ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ «СТРАХ» И ЕГО ОБЪЕКТИВАЦИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

Рагузова Юлия Владимировна

преподаватель, аспирант РГСУ, г. Москва

Е-mail: julara@bk.ru

Проблема исследования эмоционального поля лингвистическими средствами в художественном тексте все больше привлекает внимание, как лингвистов, так и психологов.Психический механизм эмоционализации работает на обоих уровнях – языковом и речевом, поэтому эмотивные единицы являются и средствами системы языка и средствами высказывания / текста. При этом они находятся в постоянном распоряжении человеческого мышления, и мысль языковой личности обращается к ним в момент своего выражения языком и эксплуатирует их в готовом виде. Такое постоянное распоряжение, а именно в этом заключается главная функция любого языка, освобождает язык от постоянной необходимости придумывать средства выражения и выразительности в тот момент, когда это требуется.

В нашем  исследовании рассматривается поле эмоций и его актуализация во французском языке, а именно: эмоция «страх», описанная лингвистическими средствами французского языка и функционирующая в художественном тексте. Так как эмоциональная информация составляет определенную часть когнитивного содержания текста, то когнитивный подход к исследованию эмоционального пространства позволяет определить роль и описать формы объективации эмоционального концепта «страх» в структуре текста.

Важным при анализе концепта является тот факт, что он выделяется как в коллективном, так и в индивидуальном сознании. Поэтому, исследуя способы репрезентации концепта в художественном дискурсе, мы исходим из того, что «организующим центром произведения художественной литературы остается творческая личность писателя» [2, с. 36].

В ряде исследований по проблемам эмотивности и концептологии (Ю.Д. Апресян, С.В. Ионова Ю.С. Степанов В.И. Шаховский, Дж. Эйчисон, и др.) выделяются концепты особого вида – эмоциональные концепты, ядром которых являются базовые эмоции, образующие собственные концептуализированные предметные области, объединяющие в общем представлении слова, вещи, ассоциации, образы, ритуалы и т. д. В них доминируют ценностные и образные элементы концепта. Они формируют эмоциональное пространство текста, которое содержит определенную эмоциональную информацию, организованную в определенную модель эмоциональной ситуации или, в другой терминологии, сценарий эмоций. Сюда включаются имена эмоций и все те атрибуты, образы, ассоциации, символы, которые являются активаторами объективации данного базового эмоционального концепта, в нашем случае эмоционального концепта «страх» и построения эмоционального пространства в тексте. Язык рассматривается как инструмент преобразования концептуализированных смыслов в текстовые семантические структуры языковых единиц (порождение текста) и последних в смыслы (перцепция текста).

Прежде, чем описать эмоциональное пространство индивидуально–авторской языковой картины мира, связанной с эмоциональным концептом «страх», охарактеризуем страх как эмоцию.

«Страх – это одна из форм проявлений инстинкта самосохранения. Его наличие в человеке неотъемлемо, поскольку страх является частью его строения. Он такой же, как и другие формы проявления инстинкта самосохранения, как например, любовь к лидерству, самозащита и другие, и даже похож на формы проявления других инстинктов, как религиозность, т.е. поклонение, продолжение рода. Для его проявления необходим внешний фактор – возбудитель, вызывающий страх, а если отсутствует этот фактор – страх абсолютно не проявляется. Этот фактор бывает либо объектом (в материальном виде), ощутимым через чувствительные органы или же мыслью, связанной с этим объектом или касающейся его. Поэтому необходимо присутствие объекта или мысли, через которую осознается, что объект устрашим, или через что ощущается, что объект устрашим» [1, с. 38].

Страх – это одна из множества проблем, к тому же опасных, из–за которой народы переживают упадки, деградации, а слабые из них страдают унижением, отсталостью. И если страх взял верх над каким–либо человеком, то он лишает его самых благородных качеств и таких сладостей жизни, как спокойствие, радость, смирение с тем, что происходит не по его воле и др. Страх рождает в сознании человека запутанность, растерянность, неспособность оценить реальную действительность, страх парализует его память.

«Существует другой вид страха, который менее опасен, чем страх от воображения. Этот вид страха возникает при неправильном определении (оценивании) реальной действительности и объектов. Например, когда человек увидел объект, который может быть опасен (устрашим), а может и нет (разговор с высокопоставленным чиновником, судьёй или инспектором, президентом и т. д., а также в результате дискуссий, дебатов и т.п.). Именно отсутствие правильного определения (оценивания) и является причиной страха, который вводит человека в заблуждение, рождает у него неясность в разговоре и объяснение поражает концентрацию мыслей. Человек от этого вида страха страдает, мучается в своей жизни» [1, с. 34].

Страх – реальность нашего бытия. Это совершенно определенная, специфическая эмоция, заслуживающая, по мнению психологов, выделения в особую категорию, поскольку он образуется из конкретных физиологических изменений, экспрессивного поведения и специфических переживаний, проистекающих из ожидания угрозы или опасности. Лингвистическое описание эмоциональной жизни человека складывается из: а) лексических единиц, называющих эмоцию; б) описания переживаемых эмоций; в) поведенческих данных; г) физиологических данных.

Страх испытывается человеком в самых разных ситуациях и в самой разной степени. Так, слабый страх переживается как тревожное предчувствие, беспокойство и выражается часто с помощью следующих лексических единиц: inquiétude,appréhension, cauchemars, angoisse:

– Commença alors l’un des pires cauchemars de ma vie [3, с. 71].

– Si tu te donnes la mort, tu ne transpireras plus jamais et ton angoisse sera finie pour l’éternité. [3, с. 102].

– Ne vous inquiétez pas. Il m’amuse [3, с. 38].

– Je fut convoquée dans le bureau de monsieur Omochi: je m’y rendis sans la moindre appréhension, ignorant ce qu’il me voulait [3, с. 43].

Такжестрахвыражаетсяс  помощьюнаречий, прилагательныхeffrayant, prodigieusement, exécrable, terrifiante, horrible, innommable, atroce, odieux, flageolante:

–Il m’introduisit ensuite dans le bureau où siégeait son supérieur, monsieur Omochi, qui était énorme et effrayant [3, с. 9].

– Ils étaient prodigieusement inintéressants, à l’exception de l’un d’entre eux, qui répertoriait les membrеs de la compagnie Yumimoto: y étaient inscrits leurs nom, prénom, date et lieu de naissance [3, с. 17].

– Vous avez créé une ambiance exécrable dans la réunion de ce matin [3, с. 20].

– Son visage exprimait la plus terrifiante des colères continues [3, с. 63].

– Tu trouves ça horrible? [3, с. 97].

– La fenêtre était la frontière entre la lumière horrible et l’admirable obscurité. [3, с. 186].

– Verser son sang est aussi admirable que verser sa sueur est innommable [3, с. 102].

– Ce métier, à tout prendre, était bien moins atroce que celui de comptable-je parle ici de mon poste de verification des frais de voyages d’affaires [3, с. 135].

– L’un des plus graves crimes nippons, si odieux qu’on utilise le mot français [3, с. 143].

– Je filais sans demander mon reste jusqu’au débarras dont je possédais la clef et revins en courant de mes jambes flageolantes, les bras chargés de rouleaux [3, с. 152].

Интенсивный страх переживается как чувство абсолютной незащищенности, неуверенности в своей безопасности, и нередко описание дополняется стереотипным поведением: оцепенеть, спасаться бегством, притвориться мертвой, без сознания и т. п. В качестве активаторов степени интенсивности страха автор романа использует аффективную лексику: глаголы, наречия, прилагательные. Так, глаголpeur доводит эмоцию «страх» до высшей точки интенсивности:

– Si tu admires ta propre joliesse dans le miroir, que ce soit dans la peur et non dans le plaisir, car ta beauté ne t’apportera rien d’autre que la terreur de la perdre [3, с. 96].

– Ma peur atteignit son comble quand je vis qu’il m’emportait aux toilettes des messieurs [3, с. 151].

–J’étais morte de peur à l’idée de me retrouver seule avec lui dans son bureau [3, с. 174].

Таким образом, рассмотрение страха как отдельной эмоции позволяет определить влияние страха на когнитивные процессы и поведенческие акты, а также выявить особенности его взаимодействия с другими эмоциями. В каждом конкретном эпизоде текста, где имеется эмоциональное пространство страха, последнее включает один из возможных вариантов описания модели эмоциональной ситуации. Проблема отражения эмоции “страх” в художественном тексте может ограничиться только номинацией этой эмоции, а может иметь более комплексное описание, содержащее иные способы объективации этой эмоции.

Список литературы:

1. Изард К.Э. Психология эмоций. Пер. с англ. СПб.: Изд-во Питер, 2000. – 464 с.
2. Леденёва В.В.Идиостиль (к уточнению понятия) // Филологические науки. - 2001. - №5. - С. 36-41.
3. Nothomb, A. Stupeur et tremblement. Paris: Livre de poche, 1999. – 189 p.