ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ИМЕН НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В ТВОРЧЕСТВЕ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА

Имя воспринимается как универсальная категория, позволяющая объяснить индивидуально-авторскую картину мира. Имя собственное – один из компонентов художественного произведения, очень важный и имеющий колоссальный функционально-семантический потенциал, однако он  существует только во взаимосвязи с другими уровнями повествовательной структуры.

Выбор имен в литературном произведении – целенаправленный процесс, служащий воплощению авторского замысла. По наблюдению Ю. Н. Тынянова, «каждое имя, названное в произведении, есть уже обозначение, играющее всеми  красками, которое оно способно» [5].

Онимы  изначально «не являются просто вербальными единицами,  а,  благодаря   своей  обширной  семантике, проявляют  свойства  объектов-элементов.  Они  составляют  гипотетическое образование, которое принято называть тезаурусом языковой личности» [2].

Имя персонажа «имеет свой дотекстовой потенциал, который включает разнообразные и многочисленные ассоциации и оттенки значений, накопленные именем за многовековую историю бытования, который складывается как из культурных реминисценций (мифология, фольклор, произведения предшествующей литературы, известные личности), так и из семантики, свойственной имени в языке (этимология, звуковые ассоциации)» [1]. Однако в конкретном тексте значение имени не сводится ни к одному из указанных начал. Значение имени в каждом конкретном случае формируется с учетом дотекстового потенциала и в опоре на него, но при этом в каждом произведении получает множество дополнительных смысловых оттенков.

Оним обращается  к  энциклопедическим  фоновым  знаниям,  которыми  обладает воспринимающий  текст  субъект,  и  помогает  интерпретации  вербального текста.

Семантическая  структура  имени  собственного  в  языке  не  так полноценна,  как  в  речи.  Так  что  онимы  текстового  пространства, поэтического  или  прозаического,  в  контекстах  и  речевых  ситуациях компенсируют в полной мере свою семантическую недостаточность в языке. Смысловое  пространство  текста  качественно  преобразовывает  внутреннюю форму  онимических  единиц,  превращая  их  в  неповторимые  идеальные образы. 

Актуализируется  фонетическое звучание  онимических  единиц,  что  проявляется  в  приобретении  эвфонии, мелодичности, которая может развиться в звуковой символизм. Возможным становится  и акцентирование  всех  или  отдельных  элементов  генетической структуры  онимов,  выработка  и  использование  особой,  «поэтической» членимости, связанной с художественной этимологией. И в результате, во многом  специфичным  становится    и  состав  функционального  потенциала, которым обладает отдельно взятый оним или внутритекстовое онимическое объединение [4].

В творчестве М.Ю. Лермонтова имена собственные изучены недостаточно, хотя и выступают важными элементами художественного текста, «позволяя автору при создании художественного мира обживать его, заселить названными героями, а также приобретать дополнительную коннотацию.

Вопрос о мотивах выбора писателем имени персонажа – один из интереснейших и сложнейших. Интересный потому, что имя является составляющей образа, а сложнейший  – потому что никто, кроме самого автора, не сможет точно назвать факторы, повлиявшие на выбор имени. Но попытаться понять причины и принципы именования во всяком случае можно.

Изучение имен собственных в творчестве М.Ю. Лермонтова позволяет выделить следующие группы:

• антропонимы – 48% (Наполеон, Суворов, Байрон, Рембрант, Рафаэль, и т.д.);
• гидронимы – 32% (Сена, Рона, Тибр, Терек, Днепр, Кубань и т.д.);
• оронимы – 11% (Гуд-гора, Кавказ, Казбек, Машук, Эльборус и т.д.);
• хоронимы – 10% (Азия, Аравия, Индия, Грузия, Койшаурская долина, Персия и т.д.);
• ойконимы – 7% (Ессентуки, Тифлис, Кизляр, Керчь, Тамань и т.д.).

Тема Кавказа занимает важное место в творчестве М.Ю. Лермонтова. Автор создает дополнительные коннотации у имен собственных в художественном произведении. Антропонимы могут нести обширную информацию о герое, его характере и социальном положении. На выбор имени для героя в большей степени влияет идея произведения, его смысл. Антропонимы также выполняют функцию характеристики качеств, характера и роли персонажей в произведении [3].

Имя «Аджи» из поэмы «Каллы» татарского происхождения означает «старший брат, родственник».  Действительно, юный кабардинец назначен муллой совершить мщение за смерть отца, матери и брата как единственный представитель семьи, способный на этот поступок. Само слово «каллы» происходит от тюркского «канлы» – «кровавый». Между убийцей и родственниками убитого с момента убийства до момента примирения за кровь устанавливаются особые отношения, называемые кровными. Сам убийца весь этот промежуток времени носит название канлы, что значит кровник, то есть уже в названии произведения проявляется сюжетная линия.

Антропоним Акбулат из поэмы «Аул Бастунджи» реализуется через такие смысловые коннотации как, ‘крепкий, как булат‘, ‘сталь‘. М.Ю. Лермонтов  подчеркивает суровый характер горца: «И в Пятигорье не было грозней/И не было отважней Акбулата». Селим, напротив,  обладает женственными чертами: «Меньшой был слаб и нежен с юных дней,/Как цвет весенний под лучом заката!/Чуждался битв и крови он и зла,/Но искра в нем таилась... и ждала...». И эта «искра» проявляется также в значении его имени: ‘целеустремленность, смелость, исполнительность‘. Селим влюбился в жену своего старшего брата – Зару. У имени Зара арабские корни, это имя переводится как «утренний рассвет», то есть тоже «заря». «Прекрасна вольной дикой простотою,/Как южный плод румяный, золотой,/Обрызганный душистою росой».

В поэме «Хаджи Абрек», семантический потенциал антропонима Бей-Булат позволил М.Ю. Лермонтову развить мотив кровной мести и поведал в заключение о гибели героя на поединке. Имя «Бей-Булат» происходит из тюркского языка, где Булат означает ‘сталь‘, а Бей – титул, ‘господин, хозяин‘. Следует упомянуть, что для мусульманской антропологии характерно соединение двух имён: «Хаджи» – ‘наставник‘, ‘паломник‘, тот, кто совершил хадж в святые места; Абрек – ‘скиталец‘. «Абрек» здесь не собственное имя, а прозвище. Оно означает «изгой, исключенный из семьи и рода».

Антропоним «Измаил-Бей» в одноимённой поэме М.Ю. Лермонтова позволяет выявить следующие коннотации: «Измаил» от древнееврейского «бог слышит»; Бей –  титул, ‘господин, хозяин‘. И по сюжеты поэмы Измаила горцы называли своим «князем». Имя Росламбек – от тюркского Арслан  – ‘лев‘. Подобно льву Росламбек защищает  честь черкесского народа.

Таким образом, все имена, встречающиеся в произведении, независимо от их источника (реально существующее имя или созданное автором), обозначаемого объекта и роли этого объекта в произведении (имя главного героя, второстепенного или внесюжетного персонажа) образуют антропонимическое пространство произведения, позволяя выявить индивидуально-авторскую картину мира. И у М.Ю. Лермонтова, как у «певца печали», имена народов Северного Кавказа позволили  отразить мотив одиночества, безответной любви и кровной мести.

Список литературы:

1. Банникова И.А. Имена собственные как фактор организации художественного текста // Текстообразующие потенции языковых единиц и категорий. – 2011. – №1. – С. 19-26.
2. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М.: Высшая школа, 1983. – 143 с.
3. Гильбурд А.М. Словарь собственных имен в поэмах М.Ю. Лермонтова. М.: «Просвещение», 2012. – 112 с.
4. Деревяго А.Н. Имя собственное в художественном тексте. М.: Наука, 2008. – 17 с.
5. Тынянов Ю.Н. Собрание сочинений. М.: Государственное издательство художественной литературы, 2011. – 330 с.