РЕШЕНИЕ ЖИЛИЩНОГО ВОПРОСА В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ ПО МАТЕРИАЛАМ Г. БЕЛГОРОДА КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ

Одной из важных задач Советской России, стоявшей в первое десятилетие после Октябрьской революции, было решение жилищного вопроса.

Первое десятилетие после революции – это время тяжелого жилищного кризиса, охватившего всю территорию страны. Согласно статистическим данным, в 1923 году на душу населения в Москве приходилось 6,8 кв.м [11, с. 17], в Петрограде же - 13 кв.м при общей санитарной норме в 10 кв.м. на человека [6, л. 1]. Всего же в стране в начале 1920-х годов жилище, соответствующее санитарным нормам имело лишь 13,5 % рабочих [16].

В этот период по всей стране началось выселение буржуазии и переселение рабочих в их квартиры. Программа конфискации недвижимости у буржуазии начала проводиться сразу же после окончания Гражданской войны. Нередко эта кампания сопровождалась еще и незаконной конфискацией имущества, такого как мебель, личные вещи, предметы обихода, посуда, белье. Конфискованные же вещи и помещения, которые превышали установленную норму, необходимо было раздать более нуждающимся гражданам [12, с. 54]. Учет же занятых жилых помещений и имущества проводили непосредственно Жилищно-квартирные подотделы. Так, например, согласно сведениям о недвижимом имуществе и жилых помещений в доме «бывшего» Алексеева Ивана Никифоровича, который был расположен в городе Белгороде по Нижне-Никольской улице №10, к 1919 году проживало 5 семей, 2 из которых пользовались советским имуществом. В основном это была мебель, такая как стулья, столы, кровати, зеркала, а также диваны [4, л. 3].

19 августа 1924 года было принято «Положение о жилищной кооперации» [14]. Согласно данному положению по всей стране организовывалось три вида жилищно - кооперативных товариществ: Жилищно-арендные кооперативные товарищества (ЖАКТ);  Жилищно-строительные кооперативные товарищества (ЖСКТ; Общегражданские жилищно-строительные кооперативные товарищества (ОЖСКТ).

Жилищно-кооперативные товарищества всех видов объединялись в единые городские, губернские, республиканские союзы жилищной кооперации. Согласно постановлению от 19 августа 1924 года, весь муниципализированный жилищный фонд теперь сдавался в субаренду ЖАКТам. В обязанности этих органов входило осуществление ремонта в домах и непосредственно производство всего текущего ремонта в целом; обеспечение соответствующего санитарного и гигиенического состояния дома; своевременный сбор всех коммунальных сборов и налогов; обеспечение пожарной безопасности [9, с. 76].

Первоначально коммунальные услуги за жилье, выделяемое рабочим, не оплачивались. В 1922 году правительство СНК выпустило постановление об отмене декрета 27 января 1921 года «О бесплатности жилищ». С 1 мая 1922 года появилась плата за пользование жилыми помещениями. Согласно постановлению, плата ежемесячно должна была вноситься домоуправлению или домовладельцу не позднее 15 числа следующего месяца арендаторами. Размер же квартирной платы должен был устанавливаться местными исполнительными комитетами в соответствии с падающими на единицу площади расходами и в зависимости от степени благоустройства и района расположения, но не выше 16 рублей в месяц за 1 кв. сажень для работников и членов семьи, не выше 24 рубля в месяц для рабочих и служащих частных предприятий. В документе были определены критерии оценки платы. Например, предел оценки для неблагоустроенной квартиры в худшее районе не должен был превышать 10 рублей, а лучшей квартиры в лучшем районе – 16 рублей [8, л. 104].

17 июля 1922 года местным исполкомам Курской губернии пришло новое постановление, согласно которому оплата жилых помещений не должна была превышать 16 рублей в месяц. Указывались также лица, которые освобождались от уплаты коммунальных услуг: инвалиды войны и воины труда; лица, получающие пособие за кормильца семьи; лица, получающие пенсию по случаю смерти кормильца [1, л. 141].

31 июля 1922 года Курский Губисполком выпустил дополнение к постановлению ГИК от 17.07.1922 года о взимании квартирной платы с работников искусства, согласно которому все работники искусств, состоящие членами Всероссийского союза работника искусства и работающие в учреждениях и предприятиях данного союза должны были вносить квартирную плату наравне с рабочими и служащими государственных учреждений и предприятий [2, л. 149].

Потерять полученное жилье было гораздо проще, чем получить его. К потере жилья, а также передаче его другим лицам в период глубочайшего жилищного дефицита автоматически приводило отсутствие квартиранта на занимаемой им площади в течении трех месяцев [13, с. 117].

Например, генерал А.С. Попов лишился своей жилплощади, находясь в командировке более 3 месяцев [10, с. 15]. Именно поэтому, уезжая в длительные командировки либо в другой город к родственникам или по каким-либо другим вопросам, квартиросъемщики обязаны были предупреждать жилищные подотделы о своих отъездах, а также сроках возвращения. Так, в апреле 1919 года в ряды Красной армии был призван житель Белгорода Колтунов Петр Спиридонович, который не предупредил об отъезде жилищный подотдел. По прибытию на место службы он доложил об этом своему командованию, который, в свою очередь сообщил об этом в Белгородский уездный исполнительный комитет: «Реввоенсовет 1 армии, сообщая о том, что сын гражданки Марии Михайловны Колтуновой в апреле 1919 года Обоянской городской организацией РКП призван в ряды Красной армии, просит Исполком приказать подведомственным учреждениям о том, чтобы белье и одежда не подвергались реквизиции, конфискации, а семья не выселена из квартиры» [7, л. 6]. Если же граждане не предупреждали о своем отъезде, вместе с жильем у людей отбирали мебель, вещи, домашнюю утварь, одежду. На их места переселяли красноармейцев и рабочих [15, с. 195].

Существовали также и санитарные нормы для сдаваемого в аренду жилища. Для соблюдения санитарных норм 7 июня 1922 года Курский Губернский Исполнительный Комитет выпустил постановление о санитарном надзоре жилищ городов и населения мест Курской губернии, по которому на местах должны были образоваться санитарно-жилищные инспекции при органах здравотделов и совместной работе с Жилищным подотделом [5, л. 213].

В это же время в стране вновь частично восстанавливается частное домовладение. Небольшая часть муниципализированных домов вновь подвергается демуниципализации. 5 января 1922 года вышло постановление СНК о демуниципализации, на основании которого губернские исполнительные комитеты на местах стали учреждать комиссии из 3 человек, которые должны были изучать состояние домов и на основании этого давать свое заключение по каждому дому в отдельности по целесообразности изъятия дома из числа муниципализированных [3, л. 246]. Однако стоить отметить, что власть возвращала лишь де дома, которые сама была не в состоянии содержать. Зачастую это были дома в полуразрушенном состоянии, требующие большое количество вложений для ремонта. Декрет «Об условии демуниципализации домов» прояснил, какие дома могут быть отданы прежним владельцам. Это были небольшие по площади, свободные от государственных и коммунальных учреждений строения [11, с. 65].

Таким образом, 20-е годы ХХ века – это переходный период, когда советское руководство делала свои первые шаги в правлении, период становления власти. В 1920 годы власть проводит двойную политику в жилищной сфере. С одной стороны, это кампания ущемления буржуазии, создание различных ЖСКТ, раздача жилья рабочим. С другой, все так же имеет место практика частного домовладения. Эта политика двойственности была типична для периода НЭПа, который сочетал в себе многоукладность в экономике, а зачастую в политике и быту. В это время новая власть еще не определилась до конца с тем, какой же курс жилищной политики ей проводить. Именно это положение двойственности и усугубило и без того критическую ситуацию с жильем в стране.

Список литературы:

1. ГАБО. Ф.Р- 706. Оп.1. Д. 67. Л. 141.
2. ГАБО. Ф.Р- 706. Оп.1. Д. 67. Л. 149
3. ГАБО. Ф.Р-706. Оп. 1.  Д. 67. Л. 246.
4. ГАБО. Ф.Р-706. Оп. 1. Д. 21. Л. 3.
5. ГАБО. Ф.Р-706. Оп. 1. Д. 67. Л. 213.
6. ГАБО. Ф.Р-706. Оп. 1. Д. 67. Л.1.
7. ГАБО. Ф.Р-706. Оп. 1. Д. 68. Л. 6.
8. ГАБО. Ф.Р-706. Оп.1. Д. 68. Л. 104.
9. Жилищное законодательство. Сборник декретов, распоряжений и инструкций с комментариями / сост. Д.И. Шейнис. – М.: Издательство главного управления коммунального хозяйства НКВД, 1926. – 501 с.
10. Лебина, Н.Б. О пользе игры в бисер (микроситория как метод изучения норм и аномалий советской повседневности 20 – 30-х годов) / Н.Б. Лебина // Нормы и ценности повседневной жизни: становление социалистического образа жизни в России 120- 30-е годы. – СПб, 2000. – С. 7-26.
11. Меерович, М.Г. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917 – 1937 годы) / М.Г. Меерович. – М.: РОССПЭН, 2008. – 303 с.
12. Нежигай, Э.Н. Городская культура Кубани периода НЭПа: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / Нежигай Элеонора Николаевна; КубГУ; науч. рук. В.Е. Щетнев. – Краснодар, 1999. – 248 с.
13. Орлов, И.Б. Советская повседневность. Исторический и социологический аспекты становления / И.Б. Орлов. – М.: Высшая школа экономики, 2010. – 317 с.
14. Постановление СНК РСФСР от 19. 08. 1924 года «О жилищной кооперации» [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.lawmix.ru/sssr/17087 (дата обращения: 17.12.2016).
15. Черных, А. И. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии / А.И. Черных. – М.: Памятники исторической мысли, 1998. – 282 с.
16. Sosnovy, T. The Soviet urban housing problem. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL:hptt//www.jstor.org (дата обращения: 5.11.2016).