СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА КАК СТИМУЛ ДУХОВНОГО ПОИСКА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

THE SECULARIZATION OF SOCIETY AS STIMULUS TO SPIRITUAL SEARCH IN RUSSIAN LITERATURE

Aleksandra Alekseeva

Candidate of Philology, teacher, Pedagogical college №10,

Russia, Moscow

Ключевые слова: секуляризация общества; духовный поиск; самопознание; система ценностей.

Keywords: secularization of society; spiritual search; selfknowledge; system of values. 

Секуляризация общества в России справедливо связывается с реформами и деятельностью Петра I, с упразднением патриаршества и постепенной переориентацией общества на западные ценности. Этот процесс, зародившись в начале XVIII века, получает развитие в последующие века, трансформирует самосознание русского человека, во многом определяет его исторический путь.

Русская культура с петровских времен развивается во взаимодействии, синтезе двух начал: светского и религиозного. Святитель Тихон Задонский (1724-1783) намечет духовный путь развития человека в хранении христианских заветов в светском государстве. Для религиозного реформатора Феофана Прокоповича (1681 — 1736) важно учение о свободе воли и благодати.

В светской культуре получают развитие тенденции эпохи Просвещения, но христианская проблематика не только сохраняется, но и во многом определяет систему ценностей. Так, Антиох Кантемир в своих сатирах рассматривает основной конфликт как противоречие между страстью и долгом и уделяет большое внимание хранению души от страстей. Изображение страстей у него «отличается известной одноплановостью, схематичностью, но оно всецело соответствует задачам писателя-классициста: предостеречь читателя от возможности сделаться жертвой той или иной страсти». [1] Такой подход не декларативно, но по сути дела оставляет автора в рамках христианской аксиологии. 

На этом фоне отвлеченных классицистических сюжетов произведения М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, А.Н. Радищева воспринимаются, образно говоря, как журналистика: описание происходящих событий и высказывание своего отношения к ним («Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, оды Ломоносова и Державина). Непосредственный, личный взгляд на происходящее становится частью секуляризованного сознания.

Особое место занимает творчество философа Г.С. Сковороды, которому в картине русской литературной жизни XVIII века уделяется незаслуженно мало внимания. Может быть, оно было не столь широко известно в своё время, но мироощущение своего времени передает объёмно, предопределяя вектор духовных поисков на много лет вперед.

Секуляризация мировоззрения получает в творчестве Сковороды неожиданное воплощение. Философ размышляет о богословских текстах исходя не из христианского учения, а из своего собственного ощущения истины. Так человек становится мерой всех вещей.

Библейское повествование Сковорода понимает как аллегорию, обличая ее буквальное, традиционно богословское толкование как неверное, даже клеветническое: «Сей клеветник нашепчет тебе, голубица моя, что Бог плачет, ярится, спит, раскаивается… Потом наскажет, что люди преобразуются в соляные столпы, возносятся к планетам, ездят в колясках по морскому дну и по воздуху. Солнце, будто карета, останавливается… Горы, как бараны, пляшут, реки плещут руками, волки дружатся с овцами и пр. и пр.» [2]

В духовно-нравственном отношении акцент переносится с христианского покаяния на правильное устроение своей внутренней жизни. Человек будет праведен, если будет на своем месте: «Внемли себе! Воньми себе крепце!» - этот призыв философ понимает как требование раскрытия внутреннего потенциала человека, возможное только в «сродном труде».

Важность самопознания видим в произведении «Нарцисс. Разговор о том: познай себя»: «Если хотим измерить небо, землю и моря, должны, во-первых, измерить самих себя с Павлом собственной нашей мерой. А если нашей, внутри нас, меры не сыщем, то чем измерить можем? А не измерив себя прежде, что пользы знать меру в прочих тварях? Да и можно ли? Может ли слеп в доме своем быть прозорливым на рынке?». [3]

Исследователь С.И. Романенко определяет критерии «сродного» труда у Г. Сковороды следующим образом: это соответствие личных качеств  человека, его природы, натуры требованиям звания или ремесла; этот труд выполняется легко и не ощущается человеком как нечто чуждое и внешнее ему; его процесс которого приносит человеку радость, наслаждение, удовольствие; выбор его должен принести пользу не только лично человеку, но и обществу в целом. [4]

Не покаяние, а раскрытие своих талантов на благо общества ставит Сковорода во главу угла. И этим начинает один из важнейших аспектов духовного поиска, который продолжится в русской литературе XIX века.

Пьер Безухов, Андрей Болконский в «Войне и мире» Л. Толстого, Константин Левин в романе «Анна Каренина» ищут свое предназначение, Нехлюдов в романе «Воскресение» через покаяние приходит к тому же поиску.

Традиция спора добра и зла, характерная для Г. Сковороды, продолжается в русской литературе: «Пря беса со Варсавою», «Брань Архистратига Михаила со Сатаною» типологически развиваются в «Братьях Карамазовых» Ф.М. Достоевского в беседе с бесом Ивана Карамазова. Наиболее яркий пример беседы героя с бесом видим и в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», правда, уже с совсем другими акцентами.

Мы обратились к примеру Г. Сковороды, чтобы обозначить начало духовного поиска секуляризованным сознанием. Петр I, положив начало секуляризации на Руси, как бы официально «даёт добро» развитию таких тенденций, открывая окно в Европу, давая дорогу научному знанию и, опосредовано, приоритет личностному началу и духовному поиску вне религиозного поля.

Какие же проблемы вызревают на этом пространстве и актуальны до наших дней? Во-первых, важность и приоритет человеческих отношений, то, что в ХХ веке А. де Сент-Экзюпери обозначит как «ты навсегда в ответе за тех, кого приручил». Уже в «Горе от ума» А.С. Грибоедова в хрестоматийно известной речи Чацкого встречаем обличение предательства человеческих отношений:

«Тот Нестор негодяев знатных,

Толпою окруженный слуг;

Усердствуя, они в часы вина и драки

И честь и жизнь его спасали: вдруг

На них он выменил борзые три собаки!!!» [5]

В традиционном религиозном понимании проблемы здесь нет: слуги принадлежат господину, ничего особенного он вроде бы не сделал, расставшись с ними. Но, исходя из ценности человеческих отношений, это предательство. И здесь не просто протест против крепостного права, здесь мы видим тот уровень требований к порядочности, который задаёт именно секуляризованная система ценностей.

Ценность человеческих отношений диктует и возрастающую роль ответственности за предательство, которая становится ещё одной важной темой в русской литературе. Осознание ответственности князя Нехлюдова перед Катюшей Масловой в романе Л. Толстого «Воскресение» определяет его полное внутреннее перерождение и определяет его дальнейший жизненный путь.

Предательство Тальберга в семье, как и предательство гетмана Скоропадского в «Белой гвардии» М.А. Булгакова становится фоном, на котором очерчиваются идеалы верности и чести Турбинных и их окружения. На зыбкой почве, уходящей из-под ног в стремительно меняющемся мире, приоритет человеческих отношений остаётся единственной незыблемой ценностью.

Героем, выходящим на уровень трагического осознания ответственности за предательство, становится Понтий Пилат в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова. В традиционном восприятии Пилат человек посторонний, ему непонятен и неважен конфликт Христа с иудейским священством, это для него чужая территория. Пилат спросил у иудейского народа, кого они хотят, чтобы он отпустил в честь праздника Пасхи, ему сказали, что хотят Варраву, он и отпустил Варраву. Но в сюжете Булгакова задаётся более высокая планка: суд совести не даёт покоя его Пилату, так как у него сложились человеческие отношения с Иешуа. Трусость – самый страшный порок в измерении булгаковского романа, и предательство – его следствие.  

Подводя итог, обозначим путь духовного поиска, диктуемого секуляризованным сознанием: 1) человек становится мерой всех вещей, 2) самопознание и, как следствие, полнота раскрытия его возможностей и талантов на благо общества – его основное стремление, 3) ограничивается оно только долгом перед теми, за кого человек берёт на себя ответственность.

Список литературы:

1. Орлов П.А. История русской литературы XVIII века: Учебник для университетов. – М.: Высшая школа, 1991. – С. 39.
2. Эрн В.Ф. Григорий Савич Сковорода. Жизнь и учение. – С. 67. URL: https://www.rulit.me/books/grigorij-savvich-skovoroda-zhizn-i-uchenie-read-226989-67.html (дата обращения 11.01.2022)
3. Сковорода Г. Нарцисс. Разговор о том: познай себя. Библиотека учебной и научной литературы. URL:http://sbiblio.com/BIBLIO/archive/skovoroda_narciss/ (дата обращения 11.01.2022)
4. Романенко С.И. Концепция «сродного» труда в педагогике Григория Сковороды. URL: http://conf.vntu.edu.ua/humed/2010/txt/Romanenko.php (дата обращения 11.01.2022)
5. Грибоедов А.С. Горе от ума. – М.: Детская литература, 1967. – С.46.