ВЗАИМОСВЯЗЬ КАЗАХСКОГО ЯЗЫКА С ЛЕКСИКОЙ ДРЕВНЕКИПЧАКСКОГО ЯЗЫКА

Куркебаев Кенжетай Курманбаевич

канд.фил.наук,доцентКазНУ им.аль-Фараби , г. Алматы, Республика Казахстан

E-mail: 

Кипчаки — это уникальное мощнейшее тюркское государство, встряхнувшее весь мир, внесшее собственный вклад в мировую цивилизацию, культуру и историю, в свое время Х-ХІІІ в. занимавшее необъятную территорию, начиная от Восточной Европы и Дуная до Центральной Азии, побережья Азовского моря, Крыма, Северного Кавказа, Египта, вплоть до Китайской стены. Данное утверждение подтверждает и весьма известный в кругах тюркологов, кипчаковедов ученый-историк Мурад Аджи: «К концу Ү века, кипчаки заселили пол-Европы и всю Центральную Азию. Тюркская речь заглушала на Евра­зийском континенте любую другую. Тюрки были самым могучим и многочисленным народом мира...На Идели (Волге)встретились культуры Востока и Запада. Благодаря усилию кипчаков древний мир соединился в единое пространство, которое называли Евразией» [1, с. 75].

Иметь дружеские отношения с кипчаками, ставшими настоящим символом героизма и смелости, воинственности на исторической сцене того периода, стало несбыточной мечтой для многих государств Европы, русских князей, а также аристократов горы Кап. Для того, чтобы получить эту возможность, главы различных государств стремились создавать с кипчаками политические союзы и военные объединения, развивать родственные отношения, выдавая своих дочерей за кипчаков и беря в жены кипчакских девушек [2, 4]. Известны случаи, когда различные государства буквально прибегали ко всяческим ухищрениям, лишь бы кипчаки не напали на них, а, когда было необходимо, опирались на их военную мощь и воинственность, используя ее в целях регулирования своих внешних и внутренних политических ситуаций. Кипчаки господствовали на данных землях не только политически, они создавали собственные крупные духовно-культурные центры, провозглашавшие традиции предков, язык, религию [1, с. 167].

В таких культурных центрах этнический менталитет и миропони­мание, этнический язык и этническое сознание, этническая мораль и обычаи, литература и искусство кипчаков развивались большими темпа­ми. Особое культурное развитие кипчаков получило в период господст­ва над «всеми четырьмя сторонами света» государства Золотой Орды.

Это верно было подмечено Неджипом Э.: «Арабские и персидс­кие историки, побывавшие в Золотой Орде, сообщают о многих уче­ных, писателях, богословах и поэтах, которые жили на территории Золотой Орды, занимались научной и литературной деятельностью. Ныне обнаруженные памятники материальной и духовной культуры Золотой Орды подтверждают высокую культуру всех центров» [3, с. 29].

Именно в этот исторический период Х—ХІІІ в.ввсе больше стала расширяться зона применения кипчакского языка и общественная потребность в нем. То есть, и в период с ХІ века до монгольского нашествия, и в период правления мощнейшего государства Золотой Орды кипчакский язык широко применялся на уровне международного языка, что подтверждается в письменных источниках ученых и путешественников, востоковедов Европы, арабских ученых и т. д. Даже то, что сами монголы-захватчики говорили на этом языке, ассимилированные местными кипчаками, что народы, проживавшие на территории Египта, Шама, Индии, Кавказа, также разговаривали на кипчакском языке, говорит о политическом господстве кипчаков на тот исторический период. Все приказы и указы ханов Золотой Орды, письма различного содержания, записки арабских ученых и султанов Египта, историко-филологические и правовые труды армянских кипчаков, захвативших земли Грузии и Армении, памятники индийских султанов были написаны на кипчакскомязыке [2, с. 95].

В качестве доказательства могут служить такие научные труды о кипчакском языке, написанные различной графикой, как «Кодекс Куманикус», «Китаб аль-Идрак ли-лисан аль-атрак», «Терджуман тюрки уа гараби», «Китаб ад-дурра аль-мудийа филлугат ат-туркйиа», «Ат-тухфат аз-закия филлугат ат-тюркия», «Китаб булгату ал-муштак фил лугати ат-туркия ва-л кыфчак» Абу Хайиана, «Китаб Булгат аль-муштак фи-лугат ат-турк» Жамалладина ат-Турки, «Ашшудур ад-дахабия уа-л-кита аль-ахмадия лугат ат-тюркия» Молла ибн Салиха, а также «Слово Дана Хикара», «Армянско-кипчакчкий молитвенник», «Письмо правителя», написанные на армянско-кипчакском языке, а также словари различных жанров, которые еще мало изучены. Также ученые не раз доказывали, что язык таких произведений, как «Мухаббат-намэ» Хорезми, «Гулистан би-тюрки» Сайф Сарая, «Хусырау-Шырын» Кутуба, «Нахдж аль-Фарадис» Махмуда бин-Али, которые были написаны на территории государства Золотая Орда, является кладезем с преимущественным наличием в нем элементов огузско-кипчакского языка [3, с. 89].

Тем не менее мы не можем утверждать, что в современной тюркологии язык вышеназванных письменных памятников с богатым лексическим фондом древнекипчакского языка разносторонне и полностью исследован. К примеру, польский ученый А.Зайончковский говорит следующее о памятнике «Тарджуман тюрки»: «Тарджуман тюрки» относит к числу «старейших словарей» или «письменных памятников арабско-тюркской(кипчакской) лексикографии из государства мамлюков»и отмечает, что «издания Хоутсма доступны нам только по типографическому изданию без факсимиле, а значит — и без возможности контроля по уникальной лейденской руко­писи» [4, с. 86] — он предложил доработать перевод и транскрипцию данного исторического наследия на немецком языке, впервые введенный в научный обиход М. Т. Хоутсманом.

В исторической и лингвистической науках до сих пор остается открытым вопрос и проводятся дискуссии по поводу того, кем на самом деле были кипчаки: то ли они являются ассимилированными армянами общины, придерживавшейся армяно-григорянской ветви христианства и говорящей на кипчакском языке, то ли это кипчаки, в совершенстве овладевшие языком другого народа. Ученый С. Кудасов, не говоря о недостатках транскрипции произведения «Слово Дана Хикара», написанного на древнеармянском языке и переведенного на кипчакский, указывает на некоторые недостатки в тексте, на кипчакском языке, переведенного с сирийского, арабского, греческого, армянского, славянского вариантов, которые в свою очередь были переведены с оригинала: «Вариация произведения на армянском языке несколько короче сирийского, арабского вариантов, а на кипчакский язык были переведены только слова-наставления Хикара» [5, с. 84]. Как ни крути, но в тот период большая часть кипчаков и армян, пострадавшие от монгольского нашествия, перебрались во Львов, Каменец-Подольск Восточной Европы, сама история явилась свидетелем того, как кипчаки изменили политико-экономический строй Польского королевства, где они проживали сами [5, с. 32]. С древне­армянского языка переводились религиозные книги, художественные произведения, составлялись трехязычные польско-армянско-кипчакские словари, учебники по грамматике и велась летопись. То есть изучение множества древних памятников, написанных на различные темы, различной графикой на армяно-кипчакском языке и внедрение их в научный обиход кипчаковедения является актуальной проблемой на сегодняшний день.

Говоря о языковых особенностях памятников, написанных в средневековье на кипчакском языке, не вызывают сомнений, что лексический фонд древнекипчакского языка берет начало от древне­тюркской и среднетюркской лексики, принимает заимствованные слова из этнических групп, в которых проживают и развиваются кипчаки. В тюркологии давно уже доказано, что элементы древнекип­чакского языка тесно взаимосвязаны с казахским, ногайским, каракал­пакским, кумыкским, карачаево-балкарским, татарским, башкирским языками, относящиеся к современной кипчакской группе языка [6, с. 15].

Этноним кипчаков, господствовавших в этих регионах в политико-экономической, культурной, идеологической жизни, часто встречается в тюркологии в различных вариантах. Это тесно связано с географическим их месторасположением и коммуникативными особенностями местного населения. К примеру, кипчаков, населявших Западную Европу и Восточную Азию называли «Дешт-и-Кипчак», в Европе они назывались «куманами», на российской земле их называли «половцами», в Египте и Сирии — «мамлюки», а в Армении, Грузии, на Украине и в Польше — «армяно-кипчаками».

Основной словарный фонд и словарный состав древнекипчакс­кого языка берет начало от саков и гуннов, впитав в себя словарный состав языка древнетюркских племен, руководствуясь письменными традициями средневековья, пережив экстралингвистические и интра­лингвистические явления в период распада отдельных языков, сохранил лингвистическую взаимосвязь в фонетической системе, лексическом составе, морфологическом составе, синтаксическом строе с языками современной кипчакской группы. Хотя кипчаки и входили то в состав государства Золотой Орды, то в состав Кавказа, то в Европе, некоторые кипчаки даже населяли Египет, но многие слова и наименования из лексического состава древнекипчакского языка, несмотря на лишь некоторые фонетические особенности и различия, все же сохранили свою основную форму и лексическое значение, что конкретно доказывает приведенная ниже таблица с примерами из письменных источников.

Таблица № 1

Обратим внимание на приведенные примеры, как мы видим, среди всех слов особо выделяется слово современного казахского языка нан — хлеб по звуковому составу. В древнетюркских, среднетюркских письменных памятниках и в языке древних кипчаков, огузов, карлуков, проживавших в различных регионах, вместо заимствованного из персидского языка слова нан — хлеб широко применялось древнетюркское слово етмек. Например, Күндүз у кеча тійілмедім өвратмахтан тойдурдум аны ус у ахыл біле нечік кім еса сувдан да етмактан тойгай «Ертелі-кеш үйретуден тыйылмадым, оны ес-ақылға нан мен судан тойғандай тойдырдым — Я не переставал обучать его с утра до вечера, я дал ему столько знаний, сколько хлеба и воды он испил» (Слова Дана Хикара) [5, с. 47].

Архетипический корень слова етмек является глагол ет, имеющий значение «делать, создавать». А аффикс —мәк — это один из непроизводных суффиксов, образующего от глагола имя существительное. Таким образом, производная основа слова етмәк широко применялось до заимствованного персидского слова нан и является древним исконно тюркским наименованием.

Если мы обратим внимание на фонетические свойства слов древнекипчакского и казахского языков, приведенных в таблице, то заметим, что в письменных памятниках древнекипчакского языка в средние века часто применялся звук ч, который соответствует звуку ш в казахском языке и лишний раз доказывает вазимосвязь кипчакского языка с казахским. В качестве примеров можно привести следующие слова: чиче — шеше, чечек — шешек, үч — үш, чыбын — шыбын, чүбрек — шүперек, где звуки ч ~ ш чередуются.

Сравнивая многие фразеологизмы древнекипчакского языка с их вариантами в современном казахском языке, можно обнаружить их близкое сходство как в значениях, так и в формах выражения. Нап­ример, Оғулм теңриниң буйрухуна дайме хулах хой. «Ұлым, тәңіріңнің бұйрығына дәйім құлақ қой — Сын, всегда слушай Бога» (Слово Дана Хикара) [5, с. 47]. Древнекипчакский фразеологизмхулах хой в совре­менном казахском языке употребляется в форме құлақ сал — слушайся.

Также сравнивая лексико-семантическое соответствие многих слов современных тюркских языков элементам древнекипчакского языка, посред­ством этимологического анализа можно определить генезисный корень для того, чтобы доказать взаимосвязь значений слов данных языков.

Например, в древнекипчакских письменных памятниках в значе­нии слова «әйел — женщина» употреблялось ебчи. Об этимологии дан­ного слова в словаре Э.Севортяна говорится следующее: корень ев в древнетюркском языке имеет значение «үй — дом». А словообра­зующий суффикс -чы, -чі в древнетюркском языке обозначает испол­нителя какого-либо действия [7, с. 137]. То есть значение данного суффикса в древних памятниках в семантическом плане соответствует словообразующему суффиксу -шы, -ші, который в современных тюркских языках обозначает принадлежность к определенной профес­сии, специальности. Таким образом, производное слово епчи в древне­кипчакском языке имеет значение «человек, который содержит дом». Это слово в различных фонетических вариантах встречается в системе таких тюркских языков, как хакасский, тувинский, шорский, киргизский.

Слово «сиыр — корова» в современном казахском языке также встречается в древнекипчакских памятниках в виде сығыр, инәк. Об этом М. Мусаев писал: «...что из двух основных названий коровы в тюркских языках одно —сыйырзанимает единую территорию, охватывающую в основном кыпчакские языки. Другое название —инек не образует сплошной территории, а имеет большой территориальный разрыв» [8, с. 287]. Так, если северно-западная группа тюркских языков употребляла слово сыйыр, то слово инек употреблялось в восточных и южных регионах, тесно взаимосвязанных с монгольским языком.

Говоря об этимологии слова инәк, то обнаруживаем, что корень его иңәк встречается в древнетюркском языке. Если мы обратим внимание на семантику слова инәк в языке древних памятников, то обнаружим, что оно употребляется в значении самки животных. Например, в словаре М. Кашкари слово іңәк имеет значение «самка черепахи». Рассматривая исконные корни и семантическую валентность данных однокоренных слов, опираясь на принцип родства значений этих слов, то вполне возможно, что и слово інген, в современном казахском языке имеющее значение самка верблюда, восходит к данным корням.

А. М. Щербак предполагает, что корень слова инәк в значении «ана, шеше — мать» нужно рассматривать во взаимосвязи со словом инә, әне [9, с. 287]. На самом деле и древнетюркское и древнекипчакское слово инәк в семантическом плане созвучно, близко по значению с казахскими словами ене, ана, інген.

В среднетюркском языке наряду с персидским словом гүл — цветок широко применялось и тюркское слово чечәк. Слово чечәк в «Диуане» употреблялось в значении цветок. Данное слово в современных тюркских языках употребляется в значении цветок и встречается в различных фонетических вариациях: азерб.яз. — чичәк, башк.яз. — сәсек, каз.яз. — шешек, алт., кум., тув.яз. — чечек, тат.яз. — чәчәк, тур.яз. — січәк, чув.яз. — чегек. Слово чечек, встречавшееся в древнекипчакском языке, в современном казахском языке сохранилось в составе слова бәйшешек — подснежник, цветок, который расцветает ранней весной. Это слово можно поставить в один ряд со словами бәйге, байрам. Поскольку общий корень данных слов бай//бәй восходит к слову пай в значении «пир» в шорском и сагайском языках. Бәйге имеет значение «соревнование, победить на состязаниях», а чечек — «расцвести первым». Таким образом, слово чечек в древнекипчакском языке имеет значение «расцвести первее всех цветов».

Корни, состоящие из одного слога и являющиеся основой общего лексического фонда, являются специфической особенностью не только тюркских языков, но и всех языков, принадлежащих общей алтайской группе. Данная особенность находит отражение и в древнекипчакском языке, затем в результате аффиксации корни, состоящие из одного слога, присущие языкам современной кипчакской группы, изменились и корни стали состоять из множества слогов (двух или трех слогов), что затем стало нормой для данных языков.

Подводя итоги, отметим, что этногенетический и глоттогене­тический корень лексических параллелей с одинаковой формой и значе­нием в памятниках, посвященных кипчакскому языку, написанных различной графикой и найденных на территориях Египта, Шама, Индии, Кавказа, Германии, Польши, Украины, России, является прямым доказа­тельством взаимосвязи лексики древнекипчакского и казахского языков.

Список литературы:

1. Аджи. М. Кипчаки. Древняя история тюрков и Великой степи. — М., 1999. — 230 с.
2. Ахинжанов С. М. Кыпчаки в истории средневекого Казахстана. Издание исправленное. — Алматы: Гылым, 1995. — 296 с.
3. Наджип Э. Н. Тюркоязычный памятник ХІҮ века «Гулистан» Сейфа Сарай и его язык. — Алматы: Наука, 1975. — І часть. — С. 208.
4. Зайончковский А. К изучению средновековых памятников тюркской пись­менности (ХІ—ХҮІ вв) // Вопросы языкознания». — 1967. — № 6. — С. 86.
5. Кудасов С. Ж. Кипчакский памятник на армянском языке «Язык слова Дана Хикара». — Алматы, 1990. — 118 с.
6. Құрысжанов А. Көне түркі жазба ескерткіштер тілі. — Алматы, 1979. — 480 б.
7. Севортян Э. Этимологический словарь тюркских языков. — М., 1974. — 624 с.
8. 8Мусаев К. М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении. — М.,1975. — 386 c.
9. Щербак А. М. Названия домашних и диких животных в тюркских языках.// Историческое развитие лексики тюркских языков. — М., 1961. — С. 11—13.