СЛЕДСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ КАК ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ

В сфере уголовного законодательства Российской Федерации, в том числе и в правовой отечественной литературе, особое внимание уделяется регулированию, производству и обеспечению следственных действий.

В узком смысле, под следственными действиями понимаются действия, сопряженные с получением образцов для сравнительного исследования, наложение ареста на имущество, а равно и иные аспекта.

Следственные действия (в широком смысле) являют собой определенные, предусмотренные законом способы собирания, а также проверки доказательств. Важно отметить то, что такие способы получения необходимой информации могут в особых случаях подкрепляться принуждением государства. Значение применения следственных действий трудно переоценить, что обуславливается их сущностью, заключающейся в выявлении объектов, предметов, данных, могущих выступать в качестве доказательственной базы по тому или иному уголовному делу [4, с. 723].

Наиболее важными с уголовно-процессуальной точки зрения представляются следующие классификации.

Первая классификация проводится в соответствии со способами восприятия, на которых базируются следственные действия. По данному признаку они подразделяются на три группы.

1. «Вербальные» — заключающиеся в получении информации, отобразившейся и закрепленной в сознании человека («идеальных следов» преступления) и получаемой словесным способом (допрос, очная ставка). Термин «вербальный» является в известной мере условным, поскольку информация в ходе допроса передается не только путем устной речи, но и письменно (например, когда допрашиваемый собственноручно записывает свои показания), жестами (в частности, при сурдопереводе). Вместе с тем использование этого термина представляется целесообразным, поскольку в целом он точно соответствует содержанию обозначаемой им деятельности.

2. «Визуальные» — предназначенные для исследования и получения материальных объектов («материальных следов» преступления), воспринимаемых главным образом зрительным способом (осмотр, эксгумация, освидетельствование, обыск, выемка, получение образцов для сравнительного исследования, экспертиза). В науке данные следственные действия часто именуются «невербальными» [7, с. 4-9]. Такое название, однако, представляется весьма неточным. Невербальным считается общение, состоящее в обмене информацией между индивидами без помощи речевых и языковых средств, представленных в какой-либо знаковой форме [5, с. 4]. К невербальному общению традиционно относятся вздохи, жесты, мимика, поза, интонация, темп речи и прочие подобные способы передачи информации. Инструментом невербального общения выступает тело человека. Невербальное общение обычно является дополнением к вербальному или за меняет его, когда человек не владеет речью. Таким образом, невербальное общение в рассматриваемом контексте является аналогом вербального, это также передача информации «от человека», который не может передать ее речевым путем.

Предложенный термин «визуальный» тоже является в некоторой степени условным, хотя он более точно подчеркивает главную особенность обозначаемых им следственных действий — то, что в их ходе воспринимается информация, отображенная на материальных объектах, а не в сознании человека, и, соответственно, восприятие данной информации производится прежде всего визуально. При этом объектами соответствующих следственных действий могут быть живые существа, и даже люди. В частности, освидетельствование представляет собой наружный осмотр тела живого человека. В известном смысле человек при его производстве рассматривается как материальный объект. При этом законодатель, учитывая уникальную биосоциальную природу человека, наличие у него сознания, разума, чувства стыда, предпринимает существенные специфические шаги по дополнительному обеспечению его прав в ходе производства данного следственного действия (в частности, сам факт создания для наружного осмотра тела человека самостоятельного следственного действия, необходимость его проведения лицом одного пола с освидетельствуе- мым).

3. Комбинированные — сочетают в себе черты «вербальных» и «визуальных» следственных действий (предъявление для опознания, следственный эксперимент, проверка показаний на месте). В ходе их проведения получается информация, закрепившаяся как в сознании человека, так и на материальных объектах.

Теоретические значение данной классификации состоит в том, что она позволяет правильно отразить механизм восприятия при производстве соответствующих следственных действий и, соответственно, наделить участников соответствующих следственных действий адекватным объемом процессуальных прав и обязанностей. Практическое значение указанной классификации заключается в том, что она делает возможным принять верное решение о выборе следственного действия, с помощью которого можно зафиксировать и изъять те или иные оставленные преступлением следы.

Вторая классификация следственных действий осуществляется в зависимости от стадии уголовного судопроизводства, на которых допустимо их проведение. По данному основанию выделяются две группы следственных действий.

Первая группа — производство следственных действий допускается до возбуждения уголовного дела. В настоящее время законодатель разрешает проводить до принятия указанного решения четыре самостоятельных следственных действия и четыре разновидности следственного осмотра (осмотр места происшествия, трупов, предметов и документов, освидетельствование, назначение и производство экспертизы, получение образцов для сравнительного исследования). Возможность их проведения до возбуждения дела прямо предусмотрена в части 1 статьи 144 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ) [1], а также в нормах, регламентирующих порядок проведения соответствующих следственных действий.

Необходимо оговориться, что производство освидетельствования с гносеологической точки зрения является разновидностью следственного осмотра. Вместе с тем, учитывая, что его объектом является живой человек — разумное мыслящее существо, обладающее чувством стыда, законодатель пошел на автономизацию этого действия, с тем чтобы обеспечить в полной мере гарантии фундаментальных прав человека (проведение освидетельствования лицом одного пола с осматриваемым, возможность применения технических средств фиксации только с согласия освидетельствуемого и т. п.). В этой связи представляется оправданным полагать, что освидетельствование в процессуальном смысле является самостоятельным следственным действием.

Также, целесообразно относить к следственным действиям и получение образцов для сравнительного исследования. Данный вопрос в науке является дискуссионным, аргументы по этой проблеме будут приведены ниже.

Вторая группа — производство следственных действий разрешается только после возбуждения уголовного дела (все остальные следственные действия). Проведение ни одного из них до принятия решения о возбуждении дела не допускается.

Действующий УПК РФ не предусматривает возможности производства до возбуждения уголовного дела осмотра жилища. Вместе с тем, когда место происшествия находится в жилище, там производится осмотр места происшествия. При этом в практической деятельности для проведения осмотра места происшествия в жилище должно быть получено письменное согласие лиц, проживающих в нем. Кроме того, в части 1 статьи 144 УПК РФ предусмотрена возможность изъятия документов и предметов до возбуждения уголовного дела. В связи с этим возникает вопрос: не разрешил ли тем самым законодатель производство до возбуждения дела такого следственного действия, как выемка. Очевидно, что оснований для подобных выводов не имеется. «Изъятие документов и предметов» выемкой не является, хотя бы в силу различных наименований, притом что в кодифицированном нормативном акте разные названия одного и того же действия недопустимы. В норме, регламентирующей производство выемки, отсутствуют правила, предусматривающие возможность ее проведения до возбуждения уголовного дела. Поэтому представляется очевидным, что выемка до возбуждения дела производиться не может. При этом возникает вопрос: чем отличается изъятие документов и предметов от выемки, не представляет ли фактически данное проверочное действие ту же выемку, только упрощенную по порядку назначения и производства? Очевидно, различие состоит в том, что изъятие документов и предметов предполагает исключительно добровольный характер действий со стороны лица, у которого данные документы и предметы изымаются [8, с. 72-76]. Данный вывод следует из общих особенностей стадии возбуждения уголовного дела, не предполагающей применения мер процессуального принуждения. Также в рамках рассматриваемого проверочного действия недопустимо изымать предметы и документы, содержащие государственную и иную охраняемую законом тайну, поскольку их выемка производится на основании судебного решения, а его получение при проведении проверочного действия не предусмотрено законом.

Третья классификация отражает особенности процессуального порядка назначения следственных действий. По данному основанию выделяется четыре группы следственных действий.

— производимые по устному решению следователя, без вынесения постановления;

— производимые по постановлению следователя;

— производимые по судебному решению. Перечень таких действий приведен в статье 29 УПК РФ, нормах уголовно-процессуального закона, посвященных конкретным следственным действиям, а также в иных законодательных актах;

— производимые, по общему правилу, по судебному решению, однако проведение которых в случаях, не терпящих отлагательства, допускается без судебного решения. Следственные действия, проведение которых допускается в таком порядке, исчерпывающим образом перечислены в части 5 статьи 165 УПК РФ.

Рядом авторов следственные действия подразделены в зависимости от особенностей доказывания на обеспечительные (выемка, получение образцов для сравнительного исследования, эксгумация, обыск, контроль и запись телефонных переговоров), познавательные (допрос, следственный осмотр, проверка показаний на месте), объяснительные (следственный эксперимент, предъявления для опознания, очная ставка, судебная экспертиза) [2, с. 58]. Близкую по содержанию классификацию следственных действий предлагают В.А. Семенцов и В.В. Бычков, подразделяющие их на направленные на первичное получение доказательственной информации (допрос, осмотр и другие) и их проверку (очная ставка, проверка показаний на месте, следственный эксперимент) [3, с. 11-14]. Ю.С. Комягина и С.В. Лаврухин называют такие действия соответственно базовыми и производными [6, с. 76-79]. Подобные классификации действительно подчеркивают некоторые особенности следственных действий, в частности, тот неоспоримый факт, что фактическим основанием некоторых следственных действий могут выступать сведения, полученные исключительно в результате производства следственных действий. Однако необходимо учитывать, что в ходе следственных действий, направленных на проверку полученных доказательств, могут быть получены новые сведения, не отраженные при проведении предшествующих следственных действий. Более того, статья 194 УПК РФ, регламентирующая проверку показаний на месте, в качестве цели данного следственного действия называет только получение новых доказательств, а не проверку имеющихся. Такая формулировка, несомненно, является неточной, однако она подчеркивает тот факт, что такие следственные действия, как очная ставка, проверка показаний на месте и следственный эксперимент, отнюдь не сводятся только к проверке уже собранной информации. Наконец, для проверки полученной информации могут производиться следственные действия, относящиеся, по мысли авторов, к предназначенным для первичного получения информации (дополнительный допрос, дополнительный осмотр, обыск, выемка).

Отдельными процессуалистами выделяются обязательные и необязательные следственные действия [9, с. 45]. К обязательным, в частности, относятся проведение судебной экспертизы, допрос подозреваемого в течение 24 часов после задержания или 3 суток с момента вручения уведомления о подозрении, допрос обвиняемого немедленно после предъявления обвинения. Такая классификация также имеет определенный смысл. Однако названные следственные действия не являются абсолютно обязательными. Так, судебная экспертиза обязательна только по уголовным делам соответствующих категорий. Допрос подозреваемого в течение указанного времени обязателен только тогда, когда соответствующий процессуальный статус приобретен в результате задержания или уведомления о подозрении. Допрос обвиняемого не производится, если, например, уголовное дело прекращается в отношении подозреваемого. Сам процессуальный порядок производства данных следственных действий не изменяется от того, что они по конкретному делу производятся в обязательном порядке.

Таким образом, важно отметить, что каждое следственное действие урегулировано положениями законодательства в изучаемой сфере, что позволяет обеспечить законность полученных в ходе его реализации доказательств по уголовному делу.

Список литературы:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 27.12.2018) // Собрание законодательства РФ. – 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.
2. Андреев А.А., Николева Ю.А. Использование следователем помощи специалиста при производстве следственных и процессуальных действий : метод. рекомендации. - М., 2007. – 147 с.
3. Бычков В.В. Система следственных действий в российском уголовно-процессуальном законодательстве // Российский следователь. - 2013. - № 10. - С. 11-14.
4. Гареева Э.Р. Проблемы участия понятых при проведении следственных действий // Сборник научных трудов SWorld. - 2013. - № 3. - С. 723 - 725.
5. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации / отв. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2016. – 204 с.
6. Комягина Ю.С., Лаврухин С.В. Следственные действия: сущность, классификация, принципы. - М.: Юрлитинформ, 2009. – 283 с.
7. Россинский С.Б. Соотношение результатов невербальных следственных и судебных действий с показаниями по уголовному делу: возможные варианты решения проблемы // Российский следователь. - 2013. - № 17. - С. 4-9.
8. Семенцов В.А. Система следственных действий России: история и современность // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2015. - № 3-1. - С. 72-76.
9. Семенцов В.А. Следственные действия в досудебном производстве : общие положения теории и практики : монография. - Екатеринбург : Изд. дом «Уральская государственная юридическая академия», 2006. – 309 с.