СОВРЕМЕННЫЙ МЕДИАТЕКСТ В АСПЕКТЕ ДИАЛОГИЧНОСТИ

Понятие диалога сегодня активно изучают различные науки: лингвистика, философия, информатика, социология, психология и другие.

Концепцию диалогизма основал М.М. Бахтин, который отмечал в работе «Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках», что «событие жизни текста, то есть его подлинная сущность, всегда развивается на рубеже двух сознаний, двух субъектов». Благодаря такому подходу М.М. Бахтину удалось проникнуть и во внутренний диалог, в котором также взаимодействуют различные смысловые позиции, но уже не разных субъектов (как в двусторонней речи), а одного и того же субъекта (с учетом второго Я). Ясно, что без второго лица (слушающего, читающего) коммуникация невозможна. Наличие второго лица, по терминологии М.М. Бахтина, Другого, предполагается прежде всего социальностью языка: «реальность языка - это… социальное событие речевого взаимодействия» [4, с. 15].

 Как считает Л.Р. Дускаева, «диалогичность теперь рассматривается как фундаментальное свойство речи вообще, это всеобщий ее признак, выступающий как речевая реализация коммуникативной и познавательной функции языка. Наиболее явно она эксплицируется в собственно диалоге как форме речи, но “пронизывает” собою и другую ее форму – монолог. Общение в современной лингвистике рассматривается как взаимодействие в процессе коммуникативно-познавательной деятельности, т.е. диалог, двусторонний процесс». [4, с. 15]. Диалогичность можно определить как свойство текста, основанное на том, что за каждым текстом стоят языковые личности автора и адресата.

По мнению М.А. Деминовой, «текст всегда диалогичен, так как всегда направлен к другому, в этом его коммуникативный характер. Каждый текст опирается на предшествующие и последующие ему тексты, созданные авторами, имеющими своё миропонимание, свою картину или образ мира, и в этой своей ипостаси текст несет смысл прошлых и последующих культур, он всегда на грани» [2, с. 53].

Специфика публицистической речи связана с тем, что медиатекст всегда является посланием, адресованным массовой аудитории в целом и конкретной личности в частности, посланием, рассчитанным на ответную реакцию. Об этом пишут, например, В.В. Богуславская, Н.И. Клушина, Г.Я. Солганик, и др. [1; 5; 6; 7].

Имеет место внутренняя диалогичность, которая включает взаимоотношения между авторским словом и чужим включенным словом, а также взаимоотношения внутри авторского слова. Проявляется в вопросно-ответной форме, в оценке чужих смысловых позиций и пр.

М.А. Деминова описывает межтекстовую диалогичность, которая «отражает взаимоотношения между авторским словом и включенным фрагментом другого текста; это диалогичность как направленность на контакт с читателем» [3, с. 16]. Прослеживается в интервью, дискуссии, беседе.

В качестве примера можно привести материал Леонида Радзиховского «Есть у нас ещё дома дела» («Российская Газета» от 19.10.2015, http://www.rg.ru/2015/10/20/radzikhovsky.html). Так, при помощи аллюзии, возникающей при употреблении прецедентного феномена: «А помирать нам рановато, Есть у нас ещё дома дела!..» из «Песенки фронтового шофёра» (слова: Б. Ласкин, музыка: Б. Мокроусов), автор усиливает коммуникативный потенциал своей публикации, который рассчитан на определённую аудиторию.

На самом деле, весь данный материал – это диалог с читателем. Здесь можно встретить как ядерные, так и периферийные маркеры: цитацию: «У них первый был вопрос «Свободу Африке!», а потом уж про меня, в части «Разное» - пелось в известной сатирической песенке советского времени», вводные слова: вообще–то, кстати, в общем, однако, естественно и пр., выражающие в том числе и семантику согласия, конструкции побудительного характера: «Учить зрителей ДУМАТЬ, а не только «болеть за своих», отрицательные конструкции: «ни до чего не договорились», «такого четкого сюжета не будет точно» и пр.), сложноподчиненные предложения с придаточным условия: «Если же говорить на социальные темы, то такого четкого сюжета не будет точно»), подчеркнута и логика изложения: «Ну, выпустили пар, ни до чего не договорились, разумеется... Получается, что это тоже "шоу ради шоу" - просто на другую тему».

Для придания тексту диалогизированной формы автор приводит вопросительные предложения: «Но где же и когда обсуждать СВОИ проблемы? Или они вообще обсуждению не подлежат?», «Так почему считать, что что-то может (могло бы) измениться от обсуждения наших РЕАЛЬНЫХ социальных проблем?». Это позволяет читателю стать равноправным участником диалога, размышлять и рассуждать вместе с автором. Что касается интернет-изданий, то подобные средства могут вызывать массу откликов, комментариев после опубликованного материала. Таким образом, мы можем увидеть реальный диалог автора и аудитории. Графемы придают тексту выразительность, помогают подчеркнуть особо важный смысл фразы, вступить в диалог с думающим, понимающим читателем.

«Вот мы знаем, что от разговоров и криков в этих прекрасных студиях ничего не меняется…», – пишет журналист. Подобным образом он тоже вступает в диалог с читателем, говоря ему о чем–то общеизвестном, о точках соприкосновения их мыслей, идей. Автор привлекает читателя к обсуждаемой теме, приглашает его к сомышлению, вступая с ним в подобный «разговор».

В материале Ирины Петровской «Когда вопросы важнее ответов» в «Новой газете» (от 17.12.2015, http://www.novayagazeta.ru/columns/71218.html)  можно также отметить яркие примеры диалогичности. Публикация с первых строк привлекает внимание благодаря приёму аллюзии – «Только раз в году…» – предупреждал много дней подряд ликующий голос из телевизора. Ну, дети, что бывает только раз в году? Новый год? К сожаленью, день рожденья? Всего один лишь только раз цветут сады в душе у нас?». Такое количество вопросительных предложений действительно нацеливает читателя на поиск ответа. Автор не отвечает на него сразу: «Не угадали, хотя сады и цветут в душах многих наших сограждан, когда «только один раз в году» на экране появляется тот, кто «знает, как нужно, делает, как следует, отвечает на все вопросы». Впрочем, как следует из тех же телеанонсов, только раз в году бывает, «когда вопрос важнее ответа». Большая пресс-конференция президента РФ В.В. Путина – так называется оригинальный формат, когда вопросы важнее ответов». Обращение к читателям появляется неоднократно: «Слово найдено: «шоу», и заметьте, не я это сказала».

Текст не без «иронических ноток». Понимающий читатель с лёгкостью их обнаружит: «Вовремя вспомнил бородатый анекдот про украденную шубу и пошел дальше», «А в шоу оправданны и шаманы с бубнами, и сердечки, которые коллеги держат над головой, чтобы обратить на себя внимание и заодно объясниться в любви к главному шоумену страны... Хорошо еще, журналисты не везут в Москву банки с заготовленными на зиму соленьями, испеченные своими руками пироги или бутылки с домашней бражкой – как везут всю эту снедь на «Поле чудес» счастливчики, которым выпал случай поцеловать Якубовича, передать привет двоюродной бабушке и получить заветный приз. Угаданная или не угаданная буква в зашифрованном на табло слове большого значения не имеет». И снова аллюзия на известную передачу «Поле чудес», которую, конечно, по всем канонам сложно сопоставить с таким серьёзным мероприятием, как пресс-конференция, но журналисту это удаётся.

Автор «играет» с читателем благодаря прецедентным феноменам. К примеру, журналист Иван Жилин называет свой материал, посвященный сложившему с себя полномочия спикера севастопольского Заксобрания Алексею Чалому, «Не вынесла душа» («Новая газета» от 30.12.2015), журналист Татьяна Брицкая - «И вы, мундиры голубые» («Новая газета» от 25.01.2016), Анастасия Кейзерова - «Зорко одно лишь сердце» («Российская газета» от 24.03.2016). Участвовать в подобной «игре» с автором может лишь подготовленный, эрудированный читатель, ведь главным условием для интерпретации прецедентных феноменов является знание первичного текста.

Диалогичность проявляется не только в самом медийном тексте, но и в заголовках, где особенно наблюдается языковая игра. Например, «Искусство принадлежать народу» (аллюзия на слова В.И. Ленина, «Новая газета» от 19.02.2016), «Ссора, вспышка, два ствола» (аллюзия на фильм «Карты, деньги, два ствола», «Новая газета» от 9.03.2016), «Живу и помню» («Российская газета от 17.03.2016), «Оказалось - совсем не РАНо» («Российская газета» от 18.03.2016), «Мадам и Ева» («Новая газета» от 18.03.2016). Эти и многие другие заголовки, благодаря своей диалогичности, побуждают читателя к размышлению, к «расшифровке» авторского замысла, заложенного в то или иное заглавие.

Приведенные примеры демонстрируют проявление межтекстовой диалогичности, отражают взаимодействие между словом автора и фрагментом другого текста. В.В. Богуславская, рассуждая о текстовом пространстве современного медиатекста, говорит, что воспринимающие текст способны понять его смысл только в контексте с другими текстами, то есть в контексте собственной памяти, накопленной информации о культурных традициях, исторических фактах – в контексте определенной картины жизни. «Журналистские тексты создаются в пространстве других текстов, журналистских и нежурналистских. При условии, что слушатели или зрители в настоящее время имеют доступ к этим другим текстам, к другим интерпретациям, и не учитывать это пространство коммуникации просто невозможно» [1, с. 67].

Таким образом, диалогичность как категория медиатекста играет важную роль в эстетическом оформлении текста и расширении смыслов сообщения, что, несомненно, повышает качество и эффективность текстов СМИ. Но главное – с ней любой публицистический текст становится более привлекательным для аудитории.

Список литературы:

1. Богуславская В.В. Моделирование текста: лингвосоциокультурная концепция. Анализ журналистских текстов. – М., 2008. – 280 с.
2. Деминова М.А. Онтология современного медиатекста // Российские СМИ и журналистика в новой реальности. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию журналистского образования на Урале. 2011. С. 325-330. [электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://www.journ.usu.ru/index.php/component/content/article/418
3. Деминова М.А. Синтаксические приемы диалогичности в публицистических текстах В.М. Шукшина (риторический аспект). [электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://www.newstar.rinet.ru/~minlos/thesis/Deminova2002.pdf
4. Дускаева Л.Р. Диалогическая природа газетных жанров. – СПб., 2012. [электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://www.medialing.spbu.ru/upload/files/file_1394529248_3919.pdf
5. Клушина Н.И. Публицистический текст в прагматическом аспекте  // Язык массовой и межличностной коммуникации. – М., МГУ, 2007. С. 75 – 107.
6. Солганик Г. Я. О структуре и важнейших параметрах публицистической речи (языка СМИ) // Язык современной публицистики: сборник статей / сост. Г. Я. Солганик. — Флинта: Наука Москва, 2005. – С. 13-30.
7. Солганик Г.Я. Автор как стилеобразующая категория публицистического текста // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. 2001. № 3. с. 74 - 83.