ОБРАЗ  ХУДОЖНИКА  В  СТИХОТВОРЕНИИ  Е.П.РОСТОПЧИНОЙ  «СУДЬБА  СОВРЕМЕННЫХ  ХУДОЖНИКОВ»

Некрасова  Маргарита  Владимировна

студент  5  курса,  кафедра  литературы  МГТУ  им.  Носова,  РФ,  г.  Магнитогорск

E-mail:  margarita-93@bk.ru

Абрамзон  Татьяна  Евгеньевна

научный  руководитель,  д-р  филол.  наук,  профессор  кафедры  литературы  МГТУ,  РФ,  г.  Магнитогорск

В  стихотворении  «Судьба  современных  художников»  (1857)  Е.П.  Ростопчиной  воплотились  размышления  о  превратности  жизненного  пути,  независящих  от  воли  человека,  и  о  сходстве  судеб  творческих  людей.  Задачами  нашего  исследования  являются:  рассмотрение  образов  художников,  воссозданных  Ростопчиной,  традиций  и  новаторства  в  решении  проблемы  поэта  и  толпы,  специфики  интертекстуальных  связей  в  стихотворении.

«Судьба  современных  художников»  включает  134  строки,  посвящение  и  подзаголовок.  Из  подзаголовка  стихотворения  узнаем,  что  поводом  его  создания  послужили  два  известия:  первое  —  о  смерти  Михаила  Ивановича  Глинки,  русского  композитора,  основоположника  национальной  композиторской  школы,  который  «оставался  и  остается  доныне  центральной  фигурой»  в  отечественном  музыковедении  [2;  с.  23];  второе  —  психическое  заболевание  Александра  Львовича  Гурилева,  русского  композитора,  педагога,  пианиста,  скрипача,  альтиста,  создателя  бытового  романса,  чуткого  интерпретатора  лермонтовской  поэзии  [12]. 

Стихотворению  предпослано  посвящение,  адресованное  Николаю  Савичу  Мартынову,  музыканту-любителю,  пианисту-виртуозу,  талантливому  педагогу  [13].  Он  часто  выступал  в  петербуржских  салонах,  где,  вероятно,  и  познакомился  с  Ростопчиной.  Это  не  единственное  её  стихотворение,  адресованное  Мартынову.

Поэтическое  рассуждение  Ростопчиной  условно  можно  разделить  на  5  частей:

1.  обличение  толпы; 

2.  божественное  происхождение  поэзии  и  предопределенность  судьбы  художника;

3.  о  судьбе  М.И.  Глинки;

4.  о  судьбе  А.Л.  Гурилева;

5.  обращение  к  публике.

Первая  часть  тематически,  интонационно  и  лексически  созвучна  стихотворению  М.Ю.  Лермонтова  «Смерть  поэта».  Для  этой  части  характерен  обличительный  пафос:  Ростопчина  критикует  равнодушие  толпы  к  судьбе  художников,  как  и  у  Лермонтова,  присутствует  мотив  зависти  светского  общества  к  успеху  талантливых  людей.  Ростопчина  изображает  поведение  толпы,  при  этом  она  не  отделяет  себя  от  толпы,  от  света  (использует  местоимение  первого  лица  —  мы).  Лермонтов  же  в  «Смерти  поэта»  не  причисляет  себя  к  «соучастникам  преступления,  гонителям  «свободного,  смелого  дара»  поэта»  [11,  с.  511—513.],  используя  местоимение  второго  и  третьего  лица  (вы,  они)  и  глаголы  тех  же  лиц.  Стихотворения  Лермонтова  и  Ростопчиной  перекликаются  еще  мотивами  клеветы  и  мести. 

В  этой  же  части  стихотворения  поэтесса  поднимает  проблему  «чести  русского  искусства».  Толпа,  по  её  мнению,  не  ценит,  не  защищает  святое  искусство,  не  гордится  им,  не  испытывает  восторга  от  созерцания  искусства,  а,  наоборот,  клеймит  художников,  втаптывает  их  в  грязь.  Художник  и  его  творчество  —  «свет  на  темном  небе»,  но  людям  он  не  нужен.

С  другим  стихотворением  Лермонтова  «Пророк»  (1841)  первую  часть  «Судьбы  современных  художников»  роднит  использование  церковной  высокой  лексики:  «кадить  ладаном»,  «горний  свет»,  «кровь  святая»,  «небеса»,  «стяжавшие  венец»,  «письмена»,  «око».  Так  же  Ростопчина  обращается  к  библейскому  сюжету  о  братьях  Каине  и  Авеле  и  тем  самым  предвосхищает  появление  второй  части,  где  поэтесса  пытается  разобраться  в  причинах  такого  отношения  к  художникам  её  времени.

Кто  виноват,  —  железный  ли  наш  век

Иль  бледное  артистов  поколение,  — 

Но  нынешний  приемлет  человек

На  пагубу  и  кару  вдохновенья  !  ....  [7,  с.  271].

Ростопчина  намеренно  использует  эпитет  железный  по  отношению  к  веку,  чтобы  подчеркнуть  жестокость,  бездуховность  общества  XIX  века,  чтобы  показать  контраст  с  «золотым  веком».  Мифологема  «золотой  век»  в  русской  культуре  скрывала  за  собой  идею  торжества  гармонии,  благодетели,  блаженства,  истины  в  мире.  «Золотой  век»  неоднократно  сопоставлялся  с  образом  земного  рая.  Эпитет  железный  вносит  дополнительную  отрицательную  коннотацию  в  стихотворение  Е.П.  Ростопчиной,  тем  самым  еще  раз  указывая  на  настроения,  нравы  современного  ей  общества  [1,  с.  71—82,  167—179,  290—306].

Так  же  вослед  Пушкину  («Пророк»  1826  г.,  «Поэт»  1827  г.)  и  Лермонтову  («Пророк»  1841  г.)  Ростопчина  указывает  на  божественное  происхождение  поэзии  и  предопределенность  судеб  художников:

«Бог  приговор  смертельных  мук  изрек

Всем  головам,  вместившим  дар  мышленья….

Бог  им  сказал:  —  «Живи  в  борьбе  с  судьбой,

С  сомненьями,  с  людьми  ,  ….  с  самой  собой»  [7,  с.  271]

Ростопчина  считает,  что  всем  творческим  людям  уготовлена  непростая  судьба.  И  творческие  люди  —  это,  прежде  всего,  люди  мыслящие.  Ср.  с  Пушкиным: 

<…>Но  не  хочу,  о  други,  умирать;

Я  жить  хочу,  чтоб  мыслить  и  страдать;<…>  [5,  с.  28].

Словами  «с  самой  собой»  (жен.  род)  Е.П.  Ростопчина  причисляет  и  себя  к  творческим  людям,  обреченным  на  страдания  из-за  божественного  предопределения,  соответственно,  мы  видим  самоопределение  Ростопчиной  как  поэтессы.  К  тому  же  Ростопчину  упрекали  в  чрезмерном  количестве  рассуждений  в  поэтических  текстах,  и  слова  «Всем  головам,  вместившим  дар  мышленья»  тому  подтверждение.

В  «Судьбе  современных  художников»,  подобно  пушкинскому  и  лермонтовскому  пророкам,  Бог  обращается  к  художникам  с  призывами  к  «борьбе  с  судьбой,/  С  сомненьями,  с  людьми  ,  ….  с  самой  собой»  [7,  с.  271].

Мотив  борьбы  –  характерный  мотив  романтизма.  Ростопчина  создает  романтического  героя,  который  вступает  в  борьбу  с  судьбой.  Возникает  перекличка  со  стихотворением  «Два  голоса»  Ф.И.  Тютчева,  в  котором  звучит  призыв  к  «борьбе  безнадежной»,  в  которой  человек  не  может  одержать  победу.

Следующий  завет  Бога  в  стихотворении  Ростопчиной  созвучен  тютчевской  строке  «Тревога  и  труд  лишь  для  смертных  сердец...».  Художник  должен  жить  земной  жизнью,  но  при  этом  стремиться  к  небесам.  Срединное  положение  человека  в  мире  изображает  Тютчев:  «Над  вами  светила  молчат  в  вышине,  /Под  вами  могилы  -  молчат  и  оне»  [9,  с.  167].

Художник  должен  находиться  выше  других  людей,  ведь  он  избранник  божий,  но  не  достигать  небес.  Он  близок  к  небу:  «Стучись,  прильни  к  запретной  двери  рая….».  Художник  может  даже  коснуться  «двери  рая»,  но  войти  ему  туда  не  суждено,  дверь  для  него  оказывается  запретной.  Но  чужим  он  оказывается  и  на  земле.  Это  положение  между  небом  и  землей  становится  причиной  страданий  творческого  человека.  Появляется  еще  один  романтический  мотив  в  стихотворении  —  мотив  одиночества.  Художнику  известно,  что  его  ждет  одиночество,  страданья,  непонимание,  но  он,  подобно  героине  из  стихотворения  в  прозе  «Порог»  И.  Тургенева,  продолжает  свой  путь,  на  котором  его  ждет  «холод,  голод,  ненависть,  насмешка,  презрение,  обида,  тюрьма,  болезнь  и  самая  смерть». 

Завет  Бога  —  «гори  святым,  погибельным  огнем»  —  подчеркивает  избранность  художников,  их  святость  и  непростую  судьбу.  Образ  огня  присутствует  и  в  пушкинском  «Пророке».

В  последующих  двух  частях  стихотворения  Ростопчина  на  примере  судеб  Глинки  и  Гурилева  доказывает  сходство  долей  творческих  людей. 

М.И.  Глинка,  будучи  молодым  музыкантом,  создает  «громадное  творение»  [7,  с.  272],  колоссальный  труд  —  оперу  «Иван  Сусанин»,  за  что  получает  заслуженную  хвалу  света.

Блестящая  премьера  оперы-трагедии  открыла  кульминационный  период  в  творчестве  М.И.  Глинки.  «Никогда  ранее  не  испытывал  он  такой  твердой  уверенности  в  своем  мастерстве,  в  своих  возможностях  и  никогда  не  проявлял  себя  с  такой  полнотой  и  щедростью  решительно  во  всех  жанрах,  какие  только  могли  привлечь  его  в  эти  замечательные,  пока  еще  полные  молодого  горения  годы»  [3;  с.  5].

Но  ему,  как  и  любому  другому  гениальному  человеку,  не  удается  избежать  зависти,  которая  традиционно  принимает  в  стихотворении  образ  змеи.  Глинка  не  доволен  своим  положением,  его  талант  недоступен  для  понимания  дилетантов.  Он  уже  не  питает  иллюзии  относительно  монарха,  познав  унизительную  зависимость  и  опеку  двора.  Он  стремился  написать  оперу  «Руслан  и  Людмила»,  не  желая  разменивать  талант  на  светские  мероприятия.  Такое  состояние  композитора  было  усугублено  еще  семейными  обстоятельствами  и  известием  о  смерти  Пушкина  [3;  с.  6—7].  Глинка  неоднократно  находил  сходство  своей  судьбы  с  судьбой  поэта:  притеснения  на  службе,  отсутствие  покоя  дома  и  понимания  супругой  [10].  Разлад  с  женой,  увольнение  из  Придворной  капеллы  стали  поводом  для  анекдотов  и  острословия  светского  общества.  «Жизнь  в  Петербурге,  в  холодной  и  неприязненной  обстановке  северной  столицы  с  течением  времени  сделалась  невыносимой»  [3;  с.  6].  Такая  кардинальная  смена  настроений  толпы  не  могла  ни  сказаться  на  состоянии  композитора:

Он  изнемог,  ….  Ему  нелюбо  дело,….

Он  смолк  на  век,  талант  свой  затая….  [7,  с.  272] 

Далее  в  стихотворении  Ростопчина  описывает  счастливую,  легкую  жизнь  Глинки  в  Италии,  которой  на  самом  деле  не  было.  Дело  в  том,  что  Глинка  действительно  собирался  уехать  тайно  туда  в  1840  году  вместе  со  своей  возлюбленной  Екатериной  Керн  без  оформления  брака.  Внешним  поводом  было  слабое  здоровье  Е.  Керн  и  советы  врачей  сменить  климат  [2,  с.  43].  Поэтому  строки  «А  доктора  кричат:  "В  нем  печень  ноет;/  Италия  его  поуспокоит!.."  [7,  с.  272]  расходятся  с  биографическими  сведениями.  Однако  в  последние  дни  жизни  Глинка  жаловался  на  сильную  боль  в  печени,  и  вскрытие  показало,  что  он  скончался  вследствие  «чрезмерного  развития  печени»  [3,  с.  308,  309].

Об  Италии  же  Глинка  мечтал,  умирая  в  Берлине  [3,  308,  309].  В  Италию  Глинке  и  Керн  не  суждено  было  уехать,  у  них  произошла  ссора,  причина  которой  неизвестна.  Прежнее  чувство  ушло  безвозвратно,  но  связь  с  семьей  Керн  не  прервалась. 

В  1844  году  Глинка  действительно  покидает  родину,  путешествует  он  по  Испании  и  Франции.  Испания  становится  для  него  землей  обетованной,  драгоценным  источником  новых  замыслов  и  новых  свершений  [3,  с.  145,  162].  «Он  царства  муз  свободный  гражданин,  он  дома  там»,  однако  это  не  способствует  его  исцелению.  Глинка,  живя  в  Испании,  пишет  немало  замечательных  произведений,  его  здесь  знают  и  любят,  но,  несмотря  на  все  это,  его  тянет  на  родную  землю  «Прикован  он  к  граниту,  к  степи  снежной,  …/  Он  телом  здесь,  душой  же  вечно  там!..».  До  него  доходят  слухи  из  театра  о  его  операх,  известия  о  бывшей  жене,  он  не  может  забыть  национальную  традицию  в  музыке,  его  посещают  хорошие  знакомые.  Эти  посещения  учащаются,  когда  Глинка  начинает  резко  слабеть.  «Все  планы  и  проекты,  к  нашему  горю,  так  и  остались  проектами.  Здоровье  Глинки  расстраивалось,  однако,  более  и  более,  и  он  не  находил  в  себе  энергии  для  большого  труда»  [8,  с.  219].  3  февраля  1857  года  сердце  композитора  перестает  биться  [3,  с.  308,  309].  В  44  года  Глинка  умер  после  долгой  хронической  болезни,  постоянных  приступов  нервного  расстройства  и  варварского  лечения  [2,  с.  238].

Однако  не  всегда  обиды  и  муки  заканчиваются  с  приходом  смерти.  Нередко  художники  повторяют  судьбу  описанного  Пушкиным  поэта  В.  Ленского,  который  вскоре  после  смерти  был  забыт  всеми  даже  своей  возлюбленной:

Мой  бедный  Ленский!  изнывая,

Не  долго  плакала  она  [6,  с.  125].

Ростопчина  в  «Судьбе  современных  художников»  дает  ссылку  на  пушкинского  «Евгения  Онегина»:

Да  может  быть  еще,  в  груди  у  них

Таилася  неведомая  рана,..

И  с  мукою,  и  с  внешним  горем  их

Слилася  боль  сердечного  обмана?..

И  та,  кого  они  меж  жен  земных

Избрали,..  та!!.  Но  поздно  или  рано,  —

Так  быть  должно!..  Художник  и  поэт,  —

Всегда  затмит  уланский  вас  корнет!..  [7,  с.  273]. 

Этими  строками  она  упрекает  и  бывшую  супругу  Глинки  и  его  возлюбленную  Е.  Керн,  которая  1854  году  вышла  замуж  за  юриста  Михаила  Осиповича  Шокальского.  Судьба  воспетого  Пушкиным  Ленского  упоминается  и  в  «Смерти  поэта»  Лермонтова,  а  также  входит  в  галерею  судеб  художников.

Есть  и  другие  беды  —  недуг  и  нищета.  Из-за  этого,  по  мнению  поэтессы,  и  сошел  с  ума  Гурилев.  А  толпе  был  бы  повод  заняться  пересудами:

И  скажет  свет,  —  причин  не  разбирая:  —

«Спился!..  порок!..  разврат!..»  [7,  с.  274]. 

Ростопчина  использует  созвучное  пророку  слово  порок,  тем  самым  намекая  на  близость  к  Богу  и  этого  музыканта.

Но  Ростопчина  считает  причинами  сумасшествия  долю  роковую,  отчаяние,  озлобленных  страстей  и  чувств  поток. 

Стихотворение  заканчивается  обращению  к  публике,  как  и  заканчивается  «Смерть  поэта»  Лермонтова.  Е.П.  Ростопчина  призывает  смягчить  суд  над  художниками,  воздержаться  от  упреков,  пощадить  прах  умерших,  которым  и  без  этого  в  тягость  был  земной  мир.  Мотивы  мученичества  и  суда  во  многом  повторяют  лермонтовские  стихотворения.

Таким  образом,  Ростопчина  в  стихотворении  «Судьба  современных  художников»  придерживается  уже  сложившейся  к  тому  времени  традиции  изображения  поэта  как  пророка,  изгнанника,  мученика.  Она  пишет  о  художниках  в  широком  смысле,  приводит  примеры  судеб  музыкантов  и  само  стихотворение  посвящает  пианисту.  Образ  художника  у  Ростопчиной  приобретает  романтические  черты:  он  одинок,  борется  с  судьбой,  противостоит  свету,  находится  между  небом  и  землей,  разрывается  между  родиной  и  чужбиной,  нигде  не  находя  ни  счастья,  ни  покоя.

Список  литературы:

1. Абрамзон  Т.Е.  Поэтические  мифологии  XVIII  века  (Ломоносов.  Сумароков.  Державин.):  монография.  Магнитогорск:  МаГУ,  2006.  —  480  с.
2. Левашева  О.Е.  Михаил  Иванович  Глинка:  Монография  в  2-х  кн.  Кн.  1  /  О.Е.  Левашева.  М.:  Музыка,  1987.  —  384  с.
3. Левашева  О.Е.  Михаил  Иванович  Глинка:  Монография  в  2-х  кн.  Кн.  2  /  О.Е.  Левашева.  М.:  Музыка,  1988.  —  353  с. 
4. Лермонтов  М.Ю.  Сочинение  в  двух  томах.  Том  первый  /  Сост.  И  комм.  И.С.  Чистова;  Вступ.  Ст.  И.Л.  Андроникова.  М.:  Правда,  1988.  —  720  с.
5. Пушкин  А.С.  Болдинская  осень.  Стихотворения,  поэмы,  маленькие  трагедии,  повести,  письма,  критические  статьи,  написанные  А.С.  Пушкиным  в  селе  Болдино  Лукояновского  уезда  Нижегородской  губернии  осенью  1830  года  /  А.С.  Пушкин.  М.:  Молодая  гвардия,  1974.  —  448  с.
6. Пушкин  А.С.  Евгений  Онегин:  Роман  в  стихах  //  Пушкин  А.С.  Полное  собрание  сочинений:  В  10  т.  Л.:  Наука.  Ленингр.  отд-ние,  1977—1979.  Т.  5.  Евгений  Онегин.  Драматические  произведения.  —  1978.  —  С.  5—184.
7. Ростопчина  Е.П.  Стихотворения  графини  Ростопчиной  издание  второе,  том  IV/  Е.П.  Ростопчина.  СПб.:  Издание  Придворн.Книгопрод.  А.  Смирдина  (сына)  и  Ко.,  1860.  —  310  с.
8. Cеров  А.Н.  Критические  статьи.  Т.  2  /  А.Н.  Серов.  СПб.,  1892.  —  312  с.
9. Тютчев  Ф.И.  Полное  собрание  стихотворений  /  Вступ.  Ст.  Н.Я.  Берковского;  Сост.,  подгот.  текста  и  примеч.  А.А.  Николаева.  Л.:  Сов.  Писатель,  1987.  —  448  с.
10. Успенский  В.  Жизнь  замечательных  людей  —  Глинка  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://modernlib.ru/books/uspenskiy_vsevolod/glinka/read_9/  (дата  обращения:  09.02.2015).
11. Чистова  И.С.  «Смерть  поэта»  //  Лермонтовская  энциклопедия  /  АН  СССР.  Ин-т  рус.  лит.  (Пушкин.  Дом);  Науч.-ред.  совет  изд-ва  "Сов.  Энцикл."  М.:  Сов.  Энцикл.,  1981.  —  С.  511—513.
12. Энциклопедии  и  словари:  Музыкальный  словарь  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://enc-dic.com/music/Gurilev-Aleksandr-Lvovich-135  (дата  обращения:  09.02.2015).
13. Энциклопедии  и  словари:  Музыкальная  энциклопедия  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://enc-dic.com/word/m/Martnov-n-s-47390.html  (дата  обращения:  09.02.2015).