ИДЕИ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ В РАБОТАХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ УЧЕНЫХ (КОНЕЦ ХIХ — НАЧАЛО ХХ ВЕКА)

Москалёва Людмила Юрьевна

д-р пед. наук, проф., зав. каф. социальной педагогики и дошкольного образования МДПУ им.Б.Хмельницкого

Канарова Ольга Викторовна

соискатель научно-исследовательской лаборатории духовно-морального воспитания, г. Мелитополь, Украина

E-mail: 

Актуальной проблемой совершенствования системы духовно-нравственного развития личности является ее трансформация на новое содержание, что должно отвечать современным потребностям социума, перспективам развития образовательного процесса. Однако процесс разработки данной проблемы проходит в современных условиях неоднозначно и достаточно сложно. Научные работники, учителя, родители учащихся чувствуют дефицит интересных, плодотворных идей, которые можно было бы воплотить в практику воспитания. Поэтому выработка содержания современного духовно-нравственного развития личности в XXI веке предполагает сочетание теоретического поиска с ретроспективным критическим осмыслением идей и результатов историко-педагогического процесса прошедших времен.

Рассмотрение последних диссертационных работ, монографий позволило отметить тот факт, что сейчас фокус внимания ученых — историков педагогики — правомерно обращен на конец ХIХ — начало ХХ века — время кардинальных перемен, реформаторских поисков, крупных достижений как раз в широком спектре проблем, связанных с духовно-нравственным развитием личности. Это научные исследования Е. Меньшиковой, раскрывающие роль личности учителя в рассматриваемый нами период [4], диссертация Н. Барковой, вскрывающая проблему нравственного идеала в теории отечественного воспитания во второй половине XIX — начале ХХ веков [2] и др.

Особый интерес в этом смысле представляет потенциал, который заключался в концептуально-теоретической разработке и практическом опыте в трудах отечественных ученых конца ХIХ — начала ХХ века.

Так, интересны идеи архимандрита Сергия (Страгородского), выраженные в статье «Разбор инославных учений об оправдании». В этой работе известный богослов писал о том, что возвышение на ступень духовно-нравственного развития человека характеризуется тем, что для него добродетель перестает быть внешним законом и подвигом, а делается высшим благом. Целью нравственного развития арх. Сергий считал непроизвольное, совершенное доброделание. Обычный человек, как отмечал он в своей статье, своим высшим благом считает самоуслаждение, и еще должен принудить себя к добродетели. Называя такое состояние человека как подневольное доброделание, арх. Сергий указывал на подмену нравственных союзов союзами юридическими, а возникновение последних связывал с такими случаями, когда человеку или какой-либо семье оказывается не под силу борьба с их окружением для обеспечения своего благополучия. Человек, как указывал автор, договаривается с другими людьми, которые находятся в таком же положении, но это общение поострено не на основе любви, не на нравственном союзе: "…Эти люди служат другим только потому, что иначе им не получить того, чего они желают себе. Цель их жизни не общество, а свое собственное «я».Юридический строй, т. о., имеет своей задачей сопоставить несколько эгоизмов, так чтобы эгоисты не мешали друг другу и чтобы каждый из них получал следуемую ему долю” [1, с. 5].

Арх. Сергий объяснял, что юридический строй представляет выгоды только себялюбию, заменяет живой нравственный союз холодным внешним союзом. Различия нравственного союза и юридического в том, что нравственный союз требует нравственного соответствия, проникает со своими указаниями и требованиями в глубину совести человека, тогда как юридический союз в человеческую совесть не проникает, оставляет человека свободным внутри себя от многих обязательств, довольствуется соблюдением условленных внешних рамок. Таким образом, опасность юридических союзов в том, что для многих людей становится не особенно важным, каково внутреннее настроение и состояние личности, так как для них существенным является лишь внешнее поведение. Именно оно, внешнее поведение, значительно для окружающих, поскольку касается внешнего общественного благополучия, выражает внешнее отношение человека к обществу. Однако такое отношение окружающих к личности и соответственно, общества к человеку не дает возможности повышать уровень духовно-нравственного развития, поскольку свобода внутреннего состояния часто перерастает в произвол эмоциональных переживаний, к сознанию полной независимости человека от окружающих, отсутствию осознания долга перед теми, кому в действительности человек обязан своим материальным благополучием. «В самом деле, — писал арх. Сергий, — если другие служат человеку чем-нибудь, то он знает, что они служат не из расположения к нему, а из необходимости или из желания блага прежде всего себе. За эту службу они получают столько же и с его стороны: отношения уравнены, ему, следовательно, не приходится ни кого считать своим благодетелем. Правда, это обрекает человека на страшное одиночество, но себялюбие и есть одиночество по существу. Сознание независимости, этот смутный призрак самобытности, ценнее для эгоизма в его чистом виде» [1, с. 6].

Оказание тех или иных услуг, даже совсем незначительных, как писал арх. Сергий, получают высшее значение в глазах человека, поскольку эти услуги делаются помимо желания и не из любви к союзнику, а просто из желания получить равное вознаграждение. Именно поэтому человек и требует себе этого вознаграждения как должного, считая, что можно правильным будет являться проявления мести, если это вознаграждение не последует.

Интересна также в связи с поиском идей духовно-нравственного развития личности и идея личного спасения, а также идея тождества блаженства и добродетели, которые были раскрыты в работе арх. Сергия “Вопрос о личном спасении”.

Помимо прямых указаний о духовно-нравственном развитии в книгах Священного Писания, в творениях и наставлениях святых отцов, в рассматриваемый нами период обращали внимание и на Стоглавый собор. Этот уникальный памятник русского права XVI века давал представление о духовно-нравственном развитии в жизни общества того времени. Отметим, что исследовательский интерес к нему был значительным в рассматриваемый нами период — конец ХIХ — начала ХХ века. Так, Н. Писаревский, размышляя о благотворном влиянии Стоглавого собора для жизни общества в целом, обозначал, что в то время общественные нравы представляли печальную картину (брань, ослабление целомудрия, полный произвол в нравственной жизни и др.). В Соборе, как подчеркивал Н. Писаревский, здраво и обдуманно, до мельчайших черт исчерпываются эти недостатки и указывается на верные способы их устранения. Врачевание нравственных язв и болезней общества должно проходить через поучения и наставления, а не с помощью угроз. В тексте документа указывалось на необходимости соблюдения самими священниками нравственных норм в соответствии со священными правилами, поскольку они должны были быть примером высокого духовно-нравственного развития для всех. «Стоглав, − писал Н. Писаревский, − строго разграничивает права церковные от прав остального общества и царя: своим оружием он считает слово и совет…» [6, с. 385]. Таким образом, влияние этого средства для духовно-нравственного развития личности действительно велико. В нем, как указывает Н. Писаревский, спокойно призвано к исправлению все, что приходит в негодность, представлена готовность к восстановлению нравственной жизни общества [6, с. 385].

Отметим и идеи выдающегося ученого, философа, психолога, педагога − Николая Николаевича Ланге, который посвятил свою жизнь развитию образовательной системы. В его магистерской работе [3], предпринята попытка проанализировать теории нравственности ученых таких стран, как Франция и Германия. Публикация части магистерской работы, которая была не допущена к печати, впервые была представлена только в 2010 году [5].

Н. Ланге, описывая состав нравственных чувств, признавал абсолютный характер некоторых субъективных данных нравственного сознания, среди которых видел формальные признаки всеобщности необходимости нравственного долга, а также необъяснимые признаки — специфической нравственной возвышенности или святости. При этом Н. Ланге указывал на то, что всеобщность и необходимость долга является только следствием этой святости, которая свойственна двум чувствам. Эти чувства Н. Ланге считал первоначальными — любовь (отличную от сострадания) и справедливость (в основе − абсолютное уважение ко всякой личности человека).

По мнению Н. Ланге, эти чувства противоречивы, так как любовь развивается в ту систему самопожертвования ради Целого (этический монизм), тогда как справедливость создает такую систему отношений, которую ученый обозначал как систему свободы индивидуализма, т. е. учение о безусловной ценности индивидуального сознания. Н. Ланге указывал на то, что примирить эти две системы отношений является трудным вопросом о создании верховного идеала нравственности. Рассматривая отношение между чувствами любви и справедливости и примыкающей к ним верховной нравственной обязательности, Н. Ланге намеревался показать, что именно это отношение составляет тайну этики. По мнению выдающегося ученого, все попытки вывести материальную сторону нравственных чувств из одной их обязательности приводит к нравственному формализму (как у И. Канта), а все попытки вывести обязательность нравственного долга или абсолютное достоинство из материальных отношений ведут (как в социологических теориях нравственности), к ложному отрицанию абсолютности долга. Таким образом, по мнению ученого, нравственные чувства состоят из любви, справедливости и долга. Подчеркивая неизменность человеческих нравственных чувств, Н. Ланге за субъективным нравственным сознанием признавал абсолютный характер, принимая его за Божественное Провидение. Эта мысль достаточно четко ученый выразил в тезисах: «Нравственность мы можем рассматривать как путь, которым Божество ведет человечество к конечным целям мироздания… Исполняя, следовательно, законы нравственности, мы исполняем закон и повеление того Бога, которого Афиняне называли «неведомым» [5, с. 58].

Поскольку проблема добра и зла является ключевой в духовно-нравственном развитии личности, отметим в этой связи мысль Н. Ланге о том, что смысл зла состоит в приведении мира в такое состояние, в котором он познает необходимость сознательного возвращения к Богу и полного слияния с Ним в любви. Обозначим и такую позицию, как «нравственное зло», которую ученый называл болезнью мира. Как считал Н. Ланге, конечная судьба зла будет состоять в обнаружении его несамостоятельности и ложности. Зло воспринимается Н. Ланге как нарушение индивидуальным духом мировой гармонии. Зло не является войной, а есть бунт, так как зло становится против добра не как равный ему противник, а как возмутившийся подданный. По мнению Н. Ланге, это есть борьба бессилия со всемогуществом, и сомневаться в исходе этой борьбы не приходится, поскольку как во время борьбы отдельной воли со всеобщей, индивидуума с миром, человека с Богом, сила зла обнаруживает полное бессилие. И это бессилие, по мнению ученого, состоит не в слабости зла, а в его силе, которая, в свою очередь, была заимствована от добра.

Выводы. В статье мы осветили идеи духовно-морального развития личности, которые объединены в определенный временной промежуток (конец ХIХ — начало ХХ столетия), которые охватывают несколько уровней образовательного пространства — уровень личного саморазвития, уровень ближайшего окружения и социума в целом, что продуцирует традиционные культурные ценности и нематериальное культурное наследие человечества.

Список литературы:

1. Архимандрит Сергий. Разбор инославных учений об оправдании / Архимандрит Сергий // Богословский Вестник (Изд. Московской Духовной Академии). — 1895. — Апрель. — II отделение. − С. 3 — 26.
2. Баркова Н. Н. Проблема нравственного идеала в теории воспитания в России во второй половине XIX- начале ХХ веков: Дис. … канд. пед. наук: 13.00.01 / Наталия Николаевна Баркова. — М.: МПГУ им. В. Ленина, 1996. — 141 с.
3. Ланге Н.Н. История нравственных идей XIX в.: критические очерки философских, социологических и религиозных теорий нравственности / Николай Николаевич Ланге. — СПб: Типогр. Безобразова и Ко, 1888. — Ч. 1: Немецкие учения. — 275 с.
4. Меньшикова Е.А. Роль личности учителя в развитии русской начальной школы (конец XIX начало XX века) / Е.А. Меньшикова // Начальная школа. — 1992. — № 10. — С. 3 — 7.
5. Научное наследие Н.Н. Ланге в университетской библиотеке : монография / В.И. Подшивалкина, Р.Н. Свинаренко, Е.В. Полевщикова ; авт.-сост. : М.В. Алексеенко и др. ; науч. ред. В.И. Подшивалкина ; отв. ред. М.А. Подрезова ; библиогр. ред. В.В. Самодурова ; Одес. нац. ун-т им. И.И. Мечникова. — Одесса : Астропринт, 2010. — 352 с., [8] л. ил. — (Сер. «Развитие науки в Одесском (Новороссийском) университете» ; вып.: Психология).
6. Писаревский Н. Значение Стоглавого собора (1551) в истории русской церкви / Н. Писаревский // Богословский Вестник (Изд. Московской Духовной Академии). — 1895. — Июнь. — II отделение. − С. 365 — 389.