КАЗАХСКАЯ СТЕПЬ И ЗАКАВКАЗЬЕ В ФИСКАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В

На первый взгляд два пестрых разных географических, экономических региона Закавказье и казахская степь во многом объединены историческим прошлым, начиная с вхождения под «крыло» царизма, так называемой колониальной зависимостью во времена Российской империи, до общего наследия братских республик Советского Союза и этапа обретения независимости в 90-е годы XX века.

В этой статье будет рассмотрена фискальная политика в мусульманском Закавказье и казахской степи в XIX веке. Автор попытается выяснить сходства реформ в налогообложении двух разных окраин Российской империи, ответить на вопросы, каким образом фискальная политика царизма осуществлялась в двух разных регионах, отметить, какие рычаги налогообложения использовали фискальные органы в конкретных регионах, в нашем случае в казахской степи и в Закавказье. В данной статье не рассматривается район Туркестан, южный Казахстан, т.к. не входит в зону казахской степи, и его присоединение к царской России произошло только во второй половине XIX в. в изучении Закавказья территориально обратили внимание на мусульманскую часть.

Царизм в планах расширения территории империи рассматривал казахскую степь и Закавказье как выгодный внешнеполитический регион. Еще в 1717 году Тауке, хан Казахского ханства обратился к Петру I с просьбой принять казахов в российское подданство, но без выплаты ясака, исполнения повинностей и при сохранении власти хана. Петр I сразу же оценил значение Казахского ханства во внешней политике России: «Всем азиатским странам и землям оная орда ключ и врата...». Однако Россия при Петре I вела войну со шведами на Западе, и ей некогда было заниматься «казахским вопросом». Ситуация меняется во времена Анны Иоановны, согласившаяся на принятие подданства киргиз (так писали о нынешних казахах) в 1731 г. Ясык, т.е. дань, определенная звериными шкурами в пользу русского царизма составляла: «повсягодно Абулхаир хан 4000 лисиц, Шемяки хан – 2000 лисиц и 1000 корсаков, зять Абулхаир хана Батырь – 1000 лисиц, а Магомет салтан – 1000 корсаков, сын Абулхаир хана Нурали салтан – 1000 лисиц». Также киргизы обязались охранять безопасность русских границ, смежных с землями его орды, защищать русские купеческие караваны при проходе их через киргизские степи, давать, подобно башкирам и калмыкам, в случае нужды вспомогательное войско и платить ясак звериными шкурками [1,с.130]. Таким образом, царская Россия на первых порах киргизам Младшего жуза, принявшим первыми подданство выплачивали дань, в виде ясака приемлемого с учетом природной и экономической возможностью казахской степи XVIII века.

Ситуация аналогичная протекала и в Закавказье, после включения в начале XIX века в состав Российской империи взыскать с ханства Карабагского дань в виде лошадей лучшей породы для конюшни императора, а с Шекинского ханства и Джарской области - в виде шелка и ковров. Российская империя на первых порах подходила лояльно и взымала дань в соответствии и в наличии с возможностью соединенных земель Закавказья. Нужно заметить, что царские чиновники думая о тяготах вновь присоединённого народа следовало, переведя дань натурой на денежный счет, взыскать часть дани с бывших правителей — Карабагского Ибрагим хана и Шекинского Селим хана в размере 15 тыс. руб. соответственно. Остальная же часть дани (15 тыс. руб. с Карабагского и 25 тыс. руб. с Шекинского) могла быть предоставлена в распоряжение ханов (но с ведома и согласия главноуправляющего Грузией) на «пользу» их народов и на общественные мероприятия. Если же и эта система окажется неприменимой и не соответствующей «образу персидского правления», то, по крайней мере, следовало обязать ханов исключить из числа внутренних налогов ту сумму дани, которая взимается с населения в пользу российского казначейства. В соответствии с предписаниями монарха собранные с Карабагского и Шекинского ханств дани были частично обращены на пенсионы ханам от российского правительства. Остальные же суммы были переданы в распоряжение местных властей под контролем главнокомандующего. Окончательно сумма дани была определена в размере 8 тыс. червонцев с Карабагского Ширванского ханства, 7 тыс. с Шекинского. В 1806 г. вследствие покорения новых территорий - Бакинской области и Дербента - в распоряжение главнокомандующего были предоставлены все дани и подати, поступавшие с бывших персидских городов и областей. Указом императора от 14 ноября 1806 г. было поручено обращать все получаемые доходы на пользу местных народов. Таким образом, российское правительство стремилось продемонстрировать толерантность к народным обычаям и традициям. Как отмечают многие историки как бы это двусмысленно не звучало в податной политике интересы политические, брали верх над фискальными интересами даже тогда, когда Кавказ и Закавказье были уже, согласно официальной терминологии, «замирены» [2, c. 248]. «Большая игра» империй за обладание стратегически важной Грузией и Северным Азербайджаном привела к русско-иранской войне 1826-1828 гг. Первые боевые действия начатые Ираном, которому активно помогала Великобритания денежными субсидиями, оружием и др. Местное население оказывало ожесточенное сопротивление иранцам. Население округа Казах в 1805 г. собственными силами изгнало вторгшиеся иранские отряды. Изучение данного округа, этимология округа Казах нуждается в отдельных исследованиях, для установления связей или совпадений с этнонимом казахского народа. Мужественно сопротивлялись повторным нашествиям иранских войск и жители Карабаха - азербайджанцы и армяне. Агрессию Ирана удалось остановить Российскими войсками. Шахское правительство пошло на предложенные Россией условия мира, который был заключен в феврале 1828 г. в Туркманчае. К России присоединялась Восточная Армения, Иран выплачивал 20 млн. рублей контрибуции, предоставлял преимущества в торговле для русских купцов, свободу плавания всех русских судов по Каспию и соглашался на запрет держать на Каспии свой флот.

В сравнении большая часть казахской степи уже с XVIII в. была включена в орбиту влияния Российской империи, однако нововведения в налоговых вопросах вводит только в начале XIX в., скорее из-за сложного внешнего положения в мире, а реформировать фискальные сборы в Закавказье, из-за войны за этот регион было бы нелогично и опасно, естественно царская администрация пытается смягчить налоговое бремя для региона. Для купцов начиная с 1821 г. Согласно вновь введенному торговому тарифу предоставлялись льготы, по которому таможенная пошлина взималась лишь с 50% всех товаров, ввезенных заграничными купцами. Однако, исследователи Эюбовы пишут, что крестьяне современного Азербайджана выплачивали налоги, ложившиеся тяжелым бременем на них в этот период. Сбор ренты-налога натурой представлял значительные трудности также для казны, не имевшей возможности обеспечить сохранность продуктов, поэтому в начале 50-х годов были введены денежный налог и поземельный оброк. Переход к денежной ренте, несмотря на определенные трудности для крестьян, стал положительным фактом. Помимо всего царское правительство считало азербайджанцев «инородцами» и освободило их от воинской обязанности [3, c. 165-167].Что касается киргиз (казахов) то и они были освобождены от воинской повинности.

Что касается фискальной политики Российской империи в казахской степи на первых порах колониального пребывания, традиционный налог ясак, действовавший со времен тюрко-монгольского влияния, для кочевников степи не видоизменялся. Более того, для казахов оставался неизменным до реформ 20-х годов XIX в. После введения в 1822 г. «Устава о сибирских киргизах» полностью видоизменив систему управления и ликвидировав традиционный институт власти казахов - ханскую власть в Среднем жузе, кочевников обязали выплачивать натуральный налог со скота - 1 голова со 100 голов. Во избежание острых недовольств со стороны степного народа и сепаратистских движений российские чиновники также как и в Закавказье ввели льготный период налогообложения: в течение пяти лет после открытия округов - новых административно - территориальных единиц - на территории жуза их население освобождалось от выплат в пользу государства. Постепенно шаг за шагом введя новые административно - территориальные единицы в казахскую степь в 1824 г. Каркаралинский округ, в 1826 г. Баян-Аульский, 1831 г. — Аягузский, 1832 г. — Акмолинский, Кокчетавский округ и др. Вывод напрашивается один, как в казахской степи, так и в Закавказье путем «мягких» реформ на начальном этапе и в поэтапном включении «сибирских казахов» в сферу российского налогообложения, царизм сумел удержать степь в своем радиусе влияния и контроля. Однако, в XIX веке в Сибири и в присоединенной казахской степи М. Сперанский отмечал злоупотребление местных русских чиновников, об их перегибах по отношению к местным жителям говорил о необходимости преобразований. Уставы 1822 и 1824 годов преобразовали во многом казахскую степь, ликвидировав главный институт управления ханскую власть и изменив системы фисков. Однако, ситуация превышения полномочий со стороны русских властей была частым явлением, взяточничество, хищения не давали развитие региону. И это была большая проблема вплоть до новых реформ второй половины XIX века.

Область «оренбургских киргизов» Младшего жуза, территории казахов проживавших на северо-западе, западе современного Казахстана, и тесно связанных с землями Российской империей, вошла в 1824 г. в Оренбургское генерал-губернаторство. Новый налоговый сбор с населения этого края был введен в 1837 г. Введенный кибиточный сбор, заменил ранее собираемый налог ясак с кочевников. Сбор ясака скотом был не удобен, поэтому замена его на денежный эквивалент был практичен в условиях менявшегося времени. Вследствие этого «Положением об управлении оренбургскими киргизами» от 13 июля 1844 г. кибиточный сбор был закреплен указом Правительствующего Сената по именному указу Николая I, а также была установлена фиксированная сумма этого сбора - 1 руб. 50 копеек в год серебром с каждой кибитки. В этом же году налог в размере 23259, 67 руб. выплатили 25 тысяч кибиток [4, c. 45-47]. Здесь нужно упомянуть, что нововведенный кибиточный налог распространялся только на степь, южные земли казахов Туркестанского края, только лишь в 60 - е годы XIX века с включением этой территории в состав царской России переходит на выплату кибиточного сбора. Как отмечает историк Ю.Лысенко налоговые реформы, принимаемые царизмом в казахской степи, были лояльными и даже либеральными по отношению к облагаемому налогами кочевому народу.

Однако уже в первой половине XIX в. меновая товарно - денежная торговля быстро сменилась во второй половине XIX в. на денежную форму выплаты ясачного налога: лошадь оценивалась в 10 руб. серебром, одна голова крупного рогатого скота — в 5 руб. 72 копеек, мелкого рогатого скота — в 57 копеек [5,c.180-182]. В записках генерал-адъютанта А.А. Катенина о поездке в Казахскую степь от 7 июня 1858 г. он много писал о плодородных землях пригодных для пашни и сеяния близ рек и водоемов [9]. Теперь польза от земельных угодий и выращивания хлеба интересовало царизм больше в планах доходности окраины и уже во второй половине XIX в. и власть связала переселенческую политику с выгодой крестьянской колонизации казахских земель.

Однако процесс податной системы в Закавказье соответствующей налогообложению по всей Российской империи оказался долгим в планах реализации и продолжительным по времени и только лишь к началу XX века приведен в соответствие с введением единого податного налога. На протяжении всего XIX века русские чиновники Канкрин, Ган, Безак в Закавказье и в казахской степи Сибирского края М.Сперанский предлагали проекты реформ в налогой сфере, однако на произвол на местах российскими чиновниками, хищения не давали подъем в развитии окраинным регионам и их населению. Несмотря на фискальные службы боровшиеся во времена Петра I с коррупцией и хищениями российских чиновников на местах, к сожалению не работали должным образом при правлении других монархов [6, c. 26-27]. Ядринцев современник XIX века в своей книге «Сибирь как колония» не раз упоминает о коррупции среди чиновников это региона [7, c. 450-452].

Сложная ситуация по сборам податей существовала и в Закавказье, если  казахской степи препятствие чинили «свои» царские управленцы, то здесь обстановку накаляли вопросы религии, к примеру, из докладной записки военного министра А.И. Чернышева Николаю I о восстановлении обязательной силы шариата по долговым актам, совершенные не по форме до 1841 г. От 27 декабря 1943 г. сказано, что споры по долгам решались по шариату, по его правилам достаточно было свидетельских показаний. Областное правление полагает постановить правилом, чтобы судебному разбору впредь подлежали лишь те частные сделки и акты, не по форме составленные которые состоялись с 1841 г., акты же до того состоявшиеся, и словесные требования разбирались бы медиаторами, или шариатом. Совет главного управления по уважению местных обычаев, основанных на духовном законе магометан, полагает вменить в обязанность полицейским местам, в случае предъявленного со стороны должника основательного спора, обращать тяжущихся не в уездные суды, а в шариат, решения которого признавать обязательными и дела не подлежащими уже разбору наших судебных мест [8, c. 25-26].

Что касается вопросов взимания долгов в казахской степи по шариату однозначно сложная ситуация, из-за малого количества источников, но статья Ж. Мажитовой в этом вопросе вносит ясность. Как пишет автор, первая письменная кодификация норм шариата встречается в  сборнике Сибирского комитета (1824 г.) и в работе А.И. Левшина (1832 г.), в которых, к примеру, указываются нормы мусульманского права, касающиеся лишь таких преступлений, как богохульство и богоотступничество, а также меры наказаний за эти преступления (закидывание камнями, лишение наследства). Основные же вопросы долгов в степи решал бий (судья), уважаемый человек, который руководствовался знаниями, основываясь на обычное право казахов - адат. [10, с. 27]. Царские чиновники активно преломляли обычное право казахов степи в новое судопроизводство во второй половине XIX в.

Общее, объединяющее в политике присоединения вновь приобретенного Закавказья и казахской степи, что эти две окраины империи были неоднородны внутри, если первый религиозно был пестрый, где населяли мусульмане Северного Азербайджана, христинская Грузия и Армения, в плане степи однородная мусульманская.

Историк Е.Правилова сравнивая опыт введения фискальных сборов на вновь приобетенных землях приходит к выводу, что «доходность» окраины приносили меньше чем на нее царское правительство расходовало средств бюджета казны империи. Однако еще с XVIII века распространилось понятие «Сибирь - золотое дно». Богатство края, золотые прииски, рудники Алтая, поднимут интерес к региону. Конец XIX века покажет что, найденные источники нефти в Баку на Каспии в этом регионе принесут большую пользу на последующие века.

Подходя к заключению можно предположить, что царская фискальная политика в XVIII –начале XIX в. проводила политику более не окраинную и даже не региональную, а конкретно точечную, на местах, так как даже фискальное реформирование казахской степи проводилась неодновременно, из-за внутренних проблем на востоке и на западе региона. Сборы в Закавказье проводились осторожно из-за внешней угрозы Ирана. К тому же в одной окраине в каждом владении вносились изменения иногда прибывшими чиновниками, не способностью идейных реформаторов Канкрина, Безака найти оптимальные нововведения, давало возможность бесчинству и самоуправству чиновников на местах, не дававшие развития краю, плюс религиозные взгляды, а иногда ситуацией необходимой в условиях практик места, времени и реакцией присоединных народов к империи.

Список литературы:

1. Из истории Казахстана XVIII в. // Красный архив, № 2 (87). 1938, с.129-173.
2. Правилова Е.А. Финансы империи: Деньги и власть в политике России на национальных окраинах, 1801-1917. - М.: Новое издательство, 2006. - 451 с.
3. Эюбов В.С., Эюбов З.В.  Возникновение и развитие налогов на территории Азербайджана // Journal of Economy and Business.-  2019. Vol. 2. С. 164-168.
4. Лысенко Ю.А. К вопросу о налоговой политике Российской империи в отношении казахского общества. Ю.А. Лысенко // Известия Алтайского государственного университета. История. Исторические науки.- 2013.- №2. C. 176-183.
5. Почекаев Р.Ю. Эволюция налогообложения в Казахстане в XIX веке в контексте фронтирной модернизации // Право. Журнал Высшей школы экономики.-2013. №4. С.174-190.
6. Баранов П.П., Шапошников А.А. Аудиторы и фискалы эпохи Петра Великого: зарождение российских институтов финансового контроля // Журнал «Финансы и кредит». - 2016. - № 26. С. 26-36.
7. Ядринцев «Сибирь как колония». Издание 2-ое, исправленное и дополненное. С.- Петербург, Издание И.М. Сибирякова. - 1892. 720 с.
8. РГИА. Ф. 1268. Оп. 1. Д. 477. Л. 25-27
9. РГВИА. Ф.38. Оп.8. Д. 32. Л.32-33 об., 45. Копия.
10. Мажитова Ж.С. Шариат и/или адат в казахском праве (первая половина XIX в.) // Исламоведение. - 2015.- № 3. С.25-33.