РАЗНОЛИКАЯ ЛЮБОВЬ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ИДИОТ»

«Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих», - писал Ф. М. Достоевский. Пожалуй, что в его романах о любви сказано даже слишком много.   Достоевский считал, что именно  любовь, самое сильное из всех человеческих чувств, способно изменить человека и раскрыть его с той стороны, которая ранее была сокрыта. В романе «Идиот» этой теме уделено большое внимание. Как отмечалось, в этом романе представлены и раскрыты «три любви: 1) страстно-непосредственная любовь  – Рогожин; 2)  любовь из тщеславия  –  Ганя; 3) любовь христианская  – Князь» [2, с. 363]. При этом «высшей любовью, лишенной эгоизма и расчетливости» писатель называл любовь «Князя». В случае с князем Мышкиным любовь – это искушение. На своем жизненном пути князь встречает и влюбляется в двух женщин: Настасью Филипповну и Аглаю Епанчину. Отметим, что князь противопоставлялся и одновременно отождествлялся с Христом.  Т.А. Касаткина отмечает: «И все-таки с самого начала образ Мышкина противопоставлен образу Христа по одному, но перевешивающему все остальные, признаку. То, с чего, собственно, начинает князь Мышкин свою деятельность в качестве спасителя мира,― это намерение и стремление жениться на Настасье Филипповне» [4]. Следовательно, это нарушение заповедей Христа: «Не женятся и не посягают, а живут, как ангелы Божий» [2; c. 173]. Князь Мышкин нарушил эту заповедь, полюбив.

Если мы обратимся к взаимоотношениям князя Мышкина и Настасьи Филипповны, то увидим, что они будто предначертаны друг другу. Герои неоднократно испытывают явление «дежа-вю», о чем постоянно упоминает Настасья Филипповна: «А как вы узнали, что это я? Где вы меня видели прежде? Что это, в самом деле, я как будто его где-то видела?» [2, c. 89]. «Право, где-то я видела его лицо! ― проговорила она вдруг уже серьезно, внезапно вспомнив опять давешний свой вопрос» [2, c. 99]. Исследователи отмечают, что самая большая ошибка князя была в характере любви к гордой красавице Настасье Филипповне. Это не была любовь в обычном ее понимании, это была любовь-жалость, любовь-сострадание. Именно заочная встреча князя Мышкина с Настасьей Филипповной через фотографию предопределила характер их отношений: «Это необыкновенное по своей красоте и еще почему-то лицо сильнее еще поразило его теперь. Как будто необъятная гордость и презрение, почти ненависть, были в этом лице, и в то же время что-то доверчивое, что-то удивительно простодушное; эти два контраста возбуждали как будто даже какое-то сострадание при взгляде на эти черты. <…> Князь смотрел с минуту, потом вдруг спохватился, огляделся кругом, поспешно приблизил портрет к губам и поцеловал его» [2, c. 69]. «В этом лице... страдания много... ― проговорил князь, как бы невольно, как бы сам с собою говоря, а не на вопрос отвечая» [2, c. 69], - читаем мы в романе. Это ключевой момент для раскрытия главных образов романа.  Э. Вахтель пишет:  «Этот жест уподобляет фотографию Настасьи Филипповны еще одному типу визуального объекта, который целуют православные, а именно иконе» [1].  И, следовательно, автоматически идет соотношение образа Настасьи Филипповны с образом Мадонны. Любви Мышкина к Настасье Филипповне абсолютно чужда страсть, и Лев Николаевич честно в этом признается Рогожину: «Я ведь тебе уже и прежде растолковал, что я ее "не любовью люблю, а жалостью". Я думаю, что я это точно определяю» [2, c. 173]. Весь роман его с Настасьею Филипповною есть проявление любви-жалости. Ее отчаянным страдающим лицом у него «пронзено навсегда сердце». Предложение, сделанное им Настасье Филипповне, было поступком защитника страдающих рыцаря Дон–Кихота, и сравнение с Дон–Кихотом, несколько раз произведенное Аглаею, содержит в себе значительную долю правды [5]. Как добрый человек, он часто испытывает сострадание; но при этом он сам заражается чужим страданием [5].  Его любовь не страстная, его любовь к ней чистая, жертвенная, полная самопожертвования, христианская. Именно такой любовью  обусловлено желание Мышкина умереть за предмет любви подобно тому, как Христос готов был отдать жизнь за людей. Мышкин говорит Настасье Филипповне: «Я ничто, а вы страдали и из такого ада чистая вышли, а это много… Я вас… Настасья Филипповна… люблю. Я умру за вас…» [2, с. 138].  Но любовь князя к Настасье Филипповне исчерпывается не только жалостью и состраданием, но и уважением.  «Серьезные разговоры о России, о жизни и никогда о любви. Настасья Филипповна наивно и бессознательно рада и видит новый мир и перевоспитание в том, что князь с ней так говорит. Гордится (хорошо)», - делает заметку в материалах к роману писатель [2]. 

Любовь же Настасьи Филипповны сочетает в себе много качеств. Она не лишена сладострастия. Так же она сочетает в себе эгоизм, которого она стыдится, именно потому она бежит из-под венца от князя Мышкина. Боится погубить его. Ее любовь к нему так же не лишена и сострадания. Не случайно говорит ему, мол, какая женитьба, князь, тебе самому нянька нужна… Она понимает, что Мышкин беззащитен в этом жестоком обществе, полном корысти и фальши. Есть в ее любви и материнские, платонические чувства. Для нее князь прежде всего не мужчина, а человек. Человек чистый чувствами и помыслами, невинный словно дитя. И потому отношение к нему соответствующее. И если мы обратимся к традиционным отождествлениям Настасьи Филипповны с Мадонной, а князя с Христом, то заметим, что она относится к нему как мать к своему ребенку, знающая его незавидную судьбу.  Так же любовь Настасьи Филипповны полна самопожертвования. Именно из-за самопожертвования она отказывается от князя, бежит из-под венца и предпринимает попытки соединить князя с Аглаей, считая соперницу более достойной. Но отношения с этой гордой женщиной, бравирующей своей порочностью и стремящейся к чистой любви, изматывают князя. Он чувствует, что его любовь к мятущейся красавице иссякает. Горячую клятву исполнить все труднее. И трудность не столько физическая, сколько нравственная [6, с. 95].  И уже он признается Аглае, что отдал бы за Настасью Филипповну жизнь свою, но он уже любить ее не может, и она это знает; и он не может уже так пожертвовать собой, женившись на этой гордой, но несчастной женщине. Мы видим, любовь его иссякает, и он уже не может и не чувствует сил спасти Настасью Филипповну. И, как следствие, не спасает. Героиня погибает.

Любовь же к Аглае у князя озарена радостью. Девушка для него – «луч света». Аглая была нужна ему для победы в его душе света и гармонии, которые он начал обретать в Швейцарии и которые опять вытеснялись темнотой и диссонансами [6, с. 100]. Они родственные души, детскость Аглаи роднит ее с юродивостью князя. Но чувствам девушки присущ эгоизм и ревность. И потому Аглая, пошедшая навстречу «рыцарю бедному» после долгих насмешек и капризов, не вынесла и минутного колебания между нею и Настасьей Филипповной. Любовь Аглаи искренна и чиста, но не свободна от эгоизма. Это связано, прежде всего, с характером самой Аглаи. В ней бушует эгоизм, потому что она «своеобразный домашний идол» с детства. Даже любовь ее эгоистична, ведь чтобы уязвить соперницу, поставить ее в унизительную позицию проигравшей, Аглая тащит ослабленного после приступа князя за собой на эту мучительную для него встречу. Неужели любящий человек так поступит? Вряд ли. Ее любовь к Мышкину настоящая, не лишенная искренности, но эгоизм и гордыня его развращают до невозможности. Но несмотря на это князь доверяет Аглае и раскрывает перед ней свою душу. Борьба с Настасьей Филипповной заставляет ее страдать. И князь тоже страдает. Он страдает от того, что он невольно является причиной несчастья для любимых женщин.

Чувства Настасьи Филипповны и Аглаи Епанчиной чем-то схожи. Они обе любят князя сильной любовью, но любовью несколько эгоистичной. Но если Настасья Филипповна смиряет свой эгоизм, то Аглая наоборот его не сдерживает. Князь Мышкин здесь самый неэгоистичный. Обе женщины ревнуют, и, следовательно, ведут борьбу за предмет своей любви.  Настасья Филипповна старается до последнего вести себя «по-мышкински», но все равно  срывается в поединке с Аглаей [6, с. 99].

Мучительные отношения, бесконечные метания между двумя красавицами изматывают князя. Силы его иссякают. А смерть Настасьи Филипповны становится для него последним и страшным ударом, вернувшим его из реального мира в свой замкнутый мир…. Быть может,  финал этого сложного  любовного многоугольника, замыкающегося на образе главного героя,   выражает мысль автора, записанную в черновике к роману – «…не Христос!», а человек. И какими  бы светлыми не были его помыслы и желание изменить судьбы  людей, это не в его власти, по тому, что на все воля Божья.

Список литературы:

1. Вахтель Э. «Идиот» Достоевского. Роман как фотография//Новое литературное обозрение. – М., 2002, № 57  [URL: http://www.durov.com/literature2/vachtel-02.htm] (дата обращения: 13.08.2016)
2. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 тт. Т. 8. - Л.: Наука, 1972-1990. - 422 с.; Т. 9. -Л.: Наука, 1972-1990.  – 527 с.
3. Касаткина Т. А. «И утаил от детей...»: причины непроницательности князя Льва Мышкина// Достоевский и мировая культура. – 1995. - № 4. М. - С. 51-61.
4. Лосский Н.О. Достоевский и его христианское миропонимание [URL: http://bookitut.ru/Dostoevskij-i-ego-khristianskoe-miroponimanie.33.html] (дата обращения: 13.08.2016)
5. Погорельцев В.Ф. «Искусство общежития: о романе Ф.М. Достоевского «Идиот». - М.: ТЦ «Сфера», 1998. – 188 с.