СОХРАНЕНИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН – ОДНА ИЗ АКТУАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ XXI ВЕКА

PRESERVATION OF THE ETHNOCULTURAL HERITAGE OF THE SMALL PEOPLES OF THE REPUBLIC OF DAGESTAN IS ONE OF THE URGENT PROBLEMS OF THE XXI CENTURY

Ajabike Gebekova

PhD, Associate professor, Teacher of Russian language and literature, MBOU "Lyceum No. 8",

Russia, Makhachkala

АННОТАЦИЯ

В работе автор рассматривает проблемы сохранения и развития этнокультурного наследия малочисленных народов Республики Дагестан, причины и проблемы исчезновения малочисленных народов.

ABSTRACT

 In the work, the author examines the problems of preservation and development of the ethnocultural heritage of the small peoples of the Republic of Dagestan, causes and problems.

Ключевые слова: этнокультура, малочисленные народы, Республика Дагестан, этнос.

Keywords: ethnoculture, small peoples, Republic of Dagestan, ethnos.

В современную эпоху все более актуальным является изучение этнокультуры и сохранение языков малочисленных народов, проживающих в Дагестане,  чтобы избежать их «исчезновение». Малоупотребительным языкам сопутствуют явления обратного порядка: этнический и культурно-бытовой партикуляризм, языковой национализм, религиозно-политический экстремизм и т.п.

Одни ученые сравнивают эти процессы с глобальным биоэкологическим кризисом и пытаются оказывать конструктивное влияние на правительства по части сохранения и возрождения этнических культур.

Другие полагают, что в условиях глобализации "сильные" культуры все равно "поглотят" "маломощные" культуры, а потому считают бессмысленным противиться объективно неизбежной этнической ассимиляции, которая, к тому же, способствует кардинальному решению национального вопроса[1, с.36]

Как мы считаем, многие ученые - сторонники сохранения языкового многообразия мира выражают тревогу по поводу хотя и естественного, но с их точки зрения аномального развития языковых процессов и предлагают предпринимать практические меры по оздоровлению экологии языка [2,с.45].

Многие ученые прогнозируют, что через каких-нибудь полвека две трети из ныне существующих языков мира исчезнут.

Означает ли это, что человеческие сообщества, культурам и языкам которых эксперты предрекают в обозримом будущем функциональную смерть, должны спокойно воспринимать пророчества о фатальной этнической ассимиляции как независящее от воли людей явление природы?

В годы советской власти, как мы предполагаем, согласно идеологическим и теоретическим установкам того времени, процессы интернационализации и слияние наций и народов рассматривались как исторически видимая, реальная перспектива, а исчезновение языков многих народов считалось вполне прогрессивным явлением.

Среди ценностей, декларируемых в современном цивилизованном мире, важное место отводится толерантному отношению к языковым и культурным различиям народов.

Сегодня все большее число философов, социологов, этнологов придерживаются того мнения, что ассимиляция культур и трансформация идентичностей не являются обязательными условиями формирования и упрочения политической или гражданской нации.

С.А. Арутюнова в своей работе утверждает, даже в тех обществах, которые представляют собой конгломерат ячеек (общин) бесписьменной культуры и не имеют вмешивающейся в культурную жизнь государственной надстройки, этноязыковые процессы протекают сложно и противоречиво, в борьбе нейтралистских и маргиналистских тенденций [3,с.5].

Основы этничности, этнического самосознания, формулируемые в повседневных выражениях как "врожденные", "природные", "впитанные с молоком матери" и т.д., в научной литературе принято рассматривать и как изначально заданные, и как перманентно подверженные эволюционным изменениям. Утрачивание этнических свойств, этнических перемен (например, функциональная гибель родного языка, отход от  национальных традиций, обрядов и обычаев) ведет к "размыву" этничности. Это в основном наблюдается на сегодняшний день у не только у нас в Дагестане. Но и повсеместно.

Согласно идейным  и теоретическим установкам того времени (XXII съезд КПСС), процессы интернационализации и слияние наций и народов рассматривались как исторически видимая, реальная перспектива, а исчезновение языков многих народов считалось вполне прогрессивным явлением.

В русле установок ЦК КПСС дагестанские руководители (А.Д. Даниялов) и некоторые исследователи (А.Д. Даниялов, Г.Д. Даниялов, М.М. Ихилов и др.) считали слияние народов в Дагестане передовым, неминуемым  явлением, а рост русско-дагестанского двуязычия рассматривали как свидетельство формирования процесса слияния дагестанских народов в особую единую нацию [4, с.97].

Атомарными частями этого процесса были слияния малых по численности андо-цезских народов и арчинцев с аварцами, кайтагцев и кубачинцев с даргинцами, а также малочисленных народов лезгинской подгруппы (агулов, рутульцев, цахуров и табасаранцев) с лезгинами [8]. Прогнозы по "формированию дагестанской нации" и "консолидации лезгинской подгруппы народов в единую этническую общность" не оправдались.

Потому что в многонациональной среде двуязычие является потребным условием общения между народами, и для многоязычного населения Дагестана оно было традиционно, поэтому сам факт распространения русского языка как средства межнационального общения (без других аргументов) не мог быть доказательством формирования новой дагестанской нации. Более того, представляется методологически ошибочным рассматривать существование языка межнационального общения в качестве доказательства наличия новой этнической общности. Возможно, что партийное руководство Дагестана 1950-1960-х годов, выдавая желаемое за действительное (поскольку на самом деле вплоть до 1970-х годов свободно владела русским языком лишь одна треть сельского нерусского населения Дагестана), исходили из вполне объективного положения о том, что общность языка (как и общность территории) является важным условием формирования нации. На сегодняшний день, если рассмотреть повсеместно по всему Дагестану  , то заметим, что чуть ли не все население говорит на русском языке.

Употребление родного языка является базовым условием сохранения этнокультурной идентичности, так как многие компоненты этнокультуры (устное народное творчество, народная песенная культура, национальная литература, национальный театр и т.д.) существуют благодаря его функционированию. Возникающий в связи с вытеснением родного языка из сферы потребления культуры и бытовой речи "этнокультурный вакуум" может быть компенсирован такими способами актуализации этничности, как социальное самоутверждение, достижение престижных позиций в бизнесе, образовании, науке, художественном творчестве, государственной службе, спорте и т.д.

Из примерно ста языков, отнесенных к языкам коренных народов России, около трети сканцентрировано в пределах Дагестана. О перспективах превращения Дагестана в "языковой заповедник" или "полигон" для лингвистических испытаний писалось много. Однако, современная этноязыковая ситуации как в России в целом, так и на южных ее рубежах вызывает у сведущих в реалиях общественной жизни людей далекие от восторженных иллюзий реакции и настроения.

Как мы считаем, сравнение функционального состояния языков народов Дагестана в двадцатые - пятидесятые годы прошлого века с современным статусом оказывается не в пользу наших дней. То же самое можно сказать и о языках других народов Северного Кавказа, а также о языках народов Поволжья, Севера и Сибири.

Язык, как мы предполагаем, является носителем духовности народа, его исторического и культурного опыта. Традиций и обычаев.  Язык - это и душа народа, живая до тех пор, пока на нем говорит хотя бы один человек. Со смертью языка душа эта превращается в мифологизированные представления, которые исчезают из сознания народа по мере его ассимиляции.

Низведение социальных функций национальных языков до семейно-бытового уровня, трансформация этнокультурных свойств, качеств и характеристик потенциальных и реальных носителей этих языков становится предметом научных и бытовых дискуссий, фактором этнического самочувствия и самосознания значительной части россиян. Для многих из них связь собственной этничности с реально присущими им этническими свойствами и качествами, в том числе с соблюдением национальных традиций, знанием родного языка, становится, по большому счету, номинальной.

Повсеместно в России и Дагестан не является исключением, делопроизводство осуществляется только на русском языке. Школьное и дошкольное образование строится также, главным образом, на русском языке. Национальные языки изучаются не во всех школах. Национальные языки в качестве языков начального обучения практически не используются. До недавнего времени преподаванию этих языков в качестве предмета в городских школах не уделялось соответствующего внимания. Это в первую очередь связано с тем, что не все дети владеют своим родным языком, отсутствуют учебники по родным языкам и нет подготовленных специалистов для преподавания родного языка. Можно сказать, что к национальным языкам родители учащихся все еще относятся как к помехе в получении своими детьми достойного образования.

С прагматической точки зрения такое отношение к родным языкам легко объяснимо. Поскольку нет профтехучилищ, средних специальных и высших учебных заведений (кроме национальных отделений филологических факультетов), в которых преподавание велось бы на национальных языках, или для поступления, в которые требовалась бы сдача экзамена по нерусскому языку, то отпадает и практический резон сосредотачивать ребенка на его изучении.

Как мы предполагаем, одним из этнокультурных феноменов Дагестана является сохранение языков малочисленных народов края, при весьма неблагоприятных условиях.

Объективные обстоятельства, такие как перевод начальных школ, на русский язык обучения, делопроизводство и вузовское обучение на русском языке, газеты, журналы, радио и телевидение на неродных (национальных и русском) языках, отсутствие названий этих народов в официальных документах, включая конституцию Дагестана, казалось бы должны были в течение жизни почти трех поколений привести к функциональной гибели или существенному свертыванию родных языков указанных народов.

Однако языки их выжили, сохранились и продолжают существовать, правда, в несколько ограниченном территорией селениях или группы селений и внутрисемейном общении, на бытовом уровне.

Сведения о числе носителей андийских, цезских и др. языков, или точнее о численности малочисленных народов Дагестана, которые официально впервые были зафиксированы в материалах переписи населения 1926 г.; их учет велся ежегодно вплоть до проведения переписи населения 1939 г[5, с.342].

Как мы считаем, что большинство малых по численности народов Дагестана не имеет самостоятельного этнического статуса. Это связано с тем, что с конца 1930-х гг. в число аварцев включены 14 малочисленных народов: андийцы, арчинцы, ахвахцы, багулалы, бежтинцы, ботлихцы, гинухцы, годоберинцы, гунзибцы, дидойцы, каратинцы, тиндалы, хваршины и чамалалы, а в состав даргинцев - кайтагцы и кубачинцы и, наконец, в состав лезгин - агулы, рутульцы, цахуры. Конституцией РД из двадцати существующих народов с 1959 г. признаны только четыре малочисленных народа: агулы, горские евреи (таты), рутулы, цахуры.

Во время проведения переписей населения 1939-1989 гг. вплоть до переписи 2002 г. численность подавляющего большинства малочисленных народов отдельно не  сосреотачивалась, поскольку их включали в состав более крупных по численности народов. Однако они, вобрав немало элементов этнокультуры крупных народов, этнически не растворились окончательно в них; более того, представители некоторых малочисленных народов (андийцы, дидойцы, бежтинцы, ахвахцы, каратинцы и др.) многократно во время проведения переписей населения пытались получить[6,с.80] и по настоящее время продолжают добиваться получения статуса самостоятельных этносов.

Среди актуальных  вопросов развития малочисленных народов (обострившихся после принятия Госдумой РФ Федерального закона "О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ") главное место занимает проблема их этнического и языкового статуса, которая приобрела довольно острый характер[7,с.38].

Общепризнанным является то, что каждый человек вправе свободно определять свою этническую (национальную) принадлежность, изучать родной язык и культуру. Следует также признать, что каждый имеет право на восстановление своей принадлежности к исконному этносу. Окончательное решение их статуса - осознают ли они себя в качестве самостоятельных народов или как часть более крупных по численности этносов - может быть принято только самими представителями малых этносов.

По Всероссийской переписи населения 2002 г. численность представителей малочисленных народов Дагестана составила (соответственно в РФ и в РД): андийцев - 21808 (21270) человек, арчинцев - 89 (7), ахвахцев - 6376 (6362), багулалов - 40 (18), бежтинцев - 6198 (6184), ботлихцев - 16 (0), гинухцев - 531 (525), годоберинцев - 39 (2), гунзибцев - 998 (972), дидойцев - 15256 (15176), каратинцев - 6052 (6019), тиндалов - 44 (33), хваршинов - 128 (107), чамалалов - 12 (3), кайтагцев - 5 (4), кубачинцев - 88 (57) человек[13, с.18].

Как мы считаем, эти данные удостоверяют о том, что незначительная часть представителей малых по численности народов Дагестана воспользовались правом указать свою "первичную" этническую принадлежность. Это может означать либо то, что они не придают этому фактору значения, либо этническое сознание достаточно трансформировалось. и они инкорпорировались в состав соответствующих крупных по численности народы: аварцев и даргинцев.

Этническая культура, утеря специфики которой приводит к исчезновению этноса, во многих регионах России в советский и особенно в постсоветский период, претерпела существенные изменения. Так, в Дагестане в 1960-1980-е годы в результате широкомасштабной переселенческой политики народы, проживающие в равнинной части республики (кумыки, ногайцы, русские и нижне-терские казаки Кизлярщины, дербентские азербайджанцы) лишились значительной части земель на своей исконной территории, потеряли компактность проживания. В отличие от горских народов Дагестана, они не имеют теперь мононациональных районов и в условиях, когда большинство ныне существующих, в том числе сельских, населенных пунктов стали многонациональными, возникли реальные перспективы деэтнизации этих народов или вынужденного оттока наиболее активной части.

Главная  причина сформировавшегося положения - переселение горцев на равнину ввиду аграрной перенаселенности гор. Это переселение носило вначале стихийный (если до 1918 г. на равнинных землях было создано 23 переселенческих поселка, то уже к 1922 г. - еще 57), а затем организованный характер. К 1926 г. во всех равнинных округах насчитывалось лишь 2,5 тыс. горцев, что составляло около 2 % населения равнины[14, с.18].

Переселение горских хозяйств на равнину продолжалось и в 1930-1940-е гг. Тогда же начали отводить горцам пастбищные земли на равнине для содержания скота в зимний период, закрепляя кутаны за животноводческими горными колхозами. На этих землях постепенно оседало горское население. Это особенно наблюдается в южном Дагестане.

Новая волна этого процесса связана с восстановлением Чечено-Ингушской АССР и возвращением горцев Дагестана (выселенных в 1944 г. в Чечню), обратно в ДАССР, в основном на Кумыкскую равнину, а не в места их исконного проживания. Одновременно продолжалось организованное переселение с гор на равнину, усилившееся в связи с переориентацией в 1960-е гг. сельского хозяйства республики на развитие виноградарства, требующего дополнительных трудовых ресурсов.

Данная проблема была актуальной в ХХ в., но свою актуальность она не потеряла и во втором десятилетии ХХI в. Она требует дальнейшей разработки не только по отношению к Республике Дагестан и для других регионов России, где заселяют малочисленные народы.

Это будет способствовать сохранению самобытности их обычаев, традиций, обрядов, языковых особенностей, а это немаловажный фактор развития культуры малочисленных народов.

Список литературы:

1. Мир языков. Обзор языков мира (Words and Wordls. World Languages Review) / [пер. с англ. и ред. Н.С. Бадмаевой, Т.Н. Богрдановой, В.И. Колодько, Б.Э. Корнусовой]. Элиста, 2006.
2. Haugen E. The Ecology of Language. California: Standford University Press. 1972 .
3. Арутюнов С.А. Народные механизмы языковой традиции // Язык. Культура. Этнос. М., 1994.
4. Даниялов А.Д. Советский Дагестан. М., 1960. С. 20; Ихилов М.М. К вопросу о национальной консолидации народов Дагестана // Советская этнография. 1965. № 6.
5. Всесоюзная перепись населения 1926 г. М., 1928.
6. Ибрагимов М.-Р. А., Лугуев С. А. Андо-цезы: вчера, сегодня, завтра // Возрождение. Махачкала, 1995. № 2.
7. Гамзатов Г.Г. Предисловие // Бежтинско-русский словарь. Махачкала, 1995; Он же. Бесписьменный, но живой, реальный // Возрождение. 1997. № 3. С. 38-43.
8. Национальный состав и владение языками, гражданство. Книга 1. (Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. Том 4.) М., 2004.
9. Традиционное и новое в современном быте и культуре дагестанцев-переселенцев. М., 1988.