ПОСТСОВЕТСКОЕ  ПРОСТРАНСТВО  КАК  ТЕРРИТОРИЯ  НЕСТАБИЛЬНОСТИ  И  СЕПАРАТИЗМА

Копылова  Влада  Юрьевна

студент  4  курса  Факультета  мировой  экономики  и  мировой  политики

Национального  исследовательского  университета  Высшей  школы  экономики,  РФ,  г.  Москва

E-mail: 

Суздальцев  Андрей  Иванович

научный  руководитель,  канд.  ист.  наук,  доцент  Департамента  международных  отношений

Национального  исследовательского  университета  Высшей  школы  экономики,  РФ,  г.  Москва

Распад  СССР  в  1991  г.  ознаменовался  появлением  пятнадцати  новых  государств.  Последовавшие  за  этим  событием  дискредитация  советской  власти  и  коммунистических  принципов  и  идеалов,  формирование  мощных  националистических  тенденций,  этнотерриториальные  конфликты,  возникшие  в  начале  1990-х  гг.  (около  200  этнотерриториальных  споров)  и  продолжившиеся  во  второй  половине  этого  десятилетия  (уже  около  140  этнотерриториальных  притязаний),  привлекли  внимание  всего  мира  к  постсоветскому  пространству,  обозначив  регион  одним  из  мировых  очагов  напряжённости.  Вопросы  единства  и  права  на  самоопределение  стали  одной  из  главных  проблем  молодых  республик. 

Понятие  «постсоветское  пространство»  возникло  в  результате  отказа  стран  Прибалтики  войти  в  состав  новой  организации  на  базе  СССР  —  Содружества  независимых  государств  —  и  подразумевает  страны  СНГ  и  Прибалтики.  Позже  к  ним  добавилась  Грузия,  в  2009  г.  вышедшая  из  состава  Содружества. 

Объектом  нашего  исследования  выступает  постсоветское  пространство,  предметом  —  сепаратистские  настроения  на  его  территории,  т.  е.  стремление  к  отделению  части  территории  государства  или  присоединению  этой  территории  к  другому. 

Воссоединение  Крыма  с  Россией  в  2014  г.  стало  одним  из  самых  заметных  событий  мировой  политики  последних  лет  в  целом  и,  бесспорно,  новой  России  в  частности.  Последствия  этого  будут  сказываться  ещё  много  лет  на  международных  отношениях  между  лидирующими  акторами  глобального  политического  процесса. 

Рассмотрим  подробнее  Крымский  прецедент.  Появление  сепаратистских  настроений  в  Крыму  явилось  закономерным  фактом.  Этому  способствовали  как  политические,  так  и  экономические,  исторические  и  социальные  причины.  Вошедший  в  1954  г.  в  состав  Украинской  ССР  Крым  всегда  имел  прочные  экономические,  социально-культурные  и  политические  связи  сначала  с  РСФСР,  а  затем  и  с  Россией.  Период  «перестройки»  был  отмечен  целым  рядом  жестоких  конфликтов  на  межнациональной  почве,  а  также  подъёмом  сепаратистского  движения,  вылившегося  в  обретение  Крымом  статуса  Автономной  республики,  но  конфликт,  в  основе  которого  лежала  проблема  соотношения  власти  между  Киевом  и  Симферополем,  не  погас. 

Среди  причин  резкого  роста  сепаратизма  в  Крыму  в  конце  2013  —  начале  2014  гг.  можно  выделить  следующие.  Майдан,  или  революция  достоинства,  активизировал  социально-политические  процессы  по  всей  Украине,  имел  своей  целью  очистить  политическое  поле  от  криминальных  и  олигархических  связей,  но  привёл  к  власти  новые  группировки.  От  власти  был  отстранён  В.  Янукович,  за  которого  в  2010  г.  в  Крыму  проголосовало  более  61,13  %  населения  в  первом  туре  и  78,24  %  во  втором  [13].  Во  главе  государства  встала  новая  политическая  элита,  продвигающая  идеологию  этнического  национализма.  Оказавшись  в  результате  государственного  переворота  у  власти,  временное  правительство  заявило  о  намерении  расширить  своё  влияние  на  Юг  и  Восток.  Русское  население  и  крымские  татары  стали  бояться  будущих  этнических  чисток,  массовых  беспорядков,  которые  уже  не  казались  нереальными.  Кроме  того,  смена  политических  ориентиров  (направление  их  исключительно  на  Евросоюз  и  США)  и  явная  антироссийская  направленность  страны  не  могли  быть  поддержаны  жителями  Крыма.  Регион,  чей  потенциал  не  был  в  своё  время  эффективно  использован,  стал  дотационным,  потеряв  надежду  на  модернизацию,  между  тем  как  присоединение  к  России  обещало  повышение  социально-экономического  уровня  жизни.  Кроме  прочего,  23  февраля  2014  г.  новая  власть  решила  лишить  русский  язык  статуса  регионального.

6  марта  2014  г.  Крым  обратился  к  России  с  просьбой  принять  его  в  свой  состав  и  назначил  референдум  на  16  марта,  а  также  сформировал  собственные  органы  исполнительной  власти,  прокуратуру,  службу  безопасности  и  т.  д.  Результаты  референдума  продемонстрировали  наличие  социального  консенсуса  по  вопросу  политической  ориентации  Крыма:  абсолютное  большинство  поддержало  присоединение  к  России  (96,77  %  в  Крыму  и  95,6  %  в  Севастополе  при  явке  83  %  [2]).  А  уже  18  марта  был  подписан  договор  о  принятии  в  состав  России  Крыма  и  Севастополя  —  города  федерального  значения.

Вхождение  Крыма  в  состав  России  явилось  прецедентом  трансформации  сепаратистских  настроений  в  движение  по  присоединению  к  России.  Попытаемся  выяснить,  возможно  ли  повторение  крымского  сценария  на  постсоветском  пространстве,  для  чего  определим  территории,  потенциально  склонные  к  проявлению  пророссийского  сепаратизма,  т.е.  направленного  на  присоединение  к  России.

Обратим  внимание  на  ситуацию  в  Молдавии.  Исторически  самосознание  молдаван  противоречиво.  Искусственное  создание  советской  властью  «молдавской»  нации  потерпело  неудачу:  в  годы  «перестройки»  стало  понятно,  что  большинство  интеллигенции  и  элиты  ощущает  себя  частью  румынской  нации.  Молдавские  государственные  функционеры  открыто  заявляли  о  том,  что  Молдавская  республика  —  это  переходное  состояние  на  пути  к  объединению  с  Румынией  [12,  с.  44].  Русскоязычное  население,  преимущественно  проживавшее  на  берегах  р.  Днестр,  напуганное  перспективой  стать  угнетаемым  меньшинством,  создало  сепаратистское  движение.  Так  появилась  Приднестровская  республика,  провозгласившая  свою  независимость,  которую  до  сих  пор  поддерживает  размещённый  там  российский  военный  контингент.  Приднестровье  требует  полного  отделения.  Молдавия  в  свою  очередь  предлагает  ему  широкие  права  автономии  в  составе  государства.  Переговоры  идут  уже  очень  давно,  однако  каким-либо  образом  разрешить  конфликт  не  удаётся. 

Россия  была  и  остается  важнейшим  торговым  партнером  Приднестровья:  на  неё  приходится  24,1  %  приднестровского  экспорта  и  24  %  импорта  [11,  с.  102],  20  %  экономически  активного  населения  республики  работает  в  России.  Прослеживается  связь  и  в  политическом  отношении:  референдум  в  Приднестровье  17  сентября  2006  г.  показал,  что  97  %  жителей  выступают  за  независимость  республики  от  Молдавии  и  присоединение  в  перспективе  к  России  [15].  Благодаря  системе  бипатридства  80  тыс.  жителей  Приднестровья  (более  12  %  населения)  [11,  с.  102]  стали  одновременно  и  гражданами  России. 

Перейдём  к  Латгалии  —  исторической  области  на  востоке  Латвии,  в  которой  проживали  русские  (в  основном  старообрядцы)  ещё  до  того  момента,  когда  Латвия  вошла  в  состав  СССР.  После  его  распада  значительная  часть  русских  эмигрировала.  В  настоящий  момент  здесь  живёт  44  %  латышей,  39  %  русских,  7  %  поляков  и  5  %  белорусов  [10],  причём  стоит  отметить,  что  в  Даугавпилсе  —  культурном,  образовательном  и  промышленном  центре  Латгалии  —  русские  составляют  большинство,  а  именно  52  %  [7].  Изначально  недовольство  русского  населения  было  вызвано  политической  дискриминацией,  когда  его  большая  часть  не  получила  гражданства  и  по  сути  была  насильно  исключена  из  политической  жизни.  Дискриминации  подвергается  и  русский  язык,  хотя  референдум  2012  г.  о  его  статусе  показал,  что  56  %  жителей  Латгалии  хотели  бы,  чтобы  русский  язык  стал  вторым  государственным  (в  Даугавпилсе  этот  показатель  был  равен  85  %)  [1].  Антагонистические  отношения  также  поддерживаются  бытовым  национализмом  и  правовой  незащищённостью  русского  населения.

Схожая  ситуация  наблюдается  в  Эстонии,  где  в  целом  проживают  около  344  тыс.  русских,  а  на  северо-востоке  страны  их  доля  составляет  более  75  %  жителей  региона  (в  т.  ч.  в  Нарве  этот  показатель  достигает  95  %)  [14].  Проблема  массового  безгражданства  среди  русского  населения,  дискриминация  в  социально-экономической  области  и  по  признаку  языкового  меньшинства,  свёртывание  радио-  и  телевещания  на  русском  языке,  отказ  в  предоставлении  русскому  языку  статуса  официального  в  Нарве  [8]  создаёт  основу  для  возникновения  сепаратизма.

Интерес  представляет  сложившаяся  этно-демографическая  ситуация  в  Казахстане.  Согласно  переписи  населения  2009  г.,  23,7  %  жителей  —  русские  [4].  Большей  частью  они  сосредоточены  вдоль  российско-казахстанской  границы,  на  северо-востоке  страны.  Несомненно,  что  русских  беспокоят  вопросы  будущего  детей,  экологические  проблемы  региона,  языковой  вопрос,  а  также  метод  распределения  бюджетных  средств,  в  результате  которого  области  Северо-Восточного  Казахстана  недополучают  средства  из  центра,  хотя  являются  промышленно-развитыми  регионами.  Однако  большей  частью  русское  население  аполитично,  сосредоточено  на  достижении  экономического  благосостояния.  Кроме  того,  разумна  и  дальновидна  этническая  политика  президента  Н.  Назарбаева,  основанная  на  межэтнической  толерантности,  уважении  традиций  и  культур  разных  народов.  Эти  причины  не  позволяют  оформиться  сепаратистскому  движению. 

Обратим  своё  внимание  на  Кавказ,  где  в  1991  г.  разгорелся  конфликт,  когда  грузинское  руководство  отменило  советскую  конституцию,  предусматривавшую  автономию  Абхазии.  Предложение  трансформировать  республику  в  федерацию  было  негативно  встречено  в  Тбилиси.  Введённые  грузинские  войска  потерпели  поражение  и  были  вынуждены  покинуть  территорию  Абхазии.  По  итогам  переговоров  в  1994  г.  мир  стал  поддерживать  ограниченный  контингент  российских  миротворческих  сил  [3].  26  ноября  1995  г.  парламент  Абхазии  объявил  о  независимости  республики,  а  в  июне  2003  г.  Абхазия  обратилась  к  РФ  с  желанием  войти  в  её  состав. 

Противостояние  по  поводу  наделения  Южной  Осетии  статусом  автономии,  а  затем  и  полноправного  субъекта  СССР  вылилось  в  Декларацию  о  суверенитете  1990  г.,  а  впоследствии  и  в  референдум  1992  г.  по  вопросу  «о  государственной  независимости  и  (или)  воссоединении  с  Россией»  [5].  Почти  100  %  населения  высказалось  за  независимость  и  перспективное  присоединение  к  России.  Кавказский  регион  снова  оказался  в  центре  внимания  в  2008  г.:  в  результате  российско-грузинского  конфликта  в  Южной  Осетии  впервые  одна  из  стран  бывшего  Советского  Союза  —  Россия  —  признала  независимость  сразу  двух  других  —  Абхазии  и  Южной  Осетии.

Особого  внимания  заслуживает  нынешняя  ситуация  на  Украине.  В  советское  время  Украинская  ССР  была  сформирована  не  по  этническому,  а  по  территориальному  принципу.  Поэтому  некоторые  территории  современной  Украины  тяготеют  исторически  и  культурно  к  таким  странам,  как  Россия,  Польша  и  Венгрия.  Среди  причин  сегодняшней  политической  дезинтеграции  можно  выделить  следующие:

1. населению,  разноликому  по  составу,  не  удалось  предложить  сколько-нибудь  существенных  и  значимых  национальных  идей,  которые  бы  не  отсылали  к  национальности,  а  основывались  на  иных  объективных  принципах,  объединяющих  украинских  граждан; 
2. низкая  конкурентоспособность  экономики,  постепенное  падение  ВВП  относительно  1990  г.,  снижение  по  качественным  характеристикам; 
3. неспособность  властных  институтов  решать  внутренние  проблемы,  что  привело  к  широкому  распространению  коррупции,  росту  теневой  экономики,  массовому  недовольству  существующей  властью; 
4. сращивание  экономических  и  политических  групп,  элит:  для  власти  приоритетом  стали  личные  интересы,  а  не  интересы  государства,  поэтому  долгое  время  развитие  сраны  определяли  различные  олигархические  кланы;
5. поляризация  общества,  ценностное,  социально-культурное  разделение  на  Запад  и  Центр,  выбиравшие  западную  интеграцию  и  путь  развития,  и  Восток,  ориентировавшийся  на  Россию  и  СНГ;  как  результат  —  отсутствие  общественного  консенсуса  по  основным  вопросам  векторного  развития,  вследствие  чего  украинский  кризис  стал  вполне  закономерным  итогом  множественных  деструктивных  процессов  [9]. 

Касаясь  сепаратизма  на  востоке  Украины,  заметим:  катализатором  послужили  события  Евромайдана  в  конце  2013  г.,  когда  население  раскололось  на  пророссийски  настроенную  часть,  поддерживавшую  действующего  президента  В.  Януковича,  и  прозападную  —  оппозицию,  которая  и  организовала  беспорядки  в  центре  Киева.  Жители  Донецкой  и  Луганской  областей  выразили  недовольство  новой  властью,  возникшей  в  результате  государственного  переворота  в  феврале  2014  г.,  и  отказались  признать  её.  Проведённые  11  мая  того  же  года  в  обеих  областях  референдумы  о  статусе  регионов  продемонстрировали  желание  народа  стать  самостоятельным  государством  (96,2  %  в  Луганской  области,  89,7  %  в  Донецкой  области)  [6].  На  следующий  день  Донецкая  Народная  Республика  обратилась  к  России  с  просьбой  принять  её  в  свой  состав. 

На  настоящий  момент  разрешить  конфликт  на  востоке  Украины  мирным  путём  пока  не  удаётся.  Во-первых,  из-за  разницы  во  взглядах  на  конечный  исход  конфликта:  ЛНР  и  ДНР  требуют  признать  их  независимость,  Киев  видит  выход  в  отсутствии  дезинтеграции,  сохранении  границ  начала  2014  г.  Во-вторых,  до  крайности  доведена  ненависть  между  гражданами  Запада  с  одной  стороны  и  Востока  с  другой  (при  нынешних  обстоятельствах  сложно  представить,  как  в  одном  государстве  уживаются  «бандеровцы»,  бомбившие  мирное  население  Донбасса,  и  пророссийски  настроенные  жители).  В-третьих,  массовое  распространение  оружия  среди  населения,  неспособность  центральной  власти  защитить  граждан  от  чувствующих  вседозволенность  бойцов  Национальной  гвардии  Украины  делают  невозможным  отступление  ополченцев.  В-четвёртых,  высока  вероятность  того,  что  в  случае  сдачи  ДНР  и  ЛНР  киевская  власть  устроила  бы  чистки  над  теми,  кто  участвовал  в  так  называемой  «террористической»  деятельности  в  рядах  ополченцев. 

Итак,  на  постсоветском  пространстве  сегодня  существуют  очаги  пророссийского  сепаратизма  и  территории,  потенциально  склонные  к  нему.  Пророссийский  сепаратизм  обусловлен  компактным  проживанием  русскоязычного  населения  (Латгалия,  Нарва,  Юго-Восток  Украины,  Приднестровье,  Северо-Восточный  Казахстан),  а  также  тесными  экономическими  и  историческими  связями  с  Россией  (Абхазия  и  Южная  Осетия). 

Повторение  крымского  сценария  на  постсоветском  пространстве  вряд  ли  возможно,  по  крайней  мере  в  ближайшее  время.  Это  обусловлено  рядом  политических,  экономических  и  социальных  факторов.  Кроме  того,  конфликт  на  Востоке  Украины  стал  ярким  примером  того,  что  может  ждать  регион,  провозгласивший  независимость.

Список  литературы:

1. Анцитис  Т.  Даугавпилс  —  маленький  латвийский  Крым?  /  Postimees.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://rus.postimees.ee/2741738/daugavpils-malenkij-latvijskij-krym  (дата  обращения:  30.04.2015).
2. В  Крыму  подвели  итоги  референдума  /  «Лента.Ру».  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://lenta.ru/news/2014/03/17/crimea1/  (дата  обращения:  29.04.2013).
3. Дергачёв  В.  Геополитический  сепаратизм  на  постсоветском  пространстве  /  V.Dergachev.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://dergachev.ru/geop_events/121114-02.html#.VTlJvSHtmkq  (дата  обращения:  30.04.2015).
4. Итоги  Национальной  переписи  населения  /  Комитет  по  статистике  Казахстана.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.stat.gov.kz/faces/wcnav_externalId/p_perepisReg?_afrLoop=13424095685668599#%40%3F_afrLoop%3D13424095685668599%26_adf.ctrl-state%3D8c5n7b990_106  (дата  обращения:  5.09.2015).
5. Краткий  курс  истории  Южной  Осетии  /  Коммерсант.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.kommersant.ru/doc/479202  (дата  обращения:  28.04.2015).
6. Луганская  народная  республика  обратилась  к  России  с  просьбой  о  признании  ее  независимости  /  ТАСС.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/1253083  (дата  обращения:  30.04.2015).
7. Общество  /  Daugavpils.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.daugavpils.lv/ru/society  (дата  обращения:  7.09.2015).
8. О  положении  русскоязычного  населения  в  странах  Балтии  /  МИД  РФ.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://goo.gl/KjLARy  (дата  обращения:  29.04.2015).
9. Скриба  А.С.  Внутренняя  среда  Украины  как  первопричина  государственной  нестабильности  и  системного  кризиса  2014  г.  /  Nota  Bene.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.nbpublish.com/library_get_pdf.php?id=31981  (дата  обращения:  30.04.2015).
10. Трухачёв  В.  Тень  сепаратизма  нависла  над  Латвией  /  Правда.ру.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.pravda.ru/world/formerussr/latvia/19-08-2011/1088524-latvija-0/  (дата  обращения:  20.04.2015).
11. Фортуна  А.В.  Республика  Молдова:  особенности  внешней  политики  //  Политическая  наука.  —  2006.  —  №  2.  —  С.  95—111.
12. Фурман  Д.Е.,  Батог  К.  Молдова:  молдаване  или  румыны?  //  Современная  Европа.  —  2007.  —  №  3(31).  —  С.  40—56.
13. ЦЕНТРАЛЬНА  ВИБОРЧА  КОМІСІЯ  УКРАЇНИ  //  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  ttp://www.webcitation.org/66bcyvC9D  (дата  обращения:  29.04.2015).
14. Шибаева  Е.И.  Русскоязычное  население  Прибалтики:  адаптированность  к  социально-политическим  условиям  после  1991  года  /  «Материк».  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.materik.ru/problem/detail.php?ID=3247  (дата  обращения:  30.04.2015).
15. Шоларь  Е.  Молдавия  начала  зачистку  Приднестровья  от  россиян:  обзор  СМИ  Приднестровья  /  ИА  REGNUM.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.regnum.ru/news/1882029.html  (дата  обращения:  25.04.2015).