ЭПИФИЗАРНАЯ И ГИПОФИЗАРНАЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ: ЧТО ПРОИСХОДИТ С МИРОМ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СОВЕСТЬЮ?

EPIPHYSEAL AND PITUITARY EDUCATION SYSTEM: WHAT HAPPENS WITH THE WORLD AND THE HUMAN CJNSCIENCE?

Irina Sholkina

candidate of Science, associate Professor of Philosophy Ogarev Mordovia State University,

Russia, Republic of Mordovia, Saransk

АННОТАЦИЯ

Цель данного исследования анализ совести и аспектов её формирования в эпифизарной и гипофизарной моделях образования. Используя сравнительно-исторический метод, позволяющий провести сущностное сравнение и сопоставление этих образовательных систем, на основании фактов истории и реалий сегодняшнего общественного бытия, обосновывается необходимость обращения пристального внимания на духовную составляющую в образовании, обучении, воспитании подрастающего поколения. В результате изучен вклад и эпифизарной, и гипофизарной педагогических традиций в становление такого архиважного чувства и духовного феномена, как совесть. В статье делается вывод: целесообразнее использовать эпифизарную систему образования, которая в современных условиях является более актуальной и предпочтительной по сравнению с гипофизарной образовательной моделью.

ABSTRACT

The purpose of this study an analysis of conscience and aspects of its formation in the epiphysis and pituitary models of education. Using comparative-historical method to conduct essential to compare and contrast these educational systems, on the basis of the facts of history and the realities of today`s public life necessity handing attention to the spiritual component in education, training of the younger generation. As a result of studying the contribution and epiphysis and pituitary pedagogical traditions in the formation of such an overarching feeling and spiritual phenomenon, as conscience. The article concludes: better to use pituitary system of education, which under current conditions is more relevant and preferred over the pituitary educational model.

Ключевые слова: духовность, совесть, образование, воспитание, эпифиз, гипофиз.

Keywords: spirituality, conscience, education, the pineal gland, the pituitary gland.

С самого крещения Руси в русской культуре укоренилось православие, оно «пропитало» собой абсолютно всё, проникло в каждый атом бытия нашего Отечества, привнеся в него истинную веру в Бога, а вместе с ней подлинную духовность, которая стала неотъемлемой чертой менталитета русского человека. В царской Руси, следуя «Домострою», отец семейства в воспитании отроков своих прибегал порой к жестоким методам (доходило до поломанных рёбер), побивал и жену («Люби жену, как душу, тряси её как грушу»; «Бабий быт – вечно бит» и т. п.), но он же вёл всё, как правило, большое семейство в субботний и воскресный день, а также по религиозным праздникам в Храм. Люди просыпались и засыпали с молитвой на устах, приёму пищи всегда предшествовали благодарственные слова, обращённые к Спасителю. Бог был постоянным «соучастником» в жизни и деятельности русских людей, единственным их «советчиком» в сложных жизненных ситуациях.

Триединство Духа, Души и Тела обеспечивалось именно верой в Бога, который как некий Демиург не только сотворил мир и человека, но и привёл всё в гармонию (соразмерность, «космический порядок»). Древние славяне считали, что у гармоничного, «упорядоченного» (порядочного) индивида в структуру личности обязательно входят: «Характер – Сила Воли – Харизма – Родовой Дух – Душа – Совесть». Современный человек по причине «перекосов» в образовании и воспитании «не прозревает» всей сложности строения индивида. Занимаясь усовершенствованием собственной физической системы, забывая про духовную составляющую и совесть, многие люди сегодня считают себя только грубой материей. Древние предки наши воспринимали тело как биоорганическую «одежду» для существования в мире Яви, в котором они не столько творили, сколько созидали, задумываясь над каждым своим помыслом и деянием, дабы не нарушить заветов Совести. «Явное» бытие было подготовкой к бытию в мире Нави, на более совершенном энергетическом уровне. С детства человек учился жить, руководствуясь законами Совести и Добра, старался держать под контролем желания, концентрировать своё внимание в созидательном векторе развития. Именно в детстве происходит «кладка фундамента», на котором в дальнейшем будет возведено здание духовности.

Преподобные отцы церкви, многие подвижники веры христианской в своих жизнеописаниях рассказывали о том, что с самых ранних лет жизни более всего заботились о правоте поступков. Например, Макарий Египетский поведал о случае из детства: «Однажды сверстники его пошли в чужой сад за смоквами и, когда бежали назад, уронили одну из них. Макарий поднял её и съел. Эта погрешность так тяжело легла ему на чистую совесть, что осталась навсегда памятною, и во всю жизнь свою, как говорил сам Макарий, он не мог вспоминать о ней без слёз» [1, с. 36].

Смотреть на то, что происходит в обществе сегодня, без слёз тоже нельзя. Мы, взрослые люди, сами повинны в том, что вырастили уже ни одно поколение малодушных, бессовестных чад наших, и от того «душа болит, сердце плачет». И как вещал Макарий Египетский: «Слеза, проливаемая от великой скорби и сердечной тесноты, есть пища души, подаваемая от небесного хлеба» [4, с. 24]. Словно сам Бог открывает нам завесу, «снимает плену с глаз наших», взывая к здравомыслию, давая ещё один шанс задуматься над вопросами: «Что случилось с миром?»; «Что за метаморфозы наблюдаются с сознанием и совестью людей?»; «Каковы причины происходящего?»; «Что делать?».

У М.Е. Салтыкова-Щедрина есть замечательная сказка «Пропала совесть», которая весьма поучительна и очень актуальна для нашей эпохи. Кратко изложим её смысл: «Совесть пропала вдруг … Почти мгновенно! … Люди остервенели: пошли грабежи и разбои, началось вообще разорение. А бедная совесть лежала между тем на дороге, истерзанная, оплёванная, затоптанная ногами пешеходов … И бог знает, долго ли бы пролежала таким образом бедная изгнанница, если бы не поднял её какой-то несчастный пропоец». Далее совесть «ходила по рукам». Побывала она у владельца питейного дома Прохорыча, у квартального надзирателя Ловца, у финансиста и железнодорожного изобретателя Самуила Давидыча Бржоцского, у Генерала. И каждый из них хотел побыстрее избавиться от неё... Наконец, наскучило ей самой … взмолилась она последнему своему содержателю, какому-то мещанинишке, – отыщи ты мне маленькое русское дитя, раствори ты передо мной его сердце чистое и сохрани меня в нём!» Вывод прост: совесть должна воспитываться с раннего детства, хранить душу ребёнка в чистоте и сохраняться в этой чистой душе сама. Об этом говорит нам и Салтыков-Щедрин, выводя мораль из собственной сказки: «Отыскал мещанинишка маленькое русское дитя, растворил его сердце чистое и сохранил в нём совесть. Растёт маленькое дитя, а вместе с ним растёт в нём и совесть. И будет маленькое дитя большим человеком, и будет в нём очень большая совесть. И исчезнут тогда все неправды, коварства и всякие насилия, потому что совесть будет не робкая и захочет она распоряжаться всеми сама».

Происходящее вокруг сегодня огорчает и печалит. Новостные передачи всё больше стали напоминать фильмы ужасов. Они пестрят сообщениями о терактах, массовых убийствах, причём жертвами преступников зачастую становятся, отнюдь, не «дальние», а самые что ни наесть «ближние»: «отец семейства убил жену и пятерых детей»; «сын жестоко расправился с собственной матерью». Подростки снимают истязания, изнасилования группой одного или одной из-за того, что они иные или «перешли» кому-то дорогу, а потом всё это выкладывают в Интернете на всеобщее обозрение. Конечно же, «ставить клеймо» на всех без исключения юношах и девушках нельзя, но уж слишком много у нас в социуме деликвентов, индивидов с адиктивным поведением и других девиантов. Опять же, в качестве констатации фактов, следует отметить, преступность в современном обществе «помолодела», зачастую у неё «женское лицо». Неужели предназначение женщины – грабить, убивать, или, «следуя моде», быть шахидкой, присягнув на верность ИГ?! Социологи и политологи утверждают, что два, а может быть уже и три поколения молодых людей безнадёжно в социально-этическом плане утрачены для общества (именно эти индивиды становятся жертвами игиловских вербовщиков, сектантов, бандитов и других асоциальных элементов). В качестве главной причины они называют трансформационный кризис, который стал последствием перехода нашего государства в 90-е гг. к новым политической и экономической системам.

Эмиль Дюркгейм, создавший теорию дезориентации, полагал, что «питательной почвой» для девиаций являются общественные кризисы. В переломные моменты истории, по его мнению, происходит рассогласование принятых норм и жизненного опыта человека, наступает состояние аномии – разрушенности или ослабленности нормативно-ценностной системы. Действительно, при резких скачках и изменениях прежняя ценностная парадигма, изжившая себя, отрицается новой, а она, в свою очередь, находится лишь в процессе становления. Получается, что в такие «сложные времена» подростки, не имея «кальки поведения», т. е. определённого алгоритма действий, «предоставлены сами себе», им не на что и не на кого ориентироваться. Как писал А. Камю в своём «Бунтующем человеке»: они «заброшены в этот мир». Состояние аномии ярко и образно передаёт Омар Хайям: «Мы попали в сей мир, как в силок – воробей. Мы полны беспокойства, надежд и скорбей. В эту круглую клетку, где нету дверей, Мы попали с тобой не по воле своей» [2, с. 55].

Американский социолог Роберт Мертон также как и Дюркгейм обращается к понятию «аномия», но смысл в него вкладывает другой – это разрыв между предписанными культурой целями и доступностью социально-одобряемых средств достижения. Следовательно, Мертон причиной отклоняющегося поведения считал не отсутствие (или ослабленность) норм, а невозможность им следовать. Мертону вторит другой американский социолог, один из ярких представителей теории клеймения Эрвинг Гофман, который утверждает, что все люди склонны к нарушению норм, но девиантами становятся лишь те, на кого «наклеен» такой ярлык. Например, преступник хочет отказаться от своего уголовного прошлого, но сделать ему это будет сложно, так как окружающие воспринимают его как вора, убийцу, педофила и т. д. Таким образом, стигматизация в социальном смысле означает тип связи между постыдным качеством и стереотипом, т. е. ожидаемым отношением к нему, задающий неспособность к полноценному бытию в социуме из-за лишения права на общественное признание. Вспомним «лихие» 90-е гг., когда «произрастали» бандитизм, преступность. Многие из тех молодых деликвентов, которые попали в места лишения свободы, отбыли свои сроки и вернулись. Первое с чем они столкнулись – это социальная клаузула (лат. clausula – заключение), окружающие повсюду возводят перед ними социальные барьеры и перегородки, ограничивают доступ в какие-либо группы. При этом общество осуществляет отнюдь не превентивную функцию, предупреждая преступность, а как раз таки «делает» освобождённых рецидивистами, «толкая» их на новые противоправные деяния.

Политологи, в частности М. Вебер, пытаются объяснить духовный кризис и социальные проблемы кон. XX – нач. XXI вв. слабостью и незрелостью политических элит, их неспособностью использовать легитимные рычаги власти и эффективно управлять обществом. Социологи изучают общество, политикам доверено управлять им; и те и другие в ответе за то, что в нём происходит.

Образование, обучение, воспитание, так называемы «три кита педагогики» – основа не только становления личности учащихся, но и будущего нашей Родины. Сейчас очень важно не ошибиться с выбором образовательной модели, реализация которой могла бы принести ощутимые плоды уже в ближайшей перспективе. Поскольку диагноз современного общества – «дефицит духовности», то ориентируясь между эпифизарной и гипофизарной системами образования, приоритет должен быть, на наш взгляд, отдан первой. Конечно же, в идеале следует искать «золотую середину» между ними, но в сегодняшних условиях, эпифизарная модель является предпочтительной.

Обратившись к истории, исследовав наиболее древние её пласты, мы пришли к выводу, что в тех или иных государствах расцвет общества был связан с акцентированием особого внимания на духовно-нравственном воспитании подрастающего поколения. Приведём в подтверждение ряд примеров, но прежде отметим: не так давно Интернет облетела весть о том, что британские учёные обнаружили отдел мозга, который отвечает за человеческую совесть, а именно эпифиз. Однако учение об эпифизе появилось ещё за две тысячи лет до нашей эры в Древней Индии. Именно оно стало основой самосовершенствования людей того времени, правда осуществлялось исключительно через религиозные ритуалы и всякого-рода духовные практики (через йогу, медитации и т. п.). То же можно сказать о Древнем Китае, Тибете, там, например, когда умирал духовный наставник, его тело сжигали, а прах рассеивали над Землёю, ученики отправлялись на поиски янтарного камушка – ринхэ (песок эпифиза), по размерам которого судили о степени духовности учителя. В Древнем Египте был обнаружен весьма интересный артефакт «Исповедь отрицания». В этом литературном источнике повествуется о том, что во времена Имхотепа наблюдался расцвет общечеловеческих ценностей среди египтян, а заслугу в подобном высоком уровне духовности ставили правителям, уделявшим должное внимание религиозному сознанию и моральному поведению людей. «Исповедь» включала 42 положения, охватывающие практически все сферы общественной жизни Египта, но особая значимость придавалась становлению личности, закладке духовно-нравственных основ её бытия. В Греции V в. до н. э. также наблюдался общественный прогресс. Античные города-полисы переживали период экономического, политического и культурного подъёма. Важнейшими понятиями у греков были «гражданин» и «гражданские добродетели». Существовало четыре кардинальные (основные) добродетели, из которых, по Платону, вытекают все остальные: мудрость, мужество (волевая энергия), благоразумие (чувство меры, самообладание), справедливость. Весьма популярным был тогда термин «калокагатия» (греч. – великодушие), им Платон обозначил идеал воспитания у греков, представляющий собой сочетание благородства, богатства, физических и духовных способностей.

Сами по себе, и эпифизарная, и гипофизарная образовательные модели уникальны, всё зависит от того, что именно нуждается в совершенствовании – «тело» или «душа». Например, в Спарте преобладала гипофизарная система обучения и воспитания, так как из юношей готовили будущих воинов, а в духовных семинариях, школах благородных девиц, художественных училищах – эпифизарная. Эпифиз (греч. epi – «на», «выше») и гипофиз (греч. hypo – «под», «ниже») являются важнейшими железами в нашем организме. Гипофиз управляет физической активностью людей, в какой-то степени отвечает за их телесные наслаждения, а эпифиз «заведует» умственным и духовным состоянием. Как видим, эти два значимых элемента эндокринной системы человека «дирижируют» разными хорами, каждый своим. Гипофиз отвечает за «тело» (греч. «сома»), а эпифиз – за «душу» (греч. «психея»). Когда «в здоровом теле – здоровый дух», то у индивида идеальное психосоматическое состояние, правда, в реальности трудно достижимое из-за того, что отрицательное мироощущение зачастую берет верх над оптимизмом и положительными эмоциями от чего страдает и душа, и тело.

Эпифиз (шишковидная железа) подстраивается под информацию, получаемую из окружающей среды, трансляторами выступают органы чувств. Любой школьник знает, у человека их пять: слух, осязание, зрение, обоняние, вкус. Интуиция, называемая «шестым чувством» или «третьим глазом» (современное обозначение), «Глазом Гора» или «Оком Ра» (древнеегипетское), «Челом» (древнеславянское), «Аджной» (индуистское), обрабатывает поступающую от прочих чувств информацию. Воздействие на эпифиз может быть как позитивным, так и негативным.

Известные врачи и нейрофизиологи Н.П. Бехтерева, Н.И. Кобозев, И.М. Сеченов и др. в своих работах сообщают о том, что в гипоталамусе есть два центра – агатодемон и какодемон, которые в совокупности с эпифизом образуют треугольник. Вполне объяснимым становится изображение Глаза Гора (треугольник, или пирамида, с помещённым в центре их глазом, символизирующим интуицию, провидение, совесть). Названия «агатодемон» и «какодемон» уходят корнями в древнегреческую и древнеегипетскую традиции. В переводе с греческого «агато» означает «благой», «демон» – «дух», соответственно понятие «како» – «злой» (плохой). Известный русский врач В.В. Караваев, предположил, что данные центры гипоталамуса «включаются» в работу по команде эпифиза. Он утверждает, что эволюция человека заключена в его нравственном очищении, доброжелательности, любви, претворении в жизнь высоких принципов общежития. Стимуляция агатодемона заглушает работу центра отрицательных мыслей и установок какодемона. Если делать это постоянно, то со временем у индивида может открыться «духовное видение» или «третий глаз». Человек внезапно обнаруживает в себе колоссальные душевные силы, до этого «не выдаваемые» себя, так «пробуждается» совесть.

Недаром плохие люди, отрицательные литературные персонажи и киногерои, подпитываясь «злой» энергией и всячески тем самым поддерживая какодемон, говорят о «спящей совести», или «подкупной совести». Кто читал книгу «Остров сокровищ» Р.Л. Стивенсона, или хотя бы знаком с её экранизацией, то наверняка помнит слова злостного пирата: «Моя совесть – покладистая старуха, слепа на оба глаза и глуха на оба уха». Не «мучает» совесть и старуху Шапокляк из произведения Эдуарда Успенского «Крокодил Гена и его друзья», которая с помощью крысы Лариски, живущей в её ридикюле, устраивала каверзы и розыгрыши над Геной и Чебурашкой, считая своей главной задачей «собирание зла». У всех на слуху её слова: «Кто людям помогает, тот тратит время зря, хорошими делами прославиться нельзя». Образ крысы, как выражение чего-то мерзкого, агрессивного, отождествляемого со злым звериным началом, и противопоставляемого началу доброму человеческому, встречается часто, например, в рассказе Эдгара По «В когтях Инквизиции», в романе А. Камю «Чума», в статье В.В. Свинцова «Люди и крысы». Последний автор, кстати, также говорит о «спящей», «глухой» совести. Обладателями такой совести являются, по его мнению, «душегубы» (убийцы и самоубийцы, фашистские нацисты, матери, идущие на аборт и т. д.) [7].

По убеждению В.В. Свинцова, у совести «три лика». Помимо «спящей совести», он говорит ещё о «действующей» и «догоняющей». Действующая совесть постоянно (здесь и сейчас) контролирует поведение человека, в каждом конкретном случае подсказывая правильный (благой) поступок, удерживая от подлости. Выражаясь словами Владимира Даля, о действующей совести можно сказать, что она – «чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла». Не напрасно «добродеев», праведников называют «людьми с двумя ангелами», а про тех, у кого налицо так называемая «догоняющая совесть» говорят: «у них в душе ангел на своё, а бес на своё». Догоняющая совесть включается после поступка, одобряя или порицая его [8].

Для начала, в человеке должна «проснуться» совесть, чтобы снизить воздействие на эпифиз какодемона, полное или частичное торможение которого в Древнем Египте ассоциировалось с прохождением первого Стража на духовном пути индивида – Врат Змея. Следующий этап раскрытия эпифиза у египтян связан со знаком «Глаз Бога Гора» (который в культурах восточных государств носит название «Всевидящий Глаз Востока», а более древнее обозначение данного символа – «Глаз Фаэтона»). Глаз Гора состоит из шести компонентов, соответствующих шести человеческим чувствам, сигналы от которых расшифровывает таламус (от греч. thalamos) – «зрачок Ока». В таламусе происходит преобразование тонких энергий в более грубые.

Следование по духовному пути должно обязательно находиться под контролем. Пока у индивида не открылось «внутреннее зрение», или совесть, он, подобно незрячему человеку нуждается в поводыре. Поскольку, как мы уже говорили, эпифиз запускает оба указанных центра (и агатодемон, и какодемон), то относиться к нему следует очень аккуратно. Люди, знающие эти механизмы, могут воздействовать на сознание других лиц, как им угодно. Показательна в этом плане судьба Дарьи Карауловой. Успешная студентка философского факультета МГУ, послушная и воспитанная девочка вдруг в одночасье отказалась от всего, сбежав в Исламское государство («Исламское государство», террористическая организация, деятельность которой запрещена в России). Отец вернул дочь домой, она поменяла фамилию, прошла курс психологической реабилитации, но так и не смогла отказаться от своих планов. Насколько же сильным было её «зомбирование», и сколько таких уязвимых молодых людей во всём мире «попало под каток» этой ничего не щадящей игиловской машины?!

Cсовесть каждого из нас говорит о качестве эпифизарной силы, которую раскрываем мы в себе, идя духовным путём. Эпифиз является своеобразным органом контроля, хозяином организма, который проявляет свои реальные возможности при доминировании исключительно положительных мыслей и чувств, порождённых силой любви. Отрицательные эмоции блокируют работу эпифиза. Длительное доминирование какодемона над агатодемоном порождает серьёзные отклонения – от проблем со здоровьем до полного разрушения личности. Вот почему так важно «не терять» совесть, не давать ей «спать». Стезя обретения этого духовного феномена многотрудна, но жизнь без совести – совсем уже «нечеловеческая».

«О совесть, совесть! – восклицает у Ж.-Ж. Руссо в «Эмиле, или о Воспитании» савойский викарий, – ты божественный инстинкт, бессмертный небесный голос, верный путеводитель существа темного и ограничен­ного, разумного и свободного, непогрешимый ценитель добра и зла, уподобляющий человека Богу! Это ты создаешь превосходство природы и осмысливаешь её явления: без тебя я не чувствую в себе ничего такого, что поднимало бы меня над уровнем зверей» [6, с. 347].

Существовать для Руссо – значит чувствовать, ибо то, что ощущает душа, превосходит всякий разум. Стержень личности заключен в совести, проявления которой – не суждения, а чувства. Руссо, прежде всего, концентрирует внимание на внутреннем мире субъекта, отвлекаясь от предметного мира, как и от предметного поведения. Отношение к объективному миру и всё социальное поведе­ние субъекта базируется на его чувствах. Чувства, которые дей­ствуют изнутри, Руссо все время противопоставляет рациональности, истоки которой находятся вовне. Особенно замечательным примером здесь может служить апология моральной сомнительности поступков госпожи де Варане в «Исповеди»: «Она, – пи­шет Руссо, – была из хорошей семьи, сердце ее было чисто, она любила всё порядочное, по наклонностям своим была честна и добродетельна, обладала тонким вкусом, она была создана для безупречной нравственности, которую всегда любила, но никогда ей не следова­ла, так как вместо того, чтобы слушаться своего сердца, направ­ляющего её к хорошему, подчинялась рассудку, склонявшему ее к дурному. Когда ложные принципы вводили её в заблуждение, истин­ные чувства её всегда отвергали их, но, к несчастью, она кичи­лась своей философией, и мораль, созданная ею для себя, портила то, что подсказывало ей сердце» [5, с. 176].

Несмотря на то, что по своей нравственно-философской сущности совесть едина, в эпифизарной образовательной системе называется два основных пути её обретения: светский и религиозный, представляющие собой хоть и разные, однако взаимосвязанные линии духовного развития человека. Как мы уже отмечали, духовное развитие должно начинаться с раннего детства, так как, по мнению В.А. Сухомлинского (и мы с ним солидарны), «если упущены детские годы – упущенного никогда не вернёшь» [9, с. 60]. Это, во-первых. Во-вторых, какой бы путь – светский или религиозный – не стал приоритетным, обязательно ребёнка кто-то должен сопровождать, направлять, будь то педагог, родитель, духовное лицо.

В современном обществе светская модель является более распространённой. Родители и педагоги (обозначим их общим понятием «воспитатель») должны научиться интерпретировать поведение детей, которое есть внешнее выражение их чувств и мыслей. Говоря образно, чувства – это «живительная почва» для высоконравственных поступков. Там где нет чуткости, тонкости восприятия окружающего мира, вырастают бездушные, бессердечные люди. «Утончённость духа», «впечатлительность души» – предтечи совести, наиболее совершенной, по А.С. Макаренко, формы самоконтроля. Воспитатель, активно участвуя в формировании личности человека, должен «вырастить» именно «действующую» совесть. Которую ребёнок научиться обнаруживать, как говорил А.С. Макаренко, в поступках «по секрету», когда им самим даётся моральная оценка тому, как он себя ведёт, когда никто не видит, не слышит, не проверяет.

Существенными в воспитании совести в светском варианте эпифизарной педагогической модели выступают гуманность и любовь. В педагогике, которую часто определяют как «детовождение», эти понятия должны быть ключевыми. Г.В.Ф. Гегель утверждал: «Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказываться от сознания самого себя в другом Я, и, однако, в этом исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать самим собою» [9, с. 23]. Не следует забывать, что в советские времена существовали иные параметры педагогического воздействия на личность, и отнюдь это была не любовь. Например, гуманный подход В.А. Сухомлинского, развивающий тонкость детских чувств, доброту, эмпатию, получил ярлык «слащавой христианизации» воспитания. Сегодня же во многие школы вернулся предмет «Религиозно-нравственное воспитание», что является подтверждением двуединой связи светской и религиозной линий духовного становления личности. Религиозный путь обретения совести – это параллельная колея, но не менее значимая для духовности современного общества в целом, и каждого отдельно взятого индивида.

В «Пятикнижии Моисея», в первой книге «Бытие» повествуется: «Когда Бог сотворил человека, то он всеял в него нечто божественное, как бы некоторый помысел, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысел, который просвещает ум и показывает ему, что доброе и что злое: сие называется совестью, а она есть естественный закон. Это те кладези, которые искапывал Исаак, а филистимляне засыпали» (Быт. 26, 15).

Преподобный Авва Дорофей, следуя христианским заповедям и библейским канонам, взывает к своим современникам и к нам – потомкам: «Ныне в нашей власти или опять засыпать её, или дать ей светиться в нас и просвещать нас, если будем повиноваться ей. Ибо, когда совесть наша говорит нам сделать что-либо, а мы пренебрегаем сим, и когда она снова говорит, а мы не делаем, но продолжаем попирать её, тогда мы засыпаем её, и она не может уже явственно говорить нам от тяготы, лежащей на ней, но как светильник, сияющий за завесой, начинает показывать нам вещи темнее. И как в воде, помутившейся от многого ила, никто не может узнать лица своего, так и мы, по преступлении, не разумеем, что говорит нам совесть наша, так что нам кажется, будто её вовсе нет» [3, с. 63]. Этими словами Дорофея, которые наиболее точно передают цель и задачи эпифизарной системы образования: «искапывать (как Исаак), а не засыпать (как филистимляне)» совесть должны люди, мы и хотим завершить данное исследование.

Список литературы:

1. Об Авве Макарии Египетском // Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. – М., 1855. – С. 1–38.
2. Омар Хайям. Как чуден милой лик: Рубаи. – М.: ЭКСМО, 2002. – 400 с.
3. Преподобный авва Дорофей. Душеполезные поучения, послания. Вопросы преподобного Дорофея и ответы, данные на них старцами Варсануфием Великим и Иоанном Пророком. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. – 303 с.
4. Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2008. – 536 с.
5. Руссо Ж-Ж. Исповедь. Прогулки одинокого мечтателя / пер. с франц. – М.: Госиздат, 1949. – 708 с.
6. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения: в 2 т. / пер. с француз. – М.: Педагогика, 1981. – 1 т. – 656 с.
7. Свинцов В.И. Люди и крысы // Вопросы философии. – 1992. – № 2. – С. 184–191.
8. Свинцов В.И. Три лика совести // Знамя. – 1992. – № 10. – С. 180–190.
9. Шевченко Л.Л. Практическая педагогическая этика. Экспериментально-педагогический комплекс. – М.: Соборъ, 1997. – 506 с.