ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ  ОПЫТ ПЕРЕВОСПИТАНИЯ  ТРУДНЫХ  ДЕТЕЙ  И  ПОДРОСТКОВ  В  РОССИИ

Дзержинская  Людмила  Борисовна

к.п.н.,  доцент  ВГАФК,  г.  Волгоград

E-mail:  dzer-family@yandex.ru

Понятие  «трудные»  дети  обязано  своим  происхождением  советской  педагогической  науке  и  практике  (20-е  годы  XX  в.)  и,  в  настоящее  время,  включает  в  себя  все  случаи  отклонений  в  развитии  ребенка:  от  педагогической  запущенности  до  делинквентного  поведения  [3,  с  14-16;  6,  с.  8].

Катастрофическое  положение,  в  котором  оказалась  наша  страна  в  преддверии  XXI  века,  выразившиеся  в  дестабилизации  экономики,  политики  и  права,  является  первопричиной  негативных  тенденций  в  молодежной  среде.  В  условиях  обвального  повышения  цен,  спада  производства,  роста  безработицы  ранее  действовавшая  в  стране  система  социальной  заботы  о  подрастающем  поколении  оказалась  мало  пригодной  для  его  эффективной  защиты.  В  России  не  учится  1  млн.  800  тыс.  детей.  По  данным  судебной  статистики  Верховного  суда  РФ,  в  2005  г.  было  арестовано  19,5  тыс.  несовершеннолетних.  Более  120  тыс.  правонарушений  было  совершено  подростками  в  возрасте  до  14  лет.  Сегодня  в  России  насчитывается  2  млн.  беспризорных  детей  [6,  с.  6].

В  связи  с  вышеизложенным,  особую  актуальность  приобретает  комплексное  научное  исследование  отечественного  опыта  профилактики  и  коррекции  трудновоспитуемости,  творческого  наследия  российских  педагогов,  психологов  и  правоведов.

Наибольшее  количество  исследовательского  материала  посвящено  детскому  призрению,  т.к.  одной  из  традиционных  особенностей  русского  национального  характера  является  стремление  помочь  ближнему,  особенно  детям-сиротам  и  убогим  [4,  с.  93].

По  мнению  большинства  исследователей,  в  России  первый  приют  для  «зазорных»  младенцев  основан  в  1706  г.  (в  период  царствования  Петра  I)  в  Холмово-Успенском  монастыре  близ  Новгорода  митрополитом  Иовом.  К  1706  году  митрополит  Иов  уже  открыл  10  приютов  и  сиропитательниц,  в  которых  находили  приют  до  3  тысяч  сирот  и  приносимых  детей.

В  1715  г.  Петр  I  приказал  в  крупнейших  городах  при  церквях  строить  «гошпитали,  чтобы  зазорных  младенцев».  Однако  финансовая  и  организационная  неурегулированность  деятельности  таких  приютов  не  позволила  им  внести  существенный  вклад  в  дело  призрения  сирот.  Открывшиеся  при  жизни  Петра  I  приюты  были  немногочисленны,  малы  и  бедны,  а  после  его  смерти  стали  закрываться  один  за  другим  [5,  с  1].

Дело  устройства  детей-сирот  продолжила  Екатерина  II.  По  проекту,  разработанному  профессором  Московского  университета  А.А.  Барсовым  и  известным  деятелем  просвещения  И.И.  Бецким  в  1764  г.  был  открыт  Московский  воспитательный  дом.  В  марте  1770  г.  —  Санкт-Петербургский  воспитательный  дом.  По  всей  стране  создавалась  сеть  подобных  заведений:  в  Новгороде,  Воронеже,  Ярославле,  Смоленске  и  в  других  городах.  Во  все  времена  воспитательная  работа  в  учреждениях  для  детей-сирот  зависела  от  задач,  которые  ставило  перед  ними  общество.  При  создании  первых  приютов  и  воспитательных  домов  главным  было  дать  детям  кров,  убежище  и  обучить  ремеслу  [4,  с.  94-95].

Вместе  с  тем,  при  Екатерине  семьи,  в  которые  отдавали  сирот,  получали  деньги  на  содержание,  одежду  и  оплату  в  зависимости  от  возраста  ребенка.  Кроме  того,  помимо  оплаты,  Воспитательный  дом  присылал  в  семьи  врача  и  надзирателя  для  оказания  необходимой  помощи  [2,  с.  3].

Следует  отметить,  что  Екатерина  II  не  только  усовершенствовала  систему  государственного  призрения  осиротевших  детей,  но  и  дала  толчок  развитию  частной  благотворительности.  Таким  образом,  государственная  система  учреждений  для  сирот  стала  все  больше  приобретать  государственно-общественный  характер  [5,  с.  4]. 

В  мае  1797  года  император  Павел  I  издал  указ  о  передаче  под  покровительство  императрицы  Марии  Федоровны  воспитательного  общества  благородных  девиц,  а  позже  назначил  ее  «начальствовать»  над  всеми  воспитательными  домами.  При  жизни  Марии  Федоровны  при  ее  содействии  было  открыто  500  благотворительных  учреждений:  бесплатные  роддома,  детские  приюты,  ясли  и  др.  После  ее  смерти  эта  сеть  получила  название  «Учреждения  императрицы  Марии  Федоровны».  К  1904  году  эта  сеть  включала  140  учебных  заведений,  императорский  Воспитательный  дом,  376  детских  приютов  и  яслей. 

Как  при  Петре  I,  при  Екатерине  II,  так  и  при  Марии  Федоровне  формы  устройства  сирот  не  ограничивались  только  помещением  последних  в  государственные  учреждения.  Данные  свидетельствуют,  что  осиротевших,  ослабленных  и  больных  детей  отдавали  на  воспитание  людям  по  деревням,  в  монастыри,  в  сельские  общины.

Причинами,  по  которым  крестьяне  брали  в  свои  семьи  осиротевших  детей,  были  не  только  чадолюбие,  сострадание  и  милосердие,  но  и  соображения  прагматического  порядка.  Нередко  рачительные  и  рациональные  главы  семейств  становились  опекунами  из-за  желания  увеличить  надел  общинной  земли,  получить  в  будущем  дополнительные  рабочие  руки,  уберечь  при  рекрутском  наборе  от  службы  собственного  сына,  получить  денежное  пособие  и  т.п.

Не  оправданным  шагом  можно  считать  принятый  в  1828  году  Николаем  I  закон,  запрещающий  строительство  воспитательных  домов  в  губерниях,  который  привел  к  значительному  увеличению  потока  брошенных  детей  в  Московский  воспитательный  дом.

В  связи  с  учреждением  в  1864  г.  земских,  а  1870  г.  городских  органов  местного  самоуправления  дело  попечительства  над  беспризорными  детьми  было  передано  в  их  ведение.  В  34  губерниях  приказы  общественного  призрения  были  ликвидированы.  И  без  того  несовершенная  система  детской  опеки  оказалась  разделенной.  К  тому  же,  если  приказы  были  обязаны  заниматься  благотворительностью,  то  земства,  расходы  которых  на  оказание  социальной  помощи  относились  к  разряду  необязательных,  имели  право  лишь  работать  в  сфере  призрения.

Несмотря  на  это,  в  середине  XIX  века  большое  количество  приютов  для  детей-сирот  было  создано  и  на  частные  средства.  Известна  сеть  детских  приютов,  созданная  на  средства  П.Г.  Ольденбургского  в  Петербурге  (открыт  в  1846  г.),  приют  в  Сокольниках,  созданный  и  существовавший  на  средства  Бахрушиных,  приют  барона  Штиглица,  содержавшийся  им  на  свои  деньги  в  течение  70  лет,  приют,  созданный  горнозаводчиком  А.  Демидовым,  и  др. 

Начало  XX  века  в  России  ознаменовалось  возникновением  первых  внешкольных  учреждений  для  детей,  основателем  которых  явился  С.Т.  Шацкий.  Созданные  С.Т.  Шацким  и  А.У.  Зеленко  в  Москве  в  районе  Бутырской  слободы  и  Марьиной  рощи  детские  клубы  и  детский  сад  носили  общее  название  «Дневной  приют  для  приходящих  детей».  С.Т.  Шацкий  опирался  на  впечатления  А.У.  Зеленко  от  посещения  университетского  сетлемента  в  Нью-Йорке  и  опыт  Дж.  Аддамс  в  рамках  Халл-Хауса  в  Чикаго,  попечителем  и  участником  всех  дел  которого  был  сам  Дж.  Дьюи.  С  другой  стороны,  в  основу  создания  сетлемента  были  положены  труд,  детское  самоуправление  и  удовлетворение  интересов  детей,  что  являлось  выражением  отечественной  традиции,  идущей  от  Л.Н.  Толстого  [7,  с.  117-118].

Таким  образом,  анализ  доступной  нам  исторической  и  педагогической  литературы  свидетельствует  о  наличии  двух  точек  зрения:  первая  подчеркивает,  что  приюты,  воспитательные  дома  и  прочие  учреждения  давали  детям  лишь  убежище,  призрение,  в  лучшем  случае  —  примитивное  ремесло.  В  этих  учреждениях  отмечалось  отсутствие  системы  воспитания  и  обучения,  а  также  низкий  уровень  материального  обеспечения,  санитарно-гигиенических  условий,  что  приводило  к  высокой  смертности  детей.  Политика  государства  по  отношению  к  детям-сиротам  была  пассивной,  слабая  централизация  способствовала  злоупотреблениям  среди  лиц,  осуществлявших  попечение  детей.  Чаще  всего  выпускники  детских  домов  и  интернатов  пополняли  собой  ряды  преступников  и  других  асоциальных  элементов,  однако,  этот  факт  только  отражение  нравственного  падения  общества  в  целом. 

Исследователи,  разделяющие  вторую  точку  зрения,  отмечают,  что  при  Воспитательных  домах  имелись  структуры,  занимающиеся  подготовкой  воспитанников  к  жизни  вне  учреждения.  Это  были  фельдшерская,  земледельческая  и  другие  школы.  Уровень  обучения  в  этих  школах  был  профессионально  высок  и  позволял  воспитанникам  поступать  в  Московский  университет.  В  1837  году  на  базе  учебных  классов  Санкт-Петербургского  Воспитательного  дома  был  учрежден  Сиротский  женский  институт  (с  1885  года  —  Николаевский  сиротский  институт).  Его  воспитанницы  получали  профессию  домашней  учительницы,  учительницы  музыки,  учительницы  гимнастики  и  танцев,  учительницы  французского  языка.  

Однако  следует  отметить,  что  не  зависимо  от  точек  зрения  на  качество  образования  и  воспитания  в  приютах  и  сиротских  учреждений,  количество  безнадзорных  и  беспризорных  детей  в  дореволюционной  России  оставалось  значительным.  Именно  они  пополняли  ряды  малолетних  преступников,  становясь  объектом  исследования  правоведов.

Анализ  нормативной  базы  России  позволяет  констатировать,  что  вопрос  о  несовершеннолетних  правонарушителях  стал  подниматься  только  к  1765  году,  когда  был  установлен  срок  уголовного  совершеннолетия  —  17  лет.  Согласно  Указу  Сената  1765  года  беглые  малолетние  отдавались  в  гарнизонные  школы  и  в  разные  казенные  учреждения  для  обучения  ремеслу,  что  способствовало  профилактике  правонарушений  в  будущем,  так  как  подростки,  выйдя  из  стен  школы,  обладали  навыками  ремесла  и  могли  зарабатывать  на  жизнь  собственным  трудом  [1,  с.  6-7].

Правовой  основой,  на  которой  базировалось  судопроизводство  и  исполнение  наказаний  в  отношении  несовершеннолетних  в  Российской  Империи,  стал  Закон  «Об  учреждении  приютов  и  колоний  для  нравственного  исправления  «совершеннолетних  преступников»  от  5  декабря  1866  года,  Закон  «Об  изменении  форм  и  обрядов  судопроизводства  по  делам  о  преступных  деяниях  малолетних  и  несовершеннолетних,  а  также  законоположений  об  их  наказании»  от  2  июня  1897  года  и  Положение  о  воспитательно-исправительных  заведениях  для  несовершеннолетних  от  19  апреля  1909  года. 

Как  мы  видим,  идеи,  позволяющие  найти  подход  к  исправлению  личности  несовершеннолетнего  правонарушителя,  завоевавшие  юридическое  пространство  Европы  и  Америки,  в  патриархальную  Россию  проникли  только  в  середине  XIX  века  и  совершенствовались  постепенно.  Вместе  с  тем,  подобные  революционные  изменения  в  отношении  осуществления  правосудия  и  исправления  несовершеннолетних,  получили  свое  развитие  ,  как  в  Европе,  так  и  в  России,  благодаря  новому,  неизвестному  до  этого  времени  представлению  о  подростке  и  его  формировании,  через  социальную  среду.

Особый  интерес  представляет  творческое  наследие  выдающихся  российских  юристов  А.М.  Богдановского  и  Н.С.  Таганцева,  которые  считали,  что  наказание  должно  стремиться  к  исправлению  преступника,  а  не  к  его  устрашению,  а  наилучшим  средством  для  этого  являются  исправительные  заведения.

Идеи  исправительного  воспитания  и  профилактики  правонарушений  несовершеннолетних  высказывали  Д.А.  Дриль  и  А.Ф.  Кистяковский  [1,  с.  14-16].

Идея  Д.А.  Дриля  заключалась  в  том,  что  результатов  в  исправлении  и  адаптации  в  обществе  несовершеннолетнего  правонарушителя  можно  добиться  только  при  индивидуальном  подходе  при  назначении  наказания,  помощи  и  благожелательности,  доверия  к  хорошим  качествам.  Важную  роль  играет  воспитание  у  несовершеннолетних  правонарушителей  трудовых  навыков,  способных  увлечь  и  дать  возможность  самостоятельно  заработать.

Д.А.  Дриль  впервые  поставил  вопрос  о  руководстве  подростками,  выходящими  из  стен  исправительных  школ. 

Интерес  представляет  законопроект  об  исправительно-работных  домах  первого  детского  российского  судьи  Н.А.  Окунева,  внесенный  Государственную  думу,  а  затем  и  в  Государственный  Совет  в  1914  году.  Он  был  направлен  на  профилактику  детской  преступности  и  беспризорности.  Подобные  дома  уже  существовали  за  границей  и  их  создание  активно  поддерживалось  работниками  суда,  полиции  и  учреждениями  общественного  призрения.

Однако,  исследование  документального  наследия  XIX  —  начала  XX  веков,  позволяет  утверждать  о  там,  что  исправительных  учреждений  в  России  было  крайне  мало,  следовательно,  они  не  могли  осуществить  поставленные  задачи,  а  практика  направления  несовершеннолетних  в  монастыри  для  перевоспитания,  была  не  самой  убедительной.  Так,  исследование  документов  Новгородской  духовной  консистории,  проведенное  автором  работы,  позволяет  сделать  вывод  о  том,  что  настоятели  под  любыми  предлогами  старались  уйти  от  подобной  ответственности,  кроме  того,  малолетние  преступники  не  только  не  исправлялись  в  стенах  монастырей,  но  и  пагубным  образом  влияли  на  сирот;  проживающих  там  на  воспитании.

Образцовым,  можно  считать,  первый  мужской  приют  для  малолетних  преступников  созданный  в  Москве  в  мае  1864  года.  Ее  организатором  стала  Александра  Стрекалова,  вдова  генерал-адъютанта  и  сенатора  Стрекалова.  Она  наняла  дом  у  Симонова  монастыря  и  устроила  переплетную  мастерскую  по  типу  приюта  или  закрытого  дома-интерната  для  детей  от  10  до  15  лет,  поступавших  туда  через  тюремный  комитет  московского  общественного  управления. 

Через  несколько  лет  директором  приюта  стал  молодой  Николай  Рукавишников,  сын  крупнейшего  московского  предпринимателя.  Воспитанников  здесь  «обучали  грамоте  по  программе  начальных  училищ  и  разным  ремеслам».

При  приютской  церкви  был  образован  хор  из  подростков.  Вскоре  появился  и  духовой  оркестр.  В  приюте  был  постоянный  врач,  своя  аптечка  и  небольшой  лазарет,  когда  же  подросток  тяжело  заболевал,  его  помещали  в  городскую  больницу,  там  навещали  и  следили  за  ним. 

После  выхода  из  приюта  ребят  не  оставляли  без  наблюдения.  Каждому  мальчику  назначался  патрон,  который  следил,  как  складывается  судьба  бывшего  воспитанника,  которому  находили  работу.  Патрон  регулярно  встречался  с  подростком,  узнавал,  довольны  ли  им  хозяева  и  нравится  ли  ему  место,  обхождение,  питание.  Большинство  подопечных  исправительного  заведения  благополучно  устраивались  в  жизни.

Во  многих  городах,  опираясь  на  московский  опыт,  были  открыты  аналогичные  приюты,  однако,  они  не  смогли  охватить  огромное  количество  малолетних  преступников.

Вышеизложенный  материал  позволяет  сделать  следующие  выводы:

1.    В  решении  проблемы  обездоленных  детей  принимали  активное  участие  государство,  общественность,  церковь,  что  привело  к  созданию  в  России  большого  количества  сиротских  учреждений.

2.    Возникшая  в  XVIII  веке  патронатная  форма  устройства  детей-сирот  только  дополнила  и  разнообразила  уже  существующие  формы,  такие  как  усыновление  и  воспитание  сирот  в  спецучреждениях  (сиропитательницы,  «гошпитали»,  приюты,  воспитательные  дома).

3.    В  воспитательных  системах  приютов,  воспитательных  домов  и  исправительных  учреждений  четко  видна  преемственность  отечественных  и  зарубежных  традиций.

4.    Создание  приютов  для  малолетних  преступников  предвосхитило  педагогические  идеи  А.С.  Макаренко.

Список  литературы:

1.Дубоносова  А.Э.  Развитие  идей  предупреждения  правонарушений  несовершеннолетних  в  правовой  мысли  России:  автореф.  …  канд.  юрид.  наук.  М.,  2008.  25  с.

2.Лебедева  Е.О.  Детские  дома:  быть  или  не  быть?  //  Детский  дом.  2007.  №2(23).  [электронный  ресурс]  —  [Режим  доступа].  —  URL:  http://journaldetskidom.ru/magazine/?act=more&id=458

3.Палехина  М.С.  Педагогическая  поддержка  трудных  подростков  в  условиях  интеграции  общего  и  дополнительного  образования:  дисс.  …  канд.  пед.  наук.  Кемерово,  2010.  250  с.

4.Пантюхина  Е.Н.  Социально-педагогическая  защита  детей-сирот  России  //  Педагогика.  2008.  №6.  С.  93-99.

5.Потепалов  Д.В.  Решение  проблемы  беспризорности  [электронный  ресурс]  —  [Режим  доступа].  —  URL:  http://do.teleclinica.ru/184759/

6.Савина  Н.Н.  Креативная  педагогика  для  «трудных»:  монография.  Новосибирск:  Изд-во  СО  РАН,  2008.  380  с.

7.Степанова  Л.А.  С.Т.  Шацкий  в  зеркале  духовных  исканий  XX  века  //  Педагогика.  2009.  №1.  С.  115-121.