СРЕДСТВА   РЕПРЕЗЕНТАЦИИ   ТЕКСТОВОЙ   КАТЕГОРИИ   ВРЕМЕНИ   В   РОМАНЕ   КОЛМА   ТОЙБИНА   «МАСТЕР»   («COLM   TOIBIN   «MASTER»)

Юрьева   Анастасия   Андреевна

студент   5   курса,   факультет   иностранных   языков,   ТГПУ   им.   Л.Н.   Толстого,   РФ,   г.   Тула

E-mail:   s

Фомичева   Жанна   Евгеньевна

научный   руководитель,   канд.   филол.   наук,   профессор   кафедры   английского   языка   ТГПУ   им.   Л.Н.   Толстого,   РФ,   г.   Тула

Время   —   абстрактная   категория,   которая   связана   с   жизненным   течением,   прошлым   и   будущим,   воспоминаниями   и   надеждами.   Сложность   временных   отношений   при   их   бытовом   восприятии   делает   процесс   отражения   реального   времени   в   художественном   произведении   задачей   еще   более   сложной.  

По   определению   Т.В.   Матвеевой,   текстовая   категория   времени   —   это   такая   категория,   «с   помощью   которой   содержание   текста   соотносится   с   осью   времени:   реальной   исторической   перспективой   действительности   или   ее   преломлением»   [5,   с.   536].   Изучением   категории   текстового   времени   занимались   многие   отечественные   и   зарубежные   лингвисты:   А.Ф.   Папина,   Н.А.   Николина,   З.Я.   Тураева,   И.Р.   Гальперин,   O.И.   Москальская,   А.А.   Потебня,   и   др.   Поэтому   на   сегодняшний   день   существуют   различные   подходы   к   пониманию   времени   в   художественном   тексте.

Самый   общий   предполагает   деление   времени   на   объективное   и   субъективное   [6,   с.   127].   А.А.   Потебня   разграничил   время   реальное   и   время   художественное   [9,   с.   289],   наделяя   последнее   такими   свойствами   как   многомерность,   обратимость,   прерывистость   и   дискретность,   в   отличие   от   одномерности,   необратимости   и   упорядоченности   реального   времени.   Разновидностями   художественного   времени   А.Ф.   Папина   называет   реальное   художественное   время,   которое   в   большей   степени   соотнесено   с   миром   действительности,   и   ирреальное   художественное   время   [8,   с.   179].   Н.А.   Николина   выделяет   в   тексте   сюжетное   и   фабульное   время,   авторское   время   и   субъективное   время   персонажей   [7,   с.   91].  

З.Я.   Тураева   говорит   о   разграничении   грамматического   и   художественного   времени   [10,   с.   105],   т.   к.   движение   времени   в   художественном   тексте   происходит   не   только   на   основе   психологической   связи   событий,   но   и   выражается   через   систему   грамматических   средств,   а   именно   через   различные   видовременные   формы   глагола.   Они   являются   самым   распространенным   способом   репрезентации   текстовой   категории   времени   и   в   контексте   произведения   становятся   многозначными.   Таким   образом,   З.Я.   Тураева   делает   выводы   о   том,   что   художественное   время,   подчиняя   себе   грамматическое   время,   способствует   «пересечению   в   художественном   тексте   в   одной   видовременной   форме   различных   значений»   [10,   с.   50].

Изучением   средств   выражения   темпоральных   отношений   в   художественном   тексте   занимались   и   другие   отечественные   и   зарубежные   лингвисты:   Н.А.   Николина,   О.В.   Афанасьева,   Г.А.   Золотова,   Дж.   Лакофф,   И.Р.   Гальперин,   Л.М.   Кольцова   и   др.   На   основании   их   трудов   можно   сделать   выводы   о   том,   что   для   выражения   временных   характеристик   художественного   текста   помимо   языковых   средств   используются   и   различные   линвостилистические   средства.

К   языковым   средствам   относят:   систему   видовременных   форм   глагола   [10];   лексические   единицы,   обозначающие   время;   сложноподчиненные   предложения   с   придаточными   предложениями   времени   [7];   метафорические   единицы,   связанные   с   понятием   «время»   [3,   с.   216];   имена   исторических   деятелей,   мифологических   героев;   номинации   исторических   событий;   обозначения   предметов   быта,   связанных   с   определенной   эпохой   [7].  

Основная   задача   лингвостилистических   средств,   участвующих   в   реализации   текстовой   категории   времени,   –   установление   взаимоотношений   между   отдельными   языковыми   единицами   при   формирования   связного   текста.   Для   категории   времени   такими   средствами   являются   ретроспекция   и   проспекция   [3,   с.   45],   которые   служат   показателями   обратимости   и   разнонаправленности   художественного   текста;   наличие   точки   отсчета   [1,   с.   204],   от   которой   происходит   движение   повествования;   соотнесенность   различных   глагольных   форм   и   языковых   средств   для   создания   многомерности,   прерывистости   и   дискретности   художественного   времени.  

Рассмотрим   реализацию   вышеперечисленных   языковых   и   лингвостилистических   средств   в   тексте   на   примере   англоязычного   романа   «Мастер»   («Master»)   современного   ирландского   писателя   Колма   Тойбина   (Colm   Toibin).   Главным   героем   романа   Колм   Тойбин   делает   замкнутую,   одинокую   личность   —   Генри   Джеймса,   американского   прозаика   и   драматурга   XX   века,   что   говорит   о   биографичности   романа.   Более   глубокий   анализ   романа   позволяет   определить   его   жанровую   принадлежность   как   ”fictionalized   biography”,   то   есть   произведение,   которое   сочетает   в   себе   черты   художественного   текста   и   биографии.   Жанровая   принадлежность   оказала   сильное   влияние   на   временную   организацию   романа.  

Все   события,   упомянутые   в   романе,   относятся   к   сфере   прошедшего,   и   при   их   описании   автор   отдает   предпочтение   формам   прошедшего   индефинитного   (Past   Simple).   Это   создает   линейную   последовательность   событий.   Однако   логическое   повествование   в   каждой   главе   то   и   дело   сменяется   воспоминаниями   и   размышлениями   автора,   что   позволяет   говорить   о   явлениях   проспекции   и   ретроспекции.   Точка   отсчета   при   этом   переносится   либо   в   конкретный   момент   в   прошлом,   либо   в   воображаемое   будущее.   Переход   к   событиям   прошлого   более   важен   для   осознания   полной   хронологии   событий,   и   он   определяется   различными   фразовыми   показателями:  

$11.  лексическими   указателями   смены   повествовательного   плана:

   “He   remembered   a   scene   when   Alice   must   have   been   sixteen.   It   was   one   of   those   long   dinners   with   one   or   two   guests…”   [11,   с.   52].

(Он   вспомнил   об   одном   случае,   который   произошел,   когда   Элис   было   шестнадцать   лет.   Это   был   один   из   тех   долгих   обедов   с   одним   или   двумя   гостями).

Употребление   автором   глагола   remember   в   сочетании   с   видовременной   формой   прошедшего   перфектного   —   это   яркий   пример   прошедшего   перфектного   ретроспективного,   которое   создает   ассоциативные   связи   между   настоящим   писателя   и   его   воспоминаниями   о   сестре   Элис.

$12.  резкой   сменой   хронологического   момента,   происходящего   посредством   абсолютной   (год,   месяц)   или   относительной   (указанием   на   одновременности   событий,   на   их   временное   отношение)   датировкой   момента   действия:

“HE   HAD   FIRST   met   her   early   in   1880   in   Florence   when   he   was   writing   The   Portrait   of   a   Lady.   He   was   thirty-seven;   she   was   forty”   [11,   с.   228].

(Он   встретил   ее   впервые   в   начале   1880   года   во   Флоренции,   когда   писал   «Портрет   леди».   Ему   было   тридцать   семь,   ей   было   сорок).

Фантазии   и   мысленные   представления   будущих   событий   героем   выступают   в   романе   Колма   Тойбина   как   прием   проспекции.   Так,   типичный   случай   проспекции   можно   найти   в   описании   Генри   Джеймсом   предчувствия   неудачи   его   театрального   дебюта:  

“But   suddenly,   especially   in   the   morning,   he   [Henry]   would   become   certain   that   the   opposite   was   the   case,   that   he   would   fail,   and   he   would   have   to   return,   willingly   and   unwillingly,   to   his   true   medium:   the   printed   page”   [11,   с.   13].  

(Но   иногда,   особенно   утром,   его   охватывала   уверенность   в   том,   что   исход   будет   совсем   иной,   что   он   потерпит   неудачу,   и   хочет   он   этого   или   нет,   ему   придется   вернутьсяк   своему   надежному   средству:   написанию   печатных   полос).

Это   предчувствие   в   итоге   подтверждается:   “Neither   he   nor   they   would   know   what   to   say,   so   great   and   so   public   was   his   defeat”   [11,   с.   13].

(Ни   он,   ни   они   не   знали,   что   сказать,   настолько   сокрушительным   был   его   провал).

В   этом   отрывке   действие   представлено   как   вероятностное,   в   связи   с   чем   весь   эпизод   воспринимается   как   проспективный.   Достигается   этот   эффект   использованием   соответствующей̆   видовременной̆   формы   глагола   Simple   Future-in-the-Past   (would   become,   would   fail,   would   have   to   return),   контрастирующей   с   формой   Past   Simple   (was)   во   втором   предложении.

Категория   времени   в   произведении   Колма   Тойбина   «Master»,   согласно   классификации   Г.А.   Золотовой,   обусловлена   взаимодействием   трех   темпоральных   «осей»:   календарного   времени,   событийного   и   перцептивного   [2].

Календарное   время   отображается   главным   образом   датами   и   дает   нам   представление   о   точных   временных   отрезках   происходящих   событий:

“IN   THE   SUMMER   of   1865,   the   Civil   War   over   and   his   first   two   stories   published,   Henry   prepared   to   spend   the   month   of   August   with   the   Temples   in   New   Hampshire”   [11,   с.   94].

(Летом   1865   года,   когда   Гражданская   война   закончилась   и   два   его   первых   рассказа   были   опубликованы,   Генри   готовился   провести   август   с   семейством   Темплзов   в   Нью-Гемпшире).

Другим   показателем   календарного   времени   в   данном   биографическом   романе   являются   указания   на   имена   исторических   лиц,   событий   и   иных   реалий,   которые   имеют   определенную   временную   соотнесенность:  

Oscar   Wilde   (Оскар   Уайльд)   (1854—1900),   William   Makepeace   Thackeray   (Уильям   Мейкпис   Теккерей)   (1811—1863),   John   Addington   Symonds   (Джон   Эддингтон   Саймондс)   (1840—1893),   Oliver   Wendell   Holmes   (Оливер   Уэнделл   Холмс)   (1809—1894),   etc.

The   Civil   War   (Гражданская   война)   (1861—1865),   the   Northern   Army   (Северная   армия)   (1861—1865),   54^th   Regiment   (54   полк)   (1863—1865),   Battle   of   Fort   Wagner   (Битва   за   форт   Вагнер)   (1863),   etc.

Событийное   время   организуется   связью   всех   предикатов   текста   и,   прежде   всего,   глагольных   форм.   Они   играют   основную   роль   в   движении   повествования   и   способствуют   созданию   временной   перспективы.

Так,   повестование   в   романе,   как   уже   было   отмечено   ранее,   ведется   с   использованием   прошедшего   индефинитного   времени   (Past   Simple),   в   частности,   согласно   классификации   З.Я.   Тураевой,   прошедшего   индефинитного   соотносительного,   повествовательного   и   описательного.   Несмотря   на   то,   что   хронологически   описываемые   события   уже   прошли,   благодаря   силе   художественной   изобразительности,   автор   делает   прошлое   настоящим.   Поэтому   время   в   романе   приближено   к   читателю,   и   он   как   бы   становится   свидетелем   и   наблюдателем   происходящего.   Обращаясь   к   воспоминаниям   прошлого,   автор,   следуя   правилам   грамматики   английского   языка,   использует   прошедшее   перфектное   (Past   Perfect),   показывая,   смену   временного   плана   повествования.   Однако   далее   вновь   возвращается   к   Past   Simple,   но   события   продолжают   восприниматься,   как   относящиеся   к   предпрошедшему:  

“ONCE   HE   HAD   arrived   in   Venice   and   night   fell,   he   knew   that   neither   tourism   nor   time   had   harmed   the   city’s   mixture   of   sadness   and   splendour.   He   made   his   way   from   the   railway   station   to   the   Palazzo   Barbaro   along   side-canals   by   gondola,   swerving   and   twisting   through   the   dimly   recognized   waterways.   These   journeys   had   a   gravity   attached   to   them,   as   though   the   passenger   were   being   led   theatrically   to   his   doom…”   [11,   с.   226].

(Однажды   он   приехал   в   Венецию   и   наступила   ночь.   Он   знал,   что   ни   развитие   туризма,   ни   время   не   смогли   навредить   городу,   в   котором   сочетались   печаль   и   великолепие.   От   железнодорожной   станции   до   дворца   Барбаро   он   проплыл   на   гондоле,   которая   плавно   покачивалась   на   воде,   прокладывая   свой   путь   вдоль   едва   различимых   водных   путей   каналов.   Этим   поездкам   была   характерна   торжественность,   словно   пассажира   театрально   везли   на   верную   смерть.)

В   данном   отрывке   реализуются   прошедшее   индефинитное   соотносительное   и   прошедшее   перфектное   ретроспективное.   Форма   прошедшего   перфектного   в   сочетании   с   лексическим   средством   со   значением   предшествования   (наречием   once)   создает   ретроспекцию.   А   прошедшее   инфинитивное   —   единую   картину   прошлого   (пребывание   в   Венеции),   где   последовательно   сменяются   временные   пласты   и   раскрывается   образ   города.

На   лексическом   уровне   для   выражения   событийного   времени   используются   хронологические   временные   маркеры:

•      маркеры   предшествования,   которые   переводят   повествование   в   план   прошлого:  

“Yesterday   when   we   walked   through   these   rooms   it   was   all   confirmed   for   us”   [11,   с.   320];

(Вчера,   когда   мы   ходили   по   этим   комнатам,   все   было   решено   в   нашу   пользу).  

•      маркеры   синхронности,   которые   ориентируют   читателя   на   настоящее   время,   при   этом   описываемое   событие   становится   ближе   и   понятнее   читателю,   достигается   «эффект   присутствия»:

“The   child   now   became   shy   for   the   first   time   and   clung   to   her   mother   who   spoke   to   her   carefully   and   firmly,   encouraging   her   to   offer   a   withdrawn,   half-willing   smile   and   a   small   wave   before   she   left”   [11,   с.   198];

(В   тот   же   момент   ребенок   в   первый   раз   засмущался   и   ухватился   за   маму,   которая   говорила   с   ней   мягко,   но   серьезно,   уговаривая   на   прощание   хотя   бы   слабо   улыбнуться   и   помахать).

•      маркеры   следования,   которые   «продвигают»   действие   вперед:

“He   then   went   downstairs   as   quickly   as   he   could   to   the   garden”   [11,   с.   323].

(Затем   он   так   быстро   спустился   в   сад,   как   только   мог).

Перцептивное   время   в   романе   выражает   позицию   повествователя   и   персонажа.   При   этом   используются   разные   лексико-грамматические   средства   и   временные   смещения.   В   основном   это:

1.  лексические   единицы,   обозначающие   моменты   и   отрезки   времени,   а   также   темпоральные   отношения:  

“IN   THE   MORNING,   when   he   found   that   Andersen   had   not   risen,   Henry   went   to   the   garden   room   after   breakfast   and   began   the   day’s   work”   [11,   с.   301].

(Утром,   когда   Генри   понял,   что   Андерсон   еще   не   встал,   он   позавтракал   и   пошел   на   веранду,   чтобы   начать   рабочий   день).

2.  сложноподчиненные   предложения   с   придаточными   предложениями   времени,   вводимыми   союзами   when,   after,   before:

“Before   he   left   London,   he   had   purchased   the   bicycle   which   now   lay   waiting   for   him   in   the   lane   that   led   to   the   beach”   [11,   с.   87].

(Прежде   чем   покинуть   Лондон,   он   купил   велосипед,   который   теперь   лежал   и   ждал   его   на   дорожке,   ведущей   к   пляжу).

Дискретность   или   прерывность   времени   в   романе   “Master”   служит   мощным   средством   динамизации   и   проявляется   в   укорачивании   отдельных   временных   отрезков.   Это   достигается   благодаря   использованию   лексических   единиц,   обозначающих   отрезки   времени,   и   лексических   указателей   смены   повествовательного   плана,   обозначающих   темпоральные   отношения:  

“BY   LUNCHEON   the   next   day   more   guests   had   arrived   to   people   the   empty   rooms   and   corridors   of   Lord   and   Lady   Wolseley’s   apartments”   [11,   с.   30];

   (На   следующий   день   к   ланчу   приехало   больше   гостей,   которые   заполнили   пустующие   комнаты   и   коридоры   квартиры   Лорда   и   Леди   Уолсли.)

Такие   временные   сдвиги   —   неотъемлемая   часть   любого   литературного   произведения,   особенно   биографического,   так   как   они   позволяют   не   воспроизводить   весь   поток   времени,   а   выбирать   из   него   наиболее   существенные   фрагменты,   обозначая   пропуски,   не   представляющие   для   автора   особой   важности.

Таким   образом,   анализ   конкретных   примеров   позволил   установить,   что   в   романе   “Master”   при   описании   прошедшего   автор   отдает   предпочтение   формам   прошедшего   индефинитного.   Переход   к   событиям   прошлого   обозначен   использованием   прошедшего   перфектного.   С   лингво-стилистической   точки   зрения,   при   таких   переходах   автор   обращается   к   явлениям   ретроспекции   и   проспекции.  

В   целом,   употребление   различных   видовременных   форм   сферы   прошедшего   способствует   достижению   логической   соотнесенности   событий   в   едином   временном   континууме   и   созданию   неделимого   текста   художественного   произведения,   помогая   автору   реализовать   свои   цели.  

Категория   времени   обусловлена   взаимодействием   трех   темпоральных   «осей»:   календарного   времени,   событийного   и   перцептивного.   При   этом   показателями   календарного   времени   в   романе   служат   лексические   спецификаторы;   маркерами   событийного,   организующего   повествование,   —   видовременные   формы   прошедшего   индефинитного   и   перфектного;   индикаторами   перцептивного,   совпадающего   со   временем   персонажа,   —   лексические   единицы,   обозначающие   темпоральные   отношения   и   придаточные   предложения   времени.  

Таким   образом,   при   характеристике   категории   времени   в   романе   важную   роль   играют   анализ   как   грамматического   времени,   так   и   лексических   единиц,   обозначающие   временную   соотнесенность.   Формы   грамматического   времени   устанавливают   последовательность,   предшествование   или   следование   событий.   Лексические   единицы,   называя   точное   время   протекания   событий   или   временные   промежутки,   определяют   дискретность,   конкретность   и   фабульность   времени   в   романе.

Список   литературы:  

1. Гальперин   И.Р.   Текст   как   объект   лингвистического   исследования   /   И.Р.   Гальперин.   М.:   Высшая   школа,   1981.   —   185   с.  
2.  Золотова   Г.А.,   Онипенко   Н.К.,   Сидорова   М.Ю.   Коммуникативная   грамматика   русского   языка:   Монография   /   Под   общ.   ред.   Г.А.   Золотовой.   М.:   ИПО   «Лев   Толстой»,   1998.   —   528   с.
3. Кольцова   Л.М.,   Лунина   О.А.   Художественный   текст   в   современной   лингвистической   парадигме   //   Учебно-методичесоке   пособие   для   вузов/   /   Л.М.   Кольцова,   О.А.   Лунина.   Воронеж.   2007   —   с.   45
4. Лакофф   Дж.,   Джонсон   М.   Метафоры,   которыми   мы   живем:   Пер.   с   англ.   /   Под.   ред.   А.   Н.   Баранова.   М.:   Едиториал   УРСС,   2004.   —   106   с.
5. Матвеева   Т.В.   Текстовое   время,   или   темпоральность   //   Стилистический   энциклопедический   словарь   русского   языка.   М:.   "Флинта",   "Наука".   Под   редакцией   М.Н.   Кожиной.   2003.   —   с.   540
6. Москальская   О.И.   Грамматика   текста/   О.И.   Москальская.   М.:   Высш.   школа,   1981   —   184   с.
7.  Николина   Н.А.   Филологический   анализ   текста:   учеб.   пособие   для   студ.   учеб.   заведений   /   Н.А.   Николина.   М.:   Академия,   2003.   —   256   с.  
8.  Папина   А.Ф.   Текст   :   его   единицы   и   глобальные   категории:   учебник   для   студентов-журналистов   и   филологов   /   А.Ф.   Папина.   М.:   Едиториал   УРСС,   2002.   —   368   с.
9. Потебня   А.А.   Эстетика   и   поэтика   /   А.А.   Потебня;   сост.,   вступ.   ст.   и   примеч.   И.В.   Иваньо,   А.И.   Колодная.   М.:   Искусство,   1976.   —   614   с.  
10. Тураева   З.Я.   Лингвистика   текста.   Текст:   структура   и   семантика.   Учеб.   пособие   для   студентов   пед.   ин-тов   по   спец.   №   2103   «Иностр.   яз.».   M.:   Просвещение,   1986.   —   127   с.
11. $111.       Colm   Toibin.   Master.   Picador,   2004.   —   359   p.