РОЛЬ ПЕЙЗАЖА В РОМАНЕ М.А.ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН»

Пейзаж, посредством которого изображается природное окружение человека, является одной из главных составляющих художественного произведения.

Природа в произведении М.Шолохова, наряду с действующими лицами, является героем, влияющим на события и поступки людей.

Автор, давая глубокий художественный анализ уклада, обычаев и нравов народа, обращает внимание на тесную связь их жизни как земледельцев с жизнью природы. Поэтому природа в романе предстаёт в образе могучей стихии, ведущей независимое от человека существование, но всё-таки невидимой нитью связанной с жизнью казачества. Это проявляется в пейзажных зарисовках, а также значимых картинах природы, на фоне которых разворачивается сложная, драматическая жизнь казаков.

В композиции «Тихого Дона» пейзаж играет важную роль, природные картины способствуют созданию масштаба произведения, а также пониманию последовательности действий. Начиная с первой книги, мы прослеживаем то, как органично описание природы включается в общее повествование: «…перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки…» [3, c. 1]. Природа Дона, далёкая степь, просторы и другие элементы пейзажа выступают в роли отдельных героев в романе.

Пейзаж «Тихого Дона» является одним из элементов художественной картины, а также дополняет общее пространство романа. Одной из функций пейзажных зарисовок является художественное предварение. Например, во время военных событий писатель, описывая текущие действия, акцентирует внимание на моросящий дождь, пронизывающий ветер и морозный сизый туман. Описание природы предвосхищает приближающиеся события, подготавливая читателей к восприятию перемен. Перед описанием начала войны писатель даёт развёрнутую картину природы, в которой намечаются элементы, являющиеся в народном сознании символами смерти и утраты: «Стояло необычайно сухое лето. Мелел Дон… По ночам на колокольне ревел сыч… Худому быть, пророчили старики…» [3, c. 242]. Несмотря на то, что в данном эпизоде природа предстает перед нами в пограничном виде, уже в последней части романа мир предстаёт иным, чудесно обновлённым. Шолохов несколько раз сравнивает «величаво распростёртое» просторное небо с жизнью на земле, подтверждая мысль о вечном противоборстве. Душевное состояние героев во время войны писатель мастерски передаёт посредством включения в произведение пейзажных образов: хмурое лицо земли, рукастые алые зарева, парная жара.

Название романа также несёт в себе определённую символику, связанную с пейзажем. Тихий, спокойный Дон внешне кажется невозмутимым, но, благодаря прочтению, становится понятным то, что река содержит в себе подводные камни и судьба героев подобна течению бурной реки. Но, как в природе, так и в жизни существует нечто вечное, непреходящее, каждый год цветёт степь, холод сменяется теплом, и тихий Дон течёт вечность, вопреки всем трудностям.

Шолохов часто противопоставляет мир войны и смерти миру природы: «И еще - в мае бились возле часовни стрепета, выбили в голубом полынке точок, примяли возле зеленый разлив зреющего пырея: бились за самку, за право на жизнь, на любовь, на размножение. А спустя немного тут же возле часовни, под кочкой, под лохматым покровом старюки - полыни, положила самка стрепета девять дымчато-синих крапленых яиц и села на них, грея их теплом своего тела, защищая глянцево - оперенным крылом» [3, c. 397].

В романе Шолохова психологический параллелизм развивается вплоть до прямой замены образа чувства, переживания человека образом природы. Например, во фрагменте после похорон деда Сашки явно показана вечность жизни посредством включения в повествование образов распростёртого неба, беспредельных просторов и холодных облаков. Неразрывность казачьего уклада жизни и природы проявляется и в том, что элементарные явления природы – засухи, морозы, пожары значительно влияют на жизнь народа. Поэтому люди ценят красоту природы, чувствуют любое её изменение. Например, это явно отражается в сочувственном отношении Григория Мелехова ко всем живым существам, в том числе и к мёртвому утёнку.

Психологический параллелизм отражается и в сцене свидания Григория и Аксиньи на берегу Дона. В данном случае значение усилителя, вызывающего чувства, выполняют вербы на противоположном берегу. Данный топоним выполняет значительную роль в системе романа, так как  герои встречаются в этом месте два раза: в начале зарождения их любви и после долгой разлуки.

Психологический параллелизм способствует раскрытию эмоционального состояния героев, в котором они находятся во время разговора. Вербы зацвели, надежда не потеряна, чувства снова оживают, герои, как бы они не изменились за прошедшее время, душой возвращаются к былому. В этой картине «природа лишь на миг соприкасается с человеческой душой. Сопоставление остаётся недосказанным, параллель – внутренней, намекающей» [1].

В композиции романа пейзажи также выполняют роль усилителя общей эпизации событий. Данный приём носит название эпического параллелизма, который появляется в те моменты развития действия, когда повествование достигает кульминации. Эпический параллелизм как бы распространяет пейзажный образ, придавая ему собственную значимость.

Так, в третьей книге образ непрерывного течения Дона даётся как параллель нарастающему возмущению станиц при известии о расстреле арестованных казаков: «Из глубины затихших омутов сваливается Дон на россыпь… Дон идет вразвалку, мирным тихим разливом. Но там, где узко русло, взятый в неволю, Дон прогрызает в теклине глубокую прорезь, с придушенным ревом стремительно гонит одетую пеной белогривую волну…» [3, с. 147].

Эпический параллелизм представляет собой огромную цепь пейзажных образов, которые соединяются в единый природный фон, приобретая самостоятельный сюжет [1].

Одним из видов пейзажа выступает итоговый пейзажный образ. Он возникает, когда заканчивается важная цепь событий или связанная с ними полоса жизни героя. Например, данный вид пейзажа реализуется во фрагменте после повествования о событиях 1918 года, о тяжёлых раздумьях Григория, которые завершаются безнадёжным выводом: «Некуда податься!». Своеобразным усилителем в данном случае является ночной пейзаж и образ ночной звезды, под которой родился Григорий.  

В композиционной структуре романа важна роль философских пейзажей, которые соответствуют трагическому состоянию мира. Например, в сцене гибели и захоронения Валета природа также выступает в роли активного действующего лица.

Некоторые пейзажные образы выступают символами в романе. Например, образ перекати-поля, который сутулился на склонах курганов, подводит итог настроениям и судьбе Григория.

Одним из ярких пейзажных образов является багряно-чёрный тюльпан, который Григорий видит в момент короткой передышки между стычками с преследующими отряд Фомина красноармейцами. Сначала данный образ кажется недостижимым для главного героя, но уже в следующем эпизоде головки тюльпанов летят во все стороны, напоминая знакомую острую боль в сердце.  

Таким образом, пейзажный образ в романе «Тихий Дон» даже будучи элементом психологического параллелизма, сохраняет собственную значимость, хотя при этом образует ассоциативную параллель с психологией героя. У Шолохова сравниваемые противоположности природы и человека формируют единство, и образ человека сращивается с образом природы, так что они оба в равной степени участвуют в общей жизни мира, зависят друг от друга. Исследователь Н. Драгомирецкая, исходя из этого сопоставления, делает вывод: «У Шолохова сравнить – это слить противоположные явления в сложное живое единство, в одном раскрыть свойства другого, обнаружить их одноприродность. Шолоховский образ можно было бы записать такой формулой: А не есть В, и тем не менее А есть В... У Шолохова человек видится в образе восполненным, продолженным миром [природы], по существу бесконечным в своем единстве со всей жизнью. Таковы философские основы образности Шолохова» [2].

Список литературы:

1. Бритиков А.Ф Мастерство Михаила Шолохова. М. - Л.: Наука, 1964. С. 159.
2. Драгомирецкая Н.В. Метафорическое и прямое изображение // Проблемы художественной формы социалистического реализма. – М., 1971. С. 317-318.
3. Шолохов М.А. Тихий Дон. ООО «Издательская Группа Азбука-Аттикус», 2014.