МИФОЛОГЕМА КОРОВА/БЫК В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ РАССКАЗОВ А. ПЛАТОНОВА, В. БЕЛОВА, В. АСТАФЬЕВА)

Исина Нурикамал Утеповна

канд. филол. наук, доцент ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, г. Астана

E-mail: n.isina@mail.ru

Термин «мифологе́ма используется для обозначения мифологических образов, мотивов, сюжетов, характеризующихся глобальностью, универсальностью и имеющих широкое распространение в культурах народов мира. Впервые оно было введено в научный оборот К. Г. Юнгом, наряду с понятием архетипа. Термин «мифологема» имеет амбивалентную природу: это и мифологический материал, и почва для образования нового материала.

В современной литературе слово «мифологема» часто используется для обозначения сознательно заимствованных мифологических мотивов и перенесения их в мир современной художественной культуры.

Мифолгема животного мира в художественной литературе — одна из распространенных и широко изучаемых современными исследователями в различных аспектах: культурологическом, мифопоэтическиом, семиотическом, онтологическом. Тема человека и природы преимущественно трактуется в художественной литературе как цельное, неделимое, взаимосвязанное и взаимообусловленное. Через картины природы, изображение животных и растений постигается сложный мир человеческих отношений. Образы животных выступают в художественном произведении как способы и средства выражения гармонии человеческого общества с окружающей природой.

Первые рассказы о животных восходят к народной мифологии. У разных народов существуют мифы о корове. По определению Трессиддера Д., корова/ бык — древний символ материнского молока и космических сил, сотворивших мир. Вкультурах некоторых народов она является персонификацией Матери-Земли. Корова символизирует луну и небо: ее рога напоминают полумесяц, а молоко ассоциируется с Млечным Путем. В древних преданиях в виде коровы изображались богини [4]. В славянской мифологии корова олицетворяет материнское начало. «Божественная корова — мать Велеса от Единого Рода, создана Родом одновременно со Сварогом, Ладой, Тарусой, Бармой, а  также Матерью-Сырой-Землей, Звездами, Месяцем» [5].

В русской художественной прозе XX в. домашние животные (чаще всего корова, лошадь, собака, кошка) становятся членами семьи. Персонажи-животные выступают едва ли не самыми близкими и чуткими друзьями героев «деревенской» прозы, авторы которой зачастую изображают их одухотворенными, мыслящими, страдающими. Образы животных дополняют повествование о главных героях, раскрывая самые глубинные свойства их характера. В этом убеждает аналитическое прочтение произведений, в центре которых изображена корова. Таковы рассказы А. Платонова «Корова», В. Белова «Рогулина жизнь», В. Астафьева «Пеструха».

Написанный в 1943 году рассказ «Корова» А. Платонова предваряет галерею персонажей животных в русской прозе XX века.«Серая степная корова Черкасской породы жила одна в сарае...» [3, с. 197] — так начинается повествование о безымянном персонаже. «У коровы был теленок — бычок; он вчерашний день подавился чем-то, и у него стала идти изо рта слюна и желчь» [3, с. 197]. Рассказ о персонаже дополняется наблюдениями юного героя. «Днем и вечером к ней приходил мальчик Вася Рубцов, сын хозяина, и гладил ее по шерсти около головы» [3, с. 197]. «Корова смотрела вбок на мальчика и молчала, жуя давно иссохшую, замученную смертью былинку. Она всегда узнавала мальчика, он любил ее. Ему нравилось в корове все, что в ней было, — добрые теплые глаза, обведенные темными кругами, словно корова была постоянно утомлена или задумчива, рога, лоб и ее большое худое тело, которое было таким потому, что свою силу корова не собирала для себя в жир и в мясо, а отдавала ее в молоко и в работу» [3, с. 197]. Потеря теленка вырастает в душевню драму для персонажа-животного. «Корова теперь ничего не ела; она молча и редко дышала, и тяжкое, трудное горе томилось в ней, которое было безысходным и могло только увеличиваться, потому что свое горе она не умела в себе утешить ни словом, ни сознанием, ни другом, ни развлечением, как это может делать человек.... Ей нужен был сейчас только один ее сын — теленок...» [3, с. 203]. Животное, подобно человеку, тяжело переживает утрату. Бегство коровы — действие неосознанное, но являет собой вызов природе, тем невидимым силам, отнявшим у нее дитя. Душевная драма завершается гибелью животного на железнодорожных путях. Мальчик Вася, свидетель трагедии, вновь переживает это событие, сочиняя теперь свой рассказ о корове. Смерть животного представляется противостественной и не поддающейся человеческому разуму. Герой рассказа, мальчик Вася, с благодарностью вспоминает о ней. «Корова отдала нам все, то есть молоко, сына, мясо, кожу, внутренности и кости, она была доброй...» [3, с. 207]. Трагедия животного перерастает в трагедию человеческой души. За бытовыми заботами, суетой вокруг работы человек порой не замечает самого главного: понимания и сострадания. И только мальчик Вася свято хранит память о погибшем персонаже. Полные человеческого участия звучат слова: «Я помню нашу корову и не забуду» [3, с. 207].

В отличие от платновского рассказа, персонаж рассказа В. Белова носит звучное имя Рогуля, которое вынесено в заглавие лирической новеллы «Рогулина жизнь». Композиция рассказа отличается своеобразием формы повествования: рассказ о судьбе животного ведется от лица героя-рассказчика, который наблюдает за персонажем со стороны и мысленно представляет ее внутреннее состояние, улавливает каждое ее движение и ощущение. «Она спала с открытыми глазами. Вдыхала травяные запахи леса, по ее мягкому длинному горлу прокатывался утробный катыш, и опять лениво двигались ее широкие косицы: хруп-хруп…. Рогуля чуяла звуки дальней деревни и спала спокойно, и ей снились отрывочные легкие сны» [3, с. 277]. Чувства, ощущения персонажа, его восприятие окружающего мира воспроизведены посредством субъективирован­ного повествования. Реальное время животным не ощущается. «Она не знала, когда это было, время не двигалось для нее. Может быть, это было, а может, все это уже есть или будет — ей все равно. Потому что она не знала, что такое время» [2, с. 277]. Автор-повествователь пытается объективировать и конкретизировать художественное время. «Наверно, это была весна» [2, с. 277]. Внутренняя речь персонажа сменяется нейтральным авторским повествованием, содержащим авторскую оценку, его восприятие и суждение. «Струилось вверху бесформенное, без очертаний солнце. Везде угадывался нетерпеливый рост первозданной листвы» [2, с. 277]. Автор-рассказчик воссоздает внутренний мир персонажа, его ощущения. «Она не помнила краткую, словно августовская зарница, пору начала, когда в глухую предвесеннюю ночь в темном хлеву ее облизала мать и руки человека очистили ноздри новорожденной, вызывая первое дыхание. Те же руки обтерли соломой ее плоское тельце и подхватили, легкую, долгоногую, чтобы унести в избу» [2, с. 277]. Внешний облик Рогули представлен глазами обитателей крестьянского дома. «Рогуля была черненькая, с белыми заливами на боках, белыми получились и передние бабки, и еще на лбу, где завивалась воронкою шерсть, белая же светилась звездка» [2, с. 277]. Характеристика внешнего облика Рогули дополняется описанием ее внутренних ощущений. «Она была равнодушна к своим страданиям и жила своей жизнью, внутренней, сонной и сосредоточенной на чем-то даже ей самой неизвестном» [2, с. 277].Автор-рассказчикпроникает во внутренний мир персонажа, стремится показать движение жизни изнутри. И хотя внешний мир кажется неподвижным в восприятии Рогули(«…она не знала, что такое время», «…она никогда не ощущала времени», «И дни для Рогули словно стояли на одном месте»), внутренняя жизнь ее была полна больших событий и перемен. Тревога и тоска овладевает Рогулю после рождения теленка. «В ту ночь, уже под утро, когда хозяйка спала, Рогуля после недолгой муки облизала теленка. Она будто раздвоилась, словно стало в ту ночь две Рогули: она сама и это теплое существо. Но его унесли от нее утром. Полная тревоги и тоски, она мычала, будто плакала всем своим опустевшим нутром… отчаяние и боль заполнили весь хлев и ее самое» [2, с. 277]. Финал рассказа-новеллы о единственной кормилице крестьянской семьи трагичен: хозяин ее Иван Африканович сдает корову в мясокомбинат, чтобы спасти семью от голода. 

Крестьянский быт с его постоянными трудностями и неизменными радостями рисует В. Астафьев в цикле рассказов  «Последний поклон».События происходят в далекой сибирской деревне, где живет юный герой, от лица которого ведется повествование. В поле зрения рассказчика оказывается не только мир людей, но и животные, в том числе единственная кормилица семьи. Пеструха — персонаж одноименного рассказа из цикла «Последний поклон» В. Астафьева.

«Корова Пеструха лежала на свежей соломе, подобрав под большое, орыхлевшее, мягкое брюхо теленка, прикрыв его шеей, ноагми и всем телом так, что у теленочка была видна лишь рыженькая головка со светлой проточиной на лбу» [1, с. 313]. Предметом детской радости  и восторга становится новорожденный теленок, которого нарекли именем Пеструха. И также трогательно звучат строки о молодой Пеструхе. «С приближением невестинского возраста у нее выросли красивые рога ухватом, тело подобралось в талии, объявилось нежное, застенчивое вымечко с чуть приметными сосцами, охваченное легким пушком; словно отмытые в молоке, сделались ярче рыжие пятна; на ходу облаком шевелились и плавали белые проточины на боках и на лбу нетели; толстые длинные ресницы плотными цветочками прикрывали глаза, из которых исчезла сонливость, но появилось игривое беспокойство и девчоночье любопытство» [1, с. 313].

Все три рассказа писателей объединяет мотив жизни и смерти. Причем последнее — смерть живого — рассматривается как противоестественное, нарушающее гармонию внешнего и внутреннего мира людей. В этом убеждает эпизоды, содержащие размышления героев-рассказчиков, авторов-рассказчиков о смысле жизни, бытия. Так, за картинами бытовых сцен крестьянской жизни писатели поднимаются к решению проблем общечеловеческого свойства. Мир человеческий не будет полноценно понят и раскрыт без изображения живого мира природы. Человек — порождение самой природы, незримые нити которой связывают воедино и человеческий, и животный мир. Сознание современного человека спонтанно выражает именно эти глубинные связи.

Список литературы

1.        Астафьев В. П. Последний поклон: Повесть. — Изд. Доп. И испр. в 2 т. Т. 1 Кн.1. Кн. 2. — М.: Мол.гвардия, 1989 — 334 с.

2.        Белов В. И. Сельские повести. М., изд. «Молодая гвардия», 1971. — 336 с.

3.        Платонов А. Рассказы. М., изд. «Молодая гвардия», 1967

4.        Трессиддер Д. Словарь символов: пер. с англ. С.Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. — 448 с.

5.        Тюняев А. А. Корова Земун. Электронная славянская энциклопедия dazzle. ru