СДЕРЖАННОСТЬ  АНГЛИЧАН  VS .  ЭМОЦИОНАЛЬНОСТЬ  РУССКИХ:  МИФ  ИЛИ  РЕАЛЬНОСТЬ?

Шилова  Юлия  Олеговна

студент  2  курса,  ИТЭиМЭО  СГЭУ,  РФ,  г.  Самара

E-mail: 

Мартынова  Ирина  Анатольевна

научный  руководитель,  канд.  филол.  наук,  доцент  кафедры  иностранных  языков  ФГБОУ  ВПО  СГЭУ,  РФ,  г.  Самара

Национальный  характер  —  «совокупность  наиболее  значимых  определяющих  черт  этноса  и  нации,  по  которым  можно  отличить  представителей  одной  нации  от  другой»  [7].  Так,  например,  русские  общепризнанно  считаются  щедрыми,  чистосердечными  и  эмоциональными.  Англичан  же,  наоборот,  полагают  сдержанными,  независимыми  и  неэмоциональными  людьми.  Сдержанность  англичан  и  эмоциональности  русских:  миф  или  реальность?  Постараемся  найти  ответ  на  данный  вопрос.

Итак,  что  же  мы  понимаем  под  эмоциональностью?

Эмоциональность  —  такое  свойство  человека,  которое  характеризует  «содержание,  качество  и  динамику  его  эмоций  и  чувств»  [6].  Эмоциональность  со  всеми  ее  свойствами  (впечатлительность,  чувствительность,  импульсивность  и  пр.)  непосредственно  проявляется  в  разговорной  речи,  реализуемой  обычно  в  форме  диалога  в  условиях  каждодневного  общения  в  неофициальной  обстановке.  Безусловно,  эмоциональность  речи  в  первую  очередь  выражается  через  интонационную  специфику  говорящего.  Однако  в  нее  входит  и  лексическая  составляющая. 

Разговорной  речи  свойственны  свобода  выбора  средств  выражения,  языковая  экономия,  а  также  субъективная  оценка  предмета  разговора.  Они  обуславливают  «специфические  признаки  разговорной  речи:  широкую  вариантность,  эллиптизм,  оценочность,  семантические  трансформации,  метафоризацию,  повышенную  экспрессивность  и  т.  п.  Все  эти  признаки  носят  универсальный  характер  и  в  том  или  ином  соотношении  с  достаточной  степенью  последовательности  обнаруживаются  в  индивидуальной  речи  и  характерны  для  разговорной  речи  разных  национальных  языков»  [11].

Одной  из  основных  целей  непосредственного  общения  является  попытка  донести  определенную  информацию,  затронув  при  этом  не  только  ум,  но  и  сердце  собеседника,  пробудить  в  нем  ответную  реакцию.  Для  этого  говорящий  использует  такие  слова  и  обороты,  которые  воздействуют  на  эмоциональное  состояние  слушателя. 

В  целом  разговорной  речи  присущи  разнообразные  редукции,  выпадения  звуков,  фонетические  трансформации  (например,  здрас’те  вместо  здравствуйте,  ‘Fessor  вместо  Professor),  различного  рода  инверсии,  использование  так  называемых  «слов-паразитов»,  пропуски,  «замена  слов  жестами  и  прочие  словесные  лакуны,  легко  восстанавливаемые  из  ситуации  общения  [11].

В  разговорной  речи  встречается  и  такое  явление  как  пропозициональное  смягчение.  «Пропозиция  —  семантическая  константа,  инвариант,  смысл,  отделенный  (по  Г.  Фреге)  от  вербальных  способов  его  выражения»  [10].  Пропозициональное  смягчение  представляет  собой  модификацию  истинности  вербализуемой  в  высказывании  пропозиции,  достигаемую  путем  введения  в  высказывание  модусных  или  семантических  операторов.  «Модусная  модификация  пропозиции  позволяет  варьировать  истинность  сообщаемого  в  высказывании  «положения  дел»  посредством  акцентирования  субъективности  мнения  говорящего»  [13].  Модусные  операторы  формируют  истинное  значение  высказывания  и  при  необходимости  отмечают  неуверенность  говорящего  в  истинности  выражаемого  суждения.  Например,  модус  полагания  (я  полагаю,  думаю,  считаю,  I  think,  I  believe,  и  т.  п.)  подразумевает  мнение,  истинность  которого  может  быть  оспорена  ввиду  недостаточной  достоверности  высказывания.  Модус  допущения  (возможно,  может  быть,  may  be,  probably,  и  т.  п.)  не  смотря  на  то,  что  также  допускает  возможность  другого  мнения,  все  же  говорит  о  том,  что  адресант  считает  свое  мнение  более  обоснованным. 

Семантическое  смягчение  (митигация)  тесно  связано  с  нежеланием  или  даже  с  неумением  выражать  свои  мысли  прямо,  или  же  со  стремлением  представить  нечто  с  меньшей  категоричностью,  соблюдая  нормы  сдержанности  и  этикетности.  В  таком  случае  митигация  направлена  на  обеспечение  эффективности  коммуникативного  контакта,  т.  к.  тесно  связана  с  категориями  толерантности  и  вежливости.  Создается  так  называемый  «эффект  доброжелательности»,  который  позволяет  вести  диалог  в  довольно  непринужденном  русле  или  же  смягчить  обстановку,  если  чувствуется  напряжение  при  контакте.  Т.  е.  в  данном  случае  митигация  обеспечивает  успешность  коммуникативных  действий,  а  также  регулирует  эмоциональную  дистанцию  и  создает  психологический  комфорт  в  общении  [2].

Митигация  является  эффективным  средством  в  тех  ситуациях,  когда  высказывание  адресанта  потенциально  конфликтно,  т.  е.  несет  в  себе  критику,  отказ  на  просьбу,  саму  просьбу  и  т.  п. 

«Батюшка  Петр  Андреич,  —  произнес  он  дрожащим  голосом,  —  не  умори  меня  с  печали.  Свет  ты  мой!  Послушай  меня  старика:  напиши  этому  разбойнику,  что  ты  пошутил,  что  у  нас  и  денег-то  таких  не  водится…» (А.С.  Пушкин.  Капитанская  дочка.  Здесь  просьба  Савельича  звучит  с  оттенком  мольбы.  Обращения  «батюшка»,  «свет  ты  мой»  позволяют  выразить  просьбу  ненавязчиво.)

«Эффект  доброжелательности»  достигается  при  помощи  диминутивов.

Остановимся  подробнее  на  этом  языковом  средстве.  Сам  термин  «диминутив»  происходит  от  английского  “diminutive”,  который  в  свою  очередь  пришел  от  латинского  “diminutivus”  (уменьшительный)  [2].  Раннее  данное  явление  обозначалось  как  «уменьшительно-ласкательная  форма».

Использование  диминутивных  форм  является  одной  из  интересных  особенностей  языков.  И  поскольку  частотность  употребления  и  способы  их  формирования  в  языках  различны,  лингвисты  сходятся  на  том,  что  можно  говорить  об  универсальных  аспектах  среди  диминутивов.

Обращаясь  к  ситуациям  применения  диминутивов,  одним  из  первых  на  ум  приходит  детский  лепет.  Дети  —  самые  непосредственные  и  эмоциональные  собеседники.  Именно  их  речь  наиболее  обогащена  словами  с  уменьшительными  суффиксами.

Одним  из  объяснений  данного  явления  может  служить  тот  факт,  что  большую  часть  времени  ребенок  находится  рядом  с  женщиной,  речь  которой  по  своей  природе  более  эмоциональна  нежели  мужская.  Стереотипно,  и  в  английском,  и  в  русском  языке,  использование  уменьшительно-ласкательных  суффиксов  считается  именно  свойством  женской  речи 

“Poor  dear  —  no  wonder  he  was  alone,  I  wondered.  He  was  ever  so  polite  when  he  asked  how  to  get  to  the  platform.”  (Joan   Rowling.  Harry  Potter  and  the  Sorcerer’s  Stone)  [8].

Примечательно,  что  высокая  концентрация  диминутивов  в  женской  речи  обусловлена  не  только  психологическими  и  социальными  особенностями,  она  зависит  и  от  ситуации  общения.  В  аналогичных  ситуациях  и  мужская  речь  наполнена  диминутивами,  эмоционально  окрашенными  словами.  Например,  при  общении  с  детьми.

“Susie,  my  baby,  my  little  sailor  girl,  he  said,  you  always  liked  these  smaller  ones”.  (Alice  Sebold.)  Ведя  воображаемую  беседу  со  своим  погибшим  ребенком,  отец  трижды  использует  уменьшительно-ласкательное  образование  [1].

Уменьшительно-ласкательная  лексика,  по  своей  сути  являющаяся  формой  положительной  характеристики,  используется  и  для  выражения  иронии,  самоиронии,  сарказма,  насмешки,  осуждения.  Это  возможно  благодаря  способности  слова  выражать  множественность  смыслов.

«Вспомнил  тут  я  вашу  статейку,  в  журнальце-то,  помните,  еще  в  первое-то  ваше  посещение  в  подробности  о  ней  говорили».  (Достоевский  Ф.М.  Преступление  и  наказание.  В  данном  случае  употребление  диминутивов  следователем  Порфирием  Петровичем  придают  его  речи  насмешливо-язвительный  тон).

Существует  также  мнение,  что  речь,  наполненная  уменьшительными  формами,  сопротивляется  так  называемому  обилию  языкового  негатива.  И  ярче  всего  такое  сопротивление  оказывают  говорящие  в  их  спонтанных  диалогах,  о  чем  свидетельствуют  микрофрагменты  разговорной  речи  в  ее  современном  состоянии  [14].

Заметим,  что  диминутивность  основана  не  на  идее  уменьшения  предметов  и  явлений,  а  на  выражении  симпатии,  на  вежливости.  А  речевые  ошибки  и  шероховатости,  возникающие  на  фоне  использования  подобных  слов  и  выражений,  могут  создать  больший  эффект  речи  за  счет  выделения  ее  непринужденности  и  спонтанности. 

Изучение  подобных  позитивов  дает  возможность  расширить  представление  о  языке  на  современном  этапе  его  развития  и  соответственно  оптимизировать  представление  о  национальном  менталитете.

Одним  из  методов  изучения  языка  является  сравнение.  Исследование  в  русле  контрастивной  (сопоставительной)  лингвистики,  которая  по  справедливости  считается  одним  из  наиболее  молодых  направлений  в  современном  языкознании  [14],  позволяет  выявить  некие  универсалии,  дающие  впоследствии  материал  для  типологии.  Установление  же  языкового  типа  необходимо  для  последующей  классификации  языков  и  выявления  того,  как  вообще  может  быть  устроен  человеческий  язык  [4].

Перейдем  непосредственно  к  сравнению  использования  в  речи  диминутивов  в  английском  и  русском  языках.

Английский  язык,  будучи  аналитическим  языком,  не  может  похвастаться  обилием  уменьшительных  форм.  Наиболее  обширная  область  использования  диминутивов  в  английском  языке  —  это  уменьшительные  имена,  в  которые  добавляется  суффикс  в  заранее  сокращенное  имя,  как  правило  ребенка.  Хотя  в  отношении  взрослого  так  же  свойственно  употребление  диминутивов.  Например,  мужчина  может  быть  William  для  своих  знакомых,  Will  для  друзей  и  Willie  для  мамы. 

Английский  может  показаться  довольно  холодным  из-за  неспособности  формировать  уменьшительные  формы  на  систематической  основе.  Однако,  это  довольно  поверхностное  впечатление.  Морфологически  невозможно  добавить  уменьшительный  суффикс  к  некоторым  именам,  но  английский  язык  имеет  другие  средства,  компенсирующие  отсутствие  морфологических  средств.  Эмоциональные  отношения  поддерживаются  путем  создания  аналитических  структур,  например,  honey,  sweet  pea,  pumpkin,  baby. 

Английские  диминутивы  формируются  посредством  добавления  суффиксов  –ie,  -ee,  -ey,  -y,  -ette,  -let,  -ling,  -kin.  Например,  kitty  (от  kitten),  piglet  (от  pig),  duckling  (от  duck),  lambkin  (от  lamb).

Существует  еще  способ  формирования  диминутивных  форм  в  английском  языке.  Это  аналитически  сформированные  уменьшительные  структуры  использования  лексем  little  и  baby. 

Следует  отметить,  что  существует  разница  в  употреблении  синонимов  little  и  small.  Например,

1.  They  have  a  small  weekend  house  in  the  woods.

2.  They  spend  their  weekends  in  a  little  house  in  the  woods.

В  первом  случае  говорящий  отражает  фактическую  информацию  —  размер,  во  втором  случае  слова  говорящего  выражают  его  положительное  отношение  к  описываемому  дому  [18].

Для  русского  же  языка  являются  характерными  уменьшительные  суффиксы  существительных:  -шн-,  -ек-,  -ик-,  -е/очк-,  -чик-  и  др.,  например,  белочка  (от  белка),  мячик  (от  мяч);  глаголы  с  приставкой  по-,  при-,  под-,  а  также  прилагательные  с  суффиксами  –еньк-,  -оват-  и  др.

Однако,  несмотря  на  более  широкие  возможности  русского  языка  в  плане  построения  диминутивных  форм  чем  в  английском  языке,  их  образование  не  везде  возможно.  Образованию  уменьшительной  формы  может  помешать  морфонологическое  устройство  основы,  которая  по  некоторым  причинам  (чередование,  затрудненная  акентуация  и  др.)  не  может  присоединить  уменьшительный  аффикс.  Например,  дворец-дворчик-дворечик.  Также  существуют  запреты,  связанные  с  семантической  несовместимостью  основы  исходного  слова  и  диминутивного  суффикса.  Например,  небоскреб-небоскребик  [15].  В  данном  примере  исходное  слово  небоскреб  обозначает  такой  объект,  который  просто  не  может  быть  в  уменьшенном  виде,  потому  нет  необходимости  придумывать  для  него  название.

В  большинстве  случаев  уменьшительный  суффикс  несет  положительную  оценку,  однако  иногда  оценка  имеет  негативную  сторону,  например,  интеллигентик.  Явно  выражено  пренебрежительное  отношение  к  тому,  кому  это  слово  адресовано. 

Традиционно  в  русской  лингвистике  все  диминутивные  образования  обобщенно  называют  уменьшительно-ласкательными,  даже  если  ни  элемента  уменьшительности,  ни  элемента  ласкательности  в  них  нет  (тетрадка,  книжка).

Для  образования  уменьшительных  форм  используются  не  только  различного  рода  аффиксы,  но  и  наречия  типа  несколько,  немного.

Полагается  также,  что  подобные  наречия  с  семантикой  незначительности  признака  в  женской  речи  продуктивно  примыкают  к  словам  сферы  чувств,  а  в  мужской  —  выполняют  функцию  эвфемизма,  мейозиса,  в  различных  стилях  речи  [5].

На  основании  корпусов  русского  и  английского  языков  [8,  9,  16]  мы  проанализировали  частотность  употребления  в  разговорной  речи  диминутивного  наречия  a  little  bit  и  соответствующих  ему  русских  эквивалентов  немножко,  немного,  немножечко.

Напомним,  что  корпус  языка  —  это  собрание  определенным  образом  отобранных  (с  опорой  на  филологическую  экспертизу)  текстов  на  данном  языке,  которые  введены  в  компьютер  и  хранятся  в  электронном  виде,  пригодные  для  поиска  в  них  лексических,  грамматических,  стилистических  единиц  и  явлений,  интересующих  пользователя.

Национальный  корпус  —  это  корпус,  который  обеспечивает  максимально  полное  отражение  лексики  и  грамматики  языка  [8].

Рисунок  1.  Диаграмма  жанрового  распределения  наречия  а  little   bit  в  современном  английском  языке  [16]

Очевидно,  что  употребление  наречия  a  little  bit  наиболее  свойственно  разговорной  речи.  Частотность  употребления  в  разговорном  стиле  в  разы  превышает  частотность  употребления  в  других  стилях.  И  с  каждым  годом  желание  разнообразить  свою  речь  диминутивными  формами  растет,  о  чем  свидетельствует  график,  расположенный  ниже.

Рисунок  2.  График  частотного  употребления  наречия  а  little  bit  в  современном  английском  языке  [17]

В  нем  приведены  данные  с  1800  по  2008  года.  Можно  заметить,  что  не  столь  частое  использование  a  little  bit  примерно  до  60-х  годов  XIX-ого  века,  начинает  набирать  обороты,  а  с  70-х  годов  XX-ого  века  еще  более  резко  возрастает.

Таким  образом,  можно  утверждать,  что  англичане  становятся  более  эмоциональны  в  своей  речи.

Рисунок  3.  График  частотного  употребления  наречия  «немного»  в  русском  языке  [17]

С  начала  XIX-ого  века  наблюдается  общая  тенденция  увеличения  употребления  в  русской  речи  наречия  немного,  однако  примерно  с  30-х  годов  XX-ого  века  тенденция  направлена  на  снижение  использования  данного  наречия.  С  80-х  годов  мы  можем  снова  отметить  рост  данного  явления.

Рисунок  4.  График  частотного  употребления  наречия  «немножко»  в  русском  языке  [17]

Часто  в  разговорной  речи  используется  немножко  вместо  немного.  В  таком  случае  любое  высказывание  звучит  менее  категорично  или  обидно.  Например,  он  немножко  забыл.  Такая  ироничная  форма  в  адрес  человека,  который  объясняет  невыполнение  работы,  обещаний  своей  забывчивостью  не  звучит  негативно  и  позволяет  сгладить  высказывание.

До  середины  80-х  годов  XX-ого  века  заметны  скачки  в  предпочтении  наречия  немножко  в  разговорной  речи  русского  говорящих  людей.  Мы  видим  более  резкие  подъемы  и  спады,  что  не  позволяет  судить  о  какой-либо  четко  сложившейся  тенденции.  Но  есть  нечто  общее:  после  небольшого  сокращения  в  речи  употребления  немножко  примерно  с  80-х  годов  XX-ого  его  появление  учащается. 

Рисунок  4.  График  частотного  употребления  наречия  «немножечко»  в  русском  языке  [17]

Что  же  касается  наречия  немножечко,  то,  несмотря  на  бесконечные  спады  и  подъёмы  графика,  видна  явная  тенденция  увеличения  частоты  использования  данного  наречия  в  разговорной  речи.

Заметим,  что  хотя  и  наблюдается  значительный  рост  в  частости  использования  диминутива  a  little  bit  в  разговорной  речи  британцев,  процент  его  употребления  намного  меньше,  нежели  у  аналога  в  русской  речи.

Верхняя  граница  частотности  использования  a  little  bit  едва  выходит  за  пределы  0,000550  %,  в  то  в  время  как  нижняя  граница  русского  эквивалента  немного  находится  примерно  на  уровне  в  0,002500  %,  что  больше  в  4,5  раза,  не  говоря  о  верхней  границе,  которая  больше  аж  в  22,4  раза  (0,012300  %)!  Что,  по  нашему  мнению,  подтверждает  стереотип  о  высокой  эмоциональности  речи  русскоговорящих.

Использование  немножко  и  немножечко  колеблется  в  пределах  от  0,000100  %  до  0,002400  %  и  от  0,000000  %  до  0,000720  %  соответственно,  что  говорит  о  меньшей  частоте  их  употребления  относительно  наречия  немного.  И  это  не  может  не  радовать.  Т.  к.  обилие  уменьшительных  суффиксов  в  речи  (в  данном  случае  немного  само  по  себе  несет  значение  уменьшения,  а  его  производные  немножко  и  особенно  немножечко  добавляют  еще  больший  оттенок  уменьшительности)  ведет  к  появлению  так  называемой  «мимимишной»  лексики  («телефончик»,  «папенька»,  и  т.  д.),  которая  свидетельствует  об  инфантилизации  общества  [3].  Как  было  сказано  ранее,  наполнение  речи  уменьшительными  формами  можно  воспринимать  как  попытку  оказания  сопротивления  обилию  языкового  негатива.  «Люди  устали  от  того,  что  они  слышат  в  СМИ,  особенно  в  проправительственных  —  кондовый,  неинтересный  язык»  [3].  Отсюда  и  столь  широкое  распространение  «мимимишного  языка»,  как  символа  протеста. 

Возвращаясь  к  поставленному  нами  вопросу,  мы  пришли  к  выводу  о  том,  что  русский  язык  и  вместе  с  тем  сами  русские  по  праву  считаются  эмоциональными,  равно  как  и  англичане,  отнюдь  не  стереотипно,  являются  довольно  сдержанными  в  выражении  эмоций.  Однако,  в  результате  проведенного  исследования,  нам  удалось  отметить  общую  очевидную  тенденцию  к  усилению  эмоциональности  современной  английской  речи.

Список  литературы:

1. Буряковская  А.А.  Диминутивность  в  английской  языковой  картине  мира  Автореферат  диссертации  по  филологии  10.02.04  :  диссертация  кандидата  филологических  наук.  2008.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://cheloveknauka.com/diminutivnost-v-angliyskoy-yazykovoy-kartine-mira  (дата  обращения  3.11.2013).
2. Буряковская  А.А.,  Звонарева  Ю.Н.  Гендерные  особенности  выражения  оценки  при  помощи  диминутивов  и  аугментативов:  Известия  Тульского  государственного  университета.  Гуманитарные  науки.  Выпуск  №  2/2011  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://cyberleninka.ru/article/n/gendernye-osobennosti-vyrazheniya-otsenki-pri-pomoschi-diminutivov-i-augmentativov  (дата  обращения  3.11.2013).
3. Галкина  Ю.  Пичалька,  вкусняшка,  овуляшка:  почему  россиянам  так  нравится  мимимишная  лексика  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.mr7.ru/articles/85400  (дата  обращения  5.02.2014).
4. Гак  В.Г.  О  контрастивной  лингвистике.  Новое  в  зарубежной  лингвистике.  Вып.  XXV.  Контрастивная  лингвистика.  М.,  1989.  —  С.  5—17.
5. Гетте  Е.Ю.  Гендерное  коммуникативное  поведение.  Воронеж,  2009.  —  217  с.
6. Головин  С.Ю.  Словарь  практического  психолога.  —  Национальная  психологическая  энциклопедия  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://vocabulary.ru/dictionary/25  (дата  обращения  2.02.2014).
7. Дорофеева  Е.И.  «Основные  черты  национального  самосознания  русских».  —  II  студенческая  электронная  научная  конференция  «Студенческий  научный  форум»  15—20  февраля  2010.  Тамбовский  государственный  университет  им.  Г.Р.  Державина.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —URL:  http://www.rae.ru/forum2010/  (дата  обращения  2.02.2014).
8. Корпус  русского  литературного  языка  [Электронный  ресурс].—  Режим  доступа.  —  URL:http://www.narusco.ru/  (дата  обращения  15.12.2013).
9. Национальный  корпус  русского  языка  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://ruscorpora.ru/search-spoken.html  (дата  обращения  15.12.2013). 
10. Педагогическое  речеведение.  Словари  и  энциклопедии  на  академике.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:http://ped_recheved.academic.ru/  (дата  обращения  10.03.2014).
11. Российский  гуманитарный  энциклопедический  словарь:  В  3  т.  М.:  Гуманит.  изд.  центр  ВЛАДОС:  Филол.  фак.  С.-Петерб.  гос.  ун-та,  2002.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://slovari.yandex.ru/  (дата  обращения  10.03.2014).
12. Селиванова  Е.А.  Основы  лингвистической  теории  текста  и  коммуникации:  Монографическое  учебное  пособие.  К.  ЦУЛ,  «Фитоцентр»,  2002.  —  336  с.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.razym.ru/naukaobraz/disciplini/rusliter/178800-selivanova-ea-osnovy-lingvisticheskoy-teorii-teksta-i-kommunikacii.html  (дата  обращения  5.12.2013).
13. Тахтарова  С.С.  Пропозициональное  смягчение  и  языковые  средства  его  реализации:  Вестник  Волгоградского  государственного  университета.  Серия  2:  языкознание.  Выпуск  №  1/2009  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://cyberleninka.ru/article/n/propozitsionalnoe-smyagchenie-i-yazykovye-sredstva-ego-realizatsii  (дата  обращения  10.03.2014).
14. Харченко  В.К.  Дефицит  позитива  в  современном  разговорном  дискурсе:  мнимости  или  реальность?:  Научные  ведомости  Белгородского  государственного  университета.  Гуманитарные  науки.  Выпуск  №  1/том  11/208:  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://cyberleninka.ru/article/n/defitsit-pozitiva-v-sovremennom-razgovornom-diskurse-mnimosti-ili-realnost  (дата  обращения  3.11.2013).
15. Энциклопедия  “Bruma.ru”  [Электронный  ресурс]:  Гуманитарные  науки:  лингвистика.  [электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://bruma.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/UMENSHITELNOST.html  (дата  обращения  3.03.2014). 
16. British  national  corpus.  BYU-DNC:  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://corpus.byu.edu/bnc/  (дата  обращения  15.12.2013).
17. Google  books:  Google  Ngram  Viewer.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://books.google.com/ngrams  (дата  обращения  15.12.2014).
18. Kačmárová  A.A  short  survey  of  diminutives  in  Slovak  and  English.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:http://www.academia.edu/840455/A_Short_Survey_of_Diminutives_in_Slovak_and_English  (дата  обращения  7.01.2014).