ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РАССКАЗОВ Г.Г. БАТЦА

Произведения Г. Г. Батца удивительно сочетают в себе оптимизм и жестокую реальность. Герои его рассказов – жизнерадостные молодые люди, которым не чужды мирские радости. Они шутят друг над другом, с улыбкой вспоминают неприятности. К ним приходит первая чистая любовь. Тася из рассказа «Который убил лебедя» стала для Андрея первой любимой девушкой. А лебедь из рассказа – символ этой любви. Тася загадала: «если он выживет, то мы тоже будем <…> вместе всегда <…>. Разве мы можем так любить?» [1, с. 94]. Сердце Таси предчувствовало, что мечты о будущем оборвутся так же, как оборвалась жизнь одинокого лебедя, которого варварски убил охотник.

Примечательно, что характеристика (внешняя и внутренняя) персонажей дается в основном в начале повествования. Несомненно, по ходу развития сюжета автор вносит дополнения и уточнения к основной характеристике. Например, так представлены образы кета Куболева Никандра в рассказе «Тоже фронт»; Мирона, Антона и Виктора – в рассказе «Завтра тоже бой», Якова и Хрестьяна – в «Большом аргише», Федора из рассказа «На промысле».

Писатель дает своим героям небольшие, но весьма точные характеристики, отмечая самые главные черты характера и особенности внешности.

В рассказах Г. Г. Батца нет места отрицательным персонажам. В целом неплохие люди, порой они проявляют себя отнюдь не лучшим образом. Таким мы видим Виктора из рассказа «Завтра тоже бой»: «Виктор, в отличии от нас недоучек, окончил техникум и в начале войны проработал около полугода на нефтяных промыслах Краснодарья, геологом. Это был саженный детина с твердым характером, неподкупной прямотой, но веселым нравом. <…> На станке одни не особо стремились к контакту с ним, другие – наоборот: даже гордились дружбой с ним. У Антона и Мирона за последний месяц охоты о нем сложилось особое мнение – далеко не лестное. И не без основания <…> едва начинался в палатке  разговор о войне, как Виктор, этот почитаемый в поселке умница, начинал нести такую околесицу, что парни сперва недоумевая замолкали, а потом принимались высказывать свое неудовольствие» [1, с. 58].

Виктор называет своих товарище «тупицами», «глупыми людьми», «неучами», «темнотой» - эти слова оскорбляют их и порождают неприязнь к нему. Но в дальнейшем заметно преобладание положительных качеств в его характере, меняется и отношение товарищей к нему. Так, Виктор делит свою еду с товарищем; одергивает их от злых шуток над кетским таежником.  В своих риторических обращениях он призывает охотников спасться от холода, оставив тяжелый груз: «Там люди гибнут… за нас. Им не на кого надеяться, кроме как на нас, а вы… с такими не победишь <…>, а погибать мы не имеем права. Война там, но фронт везде. И здесь фронт. И мы бойцы. У нас сегодня бой  и завтра тоже бой. А вы…» [1, с. 67]. Беспокоится о своем спасителе Андрее, выражает ему по-своему благодарность. И уже на следующий день готов выполнять задание – идти снова «в бой», в тайгу, несмотря на обмороженные пальцы ног.

Особое отношение у писателя к коренному населению Севера. Чувство уважения и восхищения к северному народу передано не только в рассказах, но во всем повествовательном творчестве. Автор восхищается стойкостью, менталитетом и невероятной смышленостью аборигенов.

«Мне этот абориген внушал доверие и чувство уважения к себе» [1, с. 65], - пишет автор в рассказе «Завтра тоже бой» о Василии Дибикове. «Это был лучший охотник – белковщик в тайге нашего сельского Совета. Но недуг держал его в больничных стенах до самой осени. Только к весне каким-то чудом он вырвался в родную тайгу и, по-видимому, предчувствуя близкую кончину, решил обучить своему ремеслу старшего сына» [1, с. 64]

В рассказе «Тоже фронт» автор восхищается умением и ловкостью кетского охотника Куболева Никандра: «Опытный, вековечный белковщик, первоклассный следопыт, по национальности кето, Куболев знал все леса на сотни километров» [1, с. 44]. Молодые охотники считали его «богом белковки». Он преподнес им первые уроки охоты.

В начале рассказа писатель дает портретную характеристику этому герою: «Никандр оказался низкого роста мужчиной. Но сложен был крепко: широк в плечах, медвежьи ладони и короткие сильные ноги. Крупная голова, безбородое лицо с приплюснутым  носом и щелочками глаз производили впечатление вкрадчивого, с хитрецой мужичка. На самом же деле это был простяга, но с твердой волей. А верховодила всеми его достоинствами неукротимая страсть к охоте <…> - белковке. <…> его считали немного чудоковатым. Ему было тридцать лет » [1, с. 53].

По характеру это очень спокойный человек, женат не был. Когда становилось скучно, пел монотонные песни на своем языке. «Нас удивляли его необыкновенная память и знание тайги. Объясняя точные маршруты дорог и стоянок, он уверенно, словно по улицам города, указывал приметы местности, расстояния и направления» [1, с. 53]. Был неграмотен «один класс маленько не кончил», - говорит он о себе.

Впервые писатель упоминает об охотнике Куболеве в конце рассказа «За белкой». Куболев Никандр, или Канка, так его называли охотники, вынужден был выполнять порученное задание: сообщить охотнику-отцу Самойлову о гибели на фронте его сына. Никандра мучила эта неблагодарная миссия, для него была непонятна война, с какой целью ее затеяли люди: «Вот этого-то я и не могу понять никак. Ученые, а на нас пошли. Неужто они думали, что могут дойти сюда? Неужто думали, что нас можно победить? <…> Ладно, поеду неграмотный с академиками воевать. Докажу! Посмотрим, чья макса вялиться на солнышке будет!» [1, с. 56]. Эти мысли о войне не дают кето покоя, не может он спокойно охотиться, когда где-то на западе гибнут люди.

Все, что наболело у него в душе, Канка изливал в унылой песне на своем языке. «И, тайга, затаившись, внимательно вслушивалась в печальную мелодию. Уж она-то не первый раз слушала этот голос, голос своего сына и, наверное. Понимала, о чем он поет» [1, с. 21].

Образ тайги становится одним из главных в структуре образа природы. Канка идет воевать за свой народ, за Лангу-Тундру. Автор видит в нем патриота своей маленькой родины, это настоящий герой. Для него тайга – уже фронт: «Сейчас под каждым деревом фронт, каждый рабочий – боец» [1, с. 52], - говорит Куболев молодым охотникам, когда те выбишись из сил, обвиняют его: «Что мы – скотина? Куда ты нас гонишь?» [1, с. 52]. Но, Куболев, не знавший усталости, по определению молодежи, не теряет никогда самообладания. Этот бесхитростный человек без утайки раскрывает все свои тайны охоты и рыбной ловли.

Автор не скрывает своего восхищения этим человеком: «Это был, без сомнения, первый солдат, прошедший по дебрям Ланги и Скалистой в солдатской гимнастерке и галифе с начала мироздания ». Мы долго молча стояли, глядя на деревья, за которыми скрылся, уходя на войну, этот человек – один из сотни миллионов самых мирных людей на планете – человек самой древней профессии из всех, что есть на земле» [1, с. 57], - так заканчивается рассказ «Тоже фронт».

Перед первым Большим аргишем (переходом) героям рассказа было на всех троих сорок семь прожитых лет. Старшему Якову, минулу семнадцать, двоим – по пятнадцать. Хватили эти пареньки свой первый аргиш горького до слез.

Близким и в тоже время неимоверно далеким казался им ручей, к которому гнал их долг перед Родиной, перед теми, кто был на далеком фронте, откуда возвращаются не все.

Мороз крепчал и был уже не меньше шестидесяти градусов. Они «…теперь уже не садились и не курили. До места оставалось уже небольшое расстоянии, и мы старались сохранить в себе хотя бы немного тепла. Силы наши с каждым километром таяли, а замерзшая одежда уже не грела, а холодила. Приходилось меньше делать движений руками и туловищем, чтобы она действительно не ломалась. <…> И, когда мы уже не могли, кажется, сделать больше шага, останавливались, наваливались на лямки нард на минуту и снова шли вперед. Шли дальше, как во сне преодолевая эти бесконечные восемь километров» [1, с. 81].

Казалось, самое страшное позади, осталось лишь укрепить палатку и развести желанный огонь… Но пальцы рук замерзли и не повиновались. «Положение казалось безнадежным. И тут Яков лег спиной на снег, задрав полы одежды, и приказал греть руки на голом теле. От прикосновений холодных рук его забила дрожь, он колотился как в лихорадке, стучал зубами, стонал, но все-таки старался удержать локтями чужие ледяные руки:

- Ну, Яшка, такое тебе добром не пройдет, - беспокойно произнес Хрестьян.

- Не пройдет, так одному, а не троим, - сквозь стоны хрипел в ответ Яков» [1, с. 85].

Вот эта забота друг о друге, забота обо всем живом – зверях и птицах – лежит в основе книги «Большой аргиш».

«Большой аргиш» - эта книга о нелегких годах военного лихолетья, о тех, кто стал частью северной природы. Научился не выживать, а просто жить. И если герои рассказов Джека Лондона проходят испытания, убивают друг друга ради собственной наживы, то герои Г. Г. Батца – это действительно люди мужественные с развитым чувством долга, человечные и честные. Они никогда не бросают друг друга в беде, у них одна великая цель – победить врага, помогая фронтовикам добычей пушнины, чтобы за нее купить за границей хлеб.

Таким образом, основная особенность прозы Г. Г. Батца: реалистичность, основанная на автобиографичности. В охотничьих рассказах собственно охота воспринимается не как удовольствие или отдых, а прежде всего – работа, «фронт» о котором мечтали герои рассказов – подростки, выполнявшие свои фронтовые задачи. И, если сибирский писатель М. И. Ошаров в романе «Большой аргиш» [2, с. 5] описывает «аргиш» (т.е. переход на языке северных народов) по тундре, который можно сделать за один раз. Г. Г. Батц ассоциирует «переход» с жизнью. Одноименный рассказ писатель заканчивает словами: «Так входило мое поколение в мир. У каждого был свой Большой Аргиш. А, может, и не один» [1, с. 90].

Список литературы:

1. Батц, Г.Г. Большой аргиш: повести и рассказы / Г. Г. Батц. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 1997. – 224 с.
2. Ошаров, М. Большой аргиш: роман / М. Ошаров. – Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1961. – 265 с.