О СОВРЕМЕННОМ СОСТОЯНИИ РОССИЙСКОЙ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ

Зыков Михаил Борисович

д-р филоc. наук, профессор ЕГУ им. И.А. Бунина, г. Елец

Е-mail: zykov68@mail.ru

Сабанина Наталия Рафаэлевна

соискатель ЕГУ им. И.А. Бунина, г. Елец

Е-mail: myzeinatali@mail.ru

Двенадцатилетний сынишка, ученик шестого класса потребовал срочно купить ему дорогой сотовый телефон, умеющий получать информацию из интернета и управляемый движением пальчика по экрану. Необходимость экстренной покупки следовала из того оптимистического факта, что «у всех ребят в классе такая машина уже есть». Первая родительская реакция состояла в увещеваниях на тему «за всякой модой не угонишься». Однако при обсуждении эпизода со знакомыми учителями выяснилось, что все не так просто.

Раньше дети, которым школьный урок был не интересен, занимались, естественно, его «срыванием». Что следует рассматри­вать, учитывая реальное состояние нашей школы, как здоровую реакцию детского организма на угрожающие факторы внешней среды. Теперь же, после появления этих замечательных устройств «с пальчиком», девяносто процентов «присутствующих» на уроке «срывают цветы удовольствия» из Интернета, позволяя учителям спокойно наслаждаться штудированием официальной программы «по предмету» с двумя — тремя преданными любимчиками, оккупировавшими три первые парты в классе.

Ситуация «с пальчиком» прояснилась еще больше, когда летом 2012 года оказалось, что сдать ЕГЭ на приличную оценку в Москве можно только с помощью этих замечательных «тачфонов». Накануне экзаменов детям и особенно родителям объявили, что эти устройства будут изыматься при входе в школу на экзамен. И дети, и родители (что свидетельствует о финансовой серьезности родительской любви к детям) сигнал услышали и срочно приобрели по второму «тачфону»: один — из правого кармана — изымается, второй — из левого кармана — берется с собой и решает все академические проблемы чрезвычайно переутомленных учебными нагрузками школьников. Результат — страна получила 162 тысячи «блестящих» результатов по ЕГЭ. Система высшего образования России пополнилась замечательной «когортой» очень «талантливых» абитуриентов. Через пять лет они сильно «укрепят» систему народного хозяйства, и, конечно, сделают так, что спутники и самолеты перестанут падать, корабли тонуть, здания взрываться и сгорать. (Например, в Российской системе здравоохранения — низкий уровень квалификации работников и низкая эффективность использования ресурсов [8, c. 111]).

В Елецком государственном университете есть замечательная традиция — каждый семестр проводить по каждому из изучаемых предметов так называемую «ректорскую контрольную». Была она проведена в одной из аудиторий и вчера. Присутствовало 50 студентов. Самостоятельно работали над полученными вопросами лишь пять лучших из них (10 процентов). Остальным 90 % срочно захотелось «кой-куда». По счастливому стечению обстоятельств «кой-куда» соседствует с деканатом, то есть факультетский вай-фай ловится как раз «кое-где». По возвращении в аудиторию все проблемы жестокого академического испытания решались движением «мизинчика одной левой» в течение считанных минут. Что очень удобно, поскольку одновременно решался вопрос о размерах стипендии, которую студенты — может быть — будут получать в следующем семестре.

О чем говорят эти любопытные факты? Во-первых, это — смертный приговор «знаниевой» школе — низшей, средней, высшей, бакалавриатской, магистрской, специалистской, аспирантской, кандидатской и докторской — России, составляющей сегодня 95 % всей нашей национальной образовательной системы. Во-вторых, субъекты образования страны, по-видимому, навсегда распрощались с такими «рудиментарными» человеческими качествами как «стыд» и «совесть». В-третьих, что-то срочно надо делать, чтобы окончательно не выпасть из всемирной образовательной гонки.

Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОСы) второго и третьего поколений ясно выраженная попытка дать хотя бы какой-то ответ на возникающие современные вызовы. Сделана попытка с помощью двухнедельных курсов повышения квалификации преподавателей перевести образовательную систему страны со «знаниевых» рельсов на «компетентностные». В результате нагрузка на родителей существенно возросла: первоклассники в городе Елец теперь не учатся, а занимаются «проектной деятельностью». Понятно, что ни к какой проектной деятельности они еще не готовы и еще долго не будут готовы. Над проектами упорно (кстати, тоже не всегда вполне удачно) трудятся родители, оценки же пополняют стремительно разбухающих «портфолио» ни о чем не подозре­вающих чад.

Не могут не вызывать изумления и перемены в средних и старших классах школы. Дополнительное образование стремительно по всей стране становится платным. То есть тридцать процентов детей России искусственно отсекаются — вопреки действующей Конституции РФ с её обязательным требованием «равных стартовых возможностей» для всех и любых детей — от него по финансовым условиям.

Трогательна до слез и процедура «декретного» введения двухступенчатой системы высшего образования. Прежние пятилетние вузовские программы подготовки специалистов разрезаны на два «куска» — четыре первые года (практически по тем же самым программам «специалистов»!) завершаются подготовкой «специа­листов» с незаконченным (естественно!) высшим образованием — бакалавров. Программы пятого курса прежних специалистов теперь осваивают магистры.

Никто не видит или не хочет видеть сплошного и капитального нарушения основного принципа двухступенчатой системы высшего образования, свято соблюдаемого во всех развитых странах, — фундаментальности образования на первой ступени образовательной системы. Оно должно быть настолько глубоким и разносторонним, чтобы позволять выпускникам-бакалаврам — в кратчайшие сроки (за считанные недели, например) осваивать любые профессии, необходимые народному хозяйству в данное конкретное время и в данном конкретном месте страны. Для подготовки десяти бакалавров нужен один магистр. Для подготовки десяти магистров нужен один доктор наук. Этот «расклад» легко позволяет производить несложный расчет того, сколько стране нужно бакалавров, магистров и докторов наук. Не только по стране в целом, но и в любом населенном пункте со сколь угодно малым числом жителей, где теперь обязательно плодотворно трудится один из российских университетов. Основным требованием при этом на всех ступенях является воспитание всесторонне — на уровне лучших мировых достижений — и гармонично развитых молодых людей. Не случайно в развитых странах высшая научная степень в этой системе образования — доктор наук — называется «доктор философских наук» [Ph. D.] (в России с презрением произносится «доктор философии»), а не доктор каких-то конкретных наук.

Создается вполне обоснованное впечатление, что российская национальная система образования находится в состоянии жесто­чайшего системного кризиса. Есть ли какой-то разумный выход из него? Да, выход есть. И заключается он в переходе от «знаниевой» школы России к школе «человеческого капитала» на всех уровнях системы образования. Стремительно растет число Нобелевских премий, выданных за развитие теории человеческого потенциала и его капитализации в человеческий капитал. Образовательные системы развитых стран сразу же откликнулись на возникновение этих, поистине инновационных, идей. Показательно, например, что государственный проект модернизации образования в США с 1 января 2007 года по 31 декабря 2011 года (интересно, что «мы» отказались от пятилеток, а «они» на пятилетки перешли) так и назывался: «Человеческий капитал».

В самом общем виде, понятие «Человеческий капитал» раскрывается следующим образом. В 1979 году Теодор Шульц получил Нобелевскую премию за доказательство того, что подавляющее число работодателей в мире хотят иметь в качестве работников людей с набором следующих качеств:

· три вида здоровья (физическое, психическое и социальное, — по классификации Всемирной организации здравоохранения — ВОЗ);

· два вида интеллекта (критическое мышление и творческая интуиция);

· совесть.

В 1992 году Гэри Беккер из того же Чикагского университета, что и Теодор Шульц, получил Нобелевскую премию по экономике за доказательство того, что эти же качества являются решающими при налаживании всех так называемых непроизводственных отношений (любовных, семейных, соседских, товарищеских, дружественных и т. д.). Как это ни странно звучит, работа Беккера была, как отмечает М.И. Левин, «… не про экономику и не об эконо­мике: она о жизни, о жизненных ситуациях, жизненных проблемах, с которыми сталкиваются в той или иной мере многие …» [7, с. 10].

По этому поводу Р.И. Капелюшников пишет, что плодотворность своего научного поиска Беккер продемонстрировал на примере таких внерыночных форм деятельности, как дискриминация, образование, политика, преступность, брак, планирование семьи, а также при объяснении иррационального и альтруистического поведения, казалось бы, вовсе уж чуждых «человеку экономическому». Коллеги, ученики и последователи Беккера распространили этот подход на ещё более экзотические для традиционной экономической науки явления — от идеологических процессов и религиозной деятельности до суицидов и сексуальной деятельности [6, с. 646].

Количество опубликованных научных работ в мире по челове­ческому капиталу стремительно нарастает. Сегодня понятно, что он на 95 процентов определяет карьерную успешность и семейное счастье каждого человека, весьма существенно отражается на благосостоянии страны в целом. Если верить нашему Закону об образовании, то образование в Российской Федерации осущест­вляется в интересах человека, общества и государства. Но, если это так, то вся система образования должна выбрать себе в качестве цели, содержания и измеримого результата именно формирование и развитие человеческого потенциала и капитализацию его в челове­ческий капитал [3; 4; 5]. Мы видим, однако, с каким невероятным трудом переход к этой новой, прогрессивной системе образования осуществляется в России [2].

Здесь важным является ещё одно обстоятельство: современную эпоху все чаще называют экономикой (цивилизацией) знания. При этом имеется в виду, конечно же, не старое и, тем более, устаревшее знание, а знание новое, которое может давать всевозможные преимущества. Например, если какая-то фирма занимается производством коммуникационных устройств и открыла — в результате огромных инвестиций в работу своих научных лабораторий — какие-то новые физические законы, то она вовсе не заинтересована в передаче этих новых знаний во все университеты мира, а сохраняет их как свои промышленные секреты и использует для победы на рынках над своими конкурентами. В то же время, эта фирма передает эти новые знания только тем своим работникам, которые по роду службы должны этой информацией владеть (on-the-jobtraining, — по Г.С. Беккру [1, с. 12]). Такой — сравнительно новый — вид образования стремительно вытесняет в мире традици­онное университетское образование и называется образованием корпоративным. По некоторым данным, оно достигает в современном мире уже 65 % от всего высшего образования, и дальше будет ещё стремительнее расти, оставляя сегодняшним системам образо­вания всех уровней лишь одну нишу для выживания — формирование всестороннее и гармонично развитого человека.

Когда говорят о педагогической психологии, то чаще всего имеют в виду психологию ученика. Это у него надо формировать и развивать мотивации, драйвы образовательной деятельности, совершенствовать основные — память, внимание, мышление, воображение, восприятие — и множество других, не основных, психических состояний и процессов. Но сегодня в России сложилась уникальная ситуация, когда основной и острой стала проблема психологической перестройки всей полуторамиллионной армии россий­ских профессоров, доцентов, старших и просто преподавателей вузов, учителей и воспитателей, директоров школ, персонала детских садов.

Надо как-то ухитриться доказать им в исторически короткие сроки, — поскольку нам на модернизацию национальной системы образования времени отпущено совсем мало, — что необходимо психологически перестроиться и достойно ответить на все вызовы современности. Они, педагогические ученые и преподаватели, должны не только выработать новые образовательные программы и научиться пользоваться ими, но и в корне изменить самих себя. Что, конечно, очень трудно и болезненно. Следует полностью перестроить всю российскую систему среднего и высшего педагогического образования, многомиллионными тиражами печатать необходимую для посильного просвещения нашей педагогической общественности литературу. Организовывать теперь уже не курсы повышения квалификации, а переквалификации, с тем, чтобы позволить нашим педагогическим работникам соответствовать профессиональным требованиям современности.

При этом следует помнить, что национальная система народного образования России является лишь одной — пусть и очень важной — из нескольких жизненно важных систем, таких, например, как народонаселения и народного хозяйства. И нам ничего не удастся сделать в одной отдельно взятой системе, если общий дух совершения необходимых модернизационных усилий не возобладает во всей России, применительно ко всем важнейшим сферам жизнедеятель­ности нашей Родины. Но это — тоже в значительной мере проблема психологическая, поскольку старое цивилизационное советское кольцо уже практически разрушено, а созданием нового никто даже особенно и не озабочен.

Список литературы:

1. Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории: Пер. с англ. — М.: ГУ ВШЭ, 2003.
2. Зыков М.Б. Социальная философия образования. — М.: Граница, 2008.
3. Зыков М.Б. Формирование и развитие всесторонне развитой личности (человеческого и социального капитала) как цель национальной системы образования. — М.: Издательство ФИРО, 2008.
4. Зыков М.Б. Формирование и развитие человеческого и социального капитала как содержание образования. — М.: Издательство ФИРО, 2008.
5. Зыков М.Б. Человеческий и социальный капитал как результат национальной системы образования. — М.: Издательство ФИРО, 2008.
6. Капелюшников Р.И. Вклад Гэри Беккера в экономическую теорию. — Гэри Беккер. Избранные труды по экономической теории: Послесловие. — М., ГУ ВШЭ, 2003.
7. Левин М.И. Предисловие (см. [6]).
8. Региональные программы модернизации здравоохранения: отремонти­рованное крыльцо или стратегия реформирования? // Менеджер здравоохранения. — 2011. — № 1. — С. 59—63.