К ВОПРОСУ ОБ ОБРАЗНОМ СТРОЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ РОМАНСОВ А.С. АРЕНСКОГО

Жанр романса является сквозным в творчестве выдающегося русского композитора А.С. Аренского. Композитор написал более 70 романсов. Первый вокальный опус №4 включает в себя 4 романса. Последний ор. 71 был создан в 1904 г. на стихи поэта П.Б. Шелли в переводе К. Бальмонта и представляет собой вокальную сюиту. Романсы создавались композитором с конца 1880-х годов до начала XX века. Именно в этот период произошел, как известно, принципиальный сдвиг в области художественного сознания эпохи, и он напрямую касался поэзии. Собственно и закрепившееся за эпохой определение «серебряный век» в первую очередь относится именно к искусству поэтическому. Уже в начале 1890-х годов появляются первые манифесты символистов, заявляет о себе модерн. Русская поэзия этого периода развивается в новых, нехарактерных для нее условиях – в обстановке господства прозы, более пространной, гибкой и свободной от традиционных условностей, чем стих. Общим требованием к поэзии в это время была простота и естественность, и критерием её – близость к прозе. Ощущение этой простоты порождалось, прежде всего, привычной узнаваемостью поэтического метра. Именно поэтому теоретики и практики стиха середины XIX в., при их влечении к прозе, не могли сразу отказаться от силлаботоники, заменив её менее урегулированным тоническим и свободным стихом.

Установка на прозаические приемы подачи материала постепенно расшатывала прежнюю систему поэтических жанров с их метрическими ассоциациями. Это способствовало возникновению интереса к таким жанрам, как былина, баллада, притча, хотя жанр элегического стиха не сразу сдает свои позиции. Он претерпевает известную трансформацию. В целом стих тяжелеет, строки удлиняются, оживляется ритм шестистопного ямба.

В области строфики усиливается тенденция к асимметрии, открывается скользящая рифма, и возобновляется вкус к необычным строфам. Ощущение исчерпанности традиционных форм становится все осознаннее на пороге новой эпохи обновления стиха. Возможно, композитора и привлекали в творчестве поэтов современников свобода и стремление к прозаизации стихотворной формы, выходящие за рамки более строгих норм, присущих творчеству поэтов предшественников.

Такого рода процессы в области стихосложения предопределили ответные шаги композитора и в области вокальной лирики. Это привело к расширению границ привычного понимания жанра романса, предполагавшего известный академизм, и прийти, в конечном итоге, к жанру мелодекламации, предполагающему большую свободу в выборе средств выразительности. Безусловно, преобразования Аренского в области вокальной лирики не носили революционного характера. И все же традиционность его вокальных сочинений часто переплетается с элементами нового языка – языка культуры уже нового столетия.

Аренский был типичным представителем артистической богемы того времени. Круг его общения отражен в посвящениях к романсам. Так, уже первый романс ор. 10 на слова А.Фета «Я пришел к тебе с приветом» посвящен солистке Большого театра и театра С.А. Зимина М. Н. Климентовой-Муромцевой; элегия «Разбитая ваза» адресована солисту Мариинского театра - певцу-баритону Л.Г. Яковлеву; «Менестрель» посвящен Е.А. Лавровской - солистке Большого и Мариинского театров, которую Чайковский считал выдающейся представительницей русской вокальной школы. Подобных посвящений много. Композитор адресовал их конкретным, причем, как правило, известным певцам и певицам. Получив возможность слышать свои сочинения в исполнении незаурядном, композитор очень быстро «возрастал» в технике владения спецификой тембра и типа голоса, точным артикуляционным штрихом, драматургией звуковысотного диапазона вокалиста.

Лирический строй вокального творчества Аренского определил круг избираемых поэтов. Чаще всего он обращался к стихам таких поэтов, как А. Фет, А. Голенищев-Кутузов, А. Апухтин, Д. Ратгауз, С. Надсон, Г. Щепкина-Куперник, гораздо реже – к А. Пушкину, М. Лермонтову, А.К. Толстому. В образном строе романсов Аренского мы наблюдаем некую двухплановость, сквозной нитью проходящую через все вокальное творчество композитора. С одной стороны, время настоящее, мир реальный, который почти всегда связан со страданием, переживанием, горестными раздумьями. Это мир, в котором нет света, будущего, любви. С другой стороны, время прошедшее, ирреальность, сон, которые несут радостные воспоминания, свет, надежду, образ любимой. Но и они, чаще всего, лишь грезы.

Жанр романса в творчестве Аренского, безусловно, имеет черты автобиографичности, став для композитора своего рода музыкальным дневником. Горнило жизненных испытаний и потрясений, переживаний и страстей, потерь и обретений композитора своеобразно преломлено в жанре романса. В целом ряде романсов Аренского представлены образы светлого, безмятежного счастья, хотя и с оттенком грусти. К ним можно отнести романсы «Весна», «Старую песню мне сердце поет» воскрешающие образы далекого светлого прошлого, связывая весенние дни с далеким ласковым голосом. Светлым настроением и упоением пронизан романс «Ландыш» на слова П. Чайковского. Цветок, как символ простоты, чистоты и невинности в романсе «Ландыш» на слова П. Чайковского, затмевает цветы «роскошней и пышней». В романсе «Сад весь в цвету» создан образ ликования и восторга, вызванный преображением природы, её ослепительной красотой.

«Действо» ряда романсов Аренского развертывается под покровом ночи при ослепительном сиянии звезд. Ночь для композитора выступает символом умиротворения и покоя, когда время как бы растворяется в вечности. Так, в романсе «Ночь» ор. 17 раскрывается образ безмятежной ночи с таинственным мерцанием звезд. В романсе «Она была твоя» воспоминания героя также навеяны вечерним сумраком и звездным небом. В романсе «Певец» герой погружен в сон как в недосягаемую мечту, в «Летней ночи» на стихи Голенищева-Кутузова ночь оживает и зовет следом, призывая к «любви и наслажденью». В изумительном романсе «Не зажигай огня» именно ночь становится желанной отрадой, поскольку свет принесет герою лишь «тоску бесцельной суеты…», в которой «…счастье нас покинет».

Герой романсов Аренского часто погружен в печаль и горечь настоящего, но, каждый раз, мысленно, или во сне, возвращается в столь притягательное для него и дающее надежду далекое прошлое. В романсе «Певец» на стихи А. Хомякова герою снится сон, в котором он становится прославленным певцом, но на смену сладкому мигу приходит роковой час героя: «Но час настал: меня во гроб сокрыли». В стихотворении Фета «В тиши и мраке таинственной ночи» находит музыкальное воплощение сон героя над забытой могилой возлюбленной, в котором она «встала из гроба» для того, чтобы опять быть вместе с любимым. В романсе «Один звук имени» на стихи Голенищева-Кутузова герой бросается в пучину воспоминаний жгучей и тревожной страсти минувших дней, воспоминаний «о том, что было и прошло». Романс «В альбом» на слова Лермонтова становится страницей признания в безответной любви, напоминая возлюбленной о том, как поэт любил, но что «его уж нет, что сердце здесь похоронил он».

В целом ряде романсов композитор обращается к метафорическому воплощению переживаний. Так, например, в романсе на стихи А. Апухтина «Разбитая ваза» небрежно скинутую возлюбленной и треснувшую вазу герой уподобляет своему разбитому сердцу. «Но рана глубока и каждый день растет. Не тронь его: оно разбито!». В романсе «Две песни» на стихи Хомякова образ теплого летнего безоблачного края, наполненного светом и любовью, представлен первой песней, вторая же песня «протяжная, унылая, простая, тоски и слез, и горести полна!» - образ далекого родного края, покинутого безвозвратно героем. Отражение звезды в зеркальном заливе в романсе «Я видал иногда» на слова Лермонтова становится метафорой непостижимого, к которому нельзя прикоснуться. «Знакомые звуки» вмиг воскрешают в романсе на слова Плещеева прошедшее счастье и радости первого свидания. Отрады это герою не приносит, и он требует: «Замолкните звуки! Мою вы терзаете грудь…».

Подводя итог, следует отметить, что уже  в ранних вокальных опусах композитора просматривается определенная направленность образного строя, которая в дальнейшем только укрепляется: подлинный драматизм - явление крайне редкое в романсах Аренского, гораздо чаще это грусть, меланхолия, мелодрама. Но при этом удивительная корректность и точность воплощения подобных состояний: без чрезмерной аффектации, без надрыва, с какой-то исключительно дружелюбной и доверительной интонацией, направленной на потенциального собеседника. Образный строй камерно-вокальной лирики Аренского с максимальной полнотой раскрывается посредством диалога поэзии и музыки, выступающих на паритетных началах, т.е. в сотворчестве поэта и композитора.

Список литературы:

1. Наумов А.В. Аренский и другие. ˗ М.: Вузовская книга, 2012. – 48 с.
2. Плужников К.И. Забытые страницы русского романса. – Ленинград: Музыка, 1988. ˗ 103 с.