ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СПЕКТР ЖЕНСКИХ ОБРАЗОВ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РОМАНА ФЕДОРИВА

Кравченко Валентина Александровна

канд. филол. наук, доцент ЗНУ, г. Запорожье

E-mail: kravchenko_v_o@i.ua

Доброскок Светлана Александровна

аспирантка ІІІ года обучения, г. Запорожье

E-mail: sveta.sirica@rambler.ru

Проблемаженской сексуальности, гендерной равности является одной из самих обсуждаемых в современномлитературоведении, ведь человеческая сексуальность — это царство контрастов и противоречий. Художественная интерпретация сексуальности на страницах литературных произведений — абсолютно естественное явление, ведь, как подчеркивает Элейн Шовалтер, «литература и сексуальность идут в паре» [7, с. 513].

Творчество украинского писателя Р. Федорива выделяется в контексте исторической литературы советского периода тем, что в ней, кроме культурно-исторических реалий, находит свое отображение тема становления женской сексуальности, эротизм и телесные ощущения женщины. Не смотря на то, что проза писателя становилась объектом разноаспектных исследований (работы М. Ильницкого, В. Кравченко, О. Майоровой, О. Еременко, О. Усмановой), немало вопросов нуждается в более глубоком осмыслении. Следовательно, отсутствие в литературоведении целостного исследования, которое бы сосредоточивалось именно на женских образах в исторических произведениях Романа Федорива, свидетельствует об актуальности нашего исследования.

Объектом исследования стали романы «Отчий светильник», «Чудо святого Георгия о Змие», «Палица для прокаженных», «Иерусалим на горах», повесть «Черная свеча от Елены» Р. Федорива.

Цель статьи заключается в освещении особенностей художественного моделирования женских образов Р. Федоривым. Этапы достижения цели связаны с выполнением таких заданий: анализ авторской концепции художественного моделирования женских образов; определение новаторских подходов прозаика в изображении женских образов; классификация женских образов на основе образной когерентности.

Внимание к проблеме мужского/женского в ее онтологическом аспекте существовало не всегда. В 30-х годах ХХ столетия на Галичине из всего разнообразия женских образов, «основанных на дихотомии добродетели/греха, духовности/телесности, Марии/Евы, галичане признавали за своими женщинами — матерями-женами-дочками-сестрами — лишь образ чуткой, матери, верной, послушной жены, скромной, невинной девушки…» [1, с. 247]. Заглянуть в скрытый мир женщины отважился Р. Федорив. Он принадлежал к той плеяде романистов, которые не стремились расширить фабульно-пространственную основу собственных произведений, а пытались «очеловечить материк, на котором раскрылся бы человек, как мера времени» [2, с. 68]. Писатель постоянно пытался постичь тайну женщины, но пришел к ее пониманию лишь во время написания романа «Иерусалим на горах»: «Женщины похожи на сфинксов в мужской пустыне… И после них нам остается только их запах. Женщины — потайные существа и они улыбаются преимущественно для себя: то они вспоминают о вчерашней приятной ночи, то они слушают сами себя, а в себе — или же зачатый ребенок, или еще желание материнства» [5, с. 353].

Прослеживаем определенную закономерность: чем ярче в воображении писателя возникает женский образ — тем более выразительно в воображении читателя возникает виденье, которое было в сознании самого поэта. Речь идет об одной из важнейших тайн литературного творчества, на которую неоднократно указывал Г. Клочек, утверждая, что «существует непосредственная связь между энергетикой писателя и энергетикой его произведения» [3, с. 11]. Писательское сознание Романа Федорива пронизывает архетип Анимы — женского начала в его собственной психике и в психике некоторых его персонажей, а также Архетип Большой Матери как компенсация раннего сиротства писателя.

В аналитической психологии К.Г. Юнга центральным является понятие архетипов коллективного подсознательного. Исследователь выделял пять важнейших схем-образов: Анима-Анимус, Самость, Большая Мать, Большой Отец, Тень. Эти архетипы, по мнению ученого, морально нейтральные, однако когда они превращаются в обиды, то могут становиться хорошими или злыми. Так, например, амбивалентний архетип Анимы может стать воплощением прекрасной женщины или женщины-ведьмы.

С. Андрусив утверждала, что «архетип Большой Матери всегда доминировал в украинском мире: это выплывает с привязанности к земле хлебопашеского народа и порожденного им ощущения вечной принадлежности к этой земле-дому, пространству, где вырос этот этнос, земле-матери, которая рожает и кормит» [1, с. 317]. В мужчине Анима проявляется сентиментальностью, впечатлительностью, чувственностью и эротизмом. У мужчины-писателя доминирует «женский компонент» (К. Юнг), который проявляется в повышении чувственности и матриархального сознания. То есть этот компонент определенным образом проектируется на творчество, которое по своей природе становится женским.

Особенность концепции женщины у Р. Федорива — ее амбивалентность, ипостасность, о чем свидетельствует галерея женских образов: 

1. Жертва условий жизни (почти все женские образы, ворожея Боярыня из романа «Чудо святого Георгия о Змие», Даруся из романа «Палица для прокаженных»).
2. Мужская игрушка — молча появляется и незаметно исчезает (Параскева — женское имя, которое фигурирует в романах «Чудо святого Георгия о Змие» и «Отчий светильник», а также Модеста из романа «Палица для прокаженных», с которой «сладко было переспать» [6, с. 31]. Сюда же относим и образ Ольги, обманутой Еленичем, из повести «Черная свеча от Елены»).
3. Женщина, которая стремится найти в мужчине опору и тем самым реализовать себя как суверенную единицу (княгиня Ольга, Добронига, Мария Рыбка).
4. Женщина-ведьма: Настуся, Ясиня, Любана, Устиня — тип женского образа, который в комплексе нарративних, тематических стратегий очерчивает жанр «химерной прозы». Это  своеобразный народный демонизм, то есть демонизм, будто прирученный.
5. Молчаливая женщина (Добронига, Параскева (роман «Отчий светильник»), Ольга Чебит, любимая Павла Ключара, Юстина Монашка, «которая несла людям науку терпения» [5, с. 83]).

Проза писателя удивительным образомобъединилав себе гендерные черты, ведь его героини олицетворяют украинскую мужскую и женскую ментальность. Его творчество невозможно рассматривать вне контекста феминизма, который необходимо рассматривать как закодированную модель поведения, предопределенную мировоззрением и которая актуализируется в художественном контексте (когда героиня поддается насилию над собственным телом чужими, завоевательскими силами).

Р. Федорив осознавал уязвимость и незащищенность женщины, предопределенные естественными и социальными факторами. Анализ прозы писателя позволяет говорить о развитии в ней темы абсурдности существования женщины в тоталитарном обществе, которое деформирует ее женственность, заражая ее страхом, лишая её сексуальности. Настоящим достижением считаем способность писателя занять мировоззренческую позицию женщины, почувствовать шаткость ее положения.

Главный герой произведений Р. Федорива достаточно феминизирован. Он не соблазняет и не завоевывает женщину, как это делает классический мужчина, а сам ожидает, пока она соблазнит его.

Таким образом, понятие «женщины» у Романа Федорива совмещает много значений: женщина-богиня, женщина-ведьма, женщина-соблазнительница, женщина-мать, женщина-родина, от этого зависит разнообразие женских образов. На нашвзгляд, тема греховности, демонизма женских образов может стать предметом отдельногоисследования. Особенность моделирования автором женских образов заключается в сочетании добродетели и обольстительной красоты. Разделяем утверждение Т. Гундоровойо «кубизме» творчества Р. Федорива: женщина появляется как идея, образ, тело.

Список литературы:

1. Андрусів С.М. Модус національної ідентичності: Львівський текст 30-х років ХХ ст. Монографія. Львів: Львівський національний університет імені Івана Франка, 2000, Тернопіль: Джура, 2000. — 340 с.
2. Ільницький М. Безперервність руху : Літературно-крит. статті / Микола Ільницький. К.: Радянський письменник, 1983. — 231 с.
3. Клочек Г. «Художній світ» як категоріальне поняття / Григорій Клочек // Слово і час. — 2007. — № 9. — С. 3—14.
4. Майорова О. Ґендерний аспект жіночого міфу в романах Р. Федоріва «Отчий світильник» і «Чудо святого Георгія о Зміє» / Олена Майорова // Актуальні проблеми слов’янської філології: Міжвуз. зб. наук. ст. К.: Знання України, 2004. — Вип. 9: Лінгвістика і літературознавство. — С. 125—132.
5. Федорів Р.М. Єрусалим на горах / Р.М. Федорів. Львів: Червона калина, 1993. — 502 с.
6. Федорів Р.М. Палиця для прокажених. Роман / Р.М. Федорів. Львів: Червона калина, 2000. — 424 с.
7. Шовалтер Е. Феміністична критика у пущі. Плюралізм і феміністична критика // Слово. Знак. Дискурс. Антологія світової літературно-критичної думки ХХ ст. / За ред. М. Зубрицької. Львів: Літопис, 1996. — С. 512—527.
8. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренесанс, 1991. — 304 с.