сознания, в частности ассоциативного поля, помогают российским общественным деятелям в подборе языковых средств для выступлений перед китайской аудиторией. Если политик, экономист, журналист в своих выступлениях употребляет образы, метафоры, сравнения, понятные носителям китайского языка, можно считать выступление успешным.  Также результаты исследования могут быть использованы в переводческой деятельности при необходимости учета специфики прямых и переносных значений, сопоставления семантических полей, соотношения культурных парадигм.

Мышление и познание человеком окружающего мира происходит в метафорах. Исследования метафоры отличаются значительной широтой объектных и предметных границ, что «отражает неоднозначность решения проблемы метафоры в современной науке» [2, с.247]. В рамках когнитивного подхода метафора понимается как основная ментальная операция, важнейший способ постижения, структурирования и категоризации мира (А. Н. Баранов, М. Джонсон, Ю.Н. Караулов, Е. С. Кубрякова, А.П. Чудинов и др.).  Разные языки формируют разные картины мира. В. фон Гумбольдт рассматривал язык как «деятельность народного духа», как зеркало «народного мировидения», как представление «индивидуальных образов, в которых отражается индивидуальный характер народа» [3, с.397].  

В работе «Метафоры, которыми мы живём» Дж. Лакофф на наглядных примерах демонстрирует, как в разных культурах одно и то же понятие, выраженное разными метафорами, предстаёт совершенно в ином свете [8]. Некоторые признаки обозначаемого предмета выходят на первый план, другие затемняются. Таким образом, очевидно, что у разных народов различные признаки определяемого объекта (денотата) проявляются в первичном значении и актуализируются в переносных.

Для создания метафоры и её декодирования человек пользуется системой общепринятых в данной культуре ценностей и общепринятых ассоциаций. Несомненно, метафоры обладают этнокультурной маркированностью. Специфика национальной картины мира особенно ярко проявляется при сопоставлении метафорической картины мира, представленной в различных языках и культурах (В.И. Карасик, Дж. Лакофф, В.Н. Телия, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др).

На взаимосвязь метафор с культурными характеристиками указывает Дж. Лакофф, отмечая, что «метафорические проекции «являются неотъемлемой частью культурной парадигмы носителей языка» [8, 110с]. Исследователи приходят к выводу, что «те ценности, которые реально существуют и глубоко укоренились в культуре, согласуются с метафорической системой» [9,256с]. 

По определению В.В. Красных, метафора представляется «единицей культурно-исторического пласта ментально-лингвального комплекса» [6,284с] и, соответственно, является проявлением специфики мышления, языка и культуры.

В своей работе Е.Е. Юрков отмечает, что метафора, являющаяся ядерной частью лингвокультурного пространства, относится к основным единицам не только когнитивной, но и лингвокультурологического изучения. Уникальность метафоры заключается в том, что она может выступать как функциональная единица трех пространств: когнитивного, культурного и лингвистического. Для лингвокульурологии особый интерес представляет описание закономерностей процесса метафоризации. Не вызывает сомнений факт национально-культурной специфики как отдельных метафорических значений, так и отдельных способов метафоризации. Поиск своего рода лингвокультурного вектора метафоризации ведет к изучению глубинных основ национально-культурного миропонимания, определяющего многие особенности национально-языковой картины мира, национального и индивидуального языкового сознания.  Универсальность человеческого мышления / освоения действительности проявляется в наличии таких метафорических закономерностей, как антропо- и зооморфизм, перенесение на человека признаков окружающего мира и многое другое. Но и в этих универсальных парадигмах есть свои национально-культурные особенности [15,4с].

Этнокультурная специфика метафорической номинации требует осмысления ее сущности в свете стереотипов, ассоциаций обыденного сознания носителей языка, определяющих особую «оптику» восприятия свойств обозначаемого объекта в сознании конкретного этноса. Исходной позицией для выбора и переосмысления слова являются ассоциации, или, как отмечает В.Н. Телия, «национально-культурная значимость ассоциата» [12,174с]. Вовлекая ассоциат в сферу познания, познающий субъект (народ) подбирает ему объяснение в виде аналогии, тождества, сопоставления с каким-либо другим предметом. Важными для ассоциаций и возникающих на их основе коннотаций оказываются ценности, обычаи и традиции лингвокультурной общности.

Известно, что язык избирателен в выборе ассоциативных аналогов для метафорических переносов. Образ и ассоциация, выбираемые в качестве основания для сравнения, опираются на национальные ориентиры восприятия и оценки действительности. Создаваемые и хранимые в памяти ассоциации относятся к различным уровням и обладают общечеловеческим, национальным, социальным, профессиональным или субъективно-личностным статусом.  

Метафора выступает транслятором сознания языковой личности и особенностей ассоциативного мышления. Ассоциативное наполнение метафоры определяется тем, что она позволяет «в одной структурной единице совместить объективный смысл с субъективной его оценкой и интерпретацией» [4,134с]. Важным представляется объяснение метафоры как механизма кодирования определенного смысла через признаки обозначаемого, выступающие для номинатора «катализаторами метафорического переноса», однако считывание этого смысла происходит только в том случае, «если хотя бы один из признаков основного субъекта попадает в сферу действия закрепленных в сознании носителей языка» ассоциаций [Там же]. 

Согласно современным исследованиям, метафора «построена на сильных ассоциациях, упорядоченно вызывающих сходные представления у разных носителей данного языка, воспроизводящих одну и ту же метафору» [1, 9с].  Механизм создания ассоциаций полностью повторяет механизм создания метафоры, «в основе метафоризации лежат ассоциации» [7, 102с].  

Способность метафоры формировать новые понятия посредством ассоциативного механизма отмечает В.Н. Телия. По мнению исследователя, метафора «способна служить средством получения нового знания, создавая мощное ассоциативное поле» [12, 179с].

Ассоциативное поле определяется как совокупность ассоциативов, то есть реакций на слово-стимул. Существует коллективное ассоциативное поле и индивидуальное. Коллективное ассоциативное поле, выявляемое в ассоциативном эксперименте, обычно интерпретируется как ассоциативная норма, суть которой проявлена в следующем: «при всей причудливости, нестандартности индивидуальных ассоциаций некоторая их часть оказывается общей для всех носителей языка и может быть выделена в качестве статистически обоснованной ассоциативной нормы» [5, 190с].

Ассоциативный механизм управляет возникновением непроизвольных вероятностных связей, одним словом, ассоциаций. Ассоциацией называют «возникшую в опыте индивида закономерную связь между двумя содержаниями сознания (ощущениями, представлениями, мыслями, чувствами и т. п.), которая выражается в том, что появление в сознании одного из содержаний влечет за собой и появление другого» [5,197]. В современной психолингвистике совокупность ассоциаций рассматривается как модель языкового сознания человека.

Ассоциативную связь как культурный феномен рассматривает Р. М. Фрумкина. Она утверждает, что ассоциативная связь «определена культурой во всем ее многообразии – всеми знаниями, опытом, в том числе чувственным, но при этом таким, в котором мы не отдаем себе отчета (автоматизированном). Изучая ассоциации в ассоциативном эксперименте, мы, таким образом, апеллируем к неосознанному, глубинному слою нашей психики» [13,189с].

Вообще поле смыслового содержания включает весь жизненный опыт человека. В то же время смысловое поле лексемы безгранично делимо, так как при интерпретации тех или иных слов нам доступны лишь отдельные фрагменты смыслового содержания.

В книге «Психолингвистические проблемы семантики слова» А.А. Залевская не отделяет поле смыслового содержания от ассоциативного поля слова, принимая во внимание способность ассоциативного поля быть ключом к раскрытию его смысла. А. А. Леонтьев также говорит о том, что «вербальные ассоциации по существу своему индивидуальны, они – не ассоциации значений, а ассоциации смыслов» [10,46с].

В данной работе мы вслед за Р. М. Фрумкиной определяем ассоциацию так: «связь между некими объектами или явлениями, основанная на нашем личном субъективном опыте, который может совпадать с опытом той культуры, к которой мы принадлежим, но который всегда является также и сугубо личным» [13, 190с].  Человеческие ассоциации индивидуальны. «Воспринимаемое слово порождает в нашем сознании поистине безграничную систему связей и отношений, отражающих образы предметов, явлений, понятий, действий и слов, наше эмоциональное состояние в данный момент, а также все то, что отложилось в житейском опыте».   Ассоциативно-вербальная сеть представляет собой своего рода «язык в сознании его носителя» [Там же]. 

Ассоциации, представляющие собой «источник метафоризации» и сами метафоры являются способом отражения и конструирования языкового сознания как системы национально-специфичных и универсальных особенностей мышления, характерных для определенной лингвокультурной общности. Они являются важным источником формирования новых и трансформации в сознании носителей языка уже существующих образов.  Значимость образных средств обусловлена их способностью создавать систему ассоциаций между предметами и явлениями, относящимися к различным сферам человеческого опыта.

Метафоризация концептуального сегмента «государство» в китайской лингвокультуре через ассоциативный эксперимент

По мнению Е.И. Шейгал, исследователя политического дискурса, восприятие действительности преломляется в сознании языковой личности и отражается в языке в виде концептов, которые детерминированы особенностями национальной культуры и личным опытом говорящего. К политическому дискурсу относятся такие базовые когнитивные структуры, концепты-константы, как политическая деятельность, субъекты политики, политическая система, политические ориентации, политические ценности и культура. В данной работе мы придерживаемся понятия «концепт», данного С. А. Аскольдовым, который представлял его как ментальное образование, замещающее в процессе мысли некое множество однородных объектов – это весь потенциал значения слова, включающий в себя, помимо основного смысла, комплекс ассоциативных приращений, реализующихся в речи. При таком понимании концепт является структурным элементом языковой картины мира, формирующимся в результате когнитивной деятельности.

Каждый концепт, в свою очередь, мы подразделяем на концептуальные сегменты или концептуальные категории. Концептуальная категория «государство» является важной составляющей частью картины мира.  В результате проведенного эксперимента нами выявлены понятийные составляющие сегмента «государство» для представителей китайской лингвокультуры: общество, народ, страна, Китай, партия, власть, система, сила, организация, политика, революция, развитие, строй, хозяйство, нация, при этом к ядерным или ключевым относятся 社会(общество), 人民(народ), 中国 (Китай), 政治(политика), 王朝(династия), 政党(партия), 地区(регион).

Так как методом нашего исследования является ассоциативный эксперимент, в ходе которого респонденты реагируют на слово-стимул, мы определяем понятийную сферу слова-стимула «государство», как «государство – народ – партия – правительство – политика». Именно эти смыслы будут составлять основу для образных ассоциаций в проводимом эксперименте.

В китайской картине мира «государство» – это прежде всего «народ».       В трактате "Шуцзин", входящем в конфуцианский канон "Пятикнижие", написано 民惟邦本，本固邦宁, что дословно переводится «народ – корень государства, страна стабильна лишь тогда, когда корень крепок и здоров» и имеет значение «на благо народа». Метафоры растений в китайском дискурсе представлены метафорическими моделями: СТРАНА – ЭТО РАСТЕНИЕ, ДВУСТОРОННИЕ ОТНОШЕНИЯ – ЭТО РАСТЕНИЕ, слова “根” и “本”, которые имеют значение “корень”, встречаются чаще всего. Точно так же, как здание нуждается в прочном фундаменте, здоровый рост растения нуждается в глубоком крепком корне.

Национальный склад мышления зафиксирован в национальном языке представителей данной культуры. Китайский язык традиционно является более образным, чем русский, что обусловлено иконическим характером китайской письменности и китайским словообразованием. Китайское корневое словообразование, которое можно назвать сложением смыслов иероглифов, доказывает высокую степень образности, а следовательно, и метафоричности китайского языка. Высокая степень иконичности, которая проявляется на всех уровнях языка, обусловливает более образный характер китайского дискурса.  Следует отметить, что в китайском дискурсе примеры, аналогии, сравнения, фразеологизмы как частое проявление коммуникативного поведения свидетельствует о высоком метафорическом потенциале коммуникации на китайском языке.  Использование аналогий и сопоставлений для объяснения своей позиции создает такую специфику порождения речи, когда почти любое обоснование и анализ должны базироваться на сравнении, примере или аналогии, что априори приводит к использованию метафоры, которая с одной стороны, отражает, как зеркало, мировосприятие носителей языка, с другой, как инструмент, воздействует на формирование представления о мире.   

А.А. Потебня высказал мысль о том, что «основное логико-понятийное содержание слова преломляется сквозь призму национально-культурно обусловленных ассоциаций, что позволяет передать конкретно-чувственное, образное представление о называемом явлении» [11, 147с]. Таким образом, ассоциативное поле носителей китайского языка может служить основанием для выявления образно-понятийной специфики концептуального сегмента «государство», его метафорического осмысления в китайской лингвокультуре.  Несмотря на то, что ассоциации субъективны и индивидуальны, однако некоторая их часть оказывается общей для всех носителей языка и может быть выделена в качестве основания для процесса метафоризации, понятийной и образной сферы-донора для метафоры.  

Свободный ассоциативный эксперимент (АЭ) проводился в форме анкетирования, в котором приняли участие 120 носителей китайского языка в возрасте от 19 до 25 лет. Респонденты должны были ответить на вопрос: «Какие образы возникают в Вашей памяти при упоминании слова «государство»? С чем Вы можете сравнить государство?» Свободный АЭ предполагает полное отсутствие каких-либо ограничений для испытуемых, на слово-стимул отвечают первым пришедшим на ум словом-реакцией, однако в нашем эксперименте необходимым условием выступала образность реакции. Количество реакций – не более 10; время, отведенное на проведение эксперимента, – 5 минут. Реакции на слово-стимул «государство», полученные в результате эксперимента, были классифицированы и объединены в ассоциативные поля: небесные тела, природные объекты, строения, человеческий организм, растения, животные и абстракции, в каждом поле подсчитано количество реакций, данных испытуемыми на слово-стимул «государство», выделены ядерные реакции. На рис. 1 представлены ассоциативные поля, выделенные на основании наиболее частотных образов на слово-стимул «государство».

Рисунок 1. Ассоциативное поле представителей китайской лингвокультуры

1- небесные тела, 2 – объекты природы, 3 – строения (архитектура), 4 – человек (организм) , 5 – растения, 6 – животные, 7 – абстракции

На наш взгляд, большое количество ассоциаций, связанных с небесными телами (40%) и природными объектами (30%) обусловлено сильным влиянием конфуцианства и сложившейся в китайской линвокультуре парадигме, когда речь идет не столько о главенствующей роли человека, сколько о единстве, а скорее триединстве Небо–Земля–Человек. Следует отметить, что метафоры природы и артефактные метафоры (главным образом, метафоры строений или архитектурные метафоры) являются наиболее частотными в китайском дискурсе.

В ассоциативных полях были выделены ядерные реакции, зафиксированные не менее чем у 30% испытуемых. В результате в ассоциативное поле «небесные тела» были включены слова-реакции: солнце（太阳）, небо（天）, луна（月）, Земля（地球）; в ассоциативное поле «природные объекты»: горы 山, реки（江河）, море（大海）, большая пустыня（大漠）; в ассоциативное поле «растения»: большое дерево（大树）, сосна (松树，苍柏)，корень (根、本) ; ядро ассоциативного поля «строения» составили слова: дворец(宫殿), фундамент(基础), крепость, Великая китайская стена(长城), Гугун（故宫）; в ассоциативном поле «человеческий организм» наиболее частотными реакциями были: кровеносная система(血管系), мозг(大脑), голова（头）, сердце（心脏）; в ассоциативном поле «животные»: тигр и дракон.

На рис. 2 показана частотность слов-реакций на слово-стимул «государство».  

Рисунок 2. Наиболее частотные ассоциаты на слово-стимул государство

Природа издавна служит человеку своего рода моделью, в соответствии с которой он представляет реальность, создавая таким образом языковую картину мира» [2, 119с]. В ряде случаев в сознании людей основой образов служат базовые категории, архетипы, отразившиеся в мифах и легендах. Китайская книга мифов «Книга гор и морей» описывает некоторых божественных существ, вызывающих прочные ассоциации китайцев с природным миром. Согласно китайской легенде о сотворении мира, вначале был бог Пань Гу.  Когда он умер, его голова стала горами, глаза – солнцем и луной, кровь превратилась в моря и реки, а пот – в дожди. Результаты эксперимента наглядно демонстрируют связь архетипов и образной составляющей, ассоциаты «солнце, горы, море, реки» относятся к ядру ассоциативного поля в сознании китайских респондентов. Кроме того, все иероглифы, обозначающие природные явления, в китайском языке относятся к пиктограммам, символам, обозначающим внешний вид объекта. В китайской системе пиктограммы выполняют уникальную функцию описания реального мира, «слова» формируют «образы», «образы» содержат «смысл». Каждый иероглиф-пиктограмма – это обозначение смысла какого-либо перцептивного образа с помощью одной картинки. Таким образом, субъективное понимание какого-либо объекта – это концепция образа, означающая взаимодействие между смыслом и образом. В процессе познания мира для китайцев главным является восприятие, основанное на единстве неба и человека, где происходит познание вещей людьми, вещей вещами и людей вещами, человек рассматривается как одна из вещей-существ космоса, а порождение смысла и процесс познания являются результатом взаимодействия человека и природы.  

По результатам эксперимента самым частотным словом-реакцией представителей китайской лингвокультуры на стимул-слово «государство» стало «солнце», которое в китайской культуре символизирует категорию «ян», включающую «небо, тепло, свет, жизнь». В китайском дискурсе чаще всего образ солнца употребляется в отношении коммунистической партии, символизируя надежду, жизненную силу и цель. Значимым образом для китайской лингвокультуры является «вода» (море, река, исток). Для китайцев «вода» ассоциируется с источником жизни и силы, а водный поток выступает образом развития страны и китайской цивилизации. В китайском дискурсе достаточно часто можно встретить метафорические выражения «ИСТОРИЯ КИТАЯ – ЭТО РЕКА, КИТАЙСКИЙ НАРОД – ЭТО ВОДА». Среди образов, основанных на аналогии с архитектурных строений, китайцы сравнивают «государство» с «дворцом», «крепостью», «фундаментом», что соответствует «процветанию», «силе» и «крепости».

Метафорическая модель – это «существующее в сознании носителей языка типовое соотношение семантики находящихся в отношениях непосредственной мотивации первичных и вторичных значений, являющееся образом для вторичных значений [14, 35с]. Рассмотрим некоторые примеры метафор со сферами-источниками «природа», «строения», «человек» в китайском дискурсе, образующие метафорические модели «ГОСУДАРСТВО – ЧЕЛОВЕК», «ГОСУДАРСТВО – СТРОЕНИЕ», «ГОСУДАРСТВО – РАСТЕНИЕ», «ГОСУДАРСТВО – НЕБЕСНОЕ ТЕЛО».

 党同人民保持血肉联系,  始终与人民心连心，同呼吸，共命运 (досл. Связь между партией и народом – это связь из плоти и крови, их сердца бьются в унисон, партия дышит одним дыханием с народом, делит с ним одну судьбу).  Метафорическая модель «ГОСУДАРСТВО (партия) – ЧЕЛОВЕК» моделирует образ государства, в данном случае партии, как живого организма, имеющего плоть, кровь, сердце и дыхание.      

只有一切属于人民,一切为了人民, 一切依靠人民, 一切归功于人民, 我们的各项事业才能获得最广泛最可靠的群众基础和力量源泉 (досл. Только при условии «все принадлежит народу», "все для народа", "все опирается на народ" и «все благодаря народу», наши начинания смогут получить надежную опору и источник силы). Образ истока водного потока представлен источником силы развития государства, метафора воды в данном случае образно показывает, что без истока водный поток иссякнет. 

要让少数民族和民族地区各族群众充分感受到祖国的温暖 (досл. Необходимо чтобы национальные районы и этнические меньшинства в полной мере ощутили тепло родины). В данном примере «государство» выступает в образе небесного тела, в данном случае солнца, являющимся источником тепла.    

但只要我们万众一心、众志成城，就没有克服不了的困难 (досл. До тех пор, пока наше единство образует крепость, нет трудностей, которые нельзя преодолеть). В приведенном примере «крепость» несет смысл силы, выражение означает «в единстве – сила».

为两国目前的战略伙伴关系奠定了基础 (досл. Заложить фундамент стратегического партнерства между двумя странами). В метафорической модели «ГОСУДАРСТВО – СТРОЕНИЕ» фундамент выступает образом важной, основополагающей части строения, при этом заложить фундамент – заложить основу, укреплять фундамент – укреплять отношения. 

宪法的根基在于人民发自内心的拥护(досл. Народная поддержка есть корень (основа) конституции). Образ корня растения, как и образ фундамента здания, является основой роста и развития.   

共产堂为我们遮风挡雨 （досл. Партия защищает от ветра, укрывает от дождя). Выражение «защищать от ветра, укрывать от дождя» означает «надежное укрытие» и чаще всего употребляется как образ большого дерева, густые ветви которого образовывают надежный кров. 

Выводы Полученное в результате проведения экспериментального исследования ассоциативное поле слова-стимула «государство» представляет собой фрагмент образа мира, отраженного в сознании «среднего» носителя китайской лингвокультуры. По данным ассоциативного эксперимента на основании количества реакций были выделены базовые образы, которые участвуют в процессе метафоризации и являются сферой-источником для репрезентации концептуального сегмента «государство». В китайском дискурсе наиболее частотны метафоры таких сфер-источников, как «человеческий организм», «строения», «растение», «небесное тело». Высокая продуктивность образов природы в процессе метафоризации обусловлена сложившейся в китайской линвокультуре парадигме единства природы и человека, а также доминированием образности и схематизма в мышлении китайцев.   

Список литературы: 

1. Басилая А. Л. Семасиологический анализ бинарных метафорических словосочетаний. Тбилиси: из-во Тбилисского ун-та, 1971.– 78с.
2. Будаев Э.В., Чудинов А.П.  Метафора в политической коммуникации: монография.  М.: Флинта: Наука, 2008.  –247с. 
3. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию / пер. с нем. под ред., с предисл. Г. В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1984. –397 с.
4. Глазунова О. И. Логика метафорических преобразований.  СПб., 2000. – 190 с.
5. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. –191–206 с.
6. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. – 284 с.
7. Лагута О. Н. Метафорология: теоретические аспекты. Новосибирск: НГУ, 2003. – 102 с.
8. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем: [пер. с англ.; под. ред. и с предисл. А. Н. Баранова]. М., 2004.–202с.
9. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём. М.: Едиториал УРСС, 2004. – 256 с.
10. Леонтьев А. А. Языкознание и психология. М., 1976. – 46 с.
11. Потебня А.А. Слово и миф / А.А. Потебня. – М.: Правда, 1989. – 147 с
12. Телия В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. М.: Наука, 1988. – 173–204 с.
13. Фрумкина Р. М. Психолингвистика. М.: Academa, 2001. 189–224 с.
14. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991–2000): Монография. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2001. –  238 с
15. Юрков, Е. Е. Метафора в аспекте лингвокультурологии: автореф. ... дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01. СПб., 2012. URL: http://dissers.ru/avtoreferati- doktorskih- dissertatsii1/a358.php (дата обращения 12.04.2023)