ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПЬЕСЫ Э. ОЛБИ "КТО БОИТСЯ ВИРДЖИНИИ ВУЛФ?"

Каждое художественное произведение представляет собой особый мир с характерными лингвистическими и экстралингвистическими чертами. При этом  всё соответствует общему замыслу и предполагает определённую стилистику и жанровое своеобразие.

Следует отметить, что художественная речь в тексте литературного произведения, будь это речь самого автора или его персонажей, представляет особую важность. Так, текст художественного произведения всегда выдержан в определённой стилистической тональности, что обусловлено типичными лингвостилистическими особенностями.

Проанализировав текст пьесы Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?», мы выделили ряд особенностей такого рода. В данной статье подробно остановимся на самых ярких примерах.

Для начала отметим, что в лексическом плане данная пьеса наиболее богата нецензурной, бранной лексикой. На первый взгляд вообще можно сделать вывод о её чрезмерном использовании, однако это оправдано целью передачи основной темы произведения.

Интерес представляет и то, что автор, умело оперируя данным слоем лексики, создает так называемую «игру слов», что, в свою очередь, не случайно перекликается с одной из подтем пьесы – «Искусство игры». Эта так называемая «игра слов» подразумевает умение придать совершенно разный план содержания словам в зависимости от контекста.

Всю бранную лексику можно разграничить по категориям: богохульство, проклятия, клятвы, непристойная лексика и  вульгаризмы. В пьесе используются все эти пласты нецензурной лексики, причем практически на каждой странице произведения.

На наш взгляд, целью использования нецензурной лексики автором является создание «словесной войны» между главными героями. Создаётся впечатление, что они соревнуются в том, кто кого оскорбит сильнее. Но в то же время в тексте пьесы автор практически не использует лексику из категории непристойной, только лишь ее смягченные варианты, например, «screw you!». Тем не менее, можно привести очень много примеров других видов бранной лексики: вульгаризмы: «bastard», «S.O.B», «floozie», «bugger»; проклятия: «damn», «goddamn», «damned»; богохульство: «Jesus Christ», «my God», «well, heavens» и так далее, что усиливает эмоциональный фон пьесы.

Представляется необходимым отметить и то, что одной из основных функций обсценной лексики данного произведения является эмотивная функция, которая характеризуется передачей как положительных, так и отрицательных эмоций героев пьесы. Совокупность эмоций в тексте мы понимаем как своеобразное динамическое множество, изменяющееся по мере развития сюжета, отражающее внутренний мир персонажа в различных обстоятельствах, в отношениях с другими персонажами [1, с. 122].  

Необходимо обратить внимание и на то, что умелое использование бранной лексики можно увидеть в довольно редкой функции – изображение образованности героев. В пьесе во время своих баталий Джордж и Марта переходят на использование французских нецензурных выражений, что действительно характеризует их как людей совсем не ограниченного кругозора: «Cochon! Bête! Canaille!».

Вообще удивительно, что употребляется именно такая лексика и в таком количестве, так как центральная тема - это религия и она проходит через все произведение, начиная с названия актов и языческих ритуалов до католического реквиема. В общей сложности мы нашли около двадцати форм использования слов и словосочетаний с лексемой  Бог, среди них: «Jesus», «for God’s sake», «goddamn», «Good Lord», «in God’s name», «my God», «for Christ’s sake», «heavens», «Christ», «God knows», «Oh God», «goody», «Good God», «Oh my goodness», «Jesus God», «God Almighty», «by God», «swear to God». 

Мы считаем, что для такой жестокой и вульгарной пьесы использование сквернословия является скорее ироничным и автор играет на контрасте. Авторскую иронию можно проследить, проанализировав употребление героями пьесы однокоренных слов, слов, относящихся к лексико-семантическому полю с лексемой «Бог», находящихся в нулевой оппозиции, и словосочетаний с этими словами. Ирония состоит в том, что автор показывает совсем не религиозную принадлежность героев, а, наоборот, их неверие, часто это доказывается контекстом. Примером может служить повторение слова «goddamn» более двадцати раз в произведении. Это является сокращением от «God damn (me)» («черт побери») и имеет значение выражения гнева и злости. Таким образом, такая контрастность как ещё одна лингвостилистическая особенность придаёт определённый оттенок тональности пьесе.

Ещё одной особенностью анализируемого произведения является использование сарказма и черного юмора на основе инвективы. Так, следующий пример, в основе которого лежит сравнение, выражает отрицательное отношение Джорджа к отцу Марты: «Martha’s father has the staying power of one of those Micronesian tortoises».

С помощью обозначенных особенностей Джордж явно намекает и на невежество Марты:  «Martha’s going to put on some rythm she understands... Sacre du Printemps, maybe».

Самое интересное в том, что вульгарная бранная лексика героев произведения часто переходит в достаточно противоположную ей мягкую и нежную «мелодию»:  «All right, love...whatever love wants...”

Следующая лингвостилистическая характеристика предполагает построение речи героев на подражании речи детей не только на фонетическом, но и на лексическом уровнях. С помощью этой особенности автор показывает неспособность героев отличить игру от реальности, несерьезность их конфликтов. Ни разу на протяжении всей пьесы Марта не назвала своего отца иначе чем «Daddy» («папочка»), а вскоре и свою покойную мать упоминает ласковым словом «Mommy» («мамочка»). Кроме этого, это также проявляется в обращениях Марты и Джорджа к гостям: «kids», «tots»; частое прибавления «-boy»: «Georgie-boy», «sonny-boy».

Еще более яркий пример авторского сравнения героев пьесы с детьми – это использование окказионализмов. Например, Марта использует именно «barie-poo» вместо «bar» только как показатель «детского языка», который имитируют Марта и Джордж. В пьесе также встречаются другие слова с элементом «poo», такие как: «Martha-poo» «baby-poo», имеющие тот же стилистический эффект.

Отметим, что в подобных диалогах автор намеренно совершает ошибки в написании слов, тем самым создается еще больший эффект детской речи: «...and make your little mommy a gweat big dwink» или «Ohhhh! I’ll bet! Chippie-chippie-chippie, hunh?».

Тональность пьесы создаётся и благодаря использованию автором такого  средства, как лексико-синтаксический повтор и его экспрессивной функции. Так, например, автор передаёт нетрезвое состояние главных героев, их желание спорить друг с другом, отсутствие концентрации внимания: «...Who’s coming over? - What’s-their-name - Who? - WHAT’S-THEIR-NAME! - Who what’s their name? - I don’t know what their name is, George…».

Приведем еще один пример лексико-семантического повтора: «...We’ve got guests - We’ve got what? - Guests. GUESTS - GUESTS! - Yes…guests…people…We’ve got guests coming over».

Данные примеры представляют многократное повторение коммуникантами в репликах слов и синтаксических конструкций или так называемый прием «реплика-повтор». Именно «прагматическая избыточность» [2, с. 77] позволяет автору передать эмоциональное состояние героев, их отношение друг к другу и к ситуации в целом.

Таким образом, пьеса Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вульф» представляет собой  некую картину мира, характеризующуюся специфической эмоциональной тональностью. Тональность задаётся набором лингвостилистических особенностей, среди которых можно выделить ряд ключевых: употребление обсценной и инвективой лексики; преобладание сарказма, черного юмора, сквернословия и иронии; использование стилистических приемов, в частности,  лексико-синтаксический повтор и приём «реплика-повтор»; лексические единицы определённой тематики; окказионализмы; элементов детского языка и речи.

Все обозначенные характеристики в совокупности передают главную идею пьесы, усиливая её прагматический потенциал и эмоциональность. Каждая особенность раскрывает определённый аспект проблематики и  добавляет новый оттенок  тональности всего произведения.

Список литературы:

1. Бабенко, Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: учебник; практикум. М., 2005. - 496 с.
2. Кухаренко, В. А. Интерпретация текста. М. : Просвещение, 1988. - 192 с.
3. Сучкова Г.М. Семантико-синтаксическая реализация прагматической избыточности // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2011. - № 2(18). - С. 77-84. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/semantiko-sintaksicheskaya-realizatsiya-pragmaticheskoy-izbytochnosti (дата обращения 1.11.2017)
4. Edward Albee. Who's Afraid of Virginia Woolf? [электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: http://bookre.org/reader?file=820779 (дата обращения 12.12.2017)