ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ ЭВФЕМИСТИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИВ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ (В СМИ-ДИСКУРСЕ)

Шигапова Фарида Финсуровна

ст. преподаватель КФУ(Приволжский), г. Казань

E-mail: faridash.81@mail.ru

В последнее время усилился процесс дисфемизации речи, то есть огрубления, употребления грубо-просторечных и жаргонных наименований, и об особенностях этого процесса пишут многие ученые (Карасик В. И. 1999; Стернин И. А. 2001; Слышкин Г. Г. 2000). Однако наряду с процессом дисфемизации наблюдается и противоположная динамика — процесс эвфемизации. Использование эвфемизмов не ново. Греческий историк Плутарх писал « <…> древние жители Афин <…> скрывали уродство некоторых вещей под удачными, подходящими и добрыми терминами, давая этим вещам вежливые и приятные названия. Поэтому они заменялиharlotsпроститутка, шлюха на companionsкомпаньонка, вместо слова taxesналоги приветствовалось contributionsденежный вклад, пожертвование, вместо prisonтюрьма употреблялось chamberкомната, камера [7, с. 442].

Термин «эвфемизм» происходит от греческого слова «euphemos», которое означает «хорошо говорю». В свою очередь «euphemos» образовано от слов eu (хороший/хорошо) и pheme (речь, разговор).

В лингвистической литературе появление древнейших эвфемизмов связывают с понятием «табу». Проблема соотношения табу и эвфемизмов  неоднозначна, но причинно-следственная связь между табу и эвфемизмом отмечается почти всеми исследователями. Интересно утверждение А. М. Кацева, что «эвфемия невозможна без табу, хотя табу может быть без эвфемии» [3, с. 16]. По мнению Н. В. Терещенко, природный, религиозный, цивилизационный и идеологический факторы проявления табу обусловливают появление эвфемизмов [5, с. 21]. Ввиду сложности самого феномена, а также принимая во внимание факт подвижности данного слоя лексики, в современной лингвистической науке нет общепризнанного определения термина «эвфемизм». Эвфемистическая лексика изучается в рамках широкого или узкого подходов. Сторонники широкого (лингвокультурологического) подхода выводят на первый план перенос прагматического фокуса языковой личности на денотат, предполагающий номинативно-оценочное варьирование, то есть эвфемия рассматривается в аспекте референциального манипулирования. Узкий (лингвостилистический) подход предполагает анализ эвфемистического способа номинации в лексикоцентрическом (эвфемизмы традиционно рассматриваются как члены лексико-фразеологического корпуса) и  текстоцентрическом (к эвфемизмам относятся как производным речевой деятельности, функционирующим в речи любым единицам языка) словарных пространственных измерениях.

Большая часть определений эвфемизмов апеллируют к основному их признаку — способности заменять табуированную лексику, вызывающую негативные эмоции, такие как страх, стыд, отвращение. Анализ лингвистической литературы показал, что существует много подходов к рассмотрению эвфемизмов. Мы придерживаемся субституционного подхода к эвфемизмам. Исходя из функций, можно подразделить определения эвфемизмов на несколько групп: 1) дефиниции, в которых акцентируется мягкость формы выражения, служащего заменой слишком прямого неприятного наименования (И. Р. Гальперин, Ч. Кейни, А. Спирс, Х. Салимов, Х. Фаулер, У. Холдер, В. Хаков); 2) дефиниции, в которых подчеркивается морально-этический аспект, а также социальная обусловленность эвфемизма (А. Александров, К. Барридж, Г. Р. Галиуллина, Е. Голубкова, А. Кацев, Л. Крысин, Э. Партридж); 3) дефиниции, указывающие на завуалированность формы эвфемизма по каким-либо причинам, на эффект маскировки неприглядных явлений (Дж. Лоуренс, Дж. Ниман и К. Сильвер, А. Мейриева О. Михайлова, Н. Якименко). В определениях современного лингвистического дискурса исследователи стараются учесть социо­культурный, прагматический и лингвистический аспекты эвфемии.

По нашему мнению, в определении должны быть отражены такие важные аспекты эвфемизма, как контекстуальная зависимость и прагматическая направленность. Мы считаем, что эвфемизм представляет собойэлемент языка, употребляющийся вместо прямого номинанта стигматичного денотата для смягчения негативных ассоциаций у коммуникантов, квалифицированное в данном социуме или отдельным адресатом как неприличествующее, неприемлемое с точки зрения морально-этических норм, принятых в обществе с целью избегания «коммуникативных конфликтов» и успешного общения, а также с целью завуалировать некоторые социально неприемлемые и неприглядные явления действительности. Необходимо подчеркнуть, что некоторые исследователи (Гальперин И. Р. 1981) отрицают существование так называемых политических эвфемизмов. По мнению ученого, эвфемизм должен сохранить связь с обозначаемым денотатом, если эвфемизм теряет соотнесенность с обозначаемым денотатом, он не может считаться эвфемизмом [1, с. 175]. В. П. Москвин также указывает, что иногда «учёным не всегда удаётся развести эвфемию и дезинформацию, в то время как дезинформация и эвфемия противопоставлены функциональны (по коммуникативной цели)» [4, с. 843]. Следует отметить, что «эвфемизмы являются одним из средств реализации условия уместности речи, так как слова и выражения должны быть уместны по отношению к адресату речи и другим участникам общения, а также по отношению к ситуации, в которой происходит общение [4, с. 26—27]. На наш взгляд, политические эвфемизмы, несмотря на слабую связь с обозначаемым денотатом, обладают релевантными признаками эвфемизмов.

Характерными и дистинктивными признаками эвфемизма нами признаются: 1) наличие тематически стигматичного некорректного антецедента, т. е. стигматичность денотата; 2) семантическая неопределенность эвфемизма, которая позволяет нейтрализовать негативную оценку денотата; 3) сохранение соотнесенности со стигматичным денотатом; 4) положительная по сравнению с денотатом коннотация; 5) обусловленность эвфемизма коммуникативной ситуацией и коммуникативно-прагматическими интенциями коммуникантов.

В политической сфере эвфемизмы в основном употребляются с целью скрыть истинную сущность явления, завуалировать неприглядное, вызывающее негативную оценку общества массовое возмущение за счёт создания нейтральной или положительной коннотации. По мнению В. И. Заботкиной, одним из мотивов использования эвфемизмов в сфере политики является «попытка создания «языковой иллюзии оправдания непопулярной политики» [2, с. 89] Е. И. Шейгал подчеркивает «высокую степень манипулирования и «эзотеричности» (наличие скрытого смысла), присущую языку политики, который стремится закамуфлировать определенные моменты действительности [6, с. 84]. Языковые эвфемизмы, зафиксированные в словарях, обладают низкой степенью эвфемистичности, поскольку причина табуируемого денотата очевидна как для коммуникатора, так и для реципиента. Например, несколько десятилетий назад лексическая единица poorchildren была заменена на disadvantagedchildren, позднее на  childrenatrisk. Однако эти некогда эвфемистические выражения в силу частого использования и негативных ассоциаций потеряли способность выполнять эвфемистическую функцию, в данном случае, камуфляж проблем в социальной сфере с целью предотвращения конфликтов. Эвфемизмы, используемые в газетных текстах и других источниках СМИ, основаны на механизме ассоциативности, то есть эвфемистический эффект возникает в силу ассоциации с положительным денотатом — для обозначения отрицательного денотата используется слово, вызывающее дополнительные ассоциации с чем-то положительным. Поэтому, как отмечает автор статьи «Wash. lawmakerwantseuphemismforpoor: 'athope'» (The Seattle Times 2010) Донна Гордон Бланкиншип, один из законодателей Вашингтонасенатор Роза Франклин предлагает заменить эти лексические единицы другой childrenathope, вызывающей положительные ассоциации.  Этот пример наглядно показывает, что на современном этапе развития англоязычного социума при формировании эвфемистических субститутов происходит вербальная трансформация «минусов»  в «плюсы». Приведем еще один пример: термин creativeaccountingтворческий учет долгое время использовался, чтобы ретушировать нелицеприятный термин fraudмошенничество. В эвфемистичесий субститут входит компонент creative, обладающий настолько упрочившейся положительной коннотацией, что вызывает лишь положительные ассоциации, связанные с понятием «творчество». При использовании речевых эвфемизмов реципиент обычно не успевает распознать эвфемизмы из контекста и осмыслить их, в результате чего происходит создание неадекватной информационной модели действительности (искажение, утаивание информации, смещение приоритетов). Замена прямого наименования связана с идеологией, пропагандируемой в обществе на данном историческом этапе развития, нормативно-ценностными системами социума, стремлением завуалировать определенные политические меры, способные вызвать неодобрительное отношение со стороны общества. В одном обществе неприемлемые слова могут быть заменены эвфемизмами, в другом те же явления могут называться прямо. Информация видоизменяется при помощи откорректированных терминов, способствующих нейтрализации негативного эффекта от представленной информации. Например, в NewYorkTimes (2009) в статье «U.S. MayPermit 9/11 GuiltyPleasinCapitalCases» от 05.06.2009опубликовано предложение, выдвинутое администрацией Б. Обамы, касающееся узников Гуантанамо и заключающееся в возможности приводить смертный приговор в отношении этих людей без судебных процессов. Этопредложениепреследуетследующиецели:  «The proposal would ease what has come to be recognized as the government’s difficult task of prosecuting men who have confessed to terrorism but whose cases present challenges. Much of the evidence against the men accused in the Sept. 11 case, as well as against other detainees, is believed to have come from confessions they gave during intense interrogations at secret C .I. A. prisons. In any proceeding, the reliability of those statements would be challenged, making trials difficult and drawing new political pressure over detainee treatment»букв.«Это предложение позволит облегчить выполнение одной из обязанностей правительства преследовать судебным порядком людей, признавшихся в совершении террора, но чьи дела представляют определенную сложность. Считается, что большая часть доказательств против обвиняемых в терроре, совершенного 11.09.2001, а также других заключенных, была получена в результате признаний, данных обвиняемыми в процессе напряженных допросов в засекреченных тюрьмах ЦРУ. При любых процессах, надежность этих признаний может быть поставлена под сомнение, что может осложнить судебный процесс и привести к новому политическому напряжению по отношению к заключенным». Отвлеченный, неопределенный характер единицы intenseinterrogationsприводит к снятию негативной коннотации. Выбор этой единицы обусловлен стремлением замаскировать последствия неприглядных политических и экономических мер. Вэтойжестатьемынаходимследующee: The provision could permit military prosecutors to avoid airing the details of brutal interrogation techniques.букв. «Это предложение позволит обвинителям избежать огласки подробностей грубых мер допроса». Использование единицы interrogationtechniques вместо более определенной единицы, подразумевающей применение физической единицы и угроз, позволяет завуалировать действия, нарушающие права человека с целью избежать осуждения общественности и тем самым  манипулировать общественным сознанием с целью оправдания неблаговидной политики и политических мер.

Основная цель попытки избежать судебных процессов помешать людям узнать о подробностях пыток, которым подвергли заключенных. Но слово torture(букв. пытки)ни разу не упоминается в статье, вместо него употребляется словосочетание intenseinterrogationsилиinterrogationtechniques. В целях смягчения негативного явления лексическую единицу torture заменяют эвфемизмы intenseinterrogationsилиinterrogationtechniques. Негативная сема ослаблена с целью избежания социального противоречия. При употреблении политических эвфемизмов, связанном с попытками исказить определенную информацию, сущность явления не меняется, видоизменяются отдельные характеристики и свойства предмета благодаря избирательному подходу к выбору способа репрезентации. Однако применительно к тем же методам, используемым другими странами, СМИ часто используют термин torture. Например, встатье  «Harold E. Fischer Jr., an American Flier Tortured in a Chinese Prison, Dies at 83», опубликованной 08.05.2009:   «Col. Harold E. Fischer Jr., an American fighter pilot who was routinely tortured in a Chinese prison during and after the Korean War, becoming — along with three other American airmen held at the same prison — a symbol and victim of cold war tension, died in Las Vegas on April 30». букв. «Полковник Гарольд Э.Фишер, американский пилот, который регулярно подвергался пыткам, наряду с другими тремя Американскими пилотами, содержащимися в той же тюрьме, — символ и жертва холодной войны, умер в Лас-Вегасе 30 апреля».

Таким образом, на наш взгляд, можно говорить о двух типах эвфемизации:

1.         эвфемизация при отсутствии единицы. Создается новая единица, форма которой соответствует цели создателя;

2.         эвфемизация при наличии двух групп единиц: нейтральной и дисфемистической (intenseinterrogations—torture).

Способы реализации эвфемистической зашифровки могут быть самыми разнообразными: графический, фонетический, морфологический, лексико-семантический и синтаксический. Наиболее распространенным и продуктивным способом является лексико-семантический способ, а именно расширение семантического значения или генерализация значения. Расширение семантического значения подразумевает замену слова, в котором присутствует прагматический фокус родовым наименованием широкой семантики, который является абсолютно нейтральным и применимым ко многим явлениям:«ThefounderofMonsoonAccessorizehastoldsuppliersthattheyneedtooffer«assistanceandcontributions»toensurethestabilityofthefashionchain». (TheTimes 2010) «Основатель MonsoonAccessorize сказал поставщикам, что им необходимо предложить «помощь и содействие», чтобы обеспечить стабильность компании в сфере моды». Немалое количество эвфемизмов в языке СМИ — продукт метафорического переосмысления. Семантический сдвиг, основанный на сходстве между нежелательной номинацией и соответствующим денотатом, нейтрализует отрицательный эффект: «…invillagesaroundKandaharandinHelmandProvince,whosenamesarefamiliartousnowasthelastrestingplacesofsomanyBritishsoldiers. Our troops are not to blame. They’vefoughtincrediblybravelyinadverseconditions..» «...в деревнях около Кандагара и в провинции Гелман, чьи названия известны нам как последнее место успокоения многих британских солдат. Нельзя винить наши войска. Они сражались невероятно храбро в этих боях» (TheTimes 2010).

В заключение можно сказать, что, прибегая к различным способам образования эвфемизмов, СМИ придерживаются избирательного видоизмененного способа репрезентации информации. Использование нейтральных формулировок, то есть эвфемизмов, с целью маскировки некоторых явлений и действий позволяют видоизменить отдельные свойства и характеристики предмета. Процесс эвфемизации отражает языковую тенденцию к соблюдению политической корректности в англоязычном обществе.

Список литературы:

1.        Гальперин И. Р. Стилистика английского языка. — М.: Высш. шк., 1981. — 334 с.

2.        Заботкина В. И. Новая лексика современного английского языка. — М.: Высш. шк., 1989. — 124 с.

3.        Кацев А. М. Языковое табу и эвфемия (учеб. пособие) — Л., 1989. — 79 с.

4.        Москвин В. П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры: терминол. слов./В. П. Москвин. — Изд. 3-е, испр. и доп. — Ростов н/Д : Феникс, 2007. — 941 с.

5.        Терещенко Н. В. Эвфемистические средства объективации концепта «страх» на материале русского и английского языков: Дис. … канд. филол. наук. — Пятигорск, 2005. — 147 с.

6.        Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. — Волгоград: Перемена, 2000. — 368 с.

7.        Fromkin V., Rodman R., Nyams N. Introduction to Language. — 8 Edition. — Wadsworth Publishing, 2006. — 608 p.

8.        Holder R.W. A Dictionary of Euphemisms. (How not to say what you mean) — Oxford University Press, 2008. — 412 p.