ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ В ТЕКСТАХ ВОСТОЧНЫХ АНЕКДОТОВ

Паршина Мария Васильевна

магистр филологического образования,

ведущий специалист отдела аспирантуры и докторантуры АГУ, г. Астрахань

E-mail: 

В связи с переходом лингвистики на антропоцентрическую парадигму исследования проблема изучения языка через культуру приобрела особую значимость. В центр внимания исследователей помещается комплекс проблем, касающихся взаимодействия человека и его языка. Таким образом, исследования в лингвокульту­рологическом аспекте получают особую актуальность.

Характер народа так или иначе отражается в языке, равно как и наоборот, что было отмечено В. фон Гумбольдтом, который считал, что «разные языки по своей сути, по своему влиянию на познания и чувства являются в действительности различными мировидениями» и что «своеобразие языка влияет на сущность нации, поэтому тщательное изучение языка должно включать все, что история и философия связывают с внутренним миром человека» [1, c. 377].

В российской лингвистике А.А. Потебня, продолживший положения Гумбольдта, особое внимание акцентирует на деятельно-творческой стороне языка. В своей работе «Мысль и язык» лингвист отмечает, что «язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать её, что он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность» [3, с. 156].

Наличие различных категорий в разных языках, репрезентируемых носителями разных языков, мы находим в гипотезе языковой относительности о разной концептуализации окружающего мира, выдвинутой американскими учеными Э. Сепиром и Б.Л. Уорфом.

Следует отметить, что и в настоящее время разные лингвисты неоднозначно понимают роль языка и культуры в их взаимосвязи. Вопрос о соотношении двух категорий освещен В.А. Масловой в научном труде «Лингвокультурология», где представлено три подхода в решении данного многоаспектного вопроса. Суть первого сводится к определяющей роли культуры, воздействующей на язык, то есть культура выступает как зеркало языка, с изменением культуры меняется и язык.

Обратная точка зрения составляет сущность второго подхода, в рамках которого именно язык определяет развитие культуры. Считается, что, не зная языка, невозможно постичь дух народа, менталитет, ведь именно с помощью языка познаются явления действительности.

Суть третьего подхода выражена в следующих положениях:

• язык — составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков;
• язык — основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру;
• язык — важнейшее из всех явлений культурного порядка, ибо если мы хотим понять сущность культуры — науку, религию, литературу, то должны рассматривать эти явления как коды, формируемые подобно языку, ибо естественный язык имеет лучше всего разработанную модель. Поэтому концептуальное осмысление культуры может произойти только посредством естественного языка [5].

В качестве репрезентации языковых средств, доступных любому носителю языка с любым уровнем образования и любой национальности, проживающей на территории России, можно привести номинативные единицы, выстраивающие такой известный всем текст, как анекдот.

Выбор анекдота в качестве объекта исследования объясняется спецификой самого речевого жанра. Так, анекдоты, как правило, созданные народом и для народа представляют собой отражение стереотипов, сложившихся в той или иной лингвокультурной среде. Именно в анекдотах содержатся культурные константы, позволяющие получить представление о культуре другого народа, и именно анекдоты являются источником для раскрытия национального характера, так как за каждой нацией закреплена черта, объединяющая ее в целое.

Характерными чертами русских являются щедрость, простодушность, находчивость, остроумность, доброжелательность, честность, беспечность, непредсказуемость, выносливость.

Украинцам свойственны провинциальность, своеобразный говор, оригинальность национального костюма, расточительность, с одной стороны, и прижимистость — с другой:

Грузина отличает открытость, искренность, общительность, любвеобильность, страстность, щедрость.

Следует отметить, что национальный характер в современных анекдотах раскрывается при помощи «комических» приемов, так как основная цель — рассмешить. Однако в анекдотах XIX в. на первый план выступают иные цели, а именно, дидактическая и нравственная. После прочтения таких анекдотов читатель не смог не задуматься об истинных ценностях.

К примеру, в «Восточных известиях» № 5 за 1813 год мы находим анекдот о дружбе двух персианинов, один из которых мечтал о большом луге, другой — о большом стаде овец. В результате дружелюбной беседы между друзьями возникла крупная ссора из-за того, что они не поделили то, чего еще нет в реальности.

В начале и в финале текста автор рассуждает о том, как необдуманное слово, желание превосходства могут разрушить самую крепкую дружбу:

«Нельзя иногда не чувствовать жалости, рассматривая человека в таком состоянии, как он есть. Вот два друга, которые между собою живут согласно и обращаются вежливо. Сущая безделка ссорит их; искра превращается в пожар; они совершенно уже воспламенились и в бешенстве причиняют один другому ужасную обиду. Подлинно, не состоим ли мы из какого-то слишком горючего вещества? Какой тайно кроющийся под нашей грудью враг так сильно воспламеняет нас? Это наше самолюбие, всюду готовый пламенник с собой носящее».

В данном отрывке представлена динамика развития отношений: от мирного сосуществования до нанесения ужасных обид. Обращают на себя внимание однокоренные глаголы «воспламенились», «воспламеняет», используемые в переносном значении «одушевиться чем-либо, придти в состояние возбуждения», тем самым автор хочет донести до читателя мгновенность ситуации. О быстром развитии ссоры свидетельствует третье предложение, по структуре сложное, состоящее из нескольких градационных простых структур от безделки до пожара.

Такова завязка анекдота в форме, так называемого, диалогизированного монолога. Рассказчик беседует с собой и одновременно со всеми (использует местоимение наше) для того, чтобы каждый задумался, как самолюбие, которое в данном контексте сравнивается с пламенником, то есть с факелом, разрушает в одну секунду то, что строилось годами.

Основное содержание анекдота изложено в повествовательно-описательной форме.

Интересна с языковой точки зрения развязка:

«Таким образом, они начинают говорить колко и грубо, воспламеняются — вот уже вышли из себя — устремляются один на другого, и причиняя опасные раны оба упадают в бессилии».

Наречия колко и грубо противопоставляются наречиям согласно и вежливо. Употребление глагола воспламеняются в его переносном значении «одушевиться чем-либо, придти в состояние возбуждения» и фразеологизм выйти из себя в значении «приходить в состояние нервного возбуждения, озлобления, досады; терять самообладание, хладнокровие», усиливают негативный отрицательный фон анекдота.

Обратимся к другому тексту анекдота на страницах «Восточных известий» № 12 за 1813 год.

«Один подъячий вышед плутнями своими в люди и награбив большое имение, был столько горд, что в своем саду велел поставить конную свою статую. Два мужика рассматривали однажды оную, и один у другого спросил, для чего он изображен без рукавиц? Для того, отвечал тот, что его здоровье держит всегда руки в наших карманах».

В анекдоте высмеиваются два порока: гордость и жадность.

Ироничный ответ мужика о том, что его здоровье держит всегда руки в наших карманах, раскрывает отношение привилегированного слоя к простому народу. Но и отношение автора мы узнаем еще вначале:«вышед плутнями своими в люди и награбив большое имение». Слово плутни, обозначающеемошеннические, плутовские проделки; хитрый, ловкий обман, рисует облик того подъячия, который был одним из многих.

Таким образом, вышеупомянутые пороки характерны для любого народа. И в языковом наследии так или иначе поднимаются подобные темы.

Отметим, что практически в каждом анекдоте, представленном на страницах «Восточных известий» мы найдем мудрость, которая и содержит в себе отношение к тому или иному явлению, одновременно заставляя читателя задуматься. К примеру, в анекдоте в № 10 за 1813 год мудрость звучит из уст умирающего пьяницы:«Умирающий человек должен примириться со всеми своими врагами».

Таким образом, анекдот, состоящий из одного предложения, затронул вопрос об истинной ценности: мир в душе. Призыв, выраженный модальным глаголом должен, придает оттенок неоспоримости данного утверждения, с другой стороны, повествовательная интонация настраивает читателя на адекватное восприятие этого предложения.

Интересно обратиться к еще одному сюжету: высокопоставленное лицо рассказывает о том, как он достиг своего звания. Он говорил: «Я поставлял себе единственным правилом не отлагать нимало дел по званию моему мне принадлежащих до завтра, если их можно и должно непременно совершить ныне». Эту мысль можно ассоциировать с известной русской пословицей: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня».

Итак, если в первом случае речь идет о конкретном лице, используемым данное правило в своей жизни, то во втором — это правило обращено ко всем.

Таким образом, в текстах анекдотов в «Восточных известиях» так или иначе поднимаются рассуждения о пороках, о вечных ценностях жизни.

Список литературы:

1. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. — М.: Прогресс, 1985. — 378 с.
2. Маслова В.А. Лингвокультурология : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — М.: Академия, 2001. — 208 с.
3. Потебня А.А. Слово и миф. — М.: Правда, 1989. — 623 с.