ПРОБЛЕМА  ХАРАКТЕРА  ЧЕРНОКОЖЕГО  АМЕРИКАНЦА  В  СБОРНИКЕ  РАССКАЗОВ  Ч.У.  ЧЕСНАТА  «“ПОДРУГА  ЕГО  ЮНОСТИ”  И  ДРУГИЕ  ИСТОРИИ  О  РАСОВОМ  БАРЬЕРЕ»

Кормилицына  Анна  Николаевна

ст.  преподаватель,  филологический  факультет,  кафедра  зарубежной  литературы  и  сравнительного  культуроведения,  Кубанский  государственный  университет,  г.  Краснодар

E-mail:  korvasanna@yandex.ru

PROBLEMS  OF  BLACK  CHARACTER  IN  CHARLES  CHESNUTT’S  COLLECTION  OF  STORIES  «”THE  WIFE  OF  HIS  YOUTH”  AND  OTHER  STORIES  OF  THE  COLOR-LINE»

Kormilitsyna  Anna  Nickolaevna

assistant  professor,  Philological  Department,  Foreign  Literature  and  Comparative  Studies,  Kuban  State  University,  Krasnodar

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассмотрены  проблемы  характера  афро-американца  в  сборнике  рассказов  Ч.  Чесната  «”Подруга  его  юности”  и  другие  истории  о  расовом  барьере»  в  контексте  литературных  традиций  американской  литературы  рубежа  XIX—XX  вв.  Дана  оценка  образу  чернокожего  американца  в  рассказах,  позволяющему  автору  поставить  новые  для  поствоенной  литературы  проблемы  расового  дискурса. 

ABSTRACT

The  article  analyzes  the  problems  of  African-American  character  in  Charles  W.  Chesnutt’s  stories  «”The  Wife  of  His  Youth”  and  Other  Stories  of  the  Color-Line».  The  context  of  literary  traditions  at  XIX—XX  centuries  is  taken  into  account.  The  Negro  character  is  examined  regarding  the  author’s  new  approach  to  race  discourse  in  post-war  American  literature.

Ключевые  слова:  характер  чернокожего  американца;  аболиционистская  литература;  шоу  менестрелей;  областническая  литература;  образ  «трагического  мулата»;  мотив  «выдавания»;  расовый  барьер;  самоидентификация  афро-американцев. 

Keywords:  African-American  character;  abolitionary  literature;  minstrel  show;  local  color  literature;  “tragic  mulatto”;  “passing”  motif;  color  line;  self-identification  of  African-American.

На  фоне  возросшего  внимания  к  вопросам  культурной  и  литературной  самобытности  афро-американцев  на  рубеже  XIX—XX  веков,  о  чем  свидетельствует  всплеск  деятельности  афроамериканских  литературных  журналов  «Англо-африкан  мэгезин»  (Anglo-African  Magazine,  1859)  и  «Журнала  американских  цветных»  (Colored  American  Magazine,  1900),  публиковавших  очерки,  биографии  и  материалы  по  культуре  афро-американцев,  проблема  осмысления  характера  чернокожего  становится  особенно  актуальной  в  творчестве  американских  писателей.

В  сборнике  рассказов  «”Подруга  его  юности”  и  другие  истории  о  расовом  барьере»  (“The  Wife  of  His  Youth”  and  Other  Stories  of  the  Color-Line,  1899)  [10]  Чарльза  Уоддела  Чесната  (Charles  Waddell  Chestnutt,  —  1932),  афроамериканского  писателя  конца  XIX  —  начала  XX  вв.,  появляется  новый  образ  чернокожего  американца,  для  создания  которого  автору  пришлось  преодолевать  рамки  канонов  как  областнической,  так  и  аболиционистской  литературы.

Однако  еще  до  того  как  стать  литературным  персонажем  характер  чернокожего  американца  получает  свое  осмысление  в  речах  и  эссеистике  выдающихся  афроамериканских  общественно-политических  деятелей  и  литераторов  —  Буккера  Вашингтона  (Booker  Washington,  1856—1915),  Фредерика  Дугласа  (Frederick  Douglass,  1818—1915)  и  Алена  Локка  (Allain  Locke,  1886—1954),  а  так  же  в  массовой  культуре. 

У.  Дюбуа  в  работе  «Устремления  Чернокожего  народа»  (The  Strivings  of  the  Negro  People,1897)  [12]  поднимает  вопрос  о  «двойственности  сознания»  (double-consciousness)  и  сложности  самоидентификации  для  чернокожих,  которые  являются  одновременно  африканцами  и  американцами  в  расистском  обществе.  А.  Локк  в  эссе  «Новый  Негр»  (The  New  Negro,  1925)  [15],  призывая  современников  оставить  в  прошлом  практику  социального  унижения,  сентиментальность,  стереотипы  и  карикатуры,  указывает  на  необходимость  создания  образа  «нового  Негра»  с  иным  представлением  о  себе  и  своих  возможностях:  «В  Америке  для  сознания  нескольких  поколений  Негр  был  больше  формулой,  чем  человеческим  существом  —  чем-то,  о  чем  можно  спорить,  кого  нужно  ругать  или  защищать,  «держать  в  подчинении»  на  «своем  месте»  или  «помочь  подняться»…  кто  нуждается  в  опеке,  является  источником  социального  напряжения  и  бременем»  [15,  p.  5]. 

Свое  осмысление  характер  афро-американца  получает  и  в  массовой  культуре.  Популярность  шоу  менестрелей  (minstrel  show)  в  середине  XIX  века  —  развлекательных  представлений  с  участием  белых  актеров  и  музыкантов,  переодетых  в  негров,  которые  «разыгрывали  веселые  сценки  из  негритянской  жизни  юга  на  диалекте»  [2,  c.  601],  способствовала  созданию  комического  образа  негра,  говорящего  на  диалекте.  Имитируя,  приписываемую  чернокожим  интеллектуальную  и  лингвистическую  несостоятельность,  авторы  песен  менестрелей  (Minstrel  songs)  (См.  например,  Gussie  L.  Davis,  When  They  Straighten  All  the  Colored  People’s  Hair,  1894,  Stephen  Foster,  Uncle  Ned,  Albert  E.  Wier,  Songs  of  the  Sunny  South)  [18],  изображали  негров  как  лингвистических  анархистов,  искажающих  все  правила  литературного  языка,  или  как  комиков,  рассуждающих  на  языке,  выходящем  за  рамки  их  понимания. 

Обозначенные  в  публицистике  и  массовой  культуре  два  ракурса  рассмотрения  характера  чернокожего  американца,  находят  свое  художественное  осмысление  в  творчестве  писателей  различных  литературных  направлений  на  рубеже  XIX—XX  вв.  —  от  писателей  реалистов  М.  Твена,  Г.  Бичер-Стоу  и  южных  областников  Дж.Ч.  Харрисона,  Т.Н.  Пейджа,  Дж.  Кейбла,  Г.  Симмса,  Дж.  Кеннеди  —  до  негритянских  писателей  Р.  Хилдрета,  У.  Брауна,  Е.  Харпер  и  П.  Данбара. 

Стерлин  А.  Браун  в  своем  исследовании  «Характер  негра  в  изображении  белых  авторов»  (Negro  Character  as  Seen  by  White  Authors,  1933)  [7]  подчеркивает  влияние  сложной  социально-политической  ситуации,  сложившейся  на  юге  в  период  Реконструкции,  вынуждавшей  писателей  больше  потворствовать  сложившимся  представлениям  о  неграх,  чем  создавать  правдивый  их  образ.  Исследователь  выделяет  следующие  стереотипные  образы  чернокожих,  сложившиеся  в  поствоенной  литературе:  довольный  раб,  жалкий  освобожденный  раб,  негр  —  комик,  негр  —  грубое  животное,  трагический  мулат,  негр  в  литературе  местного  колорита  (the  local  color  Negro)  и  негр  как  первобытное  экзотическое  существо  (exotic  primitive).  Эстетическое  восприятие  образов  афро-американцев  белыми  авторами  и  их  идеологическая  значимость  для  американского  культурного  самосознания  оказала  заметное  влияние  на  процесс  стереотипизации  образов  чернокожих  в  американской  литературе.

Традицию  сатирического  изображения  чернокожих,  положенную  шоу  менестрелей,  продолжат  юмористические  рассказы  и  скетчи  на  диалекте,  такие  как  «Лекция  о  френологии  на  диалекте»  (A  Black  Lecture  of  Phrenology)  или  «Высказывания  старого  Си»  (Saying  of  Old  Si)  Сэма  У.  Смолла,  сотнями  публикуемые  ведущими  печатными  изданиями  на  севере  «Атлантик  Мансли»  (Atlantic  Monthly),  «Харперс»  (Harpers),  «Марикэн  Ревью»  (North  American  Review),  «Сэнчури»  (Century)  [16].  Изображение  чернокожих  в  подобных  произведениях  варьировалось  от  пасквильно  карикатурного  до  образов,  призванных  вызвать  снисходительно-покровительственное  к  ним  отношение.

Обратившись  к  устно-поэтическому  творчеству,  писатели  реалисты  и  южные  областники  М.  Твен,  Дж.Ч.  Харрисон  и  Г.  Бичер-Стоу,  как  отмечает  А.В.  Ващенко,  «создают  целую  галерею  вечных  образов,  навеянных  афроамериканской  культурой:  дяди  Тома,  негра  Джима,  дядюшки  Римуса  и  братца  Кролика»  [3,  c.  938].  Колористы  Дж.В.  Кейбл,  Т.Н.  Пейдж,  Г.  Симмс,  Дж.  Кеннеди,  делая  «акцент  на  юморе  негров,  их  музыкальности  и  жизнерадостности»  [5,  c.  63],  создают  образы  чернокожих,  преданных  слуг,  связанных  идиллическими  семейными  отношения  с  белыми  хозяевами.  Тиражирование  подобных  образов,  несущих  черты  фольклорных  героев,  особенно  в  «литературе  плантации»  (plantation  literature)  приводит  к  их  стереотипизации  и  лишению  самостоятельной  значимости. 

Чернокожие  герои  в  произведениях  писателей-аболиционистов  «Раб,  или  Воспоминания  Арчи  Мура»  Ричарда  Хидрета  (The  slave:  or  Memoirs  of  Archy  Moore,  1836)  [16],  «Клотель,  дочь  президента»  У.  Брауна  (Clotel,  or  The  President’s  Daughter,  1853)  [17]  и  «Иола  Лерой»  Фрэнсис  Харпер  (Iola  Leroy,  or  Shadows  Uplifted,1878)  [17]  были  также  весьма  условны  и  изображались  в  качестве  центральных  персонажей  с  целью  пробудить  сочуствие  читателя  и  восстановить  его  против  рабства.  По  мнению  известного  американиста  А.  Зверева,  будучи  «лишь  абстрактными  жертвами  социального  зла,  они  не  обретали  черты  живой  личности  со  своим  особым  духовным  миром,  этикой  и  культурой»  [4,  с.  832]. 

Рассматривая  сборник  рассказов  «”Подруга  его  юности”  и  другие  истории  о  расовом  барьере»  Ч.У.  Чесната  в  контексте  сложившейся  социально-политической  обстановки  и  литературного  окружения,  исследователь  отмечает  для  себя  прежде  всего  новаторство  его  автора  и  важность  поставленных  задач.  Девять  рассказов,  вошедших  в  сборник:  «Нянька  из  Виргинии»  (Her  Virginia  Mammy),  «Жены  дядюшки  Веллингтона»  (Uncle  Wellington’s  Wives),  «Подруга  его  юности»  (The  Wife  of  his  Youth),  «Как  Грандисон  стал  белым»  (The  Passing  of  Grandison),  «Паутина  обстоятельств»  (The  Web  of  Circumstance),  «Дети  шерифа»  (The  Sheriff’s  Children),  «Букет»  (The  Bouquet),  «Мечта  Сисли»  (Cicely’s  Dream),  «Дело  принципа»  (A  Matter  of  Principle)  демонстрируют  обращение  писателя  к  социально-психологической  проблематике,  связанной  с  новой  концепцией  личности  афро-американца. 

Ч.У.  Чеснат  сосредотачивает  внимание  на  вопросах  морали,  поведения,  жизненных  принципах  и  внутренних  ориентиров  сознания  афро-американцев  в  эпоху  роста  расового  самосознания,  усилившегося  благодаря  новым  социально-политическим  возможностям  на  рубеже  XIX  —  XX  вв.  Вопрос  «самоидентификации,  которому  предстояло  стать  вечным  вопросом  негритянской  литературы»  [1,  с.  243],  по  мнению  Тони  Моррисон,  становится  для  многих  героев  рассказов  главным  в  обретении  своего  истинного  «Я». 

Главным  действующим  лицом  в  большинстве  рассказов  становится  мулат.  Новая  культурная  среда,  образовавшаяся  в  результате  отмены  рабства  и  последовавшей  за  ней  массовой  миграцией  «черного  пояса»  на  юг,  выдвинула  и  нового  героя.  Интерес  Ч.  Чесната  к  американцам  смешанного  происхождения  связан,  конечно  же,  с  его  собственным  статусом  негра,  которого  легко  можно  было  принять  за  белого.  В  решении  расового  вопроса  Чеснат  возлагает  большие  надежды  на  просвещение  и  образование  —  вот  почему  ему  так  интересен  светлокожий  американец,  возможности  которого  в  деле  адаптации  и  самореализации  были  более  высокими,  чем  у  чернокожих. 

Обратившись  вслед  за  писателями  аболиционистами  У.  Брауном  и  Ф.  Харпер  к  образу  «трагического  мулата»  (The  Tragic  Mulatta)  (это  определение  по  отношению  к  чернокожему  персонажу  впервые  появляется  в  рассказах  Лидии  Марии  Чайлд  «Квартероны»  (The  Quadroons,1842)  и  «Милый  дом  рабства»  (Slavery's  Pleasant  Homes,  1843)  [8]),  Ч.  Чеснат  раскрывает  потенциал  характера  светлокожего  афроамериканца,  обнаруживающий  немало  противоречий.  Если  в  произведениях  У.  Брауна  и  Ф.  Харпер  драматизм  положения  мулата  возникал  из-за  невозможности  найти  свое  место  в  американском  обществе,  разделенном  по  расовому  признаку  на  белых  и  черных,  то  Ч.  Чеснат  использует  образы  мулатов,  чтобы  раскрыть  двойственность  их  сознания,  усвоившего  расовую  идеологию  белых.  Таким  образом  можно  отметить,  что  заслуга  писателя  состоит  в  более  глубоком  психологизме  образов.

В  рассказе  «Нянька  из  Виргинии»  повествуется  о  личной  истории  женщины-мулатки,  расовое  происхождение  которой  таит  загадку.  Клара  Хофедрел  обнаруживает,  что  люди,  воспитавшие  ее,  не  являются  ее  биологическими  родителями,  а  та  личность,  за  которую  ее  принимали  окружающие,  для  нее  теперь  (без  знания  своего  происхождения),  нечто  внешнее  —  «не  часть  ее  самой».  Найдя  свою  мать  Миссис  Харпер,  она  по-своему  интерпретирует  ее  рассказ  о  своем  происхождении.  Миссис  Харпер  называет  себя  «мамушкой»  (mammy),  что  на  диалекте  означает  «мать»,  Клара  же  интерпретирует  это  как  «чернокожая  няня».  Мать  заверяет  Клару,  что  она  «принадлежала»  (belong)  к  одной  из  самых  известных  семей  в  Виргинии,  что  обозначает  еще  и  быть  чьей-то  собственностью.  Однако  Клара  делает  вывод,  что  ее  мать  также  член  благородной  семьи,  обретая  новое  представление  о  своем  происхождении  —  такое  же  ложное,  как  и  ее  предыдущее.  Культурный  же  контекст  предполагает  другую  интерпретацию  фактов  из  биографии  Клары  —  рассказ  о  трагической  судьбе  мулатки,  разлученной  с  ребенком  после  смерти  ее  хозяина.

В  рассказе  «Белые  одежды»  (White  Weeds,  1901),  не  вошедшем  в  сборник,  но  написанном  в  том  же  году,  используется  похожая  сюжетная  линия.  Главный  герой  рассказа  Джон  Маршал  Карсон,  профессор  математики  в  Новоанглийском  колледже,  накануне  свадьбы  получает  анонимное  письмо,  где  говорится,  что  его  невеста  по  своему  происхождению  чернокожая;  мучимый  сомненьями  он  сходит  с  ума  и  умирает.  Две  причины,  являющиеся,  по  сути,  порождением  культурной  традиции,  препятствуют  тому,  чтобы  Джон  смирился  с  происхождением  Мэриан  Трейси.  Первый  миф  о  врожденном  благородстве  белого  аристократа  и  второй  о  так  же  врожденном  вероломстве  чернокожей  женщины. 

В  обоих  рассказах  сделан  акцент  не  на  расовые  различия  как  таковые,  а  на  проблему  их  восприятия  человеческим  сознанием:  именно  личные  и  социальные  установки  персонажей  оказывают  решительное  влияние  на  их  судьбы.  Расовая  самоидентификация  для  героев  метисов  оказывается  ничем  иным,  как  социальным  определением  и  не  может  соответствовать  истинной  ценности  личности. 

Ч.  Чеснат  идет  дальше  в  своих  размышлениях  о  расовой  самоидентификации  как  о  личном  выборе  или  выборе  общества,  а  не  о  биологической  или  правовой  данной,  указывая  на  комплекс  психологических  проблем,  которые  влечет  за  собой  нарушение  расового  барьера. 

В  рассказе  «Подруга  его  юности»  повествуется  о  разделении  по  цвету  кожи  внутри  афроамериканского  сообщества.  Мистер  Райдер,  принадлежа  к  привилегированному  меньшинству  светлокожих  афро-американцев,  «лидеров  расы»,  является  членом  общества  «Голубая  кровь»  (Blue  Vein  Society),  копирующего  социальное  разделение  в  белом  обществе.  Во  многом  разделяя  расовые  предрассудки  по  отношению  к  чернокожим,  Райдер  все  же  признает  в  старой  необразованной  негритянке  Лизе  Джейн  свою  бывшую  жену,  что  становится  возможным,  когда  он  признает  свою  «истинную  личность»  как  Сэма  Тейлора.  Это  было  имя,  данное  рабу  его  хозяином,  и  у  Райдера  нет  ни  моральных  ни  правовых  обязательств  признавать  их.  Он  делает  это  исключительно  из  благородства  и  солидарности,  потому  что  сам  выбирает  эту  «личность»  и  соответствующие  ей  обязательства. 

Если  в  произведениях  писателей-аболиционистов  образ  «трагического  мулата»  использовался  исключительно  для  привлечения  сочувствия  читателя,  то  Ч.  Чеснат  впервые  заостряет  внимание  на  проблеме  самоидентификации  афро-американцев,  которая  становится  для  них  вопросом  морального  выбора.  Демонстрируя  всю  условность  расовых  различий,  Ч.  Чеснат  изображает  мулатов  прежде  всего  с  точки  зрения  их  моральных  и  личностных  качеств.

Тема  нарушения  расового  барьера,  связанная  со  сквозным  мотивом  «выдавания»  (“passing”)  себя  мулатами  за  белых  в  рассказах  «Нянька  из  Виргинии»,  «Белые  одежды»,  «Жены  дядюшки  Веллингтона»,  получает  неожиданную  трактовку  в  рассказе  «Как  Грандисон  стал  белым».  Невероятная  история  чернокожего  слуги  Грандисона  о  его  героическом  побеге  обратно  на  юг,  хитроумном  спасении  от  аболиционистов  —  это  вывернутое  на  изнанку  «повествование  беглых  рабов»,  о  котором  даже  полковник  Оуэнс,  считающий  себя  экспертом  в  отношении  характера  чернокожих  «изучавший  их  …так  много  лет  и…совершенно  их  понимающий»  [10,  p.  167—177],  восклицает  «нонсенс».  «Мистеру  Симмсу  или  другим  нашим  южным  писателям  следует  написать  об  этом»  [10,  p.  199],  заявляет  Оуэнс.  Рассказ  Грандисона  и  в  самом  деле  повторяет  образцы  произведений  южных  писателей  романтиков  Г.У.  Симмса  и  Дж.  Кеннеди,  которые  изображали  довольных  рабов,  боящихся  аболиционистов,  и  мечтавших  вернуться  или  действительно  возвращавшихся  на  юг.  Градисон  сознательно  воспроизводит  модель  поведения,  ожидаемую  белыми  от  чернокожих.  Неграмотный  Грандисон,  само  воплощение  преданного  чернокожего  слуги,  который  громко  провозглашает,  что  раб  счастливее  свободного,  возвращается  на  плантацию  лишь  для  того,  чтобы  несколько  недель  спустя  сбежать  от  туда  со  всей  своей  семьей. 

Личность  Грандисона  таит  в  себе  загадку,  которая  не  раскрывается  автором,  но  рассматривая  его  историю  ретроспективно,  можно  предположить,  что  в  данном  случае  автор  ставит  проблему  мифологического  сознания.

Проблемы,  с  которыми  сталкиваются  чернокожие  в  южном  обществе,  связаны  не  только  с  пересечением  расового  барьера  или  с  ложным  восприятием  личности  афро-американца,  но  также  с  неготовностью  общества  принять  его  как  равного.  Поиск  своего  места  в  социуме  заходит  в  тупик  в  рассказе  «Паутина  обстоятельств».  Предприимчивый  чернокожий  кузнец  Бэн  Дэвис,  пытаясь  воплотить  американскую  мечту  об  успехе  и  преуспеть,  сталкивается  с  антагонизмом  в  маленьком  южном  городке,  как  со  стороны  белых,  так  и  со  стороны  менее  трудолюбивых  чернокожих.  Несправедливо  осужденный  за  кражу  лишь  на  том  основании,  что  он  «нигер»,  он  продолжает  верить  в  правосудие,  но  заявления  Бена  о  невиновности  оборачиваются  против  него.  Он  слишком  амбициозен  для  чернокожего,  а  это  угроза  для  расовой  доктрины  на  юге.  «Ты  не  невежественный,  ленивый  парень  …  У  тебя  нет  жалкого  оправдания  что  ты  украл  повинуясь  чувству  голода…  Я  могу  расценить  твое  преступление  лишь  как  склонность  к  преступлениям  такую  обычную  среди  твоего  народа»  [10,  p.  311],  —  заявляет  судья.  В  финале  рассказа  неправильная  трактовка  поведения  Бена  достигает  кульминации.  После  освобождения  из  тюрьмы  он  пускается  бегом,  поддавшись  естественному  порыву,  и  в  него  стреляет  белый  человек,  расценив  его  поведение  как  побег.  Показывая  в  рассказе  всю  иллюзорность  американской  мечты  для  жизни  бывшего  раба,  Ч.У.  Чеснат  заменяет  слово  «барьер»  (line)  в  метафорическом  названии  сборника  на  слово  «паутина»  (web)  в  последнем  рассказе.  Образ  паутины  становится  символом  расистской  идеологии  и  той  системы  ценностей,  в  которой  живет  общество.  Трудно  избежать  аналогии  с  понятием  «занавеса»  (veil)  у  У.  Дюбуа  [13],  который  является  образом  расовых  взаимоотношений.

Ориентированные  на  интеграцию  с  литературой  основного  потока  (mainstream),  негритянские  писатели  90-х  годов  XIX  века,  зачастую  следовали  сентиментально-романтическим  шаблонным  образцам  характера  чернокожего,  создаваемых  как  литературой  местного  колорита,  так  и  аболиционистской  литературой.  В  сборнике  рассказов  Ч.  Чесната  «Подруга  его  юности»  и  другие  истории  о  расовом  барьере»  впервые  в  литературном  произведении  получают  воплощение  новые  концепции  личности  афро-американца,  до  этого  заявленные  лишь  в  публицистике.  Неоднозначность  трактовки  образа  афро-американца  и  глубина  психологических  проблем,  связанных  с  пересечением  расового  барьера  и  самоидентификацией  героев  в  сложной  системе  расовых  взаимоотношений,  позволяет  не  только  преодолеть  шаблонные  представления  о  чернокожем  у  белой  литературной  аудитории,  но  и  создать  новые  образы  афро-американца  —  как  мулата,  так  и  темнокожего,  намечая  ключевые  темы  расового  дискурса  для  афроамериканской  литературы  в  XX  веке.

Список  литературы:

1. Анциферова  О.Ю.  Репрезентация  расы  и  литературное  воображение  по  Тонни  Моррисон  //  Америка:  слово,  образ,  судьба.  Сб.  науч.,  Иваново,  2008,  с.  243—260.
2. Американа:  англо-русский  лингвострановедческий  словарь  /  Г.В.  Чернов.  —  Смоленск:  Полиграмма,  1996.  —  с.  1185.
3. История  литературы  США:  в  5  т.  Т.  4.  Литература  афро-американцев  в  послевоенный  период  /  отв.  ред.  П.В.  Балдицын,  М.М.  Коренева.  —  М.:  ИМЛИ  РАН,  2003.  —  с.  988. 
4. История  всемирной  литературы:  в  9  т.  Т.  7.  /  отв.  ред.  У.А.  Гуральник,  А.Б.  Куделин,  Н.С.  Надъярных,  З.Г.  Османова  и  др.  —  М.:  Изд-во  АН  СССР,  1991.  —  с.  832. 
5. Яценко  В.И.  Литература  юга  США  1865—1900  /  В.И.  Яценко.  —  Иваново:  Ивановский  Государственный  Университет,  1984.  —  с.  79.
6. Booker  T.  Washington:  The  Wizard  of  Tuskegee,  1901—1915  /  ed.  Louis  R.  Harlan.  —  N.Y.:  Oxford  University  Press,  1983.  —  P.  548.
7. Brown  Sterling  B.  Negro  Character  as  Seen  by  White  Authors  //  Journal  of  Negro  Education.  1933.  №  2. 
8. Child  Lydia  Maria  The  Quadroons  //  The  Liberty  Bell.  1856.  №  1.
9. Charles  W.  Chesnutt  Marrow  of  Tradition  //  Chesnutt  Charles  W.  The  future  American  /  ed.  Nency  Bently  and  Sandra  Ganning.  —  Boston,  N.Y.:  Bedford,  ST.  Martin’s.  —  2002.  —  P.  457. 
10. Chesnutt  Charles  W.  The  Wife  of  His  Youth  and  Other  Stories  of  the  Color  Line  /  Charles  W.  Chesnutt.  —  Boston,  New  York  :  Houghton,  Mifflin  &  Company,  1972.  —  P.  311. 
11. Там  же.  P.  167—77. 
12. Там  же.  P.  199.
13. Douglass  Frederick  Selected  Speeches  and  Writings  /  Frederick  Douglass.  ed.  Philip  S.  Foner,  Yuval  Taylor.  —  N.Y.:  Lawrence  Hill  Books,  1999.  —  P.  789. 
14. Du  Bois  W.E.B  The  Strivings  of  the  Negro  People,  1897/  W.E.B  Du  Bois.  —  Washington:  The  Atlantic,  2010.  —  P.  7.
15. Du  Bois  W.E.B.  The  Souls  of  Black  Folk  /  In  Three  Negro  Classics.  —  N.  Y.:  Avon,  1965. 
16. Hidreth  Richard  The  Slave:  or  Memoirs  of  Archy  Moore  /  Richard  Hidreth.  —  Boston:  Kessinger  Publishing,  2008.  —  P.  240. 
17. Locke  Alain  The  New  Negro  //  Voices  of  the  Harlem  Renaissance.  —  N.  Y.:  Atheneum,  1992,  P.  5. 
18. North  Michael  The  Dialect  of  Modernism:Race,  Language  and  Twentieth-Century  Literature  /  Michael  North.  —  N.Y.:  Oxford  University  Press,  1994.  —  P.  272. 
19. Three  Classic  African-American  Novels:  Clotel;  or  The  Presedent’s  Daughter  by  William  Well  Brown;  Iola  Leroy,  or  Shadows  Uplifted  by  Frances  E.W.  Harper;  The  Marrow  of  Tradition  by  Charles  W.  Chesnutt  /  ed.  by  Henry  Lois  Gates,  Jr.  —  New  York  :  Random  House,  1990.  —  747  p.
20. Wier  Albert  E.  Songs  of  the  Sunny  South  /  Albert  E.  Wier.  —  N.Y.:  Appleton  and  Company,  1929.