ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ БЕЗЛИЧНЫХ КОНСТРУКЦИЙ ПРИ СОЗДАНИИ СТИЛИСТИЧЕСКИХ ФИГУР УБАВЛЕНИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ «ОРНАМЕНТАЛЬНОЙ» ПРОЗЫ

 Провоторова Елена Юрьевна

к. фил. н., ст. преподаватель,

Волгоградский государственный социально-педагогический университет, г. Волгоград

E-mail: elena_hork@mail.ru

Проблема функционирования языковых единиц в художественном тексте не является для ученых новой, однако ее рассмотрение на новом литературном материале дает возможность выявить те стороны, которые ранее оставались в тени.

Материалом нашего исследования послужили произведения Е.И. Замятина (ЕЗ) и Б.А. Пильняка (БП). Выбор авторов обусловлен необходимостью изучить особенности функционирования безличных конструкций на рубеже ХIХ – ХХ веков, в один из этапов значительного совершенствования художественных средств всех языковых уровней (работы Г.Н. Акимовой, Н.Д. Арутюновой, Н.С. Валгиной, В.Г. Костомарова, Е.В. Пономаревой и мн. др.).

Проза ряда писателей начала прошлого века (А.Н. Ремизова, Ф.К. Сологуба, Е.И. Замятина, Б.А. Пильняка, Б.Л. Пастернака и др.), произведения которых входят в русло «орнаментализма» 1920-х годов, отличалась «нетрадиционностью словесного рисунка, насыщенностью “орнаментом”» [1, с. 77].

В отношении синтаксических средств наше исследование направлено на выявление стилистических фигур и экспрессивно насыщенных конструкций, представляющих в совокупности «синтаксический тип ритмизации» [2]: «Повышенная экспрессия синтаксиса орнаментальной прозы объясняется особой нелинеарной (неклассической) манерой повествования» [3, с. 156].

Лингвостилистический метод анализа синтаксических структур позволяет нам изучить функционирование предложения в тексте, провести разбор стилистических фигур и приемов, конструктивными элементами которых выступают разнооформленные предикативные единицы.

В текстах произведений «орнаментальной» прозы безличные предложения участвуют в создании следующих стилистических фигур убавления (см. классификацию – [5]).

Асиндетон. Наиболее продуктивной в ряду фигур убавления является асиндетон (выявлено более 50 примеров), который, как показал анализ, часто выступает в сочетании с некоторыми фигурами прибавления: Пришлось Андрею Иванычу вылезть из сна, пришлось встать, открыть дверь [ЕЗ. На куличках] – асиндетон и анафора;Ничего, кроме лесных сторожек да кордонов, в лесах не было,деревни и села отодвинулись от лесов, посторонились лесам и князю [БП. Мать сыра-земля] – асиндетон и нагнетание однородных членов;Еще можно дышать, еще можно запрокинуть голову, слушать голос – такой похожий на тот, прежний [ЕЗ. Пещера] – асиндетон и анафора. В «орнаментальной» прозе подобное выразительное бессоюзие способны создавать безличные конструкции в составесложного предложения, связанные с остальными предикативными единицами бессоюзной связью, пунктуационно оформленной двоеточием или тире. Приведем примеры сложных предложений:

• с препозицией безличной конструкции: Слышно в кухне: вспархивает, шуршит крыльями залетевшая птица, вправо, влево – и вдруг отчаянно, с маху в стену всей грудью… [ЕЗ. Пещера];Теперь было видно: они в своей столовой [ЕЗ. На куличках];
• с интерпозицией безличной конструкции: А может быть, и не в ней было дело: просто хотелось пить, а кофе еще до сих пор им не принесли [ЕЗ. Встреча];Оленька Кунц плакала, в серой рассветной нечистой мути, плакала обиженно Оленька Кунц: ей было жалко Андрюшу Волковича, и она любила поплакать [БП. Голый год];
• с постпозицией безличной конструкции: Вьюшка небесная прикрыла землю, окна слились со стенами, в печи угол подернулся пеплом, – надо печь закрывать [БП. Голый год]; Волга над обрывом плавила солнце, нельзя было смотреть [БП. Мать сыра-земля];Трудно, медленно до глубины, до дна добрался – и вздрогнул: так было глубоко [ЕЗ. На куличках].

Согласно количественным подсчетам, наиболее продуктивными являются конструкции с препозитивным и постпозитивным положением безличных элементов. Подобное выведение безличных предложений в наиболее сильные позиции микротекста влечет за собой нагрузку на функционально-семантический потенциал конструкции, в результате чего доминирующей становится фиксация признака, не соотнесенного с конкретным производителем, что усиливается также бессоюзной связью.

В произведениях Б.А. Пильняка и Е.И. Замятина были обнаружены сложные предложения, которые содержат пары безличных предикативных единиц, объединенных бессоюзной связью (около 30 примеров): Но дьякона здесь не было: дьякона надо было искать сейчас не в красной линии спектра, а в сиреневой, майской, любовной [ЕЗ. Икс]; Софье показалось: надо здесь, в этой комнате, что-то еще сделать последний раз [ЕЗ. Наводнение];Стемнело черно, было тихо и душно. Шелестели у свечи бабочки [БП. Голый год]. Экспрессивность подобного синтаксического образования обусловлена, во-первых, асиндетоном, вуалирующим отношения между конструкциями (присутствие двоеточия не обязательно свидетельствует о причинных, пояснительных или восполняющих отношениях), во-вторых, объединенные в одно предложение конструкции семантически схожи и описывают одну ситуацию с разных сторон, или же  показывают развитие события.

Апосиопезис(фигура умолчания) представляет собой внезапный обрыв высказывания, импликацию рематического содержания, создающие в тексте лакунарность, незаконченность, полиинтерпретируемость, многозначность, при том, что высказывание остается коммуникативно законченным (Ю.О. Демченко, О.А. Кострова, А.П. Сковородников, Г.Г. Хазагеров и др.).В большинстве случаев в «орнаментальной» прозе апосиопезис проявляет себя графически с помощью многоточий и характерен для прямой и несобственно прямой речи (около 20 примеров):И ледяная искра – насквозь: я – пусть; я – все равно; но ведь надо будет и о ней, и ее тоже... [ЕЗ. Мы];Попробуем еще хлороформом. В противном случае операцию придется отложить. Неудобно… [БП. Повесть непогашенной луны];Кембл чувствовал себя немного неловко: он не был у Дьюли с того самого воскресенья, надо что-нибудь… надо подойти и сказать… [ЕЗ. Островитяне].

Как показал анализ художественных текстов, фигура умолчания способна создавать широкий простор для подтекста, когда на месте паузы могут возникнуть различные реплики, а скупость формальных средств выражения придает всему контексту указание на резкую смену событий, неожиданные повороты мысли. В прямой речи персонажей апосиопезис может служить сигналом взволнованного состояния героя, а в авторской речи писатель как бы приглашает читателя самому закончить начатую в незавершенном высказывании мысль.

Контекстуальная неполнота предложения(контекстуальная элизия) отличается от эллипсиса экспликацией в контексте недостающего синтаксического элемента. В «орнаментальной» прозе достаточно широко функционируют контекстуально неполные безличные предложения (около 30 примеров контекстов), например: – Медицина, как думаешь, – можно ей доверять? – спросил старик безразлично и вгляделся пристально в окно. – Медицина – наука. Можно. А что? [БП. Голый год];Но Кембл настоял на своем, купили утюг, и Кембл радостно его таскал, и вовсе не было тяжело: легонький, как перышко, честное слово [ЕЗ. Островитяне]. Наличие незамещенной синтаксической позиции, восполняемой контекстуально, вносит в повествование спрессованность и спаянность взаимодействующих в составе контекста предложений.

Выявленные стилистические фигуры с безличными предложениями реализуют три основные общеязыковые функции (по классификации М.Н. Кожиной [4]): коммуникативную (выступая средством передачи информации), номинативную (сообщая об определенной пропозиции) и эмотивную (указывая на обязательное присутствие говорящей личности в тексте с комплексом эмоций и отношением к сказанному), на которые наслаиваются информационная, эстетическая (образная, изобразительная) и воздействующая функции. Фигуры убавления воздействуют на читателя своей лаконичностью и динамикой, придавая тексту стремительность, спонтанность, эффект неподготовленности. Наличие дополнительных пунктуационных средств поддерживает изобразительную функцию.

Список литературы:

1. Кириллова И.В. Проза Б. Пильняка: к проблеме взаимодействия эстетических систем реализма и модернизма // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». – 2004. – №3. – С. 77–81.
2. Корниенко О.А. Ритмическая парадигма орнаментальной прозы Бориса Пильняка («Голый год»): статья первая // Русская литература. Исследования: сб. научн. трудов. – Киев: Изд-во БиТ, 2008. – Вып. ХII. – С. 43–64 [Электронный ресурс]. Систем. требования: AdobeAcrobatReader. – URL: http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Rli/2009_13/shubert-ornienko.pdf  (дата обращения: 25.09.2009).
3. Новиков Л.А. Стилистика орнаментальной прозы Андрея Белого. М. : Наука, 1990. 181 с.
4. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н. Кожиной; члены редколлегии: Е.А. Баженова, М.П. Котюрова, А.П. Сковородников. 2-е изд., испр. и доп. М. Флинта : Наука, 2006. 696 с.
5. Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика: курс лекций. Словарь риторических примеров. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 320 с.