ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЯ ГАСТРОНОМИЧЕСКИХ ВКУСОВ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ КАК ИНДИКАТОР ИХ ЛИЧНОСТНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ

В современной психологической науке пищевое поведение является одним из самых ярких маркеров наличия тех или иных ментальных проблем индивида. Пищевые привычки человека тесно связаны не только с его соматическим здоровьем, географическими и социокультурными особенностями культуры питания в окружающей его среде, но и с его психологическим состоянием и характером [3, с. 41-59]. Ранее эти факты не были подтверждены научно, однако интуитивно в обществе понималась связь между гастрономическими пристрастиями и внутренним миром. Неудивительно, что авторы литературных произведений использовали кулинарные вкусы героев для того, чтобы раскрыть их характеры. Не обошла стороной эта тенденция и русскую литературу. Знаменитые русские писатели неоднократно прибегали к описанию гастрономических пристрастий как средству создания портретных характеристик персонажа.

Так, А.С. Пушкин в «Евгении Онегине» противопоставлял любовь к русской кухне провинциального дворянства и стремление к изыскам французской – столичного [5]. Н.В. Гоголь [1] активно использовал описание гастрономических вкусов героев почти всех своих произведений для передачи их портретных характеристик. К подобному приёму прибегали также Грибоедов [2], Лермонтов [4], Чехов [7].

Однако уникальное использование этого приёма мы можем видеть исключительно в творчестве Льва Николаевича Толстого.

Он неоднократно прибегал в своих литературных произведениях к описанию гастрономических привычек героев для раскрытия их морально-нравственных качеств, но в романе «Война и мир» он воспользовался отображением вкусовых пристрастий для того, чтобы показать динамику личностных изменений персонажей.

В «Войне и мире» Л.Н. Толстой [6] прибегает к противопоставлению французской модной кухни и традиционной русской, для того, чтобы показать то, как человек в сложных и стрессовых ситуациях отказывается от привычки к чрезмерной эстетизации приёмов пищи, а также чтобы подчеркнуть эмоциональную искренность и теплоту, которую сопровождает приём блюд русской кухни в противовес фальшивой парадности торжественных обедов с французской кухней:

«— Вот, покушайте, барин», — сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. — В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!

<…>

Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого».

<…>

« — Покушайте, барышня-графинюшка, — приговаривала она, подавая Наташе то одно, то другое. Наташа ела всё, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневою наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их».

Блюда русской кухни были той пищей, которую едят дома, без гостей, с людьми, считающимися своими, родными, близкими, а блюда французской кухни становились неизменными спутниками парадных застолий. Л.Н. Толстой активно использует эту особенность, чтобы выделить те моменты в тексте, когда герои максимально раскрываются, скидывают с себя маски, ведут себя честно и естественно.

Рассмотрим, как использует противопоставление двух кухонь Лев Толстой для того, чтобы показать трансформацию своих персонажей.

К примеру, так ведёт себя Пьер за столом в одном из эпизодов в начале романа: «Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшею против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал à la tortue (черепаший), и кулебяки и до рябчиков, он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из-за плеча соседа, приговаривая: «дрей-мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей».

Здесь перед нами вырисовывается образ героя невоздержанного, избалованного комфортными жизненными условиями, привычного поднимать настроение через телесные удовольствия. К концу же романа Пьер восхищается обычным отварным картофелем и запахом солдатской каши, что символизирует личностный рост персонажа, начавшего ставить духовную красоту выше плотской. И проявляется это не только в перемене гастрономических привычек. Как раньше Пьер стремился к организации роскошных банкетов со множеством модных и красивых блюд, так же он подходил и к выбору спутницы жизни, пожелав жениться на чрезвычайно привлекательной внешне, но не испытывающей к нему никаких романтических чувств и весьма далёкой от него в ментальном плане Элен. Симпатия же Пьера к Наташе Ростовой основывается уже на совершенно других эмоциях – чувстве привязанности, душевной теплоты, духовного родства.

Ещё одна особенность поведения Пьера за столом в начале романа – это то, что он не пропускает ни одного блюда, стремиться попробовать всё. Жадно пробовавший все блюда на светских мероприятиях Пьер становится человеком, который испытывает невероятную радость от простой отварной картошки.

Таким образом, через изменившиеся гастрономические привычки Пьера автор показывает читателю, что личностная трансформация затронула все сферы жизни героя.

Ещё один аспект демонстрации гастрономических предпочтений и пищевого поведения персонажей используется Л.Н. Толстым для передачи процесса употребления еды не только как средства выражения заботы, уважения и любви от организатора застолья гостям, но и как способа поиска возможностей закрыта дефицита потребностей быть любимым. Мы можем наблюдать яркие проявления этого у Пети: «Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную, душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей».

«Обед уже кончился, государь встал, доедая бисквит, и вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.

— Ангел, батюшка! Ура! Отец!... — кричал народ и с ним Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на периллы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку с бисквитами и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит, и как будто боясь опоздать, опять закричал: ура! уже охриплым голосом».

В этих фрагментах текста мы видим явную параллель между получением угощений и осознанием Петей Ростовым того, что он любим.

Поведение Пети во время еды подчёркивает его неизменную наивную потребность в любви – каждая сцена, где его чем-либо угощают или приглашают к столу, наполнена его восторгом и восхищением окружающими, желанием быть для них близким и своим.

Таким образом, благодаря отображению гастрономических пристрастий героев романа мы можем видеть не только их портретные характеристики и понимать, какую морально-этическую оценку даёт им автор, но и отслеживать динамику их личностных изменений, что позволяет раскрыть всю глубину заложенного в произведении психологизма.

Список литературы:

1. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в шести томах. Том четвёртый. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1952. С. 464.
2. Грибоедов А.С. Горе от ума. М.: Эксмо, 2021. С. 608.
3. Зарипова И.Р. Психология: учебно-методическое пособие. Минобрнауки России, Казан. нац. исслед. технол. ун-т. Казань: Изд-во КНИТУ, 2019. С. 228.
4. Лермонтов М.Ю. Маскарад. М.: Азбука, 2019. С. 192.
5. Пушкин А.С. Евгений Онегин. М.: Речь, 2021. С. 320.
6. Толстой Л.Н. Война и мир (в 2-х книгах). М.: Азбука, 2022. С. 1408.
7. Чехов А.П. Вишневый сад. Драма на охоте. Дама с собачкой. Повести. Рассказы.  М.: Эксмо, 2020. С. 1024.