ФОНОВЫЕ ЗНАНИЯ: ИМПЛИЦИТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Старцева Елизавета Олеговна

старший преподаватель РУДН, г. Москва

Е-mail: 

Лихачева Ирина Федоровна

старший преподаватель РУДН, г. Москва

Е-mail: 

Мишин Андрей Павлович

старший преподаватель РУДН, г. Москва

Е-mail: 

В отечественном языкознании вопрос в фоновых знаниях впервые подробно рассматривался в книге E.M. Верещагина и В. Г. Костомарова «Язык и культура». В ней фоновые знания определяются как «общие для участников коммуникативного акта знания». Иными словами, это та общая для коммуникантов информация, которая обеспечивает взаимопонимание при общении. В последующих филологических трудах это определение видоизменялось, но суть оставалась прежней. Фоновые знания неоднородны. По степени их распространенности выделяются три вида: общечеловеческие фоновые знания, региональные и страноведческие. Классификация эта, как замечают сами авторы, не совсем полна. В ней пропущены социально-групповые знания, свойственные определенным социальным общностям людей, врачам, педагогам, шоферам и т. п. Однако опущение это несущественно, так как основное внимание в книге уделяется анализу страноведческих фоновых знаний, составляющих основной предмет исследования.

Страноведческие знания - это «те сведения, которыми располагают все члены определенной этниче­ской или языковой общности». Такие знания - часть на­циональной культуры, результат «исторического развития данной этнической или государственной общности в равной мере». Они «образуют часть того, что социологи называют массовой куль­турой, т. е, они представляют собой сведения, безусловно, известные всем членам национальной общности... Фоновые знания как эле­мент массовой культуры, подчиняясь ее общей закономерности, разделяются на актуальные фоновые знания и фоновые знания куль­турного наследия». Среди страноведческих фоновых знаний выделяется также та их часть, которая обладает свойством всеобщей (для данной этнической группы или национальности) распростра­ненности и называется взвешенными фоновыми знаниями. Именно взвешенные страноведческие фоновые знания имеют особое значе­ние в процессе преподавания иностранных языков, так как являются источником отбора и необходимой минимизации страноведческого материала для целей обучения. Наконец, авторы различают макро-фон, как совокупность страноведческих фоновых знаний данной языковой общности, и мини-фон - «объем фоновых знаний, кото­рый преподаватель моделирует в учебной аудитории для рецепции определенного художественного произведения».

«Страно­ведческие фоновые знания, - заключают авторы, - исключительно важны для так называемой массовой коммуникации: писатель или журналист, пишущий для некоторой усредненной аудитории, интуи­тивно учитывает взвешенные страноведческие фоновые знания и апеллирует к ним».

Предложенные определения и классификации фоновых знаний вполне убедительны. Однако им может соответствовать и иная тер­минология. Она связана с информатикой, в которой оперируют тер­мином тезаурус. Он означает набор данных о какой-либо области знаний, который позволяет правильно ориентироваться в ней. По­этому под тезаурусом можно понимать различные объемы знаний вообще. Он может быть глобальным, интернациональным, регио­нальным, национальным, групповым и индивидуальным. Глобаль­ный включает все знания, добытые и освоенные человеком в про­цессе его исторического развития. Это величайшая сокровищница мировой культуры. Региональные и национальные тезаурусы определяются исторически сложившимся объемом знаний, характерным для данной геосоциальной зоны или для данной нации. Групповые и индивидуальные занимают низшую ступень в этом делении. Их объ­емы ничтожно малы по сравнению с остальными. Во всех этих те­заурусах обнаруживается определенный объем знаний, который ос­воен во всех регионах и всеми развитыми нациями. Это и есть об­щечеловеческий (интернациональный) тезаурус. Какой-то частью его владеет каждый индивидуум.

В региональных и национальных тезаурусах есть известная доля сугубо национальных знаний, совладельцами которых не стали дру­гие национальные группы.

Культура - совокупность материальных и духовных ценностей, накопленных и накапливаемых определенной общностью людей, и те ценности одной национальной общности, которые вовсе отсут­ствуют у другой или существенно отличаются от них, составляют национальный социокультурный фонд, так или иначе находящий свое отражение в языке. Именно эту часть культуры и эту часть язы­ка следует изучать и в переводоведении в целях более полного и глубокого понимания оригинала и воспроизведения сведений об этих ценностях в переводе с помощью языка другой национальной культуры.

В разделах, посвященных лексическим проблемам, представля­ется более целесообразным пользоваться термином «фоновая ин­формация», который соотносится с сугубо национальным тезауру­сом и, конечно, с понятием фоновых знаний, но по сравнению с ним является более узким и соответствующим изучаемой теме.

Фоновая информация - это социокультурные сведения харак­терные лишь для определенной нации или национальности, освоен­ные массой их представителей и отраженные в языке данной нацио­нальной общности.

Принципиально важно, что это не просто знания, например, по­вадок животных, обитающих лишь в одной географической зоне, или музыкальных ритмов данной этнической группы, или рецептов приготовления национальных блюд, хотя все это в принципе тоже составляет часть фоновых знаний, важно, что это только те знания (сведения), которые отражены в национальном языке, в его словах и сочетаниях.

Содержание фоновой информации охватывает прежде всего спе­цифические факты истории и государственного устройства нацио­нальной общности, особенности ее географической среды, характерные предметы материальной культуры прошлого и настоящего, этнографические и фольклорные понятия и т. п. - т. е. Все то, что в теории перевода обычно именуют реалиями. Правда, терминологи­ческая неупорядоченность, характерная для многих разделов совре­менной филологии, коснулась и этого термина. Под реалиями пони­мают не только сами факты, явления и предметы, но также их назва­ния, слова и словосочетания, И это не случайно, потому что знания фиксируются в понятиях, у которых одна форма существования - словесная.

Большинство понятий являются общечеловеческими, хотя и во­площенными в различную вербальную форму. Однако те понятия, которые отражают реалии, носят национальный характер и материализуются в так называемой безэквивалентной лексике (термин не очень-то удачный, так как при переводе подобные слова находят те или иные эквиваленты).

Кроме обычных реалий, маркируемых безэквивалентной лекси­кой, фоновую информацию содержат в себе реалии особого вида, которые можно назвать ассоциативными. Эти реалии связаны с са­мыми различными национальными историко-культурными явлениями и весьма своеобразно воплощены в языке. Ассоциативные реалии не нашли своего отражения в специальных словах, в безэквивалентной лексике, а «закрепились» в словах самых обычных. Они находят свое материализованное выражение в компонентах значений слов, в оттен­ках слов, в эмоционально-экспрессивных обертонах, в внутренней словесной форме и т. п., обнаруживая информационные несовпаде­ния понятийно-сходных слов в сравниваемых языках. Таким обра­зом, оказывается, что словам солнце, луна, море, красный и т. п. со­путствуют в художественных текстах того лли иного языка страно­ведческие фоновые знания, фоновая информация, Название романа панамского писателя Хоакина Беленьо "Luna verde"3 переведено на русский язык дословно «Зеленая луна». У русского читателя такой образ вызывает лишь недоумение или ложные ассоциации. Для жи­теля Панамы или Чили - это символ надежды, доброе предзнаме­нование, образ наступающего утра, ибо для многих латиноамери­канцев зеленый цвет олицетворяет все молодое и прекрасное, сим­волизирует радость бытия, а понятие луны ассоциируется с духов­ным состоянием человека, его настроением, его судьбой (ср. упот­ребление слова луна во фразеологизмах estar de buena (mala) luna - быть в хорошем (плохом) настроении; darle (a alguien) la luna - он не в себе, на него нашло помрачение; quedarse a la luna (de Valencia) - остаться ни с чем, обмануться в своих надеждах; dejar a la luna (de Valencia) - оставить ни с чем, обмануть и др.).

Множество самых распространенных существительных «окру­жены» в языке эмоциональным ореолом, «роем ассоциаций», по вы­ражению Ю. Тынянова. E.M. Верещагин и В.Г. Костомаров такие слова называют коннотативными. Коннотации, т. е. сопутствующие словам стилистические, эмоциональные и смысловые оттенки, не существуют сами по себе, они обычно «группируются» в слове, имеющем свое вещественно-смысловое содержание, накладываются на одно из его значений. Например, в русском языке теоретически каждому существительному и прилагательному с помощью суффик­сов субъективной оценки могут быть приданы различные коннота­ции. Однако в любом случае следует особо подчеркнуть своеобразие многих коннотаций, в которых отражена специфика культуры той или иной этно-лингво-социальной общности, отражена фоновая ин­формация. Есть лексические единицы, словно бы целиком запол­ненные такой информацией. Это, как говорилось выше, названия присущих только определенным нациям и народам предметов мате­риальной культуры, фактов истории, государственных институтов, имена национальных и фольклорных героев, мифологических су­ществ и т. п. Но есть множество других слов, которые, называя са­мые обычные понятия, выражают вместе с тем смысловые и эмо­циональные «фоновые оттенки». Каждый язык - прежде всего на­циональное средство общения, и было бы странным, если бы в нем не отразились специфически национальные факты материальной и духовной культуры общества, которое он обслуживает.

Если с так называемой безэквивалентной лексикой переводчики, несмотря на, казалось бы, явную трудность (нет постоянных эквива­лентов!), научились работать довольно успешно и добиваться адек­ватного перевода текстов с такой лексикой, то слова второй группы, несмотря на видимую легкость перевода, создают чрезвычайные трудности не только при передаче их содержания на другие языки, но и при их восприятия (нелегко ведь уловить и осмыслить «рой ассоциаций»). И не так уж редко трудности эти оказываются непре­одолимыми.

Понятие фоновой информации тесно связано с более широким и многозначным понятием имплицитной или, проще, подразумевае­мой информацией. Исследователи включают в него и прагматиче­ские предусловия текста, и ситуацию речевого общения, и основан­ные на знании мира пресуппозиции, представляющие собой компо­ненты высказывания, которые делают его осмысленным, и имплика­ции, и подтекст, и так называемый вертикальный контекст и аллю­зии, символы, каламбуры, и прочее неявное, скрытое, добавочное содержание, преднамеренно заложенное автором в тексте.

Эти, сложные, порою противоречивые и разно трактуемые лин­гвистические и семантические понятия требуют отдельного иссле­дования. Для переводоведения важно осмыслить современные пред­ставления о фоновых знаниях и фоновой информации, подтексте и вертикальном контексте.

Подтекст как особая лингвистическая категория стал интенсивно изучаться с середины XX века, хотя представления о нем сформиро­валось на рубеже XIX-XX веков. Этот художественный прием на­зывали тогда «вторым диалогом». В традиционном понимании - это второй параллельный смысл устного или письменного высказы­вания, обусловленный языковой системой или целями и замыслом автора. Иначе говоря, подтекст - это имплицитный, скрытый смысл, который сосуществует с явно выраженным, эксплицитным смыслом в одном и том же высказывании и который должен быть понят рецептором2. Подтекст (он мог бы именоваться как аллюзивный текст или аллюзив) раскрывается с помощью содержащихся в тексте материальных языковых индикаторов. Именно они открывают доступ к скрытой информации. Индикаторы могут относиться к разным языковым уровням:

a)  слов и словосочетаний, когда по этим указателям рецептор до­ гадывается о скрытом содержании, о смысле аллюзива;

b)  предложения или части текста, когда выраженное сообщение вызывает у читателя или слушателя восприятие имплицитной ин­формации;

c)   произведения в целом, когда весь текст ассоциируется со вто­ричным имплицитным смыслом или текстом.

А теперь обратим внимание на некоторые переводческие аспекты в системе фоновых знаний.

Все  участники межкультурной коммуникации в процессе общения так или иначе сознают и учитывают свою взаимную «чужеродность», то есть, по словам И. Халеевой, «иной языковой код, иные обычаи, традиции, установки, повседневные способы общения». Изучение и выявление общих точек соприкосновения у различных культур активно способствует международному сотрудничеству и межличностному общению представителей различных стран и народов. То есть, в конечном итоге, вносит вклад в расширение диалога культур, а, возможно и создание такого явления как интеркультура [14, с. 12].

Перевод является важнейшей частью межкультурной коммуникации. При переводе как виде языкового посредничества переводчику приходится учитывать две языковые картины мира, а также сопоставлять и адаптировать концептуальные картины мира двух языковых культур. В качестве основных факторов, обуславливающих переводческие трудности, называются:

1.  специфичность семантики языковых единиц,

2.  несовпадение «картин мира», создаваемых языками для отражения внеязыковой реальности,

3.  различия в самой реальности [5, с. 125].

преодоление этих трудностей напрямую связано с компетенцией переводчика как человека, обладающего знаниями как о языковых единицах взаимодействующих языков, так и о фактах жизни взаимодействующих обществ. Переводчик выступает не просто как механизм для трансформации единиц одного языка на другой, но как полноправный участник межъязыковой коммуникации, как значимый посредник [5, с. 125]. Этоозначает, что его функции очень часто не сводятся к «просто переводу», но включают прагматическую адаптацию, социо-культурологические и исторические  комментарии.  При этом переводчику необходимо проводить четкую границу между знаниями, универсальными  для большинства людей, и знаниями, специфичными для представителя данной культуры и социального слоя, необходимо осознавать и учитывать различия в категориальных представлениях различных культур и народов, не говоря уже о речевом этикете и конвенциональных нормах и узусах.

В различных переводоведческих работах исследовалось, в частности, воздействие, оказываемое культурологическими факторами на процесс перевода, а также на адекватность восприятия перевода текста, созданного в рамках одной культуры, представителями другой культуры. Отмечалось, что многие лингвистические проблемы перевода культурно детерминированы, и, наоборот, иногда некоторые социо- культурно- этнографические проблемы перевода могут быть разрешены с помощью чисто лингвистических  средств. Тем не менее,  роль фоновых знаний как важнейшего фактора понимания текста, с одной стороны, и культуры народа, с другой стороны, изучена еще недостаточно. При этом многие исследователи подчеркивали значимость тех аспектов процесса перевода, в которых принципиально важными являются расхождения между культурами, в то время как,  в той же, а может, и в большей степени  важными являются в современных условиях аспекты,  общие для рассматриваемых культур и объединяющие их.

Понятие «фоновые знания» является одним из основных терминов, в частности, когнитивной лингвистики, которым оперируют при обсуждении экстралингвистических аспектов коммуникации. Однако стоит отметить, что термин «фоновые знания» получает определение лишь в работах сугубо научного характера - в учебно-методической, а также научно-популярной литературе данный термин активно употребляется de facto и, видимо, не вызывает трудностей в восприятии как специалистами, так и широким кругом читающей публики. Существуют разнообразные определения понятия «фоновые знания», хотя основополагающим у нас в стране до сих пор остается определение, данное Словарем лингвистических терминов под редакцией О.С. Ахмановой: «обоюдное знание реалий говорящим и слушающим, являющееся основой общения  [10, с. 487].

В данном определении неоднозначное толкование вызывает его основа -  понятие реалии. Существует, по крайней мере, двоякое понимание данного явления: реалия-предмет как материальный объект или явление; и реалия-слово, то есть языковые единицы, обозначающие такие предметы и явления. Иногда исследователи выделяют: (1) реалии-предметы и явления внеязыковой действительности, (2) реалии-концепты, то есть ментальные эквиваленты реалий-предметов и (3) реалии-слова, то есть средства номинации реалий-концептов [8, с. 43]. В свою очередь, активное рассмотрение реалий в рамках культурологии привело к тому, что данный термин стал восприниматься в узком контексте - как средство для обозначения материальных объектов или слов определенной культуры, отсутствующей в другой культуре.  В противовес ему в таком контексте употребляется термин «универсалия», то есть «предметы, явления и понятия, а также языковые единицы для их выражения, общие для отдельных индивидуумов и различных культур» [8, с. 670].

Тем не менее, большинство исследователей рассматривают фоновые знания именно как совокупность знанийо мире и культуре, создающих условия для успешного взаимопонимания (Ахманова, Гюббенет, Виноградов, Крюков, Томахин, Халеева, Хирш и др.), как «социально-культурный фон, характеризующий воспринимаемую речь» [1, с. 89]. Согласно этой точке зрения, фоновые знания рассматриваются как экстралингвистическое явление, неотъемлемо сопровождающее коммуникацию, как «невербальный компонент речевого общения» [2, с. 234]. Говоря словами Г.Д. Томахина, «фоновые знания в широкой трактовке – это практически все знания, которыми располагают коммуниканты к моменту общения» [12, с. 54].

Однако существует точка зрения, отличающаяся от вышеизложенной, согласно которой фоновые знания входят в семантику слова, составляя один из компонентов значения. Данной позиции придерживаются в основном ученые, рассматривающие фоновые знания в их узком понимании – как особенности культуры носителей данного языка (Комлев, Леонтьев, Верещагин, Костомаров и др.). Согласно их точке зрения, в семантической структуре номинативных единиц языка присутствует экстралингвистическое содержание, которое прямо и непосредственно отражает обслуживаемую языком национальную культуру

Н.Г. Комлев, который ввел в лингвистику понятие культурно-исторического компонента значения, высказал мысль о том, что слово, отражающее предмет или явление действительности определенного социума, не только означает его, но и создает при этом некоторый фон, ассоциирующийся с этим словом. Поэтому в семантике слова должен содержаться некоторый компонент, фиксирующий именно данный социальный фон, в котором слово существует. «Признавая наличие «внутреннего содержания слова», то есть факта, что слово-знак выражает нечто кроме самого себя, мы обязаны признать и наличие культурного компонента – зависимость семантики языка от культурной среды индивидуума» [7, с. 11]. В дальнейшем исследователи говорили о существовании «национальных смыслов», «национально-культурном компоненте» слов, а номинативные единицы языка, содержащие такой компонент, они назвали лексикой с национально-культурным компонентом семантики (особо выделяя в этой связи афоризмы и фразеологизмы).

Организацию фоновых знаний представляют в терминах теории фреймов, выдвинутой М. Минским и получившей всеобщее признание и дальнейшее развитие. Понятие «фрейм» трактуется как «структура данных для представления стереотипной ситуации» [9, с. 95]. Однако и здесь в терминологии отсутствует единство. Наряду с термином «фрейм» встречаются также термины «схема», «прототип» или «стереотип», «ментальная модель», «концепт»; динамические фреймы называют «сценариями», «планами», «процессами» (при этом иногда каждый из этих терминов трактуется как отдельное понятие, иногда – как синонимы).

Большинство ученых, принимающих фреймовую организацию знаний, представляют ее в общем виде как «некую абстрактную схему, в которой заложен операционный механизм когнитивного познания» (А. Супрун), как «систему координат для улавливания мира» (Г. Гачев), «призмы, через которые человек видит мир» (В. Постовалова), как некую «решетку» - grid (Ю. Найда) или «сеть, состоящую из узлов и связей» (М. Минский).

Представляется, что в целом структура фоновых знаний выглядит как некая система из узлов и связей между ними. Именно единообразие общих принципов строения системы хранения и использования информации делает процесс межличностного и межкультурного общения потенциально возможным.

Однако, если принимать такое строение системы хранения фоновых знаний, можно с большой долей достоверности предположить, что у разных людей будут различаться по крайней мере:

1.  содержание информации в узлах;

2.  «глубина» или «полнота» информации при условии совпадения содержания знаний в аналогичных узлах;

3.  последовательность и «устойчивость» связей.

Именно эти различия обусловливают возможные расхождения в понимании текстов даже в рамках одной культуры, а, особенно, представителями разных культур, что и вызывает, например, необходимость адаптации текста при переводе или его комментирование.

Для понимания значения и роли фоновых знаний необходимо учитывать не только их строение, но и семантическую наполненность, поскольку именно семантическое содержание обусловливает уже не принцип, а конкретные условия использования фоновых знаний в процессе коммуникации вообще и в процессе межкультурного взаимодействия при переводе.

Представляется, что с этой точки зрения можно говорить о:

1.фоновых знаниях, полученных эмпирическим путем (на личном опыте) и опосредованно (через книги и другие носители информации);

2.универсальных (присущих всем людям и тождественных в разных культурах) и специфических знаниях, к которым относятся, в частности, профессиональные и национально-специфические знания;

3.различных понятийных категориях фоновых знаний, основанных на существовании различных сфер деятельности человеческого общества, а также различных ментальных моделях мира (например, категории времени, пространства, модальности, также невербальные средства коммуникации (мимика жесты, позы), социальные роли, обычаи и традиции, и т. п.).

 Все аспекты общей системы фоновых знаний находятся в непрерывном контакте и взаимодействии друг с другом. Это динамическая система. Знания могут переходить из разряда опосредованных в разряд эмпирических, из специфических и, в частности, национально-специфических в универсальные (хотя вряд ли возможен обратный процесс). А отнесенность знания к какой-либо категории, как уже отмечалось, является «плавающим».

Еще одной немаловажной характеристикой знаний является их «глубина», то есть количество информации, которой обладает отдельный человек или коллектив людей о чем-либо. Предлагаются различные модели оценки уровней глубины владения информацией и, соответственно, понимания сообщения, содержащего данную информацию.

Очевидно, что фоновые знания представляют собой сложную, многоуровневую систему, обладающую как своеобразным строением, так и специфическим содержанием. Для переводчика очень важно представлять общую структуру и строение фоновых знаний как системы, также как семантический состав фоновых знаний конкретной языковой культуры. Это прежде всего необходимо для адекватного выбора приемов перевода при передаче фоновой информации с языка оригинала на язык перевода.

В последнее время необходимость обучения переводчиков фоновым знаниям культуры изучаемого языка не вызывает сомнения. Владение фоновыми знаниями называется как неотъемлемый компонент переводческой компетенции, наряду с наличием лингвистических знаний, определенных психологических  качеств и литературных способностей. С другой стороны, владение приемами перевода специфических культурных компонентов фоновых знаний (такими как гипонимический перевод, калькирование, транскрибирование и другие) является одним из основных навыков профессиональных переводчиков.

В частности, экспликация, или описательный перевод, - это одно из основных средств прагматической адаптации и актуализации фоновых знаний при переводе. По определению, экспликация (от лат. explicatio – разъяснение) – «тенденция естественных языков к открытому, явному словесному выражению семантических компонентов» [15, с. 257]. При описательном переводе лексическая единица иностранного языка заменяется словосочетанием, эксплицирующим ее значение. Экспликация может проводиться, в частности, с помощью:

1       добавления поясняющих элементов;

2       описательного перевода;

3       параллельного перевода;

4       восстановления целого из части;

5       полного изменения формы при сохранении содержания высказывания;

6       внетекстовых ссылок, сносок и примечаний, а также некоторых других приемов.

Экспликация фоновых знаний при переводе дает наиболее полную информацию об иной культуре, способствует лучшему пониманию иноязычного народа, его традиционных,  национальных, социокультурных и других особенностей, что в конечном итоге ведет к переходу этих знаний на уровень универсальных фоновых знаний человечества.

Как уже упоминалось выше, экспликация фоновых знаний служит для восполнения пробелов в информации о жизнедеятельности языкового коллектива текста оригинала, семантических лакун, имеющихся у рецепторов перевода. Однако в процессе перевода порой бывает трудно решить, какая  именно фоновая информация может отсутствовать у рецепторов перевода, какие именно фоновые знания  необходимо и достаточно эксплицировать для создания, в конечном итоге, коммуникативно-равноценного перевода.

Перечислим некоторые моменты, которые необходимо учитывать переводчику при анализе соответствующих аспектов фоновых знаний и способов их перевода.

Исследователи сходятся во мнении, что отбор фоновых знаний необходимо проводить на основании изучения и анализа «взвешенных» фоновых знаний, то есть тех, которые обладают свойствами всеобщей распространенности [7, с. 11]. То есть информация должна быть известна и должна использоваться большинством членов данного социума, то есть доступна так называемому «усредненному рецептору» [6, с. 44].

 Безусловно, что различиями в индивидуальных фоновых знаниях участников межкультурной коммуникации можно при первом приближении пренебречь (если только какая-либо информация, являющаяся индивидуальным эмпирическим опытом автора, не становится релевантной для понимания и интерпретации текста, что происходит редко). В целом же фоновые знания представителей определенной культуры обладают значительным сходством.

Очевидно также, что и универсальные фоновые знания не будут представлять дополнительных трудностей, поскольку в каждом языке для их выражения существуют языковые универсалии и соответствующие лексико-грамматические приемы. В свою очередь национально-специфические фоновые знания очень часто являются основной преградой на пути взаимопонимания. Поэтому именно национально-специфические или страноведческие фоновые знания при обучении иностранному языку называют ключевыми в курсах страноведения, практики устной и письменной речи, а также перевода.

Еще одним критерием является актуальность фоновых знаний, поскольку характеристики культурной общности меняются во времени. Некоторые факты истории и политической жизни забываются, личности теряют популярность, одни анекдоты и афоризмы заменяются другими и т. п.  В этой связи, к примеру, Г. Томахин говорит об актуальных фоновых знания и фоновых знаниях культурного наследия [12, с. 54], а Э.Д. Хирш берет пятнадцатилетний период существования и «узнавания» информации в качестве одного из основных критериев отбора материала для своего сводного словаря культурной грамотности, отражающего фоновые знания среднего американца [16, с. 32].

Немаловажную роль в формировании фоновых знаний в современном обществе являются опосредованные знания. Однако, если некоторое время назад одним из основных источников национально-специфических фоновых знаний той или иной культуры была литература (персонажи, названия, цитаты, сюжеты, авторы), а также устное творчество (куда можно отнести пословицы, поговорки, анекдоты, сказки, песни), то в последние десятилетия ведущими «поставщиками» национально-специфических фоновых знаний стали радио, телевидение и кино. С другой стороны, компьютерные технологии и другие средства массовой коммуникации способствуют универсализации фоновых знаний человечества, также как глобализация, в частности, киноиндустрии и телевидения.

Очень непростым является вопрос отбора информации из категории исторических, географических и социально-политических фоновых знаний. Крайне сложно оценить, что именно известно среднему представителю данного  общества (даты, имена, названия, события, их причины и последствия и т. п.), в каком объеме и насколько эта информация релевантна для межкультурного взаимопонимания.

Еще одним фактором, который требует рассмотрения, являются не только сами знания, но и ассоциативные связи между ними. Известно, что одни и те же предметы и понятия вызывают различные ассоциации (иногда прямо противоположные) у представителей разных культур. Порой коннотативный смысл, которым обладает нейтральное, на первый взгляд, слово, становится настолько существенным в процессе коммуникации, что полностью изменяет значение высказывания, а при неспособности одного из коммуникантов воспринять эту коннотацию приводит к недопониманию или полному непониманию. Естественно, что коннотации и ассоциации, которые вызывают национально-специфические фоновые знания требуют специального внимания со стороны участников межкультурной коммуникации и, особенно, переводчиков.

Подведем итоги:

1.Очевидно, что, несмотря на различные точки зрения, относительно лингвистической или экстралингвистической природы фоновых знаний, можно говорить о сложной, динамической, многоуровневой системе фоновых знаний, представляющей универсальные или специфические (в частности, национально-специфические) фоновые знания, приобретенные эмпирическим и опосредованным путем и относящиеся к различным областям человеческой жизнедеятельности.

2.Перевод, являясь инструментом межязыкового и межкультурного общения, обеспечивает адаптацию культур взаимодействующих языков, в частности, путем адекватной передачи фоновых знаний.

3.При переводе фоновых знаний применяются различные перводческие приемы, в частности, различные виды экспликации.

4.При решении о необходимости экспликации фоновых знаний в той или иной форме переводчику приходится учитывать: доступность информации и ее взаимосоотнесенность для «усредненных рецепторов» различных культур; актуальность информации, то есть диахронический срез взаимодействующих культур; принадлежность информации к универсальным или специфическим знаниям в различных категориях; а также ассоциативные и коннотативные связи, возникающие при упоминании определенной фоновой информации.

Таким образом, в качестве перспективы для дальнейших исследований в этой области представляется интересным и крайне необходимым определить и уточнить параметры отбора фоновых знаний, являющихся облигаторными или факультативными для разъяснений переводчиками.

Список литературы:

1. Ахманова О.С., Гюббенет И.В. Вертикальный контекст как филологическая проблема.//Вопросы языкознания. № 3 – М., 1977.- 89 с.
2. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - 2-е изд. - М.: Высшая школа, 1986.- 234 с.
3. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. – М: Русский язык, 1976.-34 с.
4. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. - М.: Русский язык, 1990.-11 с.
5. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. -  М.: Высшая школа, 1990.- 78 с.
6. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. – М: Изд- во «ЭТС», 2000.- 125 с.
7. Комиссаров В.Н. Что такое «усредненный рецептор перевода»?//Перевод и переводческая компетенция. – Курск: Издательство РОСИ, 2003.-44 с.
8. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. -  М.: Наука 1969.-11 с.
9. Конецкая В.П. Лексико-семантическая характеристика языковых реалий.// Великобритания: лингвострановедческий словарь. - М., 1980.- 43 с.
10. Минский М. Фреймы для представления знаний/ Пер. с англ. - М.: Энергия, 1979.-95 с.
11. Словарь лингвистических терминов./Сост.О.С. Ахманова. – М.: Советская энциклопедия, 1969.-487, 670 с.
12. Томахин Г.Д. Реалии-американизмы: Пособие по страноведению. – М.: Высшая школа, 1988.-77, 237 с.
13. Томахин Г.Д. Фоновые знания как основной предмет лингвострановедения// Иностранный язык в школе № 4 – М., 1980.- 54 с.
14. Хайруллин В.И.  Когнтитвные и культурологические аспекты перевода: Докт. Дис. – М., 1995.-123 с.
15. Халеева И.И. Интеркульутра – третье измерение межкультурного взаимодейстивия? (Из опыта подготовки переводчиков)//Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. (Сб.научных трудов МГЛУ. – Вып. 444) – М., 1999.- 12 с.
16. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. (Газетно-информационный и военно-публицистический перевод.) – М.: Воениздат, 1973, с. 275
17. Hirsh E.D. Jr.  Cultural Literacy : What Every American Needs to Know. - Boston, 1987.-32 с.