ПОЛОЖЕНИЕ  СВОБОДНОЙ  ЖЕНЩИНЫ  У  ЛАНГОБАРДОВ  В  СВЕТЕ  ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА  VII—VIII  ВЕКОВ

Якунина  Валентина  Андреевна

студент  4  курса  исторического  факультета  ЛГПУ,  РФ,  г.  Липецк

E-mail:  valjajastrebova@mail.ru

Бессуднова  Марина  Борисовна

канд.  ист.  наук,  старший  научный  сотрудник  Липецкого  государственного  педагогического  университета,  РФ,  г.  Липецк

В  современной  исторической  науке  все  чаще  появляются  новые  исследовательские  направления.  Одно  из  них  представляет  гендерная  история,  изучающая  взаимоотношения  полов  и  их  роль  в  развитии  общества.  Стоит  отметить,  что  гендер  —  это  социальное  отношение,  не  биологический  пол,  а  представление  каждой  индивидуальности  в  терминах  социальных  отношений  [6,  c.  117].  Гендерная  иерархия  —  самая  прочная  и  долговечная  из  всех  иерархических  систем.  Она  столетиями  воспроизводила  модели  отношений  и  формировала  идентичность  социальных  групп  в  дополнение  к  политическим  и  экономическим  факторам.  Подобную  взаимосвязь  можно  проследить  на  примере  лангобардского  общества  VII—VIII  веков. 

Лангобарды,  одно  из  германских  племенных  сообществ,  сыгравших  важну  роль  в  ходе  Великого  переселения  народов.  В  V  в.  они  перебрались  с  нижнего  течения  Эльбы  на  Дунай,  в  Паннонию,  где  обосновались  в  качестве  союзников  (федератов)  Византии,  но  столетием  позже  под  натиском  авар  двинулись  в  Северную  Италию.  В  Италии  они  создали  свое  «варварское  королевсвтво»,  в  рамках  которого  возникли  условия  для  романно-германского  синтеза.  В  условиях  миграции  и  формирования  у  лангобардов  собственной  государственности  они  имели  возможность  усваивать  обычаи  других  этнических  групп  и  римские  традиции,  хотя,  как  показали  современные  исследования,  на  начальной  стадии  существования  лангобардского  королевства  (VI—VII  века)  родовые  институты  лангобардов  явно  доминировали,  поскольку  помогали  лангобардской  знати  в  борьбе  за  власть.  Таким  образом,  лангобардское  общество  VI—VII  веков  находилось  на  переломе  —  в  состоянии  перехода  от  родо-племенного  к  раннегосударственному,  соединяя  черты  и  того  и  другого.  И  положение  женщины  в  этом  обществе  дает  подтверждение  устойчивости  архаичных  традиций.

Изучением  лангобардского  общества  занимались  П.Г.  Виноградов,  А.И.  Неусыхин,  С.Д.  Сказкин,  Е.А.  Шервуд,  В.П.  Буданова,  А.Р.  Корсунский,  вопрос  о  роли  в  нем  женщин  комплексного  изучения  не  полуил.  Между  тем  источники  позоляют  развить  эту  тему.  Самые  ранние  сведения  о  лангобардах  мы  находим  у  римских  авторов  Страбона,  Веллея  Патеркула  и  Тацита,  а  также  Диона  Кассия  и  Прокопия  Кесарийского.  Наиболее  ранним  источником,  имевшим  отношение  к  истории  лангобардов,  является  анонимная  хроника  «Происхождение  рода  лангобардов»  (“Origo  gentis  Langobardorum’  —  вторая  половина  VII  в.).  Важный  источником  по  истории  лангобардов  является  труд  Павла  Диакона  «История  лангобардов»  (Historia  Langobardorum),  которая  включает  в  себя  не  сохранившийся  анонимный  труд  Секунда  Тридентского,  умершего  в  612  году  и  работы  многих  других  античных  историков  (Беды,  Аврелия  Виктора,  Иордана,  ВенанцияФортуната,  Плиния  Старшего,  Григория  Турского,  Оригена,  Исидора  Севильского,  Григория  Великого). 

Основным  же  источником  для  изучения  общественного  строя  лангобардов  являются  лангобардские  законы.  Древнейшей  записью  обычного  права  лангобардов  является  эдикт  короля  Ротари,  составленный  в  643  г.,  —  так  называемая  Лангобардская  правда.  К  числу  лангобардских  законов  относятся  также  законодательные  постановления  Гримоальда  (668  г.),  Лиутпранда  (713—735  гг.),  Ратхиса  (746  г.)  и  Айстульфа  (750—755  гг.).  Все  обычное  право  лангобардов  состоит  из  586  постановлений  и  распадается  на  две  основные  составляющие  —  эдикт  короля  Ротари  и  постановления  короля  Лиутпранда,  вокруг  которых  группируются  прочие  законы. 

Воспитанные  в  духе  культа  меча,  на  принципах  крови,  лангобарды  не  слишком  ценили  человеческую  жизнь.  Однако  с  годами,  благодаря  принятию  новой  веры,  (их  официальное  обращение  в  католичество  можно  датировать  653  г.)  они  стали  признавать  за  жизнью  личности  большее  значение  и  растущую  потребность  в  ее  защите  со  стороны  закона  [7,  с.  112]. 

Говоря  о  положении  свободной  женщины  в  лангобардском  обществе  середины  VII—VIII  веков,  отметим,  что  оно  было  достаточно  привилегированным  в  сравнении  с  положением  женщин  других  этносов  этой  территории,  потому,  что  она  находилась  под  постоянным  мундиумом,  т.  е.  опекой  и  покровительством  со  стороны  мужчин.  И  защищал  женщину,  и  этот  самый  мужчина  и  закон.

Mundium  означал  покровительство  или  владычество,  осуществляемое  семьей,  мужем  или  королем  над  женщинами,  и,  следовательно,  право  определять  ценность  или  цену  женщины,  или  любого  лица,  не  являющегося  рабом,  в  гражданском  законодательстве.  Без  mundium  жизнь  свободной  женщины  была,  в  принципе,  не  возможна.  Разумеется,  mundium  служил  женщине  действенной  защитой;  но  в  то  же  время  он  являлся  утверждением  преимущественного  права  семьи,  а  при  ее  отсутствии,  короля  над  женщиной. 

Если  была  обижена  та,  кто  находиться  под  мундиумом,  то  её  покровитель  считал  это  личной  обидой  и  уже  делом  чести  было  решить  этот  вопрос.  Так,  например,  если  без  согласия  мундоальда  его  женщина  была  уведена  из  дома,  то  уведший  её  человек  платил  ему  80  солидов,  за  оскорбление  (Li.  94).  Мундиум  над  девушкой  и  женщиной  имела  сначала  семья  и  родственн  ики,  затем  муж,  в  некоторых  случаях  —  королевский  двор  или  король  лично.  В  определенных  ситуациях  женщина  была  вправе  выбирать  себе  мундоальда.  Так,  если  против  девушки  её  взяли  в  жены,  то  виновник  платит  штраф  в  900  солидов  (половина  королю,  половина  родичмдевуши,  либо  ей  самой),  а  за  девушкой  остается  право  выбирать  себе  покровителя. 

В  некоторых  случаях  штраф  за  обиду  девушки  в  разы  превышал  штраф  за  то  же  самое  по  отношению  к  мужчине.  Так  в  случае,  если  кто-то  преграждал  путь,  либо  учинял  обиду  свободной  женщине  или  девушке,  то  он  должен  был  заплатить  900  солидов,  из  них  половина  предназначалась  королю,  а  половина  её  покровителю.  При  этом  если  кто-то  преградит  путь  мужчине  и  нанесет  какие-либо  повреждения,  то  он  уплачивает  20  солидов  и  возмещает  ущерб  (Ro.  26—27).  В  законах  о  наследовании  (Ro.  156—160,  168)  предусматривалось  наделение  частью  наследства  как  законных,  так  и  внебрачных  детей,  хотя  последних  —  в  меньшем  объеме.  Отец  никогда  не  мог  лишить  сына  наследства,  за  исключением  совершения  им  особо  тяжких  преступлений,  а  в  эдикте  Лиутпранда  прописан  запрет  на  лишение  наследства  дочерей  (Li.  65,  102).

Немалую  роль  играл  и  социальный  статус  женщины,  т.е.  размер  штрафа  за  нанесение  обиды  или  телесные  повреждения,  а  также  за  убийство  женщины  был  прямо  пропорционален  статусному  положению  женщины.  Если  случалось  так,  что  был  убит  еще  нерожденный  ребенок,  т.  е.  по  вине  кого-либо,  но  без  злого  умысла  случался  выкидыш,  а  мать  оставалась  жива,  она  сама  назначала  размер  ущерба,  если  же  мать  погибала,  то  размер  штрафа  зависел  от  знатности  женщины  (Ro.  75).  Сумма  возмещения  морального  ущерба  зависела  от  происхождения  женщины  и  при  клевете,  а  именно  при  необоснованном  обвинении  в  распутстве,  либо  занятии  ведьмовским  делом  (Ro.  198).

Однако,  стоит  отметить,  что  несмотря  на  то,  что  в  ряде  случаев  женщина  ставится  на  один  уровень  с  мужчиной,  иногда  даже  выше,  в  основном  её  положение  остается  зависимым.  Женщина  оберегалась  и  охранялась,  как  ценное  сокровище,  т.  е.  вещь.  Фактически  свободы  у  нее  не  имелось,  а  её  значимость  определялась  тем,  что  она  выполняла  важную  функцию  —  деторождение  [1,  с.  267].  Так  при  заключении  брака  желание  девушки  не  учитывалось.  Только  в  случае  если  были  нарушены  условия  сделки,  например,  после  сватовства  в  течение  двух  лет  девушка  так  и  не  вышла  замуж,  то  она  лично  получала  возмещение  и  право  решать  свою  дальнейшую  судьбу  (Ro.  178). 

Интересно  и  то,  что  если  мужчина  брал  в  жены  рабыню,  то  он  мог  даровать  ей  свободу  и  без  особых  препятствий  жить  (Ro.  222),  то  девушка  же,  пожелавшая  выйти  за  раба,  подвергалась  жестоким  наказаниям.  Её  муж  должен  был  быть  убит,  а  она  могла  либо  также  быть  убита,  либо  продана  за  пределы  страны.  Если  родственники  этого  не  делали,  то  девушка  становилась  рабыней  короля  (Ro.  221).  По  законам  Лиутпранда,  если  римлянин  женится  на  лангобардской  женщине,  то  та  теряла  свой  статус,  и  ее  сыновья,  рожденные  в  этом  союзе  становились  римлянами  и,  как  и  их  отец,  и  должны  были  жить  по  его  законам  (Li.  127).  Примечательно  и  то,  что  в  случае  убийства  мужем  жены  без  вины  он  уплачивает  штраф  в  размере  тысячи  двести  солидов  (Ro.  200),  но  если  же  жена  убивала  своего  мужа,  то  она  тут  же  подвергалась  смертной  казни  (Ro.  203).

Таким  образом,  по  законам  VII—VIII  вв.,  достаточно  защищенное  законами  социальное  положение  женщины  обуславливалось  тем,  что  она  имела  покровителя,  который  хотя  и  имел  власть  над  ней  и  по  сути  распоряжался  ей  самой  и  её  имуществом,  но  при  этом  являлся  защитником  и  заступником.  Покровитель  женщины  был  обязан  содержать  её,  в  случае  нарушения  ею  законов  платить  штраф.  Любые  финансовые  вопросы  решались  так  же  только  с  участием  мундоальда,  но  в  течении  века  женщина  постепенно  расширяет  свои  экономические  права.

Однако,  закон  защищал  свободную  женщину  и  от  самого  владельца  мундиума.  Если  он  хотел  совершить  какое-либо  преступление,  угрожающее  её  жизни  и  здоровью,  дурно  с  ней  обращался,  оскорбил  её  или  оклеветал,  хотел  отдать  в  жены  уже  замужнюю  или  посватанную  девушку  и  это  было  доказано,  то  покровитель  лишался  мундиума,  а  девушка  по  своему  желанию  выбирала  нового  мундоальда  —  родственника  или  короля  (Ro.  195-197). 

Владельцем  мундиума  замужней  женщины  чаще  всего  являлся  её  муж,  и  если  он  приводил  без  оснований  в  дом  другую  женщину,  то  платил  штраф  в  размере  500  солидов  и  лишался  мундиума  (Gr.  6),  если  жена  хотела,  то  она  могла  вернуться  к  родственникам,  если  нет,  то  муж  был  обязан  её  содержать.  При  этом  та,  которую  привел  мужчина,  если  она  знала  о  существовании  законной  жены,  лишалась  в  качестве  штрафа  своего  имущества  (Gr.  8).  Если  же  жена  изменила  мужу,  то  в  этом  случае  он  имеет  право  продать  её,  либо  наказать  физически  (не  нанося  особо  тяжких  телесных  повреждений  и  не  убивая)  (Li.  121).

Таким  образом,  отметим,  что  положение  свободной  женщины  в  лангобардском  обществе  VII—VIII  веков  хотя  и  было  защищенным,  но  совсем  не  означало  её  равное  положение  с  мужчиной.  Женщина  была  постоянно  под  защитой  и  опекой  своего  мундоальда,  и  если  она  его  лишалась,  то  это  расценивалось  как  великая  беда  в  её  жизни.  Однако  следует  отметить,  что  столь  высокая  степень  защиты  женщины  обусловлена  одной  из  важнейших  ее  функций  того  времени  —  продолжением  рода.  Кровь  знатной  дамы  должна  была  оставаться  чистой.  Поэтому  так  жестоко  наказывались  связи  с  человеком,  статус  которого  ниже  требуемого.  Свободная  женщина  была  зависима  с  рождения  и  до  конца  жизни.  Зависимость  и  защита  в  этом  случае  выступают  тождественными  понятиями.

Список  литературы: 

1. Жак  ле  Гофф,  Цивилизация  средневекового  Запада.  Сретенск:  МЦИФИ,  2000.  —  376  с.
2. Законы  лангобардов.  Обычное  право  древнегерманского  племени  (к  раннему  этногенезу  лангобардов)  /  сост.  Шервуд  Е.А.  М.:  Наука,  1992.  —  286  с.
3. Корсунский  А.Р.,  Гюнтер  Р.  Упадок  и  гибель  Западной  Римской  империи  и  возникновение  германских  королевств  (до  середины  IV  в.).  М.:  изд-во  МГУ,  1984.  —  256  с.
4. Мюссе  Л.  Варварские  нашествия  на  Европу:  германский  натиск.  СПб.:  Евразия,  2008.  —  399  с.
5. Памятники  средневековой  латинской  литературы  IV—IX  веков.  М.:  Наука,  1970.  —  445  с.
6. Пинчукова  И.В.  Гендерный  подход  в  исторической  науке/  И.В.  Пинчукова//  Известия  Алтайского  государственного  университета.  —  2007.  —  №  4-2.  —с.  117—120.
7. Уоллес-Хедрилл  Дж.-М.  Варварский  Запад.  Раннее  Средневековье  400-1000  /  Пер.  с  англ.  Санина  А.П.  СПб.:  Евразия,  2002.  —  224  с.