Телефон: 8-800-350-22-65
WhatsApp: 8-800-350-22-65
Telegram: sibac
Прием заявок круглосуточно
График работы офиса: с 9.00 до 18.00 Нск (5.00 - 14.00 Мск)

Статья опубликована в рамках: XXXVI Международной научно-практической конференции «Научное сообщество студентов XXI столетия. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ» (Россия, г. Новосибирск, 19 ноября 2015 г.)

Наука: Философия

Секция: Религиоведение

Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции

Библиографическое описание:
ВИЗАНТИЗМ С БОЛГАРСКОЙ ТРАНСКРИПЦИЕЙ В РАННЕРУССКОМ ХРИСТИАНСТВЕ // Научное сообщество студентов XXI столетия. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ: сб. ст. по мат. XXXVI междунар. студ. науч.-практ. конф. № 9(35). URL: https://sibac.info/archive/social/9(35).pdf (дата обращения: 29.11.2024)
Проголосовать за статью
Конференция завершена
Эта статья набрала 0 голосов
Дипломы участников
Диплом лауреата
отправлен участнику

ВИЗАНТИЗМ  С  БОЛГАРСКОЙ  ТРАНСКРИПЦИЕЙ  В  РАННЕРУССКОМ  ХРИСТИАНСТВЕ

Лаптев  Арсений  Сергеевич

студент  4  курса,  факультет  «Институт  менеджмента  и  маркетинга»,

направление  «Международные  отношения»  РАНХиГС, 
РФ,  г.  Москва

E-mailarsiksl@bk.ru

Семедов  Семед  Абакаевич

научный  руководитель,  д-р  филос.  наук,  профессор,  заведующий  кафедрой  «Международное  сотрудничество»  РАНХиГС  при  Президенте  РФ,

РФ,  г.  Москва

 

В  вопросе  об  истоках  раннерусского  христианства  среди  исследователей  нет  единодушного  мнения.  Многие  византологи  полагают,  что  русская  церковь  является  ветвью  и  преемницей  византийской.

В.О.  Ключевский  утверждал:  «Такой  порядок  торговых  сношений  Руси  с  Византией  установлен  был  договорами  Олега  и  Игоря.  Разностороннее  культурное  значение  их  для  Руси  понятно  само  собой:  достаточно  припомнить,  что  они  были  главным  средством,  подготовившим  принятие  христианства  Русью  и  именно  из  Византии»  [2,  c.  149].  Рассматривая  русско-византийские  связи,  Ф.И.  Успенский  писал:  «...  в  течение  XI  в.  русские  принимали  некоторое  участие  в  судьбах  империи  в  качестве  постоянного  военного  корпуса,  жившего  в  империи  и  состоявшего  на  службе  царя.  Существование  этого  корпуса,  постоянно  обновляемого  притоком  новых  дружинников  из  Киева,  свидетельствует  о  прочной  связи,  установившейся  между  Русью  и  Византией  после  просвещения  Владимира  христианством»  [11,  c.  173].

Среди  сложного  комплекса  побудительных  причин  выбора  византийского  варианта  Русью  на  одно  из  первых  мест  учёные  ставят  культурно-историческую  значимость  государственного  соседства  с  Византией.  Исторические  документы  (византийские,  русские)  свидетельствуют  о  значительной  активизации  внешнеполитической  деятельности  Киевской  Руси  в  начале  X  в.,  что  не  могло  не  привести  страну  к  более  тесным  политическим,  экономическим  и  религиозным  контактам  с  христианской  Византией.  У  С.М.  Соловьева  читаем:  «...когда  князь  и  дружина  перешли  на  юг,  когда  начались  походы  на  Грецию  и  торговля  с  нею,  то  некоторые  из  русских  стали  принимать  христианство»  [7,  c.  199].

Ко  времени  первых  походов  «из  варяг  в  греки»  Византийская  империя  занимала  ведущее  положение  на  международной  арене.  По  одному  своему  географическому  положению  она  выполняла  функцию  своеобразного  буфера  и  посредника  между  Европой  и  Азией,  в  течение  более  чем  тысячи  лет  защищая  Европу  от  арабско-мусульманской  и  тюркской  военно-политической  экспансии.  Для  народов,  населявших  и  окружавших  империю,  Византия  со  своей  столицей  Константинополем  представлялась  как  центр  несокрушимой  власти,  богатства,  образования  и  культуры.  Свои  достижения  в  области  литературы,  искусства,  науки  и  государственности  эта  страна  культивировала  среди  народов,  с  которыми  соприкасалась  теми  или  иными  сторонами  своей  жизни  и  быта.  Культурно-просветительское  влияние  Византии  существенным  образом  сказалось  на  культурном  росте  многих  народностей  (сербов,  болгар,  румын,  армян,  русских)  и  даже  западноевропейского  мира.

А.Д.  Сухов  утверждал:  «Принятие  Киевской  Русью  христианства  в  его  восточном  ответвлении  способствовало  её  сближению  с  Византией,  приобщению  к  византийской  культуре.  Православие,  начавшее  обособляться  в  христианстве  с  X  в.  уже  с  исторической  реальностью,  явилось  фактором  культурного  единения  Киевской  Руси  с  Византией  и  с  другими  странами  той  же  религиозной  ориентации  (Болгария,  Сербия),  также  испытавшими  влияние  византийской  культуры.  В  то  время  Византии  принадлежало  лидирующее  положение  в  христианском  мире»  [8,  c.  19].

В.Ф.  Пустарнаков  делал  акцент  на  положительной  роли  Византии  для  формирования  русской  культуры:  «С  момента  принятия  христианства  культурные  и  религиозные  связи  Руси  с  Византией  приобрели  такой  интенсивный  характер,  что  древнерусскую  культуру  в  определённом  смысле  можно  считать  частью  более  широкой  региональной  культурной  общности,  которую  условно  можно  даже  назвать  «византийской»  (имея  в  виду  «наднациональный»  или  «интернациональный»,  а  не  греческий  характер  византийской  религии)  или  «восточнохристианской»,  подобно  тому  как  французская  или  немецкая  культура  стала  частью  «латинской»,  или  западноевропейской  культуры»  [6,  c.  163].

Некоторые  историки  увидели  причину  обращения  Руси  к  восточным  традициям  в  давлении  Византии.  В  конце  ХIХ  в.  русский  исследователь  Ф.  Терновский  написал  работу,  в  которой  так  определил  место  Византии  в  историко-культурной  судьбе  древнерусского  государства:  «Из  всей  массы  всемирно-исторического  материала,  доступного  для  наших  предков,  история  Византии  представлялась  наиболее  пригодной  для  практического  приложения,  для  заимствования  и  справок,  и  примеров  в  нужных  случаях.  Дух  нетерпимости,  которым  предки  хотели  оградить  свою  святую  православную  веру  от  чужой  примеси,  не  позволял  им  искать  образцов  ни  в  истории  языческого  мира,  ни  в  истории  латинского  Запада»  [9,  c.  2].  Подобного  же  учения  придерживался  Г.Г.  Прошин:  «...упомянем  об  упорном  стремлении  Византийской  церкви  привить  на  Руси  религиозную  нетерпимость  и  религиозное  самодовольство:  достаточно  посмотреть  на  церковные  тексты,  требующие  отказа  от  общения  с  инаковерующими,  с  западными  христианами  по  религиозным  соображениям»  [5,  c.  180].

Но,  обстоятельства,  выдвигаемые  данными  авторами,  нельзя  назвать  ключевыми.  Скорее  прав  А.И.  Абрамов,  который  видел  главное  условие  обращения  именно  к  византийской  версии  в  следующем:  «Основной  причиной  обращения  древней  Руси  к  культуре  Византии,  а  не  латинского  Запада  было  то,  что  Византийская  империя  была  в  IX–Х  вв.  передовой  страной  средневекового  мира,  способной  дать  высокие  продуктивные  образцы  быта,  культуры,  государственности»  [1,  c.  90].

Релевантность  византизма  для  Киевской  Руси  неизбежно  сопряжена  с  вопросом  о  болгарском  влиянии  на  древнерусское  христианство.  Особенно  показательна  теория  М.Д.  Присёлкова,  который  считал,  что  в  пору  крещения  Руси  не  было  ещё  прочных  связей  с  Византией,  что  русское  христианское  вероучение  весьма  отличалось  от  византийского.  Вывод,  к  которому  пришёл  Приселков,  состоял  в  том,  что  Русь  приняла  христианское  вероисповедание  не  из  Византии,  а  прямо  из  Болгарии.  Он  заострил  внимание  на  одном  загадочном  обстоятельстве:  «Повесть  временных  лет»  молчит  о  форме  организации  церкви  во  времена  Владимира,  а  об  учреждении  митрополии  сообщает  лишь  в  1037  г.,  т.е.  полвека  спустя  после  крещения.  Именно  это  обстоятельство  наряду  с  молчанием  византийских  источников  о  крещении  Владимира  побуждало  искать  истоки  древнерусского  христианства  за  пределами  Византии  [4,  c.  13].

Гипотеза  М.Д.  Присёлкова  находит  разноречивую  оценку.  Однако  нельзя  не  согласиться,  что  важное  влияние  на  распространение  христианства  в  Киевской  Руси  оказала  и  Болгария.  Крещение  Болгарии  предшествовало  крещению  Руси,  и  поэтому  соседнее  славянское  государство  могло  служить  наглядным  образцом,  иллюстрирующим  последствия  такого  ответственного  шага,  как  принятие  новой  государственной  религии.  Болгария  имела  более  тесные  и  длительные  связи  с  Византией,  чем  Киевская  Русь.  Временами  она  непосредственно  входила  в  состав  империи.  Поэтому  можно  считать,  что  византийское  влияние  сказывалось  не  только  в  прямом  общении  русских  с  византийцами  и  византийцев  с  русскими,  но  и  в  опосредованном  распространении  идей  византизма  через  болгарскую  культуру.  При  этом  можно  сделать  допущение,  что  косвенное  влияние  было  отчасти  более  действенным,  так  как  этому  способствовал  такой  мощный  фактор,  как  языковая  общность  славянских  народов.  Развитие  болгарской  письменности,  основанной  на  древнеславянской  азбуке  –  кириллице,  можно  считать  важнейшей  основой  лингвокультурного  единства  русского  и  болгарского  народов.

Гибель  Первого  Болгарского  царства  в  1019  г.  обусловила  широкий  поток  беженцев  в  русские  земли.  Завоевав  территорию  Болгарского  царства,  Василий  Болгаробойца  сохранил  автокефальность  только  охридской  церкви,  в  связи  с  чем  среди  беженцев  было  немало  священнослужителей.  При  этом  важен  тот  факт,  что  болгарское  духовенство  привезло  с  собой  большое  количество  церковно-богослужебных  книг.  Эти  книги  составили  значительную  часть  богословской  литературы,  функционирующей  в  пределах  Киевской  Руси.  В  определённый  исторический  момент  охридская  архиепископия  была  средоточием  духовной  жизни,  обладала  высоким  авторитетом  в  делах  христианского  вероучения  и  оказывала  немаловажное  влияние  на  религиозную  жизнь  соседних  народов.  Совокупность  этих  исторических  фактов  свидетельствует  о  внушительной  степени  болгарского  воздействия  на  русскую  религиозную  жизнь,  но  ни  в  коей  мере  не  умаляет  значимости  непосредственной,  а  также  имплицитной  коммуникации  Киевской  Руси  с  Византией.

Доминирующее  значение  Болгарии  подчёркивала  также  болгарская  исследовательница  В.  Николова.  Она  критиковала  историко-философскую  концепцию  английского  историка  А.  Тойнби  [3,  c.  89],  видевшего  в  Болгарии  лишь  «греческий  канал»,  через  который  византийское  христианство  проникало  на  Русскую  землю.  Он  неоднократно  настаивал  на  том,  что  византизм  проник  в  Россию  в  «болгарской  форме».  Тойнби  настойчиво  приводил  мысль  о  том,  что  Болгария,  а  следовательно,  и  Россия  получили  христианство  из  Византии  в  качестве  подарка  «высшей  цивилизации»  [10,  c.  686].

В  древнерусской  церковной  организации  нельзя  отрицать  наличие  византийской  канонической  традиции,  а  также  зачеркнуть  болгарский  лингвотеологический  компонент.  «Таким  образом,  и  Византия,  и  Болгария  сыграли  значительную  роль  в  христианизации  и  культурном  развитии  Киевской  Руси»  [1,  c.  90].  Первая  была  источником  христианизированной  византийской  культуры  в  форме  прямого  и  косвенного  общения.  Вторая  являлась  активным  промежуточным  звеном,  крайне  эффективным  благодаря  славянской  языковой  общности.  Раннему  христианству  на  Руси  присущи  черты  византизма  с  признаками  болгарской  транскрипции.

 

Список  литературы:

  1. Абрамов  А.И.  Роль  Византии  и  Болгарии  в  крещении  Руси.  В  кн.:  Введение  христианства  на  Руси.  М.:Мысль,  1987.  –  302  с.
  2. Ключевский  В.О.  Русская  история.  Полный  курс  лекций.  Т.  1.  –  Мн.:  Харвест,  2003.  –  592  с.
  3. Николова  В.  Культурната  радиация  на  българската  средневековна  култура  във  философско-историческата  концепция  на  Арнолд  Тойнби  //  Проблемина  културата.  –  1981.  –  №  6.
  4. Присёлков  М.Д.  Очерки  по  церковно-политической  истории  Киевской  Руси  XII  вв.  СПб.,  1913.
  5. Прошин  Г.Г.  Второе  крещение.  В  кн.  Как  была  крещена  Русь.  М.:  Мысль,  1987.
  6. Пустарнаков  В.Ф.  Отношение  к  философии  на  христианском  Востоке  и  Западе  в  период  крещения  Руси.  В  кн.:  Введение  христианства  на  Руси.  М.,  1987.  –  302  с.
  7. Cоловьёв  C.М.  Общедоступные  чтения  о  русской  истории.  М.,  1992.
  8. Сухов  А.Д.  Социальные  предпосылки  и  последствия  крещения  Руси.  В  кн.:  Введение  христианства  на  Руси.  М.:  Мысль,  1987.  –  302  с.
  9. Терновский  Ф.  Изучение  византийской  истории  и  её  тенденциозное  приложение  в  древней  Руси.  Вып.  1,  Киев,  1875.
  10. Toynbee  A.  Constantin  Porphirogenitus.  L.,  1973.
  11. Успенский  Ф.И.  История  Византийской  империи.  Т.  III.  М.;  Л.,  1948.
Проголосовать за статью
Конференция завершена
Эта статья набрала 0 голосов
Дипломы участников
Диплом лауреата
отправлен участнику

Оставить комментарий

Форма обратной связи о взаимодействии с сайтом
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.