МЕТАФОРА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ

Понятие «метафоры» уже давно известно в науке. Но до сих пор нет единой точки зрения о вопросе определения и происхождения данной языковой фигуры.

Традиционно обзор вопроса о понятии метафоры начинается еще со времен Аристотеля и Цицерона. В своих поэтических учениях они относили к метафоре «такие слова, которые ввиду сходства переносятся с одного предмета на другой» [17, c. 231]. Но результаты исследований последних десятилетий доказывают, что данное определение является неполным, так как метафорическими могут считаться и более сложные по своей структуре языковые образования. Когнитивисты, например, также относят к разряду метафоры фразеологизмы и составные наименования, что позволяет дифференцировать «понятийное сближение» как более важный фактор, чем структурные различия языковых единиц [18,c. 37 ].

Термин «метафора» относят как к плану содержания, так и к плану выражения знака. Данный феномен в аспекте плана выражения определяют как «перенос по звуковому сходству имен (звуковая метафора)» [18,c. 123].

При изучении же термина с содержательной стороны знака, метафора заключает в себе как широкое, так и узкое значения. В узком понимании она трактуется как «перенос по смысловому сходству имен», где данный термин основывается на сравнении понятий и представлений другого смыслового аспекта. Наряду с узким значением, широкое включает в определение метафоры метонимию, синекдоху, а также все разновидности внутриклассовых переносов. Таким образом, в широком понимании метафора представляет собой «любой перенос слов с одного объекта на другой на основании их смежности и сходства». Иногда, такой подход дает нам право относить к метафоре абсолютно все фигуры речи в литературоведении [8,c. 69].

Н. Ф Крюкова выделяет три основных взгляда на лингвистическую природу метафоры в современной русистике:

1. Метафора как новая сема в структуре содержания слова.

2. Метафора как синтаксическая единица; где она выделяется на уровне синтаксической сочетаемости слов.

3. Метафора как коммуникативная единица; где она служит для передачи определенного смысла в речи [ 8, c.67].

На данном этапе развития метафоры как фигуры речи, можно выделить следующие постулаты лингвистической теории метафоры: семантическая двуплановость; наличие общих содержательных структурных компонентов в основном и переносном значениях данного феномена; функция метафорического контекста в языковом выражении; содержание оценочного критерия в семантике тропа; и сохранение образного элемента [21, c.27].

В современной науке основными направлениями изучения данного феномена признаются стилистическое, когнитивное (как способ категоризации) и семантическое. Данный факт позволяет рассматривать метафору как троп, как средство номинации и как способ создания лингвистической картины мира.

В качестве когнитивной модели метафора представляет собой фреймо-слотовую сущность, где фрейм – это представление и хранение языковой информации, а слот – это ассоциативные однополярные векторы, обозначающие определенные типы информации. Данный современный подход к изучению метафоры предоставляет реальную возможность постижения и осмысления человеком окружающей действительности посредством отражения знания в семиотике определенной языковой единицы [ 5,c. 240 ].

Метафора, как речевая единица, не может изучаться в отрыве от языкового контекста. Основное положение в прагматической теории исследования метафоры заключается в том, что данная фигура речи зарождается не в семантической области языка, а именно в речевом процессе, где необходима в аспекте формирования определенного эмоционального состояния у адресата [16, c. 125].

Выполняя номинативную функцию, метафора представляется в виде «мертвой» языковой единицы (закрепленной в словарном запасе языка). «Живая» же метафора возникает в процессе речевого акта в определенном дискурсе, где определяет эмоциональное состояние говорящего.

Немаловажным также является функционирование тропа на уровне модели мира, концептуализируя действительность на основе определенного опыта и традиций культуры в сознании человека. Е. С Кубрякова отмечает, что при таком функционировании метафоры, язык выступает не только объектом исследования, но и „средством доступа к ментальным процессам” [9, c. 332].

Таким образом, метафора представляется нам как средство структурирования информации в языке, где одновременно она формирует и новые лингвистические знания.

В.В Красных определяет метафору как «единицу культурно-исторического пласта метально-лингвального комплекса». Соответственно метафора является проявлением не только языка, но и культуры, и мышления [6, c. 10].

Основываясь на вышеизложенных определениях данной языковой фигуры, мы можем сделать вывод о том, что метафора – это категориально-понятийная организованная языковая структура, присущая определенному строю человеческого мышления, закрепляющая когнитивную проекцию на данное явление характерных черт другого явления, обусловленную культурным аспектом на основании подобия. Метафора, в отличие от других языковых образований, является особым типом тропа, так как соизмерима как с личным, так и с коллективным опытом человека, основываясь на его интуиции, при этом внося новое знание в свою структуру и параллельно транслируя из поколения в поколение определенное языковое и культурное богатство. Таким образом, метафора реализуется как один из способов представления лингвокультурной ситуации [20, c. 267].

Язык быстрее всего реагирует на различного рода изменения в общественно-политической жизни социума. Метафора, как элемент языкового пространства, начинает реализовывать себя на уровне конструирования символического аспекта общества, создавая определенную идеологическую систему, соответственно, и навязывая определенную модель поведения, и структурирую ход мыслей. Культурная среда выступает как «среда памяти», где она формируется под воздействием идей, действий человека, характеризуя его окружение.

Язык и культура не могут существовать в отдельности, поэтому представляют собой взаимообусловленные стороны общественной жизни. Одним из базовых понятий культурной среды и выступает лингвокультурная ситуация, под которой понимается: взаимодействие языка и культуры, ограниченной определенной территорией, например, регионом или политическим образованием, рассматриваемом в рамках временного среза (20, c. 221]. Естественно, что лингвокультурная ситуация  фиксируется определенными языковыми средствами, необходимыми для передачи ее специфики в определенный временной момент развития языка.

Дж. Лакофф и М. Джонсон определяют концептуальную систему человека как «определенный набор метафорических проекций, используемых бессознательно». Они выделяют такие виды метафор, как:

1. Структурные, которые упорядочивают одно определение в терминах другого, основываясь на естественном человеческом опыте;
2. Ориентационные метафоры, закрепляющие культурный и физический опыт человека в пространстве и времени;
3. Онтологические метафоры, являющиеся фиксаторами опыта с физическими объектами и описывающие как абстрактные явления, так и материальные субстанции.

Ограничение пространства фиксируют метафоры вместилища, а метафоры канала связи создают определенную системность в осмысленииопределенного аспекта в терминологии другого [11, c.387].

Г. Г Кулиев отмечает, что «язык как постоянный процесс переконструирования семантического поля, снабжает нас метафорами, необходимыми для освоения нового потока информации», при том, что метафорические понятия и культурное богатство человечества составляют определенную согласованную систему [10, c. 59].

Соответсвенно, метафорическая картина мира является неискажённым отражением мыслительной деятельности народа, и представляет ее в аспекте определенной лингвокультурной ситуации [7, c. 284]. Некоторые языковые метафоры являются универсальными для разных лингвокультурных ситуаций. Это базисные (концептуальные) средства выразительности. К таковым относятся антропоморфная, социальная, природная и артефактная метафоры, которые находят свое отражение на всех уровнях общественно-политической жизни народа.

Таким образом, синкретизм данного феномена реализовывается в умении сопоставлять и объединять разные культурные ценности, также индивидуальный опыт с опытом нации, и с новой реальной действительностью. Метафора может быть обусловлена с одной стороны, как языковое явление, способное оказывать влияние на лингвокультурную среду в определённом временном срезе, а с другой стороны, отражать ее в качестве определенного уровня развития общественного сознания. Именно метафора объединяет реально-существующую картину мира с его преломлениемв сознания человека и социума.

Сегодня, перемены, происходящие в метафоризации предметов и явлений окружающей действительности в 21 в. тесно связаны с модификацией государственной системы, изменениями в политико–экономической формации, изменением социального положения, а также непосредственным переходом от тоталитарного строя общественного сознания к демократическому.

Сила воздействия метафоры определяется как ее подтипом, так уровнем актуализации ее звеньев в структуре тропа [3, c. 123].

А. П. Чудинов определяет метафорическую модель как «существующую и/или складывающуюся в сознании носителей языка схему связи между понятийными сферами», где при смене определенной лингвокультурной ситуации могут произойти некоторые изменения, связанные с полным или частичным переконструированием фреймо-слотовой структуры, или возникновение наиболее усиленного влияния слотовых элементов [19, c.289]. Качественные и количественные параметры процесса метафоризацци составляют определенную картину социума, определяя состояние общества и прогнозируя трансформацию лингвокультурной среды. Повышенная метафоричность и активное употребление данного языкового образования речи является свидетельством нахождения общества в кризисном состоянии или состоянии различного рода потрясений в политико-экономической сфере общественной жизни [18, c. 201].

Обилие метафор свидетельствует о неточности, разветвлённости и растяжимости мысли, а также о попытках «завуалировать» ситуацию, переложив ответственность на адресата, где он, руководствуясь только своим жизненным опытом и эмоциональным состоянием на данный период времени, и сопоставляет метафору с определённой лингвокультурной ситуацией. А так как метафора оказывает также имплицитное воздействие на человека, то наличие негативной метафоры вдвойне отрицательно воздействует на общественное сознание.

Таким образом, одним из средств манипуляции, как сознанием социума, так и сознанием отдельного индивида,  на определенном этапе его развития,  выступает именно метафора [4, c.37].

Тот факт, что природа метафоры подчеркивает ее принадлежность к определенному времени, что прослеживается и в ее соотнесенности с определенной лингвокультурной ситуацией, дает основание выделить такое важное свойство тропа как эпохальность. Данная характерная черта метафоры реализует в самой ее семантике определенный настрой эпохи и специфику национально-культурного наследства социума. Эпохальная метафора характеризуется определенного рода новизной, поскольку резко реагирует на эволюцию общественного и языкового процесса [18, c. 87]. Метафоры эпохи, в основном, не имеют авторства, а часто основываются на  конкретных метафорах или на целом метафорическом ряде. Трансформация данного языкового образования также зависит от эмоционального состояния как отдельного индивида, так и всего социума в целом, в результате изменения которого, возможна ситуация угасания и даже полного исчезновения определенной метафорической модели из языковой пространственной структуры. Кроме того, авторские тексты или окказионализмы нередко строятся по принципу изменения структуры метафорической модели, где после трансформации одной из сем языкового образования, другие слова семиотического поля следуют за изменившимся словом, образуя целые метафорические парадигмы. В произведениях подобного рода метафоры, как рематематические компоненты структурной системы, выполняют оценочно-характеризующую функцию, придавая тексту или отдельному высказыванию аксеологическую значимость [13, c.288 ].

Еще одним доказательством того, что метафора является фиксатором лингвокультурной среды, как определенной социальной сферы, так и всех сфер общественной жизни, выступает ее прямая связь с наукой, где под воздействием новых открытий, метафорическая модель трансформируется и передает новизну научного эксперимента. Научная революция как процесс «генерирования абсолютно нового знания» вызывает острую потребность в переконструировании  семантического поля определенных терминов [10, c. 79]. Как в искусстве, так и в науке новая метафора обязательно представляет собой «маленькое открытие» [2, c. 111]. На стадии открытия того или иного явления ученый сначала вербиализирует новое знание, пытаясь «образно» выразить авторскую мысль, а не характеризовать данное явление строго научной терминологией. Именно на этом уровне и начинает выполнять свои функции метафора. Г. Г Кулиев отмечает, что «каждый ученый не только своим путем приближается к истине, но и своими метафорами открывает свою истину для других» [10, c.164]. Совершенствуя понятийную структуру научного познания, данное языковое явление приводит к «парадигматизации» нового знания, при этом постепенно вводя его трансформацию в понятие. О. М. Фрейденберг характеризует метафору следующим образом: «Переносные смыслы! Кто мог бы додуматься до такого смыслового препятствия, если бы оно не явилось в человеческом сознании в силу объективных гносеологических законов» [15, c. 184]. Таким образом, метафора как способ научного познания, особым образом приближает к истине знания и раскрывает его сущность.

Употребление метафоры  различного рода языковой ситуации может быть некой «категориальной ошибкой», не взывающих принципиальных возражений, но требующей дополнительных объяснений. Формальное нарушение логики, которое может произойти в процессе употребления тропа в неподходящей для него контекстной ситуации, может произвести коммуникативную неудачу, что повлечет за собой непонимание и нарушение речевой целостности.

Каждый компонент метафорического ряда имеет, как свои семантические, так и лингвокультурные особенности. Компоненты одного метафорического ряда, тесно взаимодействуя друг с другом, образуют определенный смысловой ассоциативный пучок, который имеет соответствующий вектор направленности. Рассмотрение же изолированной метафоры не позволяет увидеть весь многогранный образ тропа, и может привести к ошибочному ее употреблению в речевом контексте. Но и ограничение в рассмотрении полного метафорического ряда одного языкового образования, также не до конца объясняет определенный выбор данного языкового образа, так как должен быть еще рассмотрен в аспекте сравнения  данного метафорического ряда с другой метафорической моделью, которая имеет  с ним общие семы [18, c.37].

Таким образом, несомненно, метафора – это основной способ создания новых концептов в языковой картине мира современного русского человека, имеющая свои характерные особенности в связи с наличием определенной лингвокультурной ситуации в социуме. Поиск своего рода лингвокультурного вектора метафоризации ведет к изучению глубинных основ национально-культурного миропонимания, определяющего многие особенности национально-языковой картины мира, национального и индивидуального  языкового сознания.

Каждая эпоха, несомненно, наполнена своими универсальными метафорическими образами, определенным образом воздействующими на природу человека. Особенность лингвокультурной ситуации 21 в. представляет собой не только развитие и деформацию новых метафорических моделей, но и их глубокое взаимопроникновение  и влияние.

Начало 21 столетия - это продолжение 20 века, с его напористостью и наигранными образами. В качестве главных и популярных источников для возникновения новых метафорических рядов выступают такие активные сферы общественной жизни, как: война, криминал, игра, животный мир и мир растений, медицина и т. д, относящиеся к разновидностям природноморфной и социоморфной метафорам. Традиционные сферы развития данного тропа, такие как, «человек», «природа», «строительство», «быт» и др. представляют в действительности процесс донорства, т.е активно обогащают другие и свои образовательные структуры новыми метафорическими моделями.  Все чаще на арену выходит артефактная метафора. Само развитие различных сфер общественно-политической и социально-экономической жизни, несомненно, меняет и лингвокультурную ситуацию с ее метафорической структурой.

Сегодня можно выделить разные виды метафор, которые несут в себе не просто образное начало, но и, изменяясь под воздействием лингвокультурной ситуации, приобретают новые характерные черты, обуславливающие их развитие и совершенствование  [12, c.145].

Б.М. Величковский считает, что в будущем могут появиться новые метатеоретические метафорические модели, вероятно выдвижение социальной (или организационной) метафоры, основанной на аналогии между организацией интеллекта и жизнью сложных социальных образований, таких, например, как государство или крупный университет.

До сих пор остается открытым вопрос о соотношении языковой и художественной метафоры. Это явление может быть рассмотрено с разных сторон. С одной стороны, данные виды метафорического образования представляются как единый целостный лингвистический объект, ведь языковая и художественная метафоры сходны по принципам семантических процессов и их сферы применения взаимопроникаемы. С другой стороны, данные метафорические образования настолько различны, что их можно выделить в самостоятельные, саморегулируемые элементы языковой структуры,  так как  в языковой метафоре ассоциативные связи объективны и отражают языковой опыт адресата, индивидуальное видение мира, поэтому они «субъективны и случайны относительно общего знания». Кроме того, довольно существенным различием данных метафор служит их лексический статус. Языковая метафора – это самостоятельная лексическая единица, вступающая в определенные семантические связи и имеющая свое функциональное ядро. Художественная метафора же не имеет никакой лексической самостоятельности, а зависит лишь от контекста, в котором употребляется. Различия между языковой и художественной метафорой обнаруживаются также на уровне семантической структуры метафорического значения – лексическое значение языковой метафоры, не смотря на сложность, поддается структурированию и подведению под определенные стандарты языковой структуры [12, c. 134].

Производя классификацию по семантическим видам метафоры, Г.Н. Скляревская выводит определение символа метафоры: «под символом метафоры мы понимаем элемент семантики, состоящий либо из одной семы, либо из совокупности сем, который в исходном номинативном значении относится к сфере коннотации, а в метафорическом значении входит в денотативное содержание в качестве ядерных (дифференциальных) сем и служит основанием смысловых преобразований в процессе метафоризации» [14, c.146].

Одной из причин возникновения новых аспектов изучения метафоры в современном социуме является интегративность и экспансионизм современной науки. Современная антропоцентрическая научная парадигма превозносит человека, где он становится «мерой всех вещей». Разновидность антропоцентризма, антропоморфизм, наделяющий предметы и явления человеческими качествами, на ранних этапах трансформации общества являлся единственным источником познания мира, что находит распространение и в метафорической номинации. То есть «очеловечивание» предметов ведет к возникновению таких моделей в языке как «человек в языке» и «язык в человеке» [1, c. 151].

При осмыслении реальности человек ищет аналогию в определенной сфере и использует ее в качестве источника метафорической экспансии, при этом на выбор оказывает влияние степень ее структурированности в сознании человека, понятности, близости, эмоциональной насыщенности данного источника в наивной картине мира.

Таким образом, метафора определяется как синкретический способ представления лингвокультурной ситуации, позволяющей фиксировать корреляцию между состоянием общества, развитием общественного сознания и его вербального отображения.

Список литературы:

1. Арутюнова Н. Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры. // Res Philologica. М.-Л.: “Наука”, 1990 г.- 71-88 с.
2. Баранов А. Н. Дескрипторная теория метафоры и типология метафорических моделей — М.: Языки славянской культуры, 2014. — 632 с.
3. Галкина О. В. Метафора как инструмент познания: на материале терминов-метафор компьютерного интерфейса: дис. ... к.ф.н.-  Тверь, 2004 г. – 141 с.
4. Демьянков В. З. Парадигма в  лингвистике и теории языка // Горизонты современной лингвистики: Традиции и новаторство: Сб. в  честь Е. С. Кубряковой. / Отв. ред. Н. К. Рябцева. М.: Языки славянских культур, 2009. - 37 с.
5. Колесов В. В. Язык и ментальность. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2004.- 240 с.
6. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность М.: ИТДГК “Гнозис”, 2003.- 373 с.
7. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: ИТДГК “Гнозис”, 2002.- 284 с.
8. Крюкова Н. Ф. Метафорика и смысловая организация текста: Монография. Тверь: Твер. гос.ун-т, 2000.- 162 с.
9. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004.- 560с.
10. Кулиев Г. Г . Метафора  и научное познание. Баку, 1991.- 346 с.
11. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. // Теория метафоры. М.: “Прогресс”, 1990. -387 – 415 с.
12. Меркулов И. П. Научное познание: когнитивно-эволюционный ракурс. // Научный прогресс: когнитивный и социокультурный аспекты. / Отв. ред.: доктор философских наук И.П. Меркулов М., 1993.- 197с.
13. Осипов С. К ,Лингвокультурология. _СПб.: 2006.- 267 с.
14. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. – СПб.: Наука, 1993.-152 с.
15. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М.: Наука, ГРВЛ, 1993. – 799 с.
16. Хахалова С. А. Метафора в аспектах языка, мышления и культуры. Иркутск: ИГЛУ, 1998.  - 235 с.
17. Цицерон. Оратор // Античные теории языка и стиля. СПб.: Алетейя, 1996. - 368 с.
18. Чудинов А. П. Динамика моделей концептуальной метафоры // Говорящий и слушающий: Языковая личность, текст, проблемы обучения. СПб., 2001.- 193  с.
19. Чудинов А. П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. ІІ, Екатеринбург, 2003.- 354 с.
20. Шаклеин В. М. Лингвокультурная ситуация и исследование текста. М., 1997.- 200 с.
21. Шитикова Е. В. Процесс формирования метафорического значения: когнитивный аспект: Барнаул, 2002.-  177 с.