ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЖАРГОННОЙ ЛЕКСИКИ В ПОВЕСТИ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА «ОДИН ДЕНЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА»

THE FUNCTIONING OF JARGON AND ERGOTISM IN THE STORY OF A.I. SOLZHENITSYN «ONE DAY IN THE LIFE OF IVAN DENISOVICH»

Tatyana Legkova

student, faculty of philology and journalism Southern Federal University

Russia, Rostov-on-Don

Polina Shevtsova

student, faculty of philology and journalism Southern Federal University

Russia, Rostov-on-Don

АННОТАЦИЯ

Данная научная работа является актуальной, поскольку посвящена самой значимой единицей языка — слову. Нами было рассмотрено функционирование жаргонизмов и арготизмов в повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». В статье мы акцентировали внимание на словах, употребляемых в определенной социальной группе — группе заключенных. Так как эти слова понятны ограниченному кругу людей и вызывают особый интерес, они стали предметом нашего исследования. Цель работы состоит в изучении функционирования жаргонизмов как лексики ограниченной сферы употребления в тексте художественной литературы. В работе использовались следующие методы: лексико-стилистического анализа, литературоведческого анализа.

ABSTRACT

This scientific work is acute, as it is devoted to the most significant linguistic unit — to a word. The functioning of jargon and ergotism was studied in the story of A.I. Solzhenitsyn «One Day in the Life of Ivan Denisovich». We focused our attention on the words used by a definite social group — by the group of imprisoned people. As these words are understandable to a limited number of people, and they cause a special interest, they were used as the subject of the research. The aim of the work is to study the functioning of jargon as an example of limited vocabulary in a text of fiction. The methods of literary and stylistic analysis were used in the work.

Ключевые слова: жаргон; лексика; просторечные слова; заключенные.

Keywords: jargon; lexis; colloquial words; imprisoned people.

Художественная речь является наиболее рассматриваемой стилистической разновидностью языка и в то же время она дает все новую и новую базу для глубоких и универсальных исследований. Так, особый интерес для исследований представляет лексика ограниченной сферы употребления, которая находится за пределами нормированного литературного языка, но все равно используется в разговорно-бытовой сфере, в профессиональной коммуникации и таким образом перешла в язык художественной литературы. В повести А.И. Солженицына она используется в речи автора и персонажей с различными целями.

Понятие жаргона достаточно емкое. Жаргон – «социальная разновидность речи, характеризующаяся, в отличие от общенародного языка, специфической (нередко экспрессивно переосмысленной) лексикой и фразеологией, а также особым использованием словообразовательных средств» [3, с. 129]. В него входят молодежный, профессиональный и другие виды жаргонов. Важную часть составляет тюремно-лагерный жаргон, имевший достаточно широкое распространение во второй трети XX в., поскольку во времена сталинских репрессий значительная часть граждан оказывалась в лагерях или имела заключенных среди сленов семьи. Так, тюремно-лагерный жаргон получил отражение в текстах художественной литературы, и ярчайшим примером использования подобной лексики является повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

«Жаргоны выполняют определенные социолингвистические функции: номинативную, связанную с обозначением предметов и явлений; интеграционную, способствующую объединению и обособлению социальных групп; экспрессивную, позволяющую придавать речи эмоциональную окрашенность» [1, с. 107]. Описание жизни заключенных лагеря, среди которых и главный герой - олицетворение самого писателя, и его товарищи, не представляется возможным без апелляции к жаргонизмам. «У А.И. Солженицына жаргонная лексика выполняет функцию погружения читателя в действительность жизни заключенных в лагере, жизни незнакомой, далекой, во многом непонятной» [2]. Писатель прибегает к приему, который редко встречается в художественной литературе: для лучшего понимания жаргонизмов читателями он дает краткий словарь жаргонной лексики после текста произведения, состоящий из шестнадцати позиций.

Среди жаргонизмов, выявленных в повести «Один день Ивана Денисовича», можно выделить несколько грамматических и семантических групп. Отдельную группу составляют аббревиатуры. «БУР – Барак Усиленного Режима, внутрилагерная тюрьма» [4, с. 141]. Хотя в словарике после текста указана расшифровка этой аббревиатуры, когда читатель встречает ее в тексте в первый раз, автор все равно дает ее определение. «Они прошли мимо высокого дощаного заплота вкруг БУРа – каменной внутрилагерной тюрьмы» [4, с. 10]. Данная аббревиатура часто появляется в тексте повести и в авторской речи, и в репликах персонажей. Заключенные всеми силами стараются не попасть в нее. «КВЧ – Культурно-Воспитательная Часть. Отдел лагерной администрации, ведающий агитацией, художественной самодеятельностью, библиотекой (если она есть), перепиской (если нет отдельно цензуры) и выполняющий всякие подсобные функции» [4, с. 141]. Данная аббревиатура встречается в тексте редко. «Зашли без очереди, никого не спросясь, оттолкнув переднего, - парикмахер один, один бухгалтер и один из КВЧ» [4, с. 109]. Принадлежность к КВЧ подчеркивает особый статус и соответственно особые права человека, а также его привычку вести себя с простыми заключенными нагло и пренебрежительно. «ППЧ – Планово-Производственная Часть. Отдел лагерной администрации» [4, с. 142]. Данная аббревиатура также поясняется при первом использовании а тексте, но встречается в нем достаточно часто. «Ты же знаешь, что утром приема нет? Список освобожденных уже в ППЧ» [4, с. 18].

«Разных порядков с обувью нагляделся Шухов за восемь лет сидки: бывало, и вовсе без валенок зиму перехаживали, бывало, и ботинок тех не видали, только лапти да ЧТЗ (из резины обутка, след автомобильный)»[4, с. 12]. В данном случае автор не приводит слово в словаре и не дает расшифровки аббревиатуры, только пояснение. Однако из текста читатель понимает, что именно имеется в виду, а в словарях лагерного жаргона говорится о том, что ЧТЗ — грубые суррогатные ботинки на подошвах из старых покрышек.

В повести дается детальное описание лагерной жизни и быта одного из северных лагерей. Рассмотрим те лексические единицы, которые используются с данной целью и поясняются позже в словарике. «Вагонка – лагерное устройство для тесного спанья. Четыре деревянных щита, смежные и в два этажа, на общем основании. Вагонки стоят рядом и создаются как бы вагонные купе» [4, с. 141]. Заключенные живут в бараках, в которых спят на вагонках. «Он лежал наверху вагонки, с головой накрывшись одеялом и бушлатом, а в телогрейку, в один подвернутый рукав, сунув обе ступни вместе» [4, с. 6]. Скудность существования, теснота и холод в помещениях подчеркивается в этом предложении, чему способствует жаргонизм и описание условий, в которых спят заключенные. Само понятие «вагонка» строится на метафоре: тесно стоящие койки с несколькими этажами напоминают железнодорожный вагон.

Самым страшным местом для заключенных оказывается кондей. «Кондей – карцер. Без вывода – содержат как в тюрьме. С выводом – только ночью в карцере, а днем выводят на работу» [4, с. 141]. В тексте это слово появляется многократно. «- Трое суток кондея с выводом!» [4, с. 8]. Описывая кондей, А.И. Солженицын говорит о том, что десять суток в нем без вывода навсегда подрывали здоровье человека.

Отметим использование жаргонной лексики, не указанной в словарике. Возможно, это объясняется достаточно широкой известностью данного слова. «Звон утих, а за окном все так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма» [4, с. 5]. Параша – бочка или ведро, используемые в качестве туалета. На ночь их ставили в барак, а утром дежурные выносили и опорожняли параши.

Не менее известно жаргонное слово «шмон», однако автор дает ему краткое пояснение. «Шмон – обыск» [4, с. 142]. «За что Алешка молодец: эту книжечку свою так засавывает ловко в щель в стене – ни на едином шмоне еще не нашли» [4, с. 23]. Шмон проводится в бараках, при выходе заключенных с территории лагеря и возвращении обратно. От вредности надзирателей зависит, насколько тщательно он будет проводиться и что отберут у абсолютно бесправных людей.

Не меньше внимания, чем условиям жизни, отведено и тому, чем питаются заключенные. «Внутри стоял пар, как в бане, - напуски мороза от дверей и пар от баланды» [4, с. 14]. Баланда – жидкая похлебка, состоящая из мелкой рыбешки и одного овоща, например капусты. Баланда не отличается сытностью и есть ее можно только умирая с голоду. Но и за баланду заключенные готовы отдать все, что угодно. А.И. Солженицын детально описывает, из чего делается каша, как отмеряются пайки, кому достаются большие порции.

Для каждого человека на зоне есть свое наименование, и разбираться в иерархии должностей необходимо заключенным для выживания. В большинстве своем лексемы этой группы также поясняются в словаре автора. «Вертухай – тюремное слово для надзирателя, отчасти употребляемое в лагере» [4, с. 141]. «На ней и вертухаи и нарядчики счет головам ведут» [4, с. 106]. Надзиратели зорко следят за заключенными, но герой говорит о том, что их доля тоже не является завидной.

«Кум, опер – оперуполномоченный. Чекист, следящий за настроением зэков, ведающий осведомительством и следственными делами» [4, с. 142]. Это слово является метафорическим употреблением, в прямом значении кум – крестный отец по отношению к родителям крестника, то есть здесь есть указание на духовное родство с этим человеком. «В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму ходит стучать» [4, с. 6]. Заключенные боятся и ненавидят тех, кто ходит к куму и докладывает ему.

«Придурок – работающий в административной должности (но бригадир – не придурок) или в сфере обслуживания – всегда на более легкой, привилегированной работе» [4, с. 142]. «Цезарь богатый, два раза в месяц посылки, всем сунул, кому надо, - и придурком работает в конторе, помощником нормировщика» [4, с. 139]. Чтобы занять такую должность, нужно давать взятки, потому что придурок работает в тепле и более сыт, чем остальные.

«Фитиль – доходяга, сильно ослабший человек, еле на ногах» [4, с. 142]. Здесь также используется метафорический перенос, сходство с фитилем в лампе или свече, который не стоит прямо. «- Эй, фитили! – и запустил в них валенком» [4, с. 8].

«Ловать, как он пришел туда с поврежденной челюстью и – недотыка ж хренова! – доброй волею в строй вернулся» [4, с. 20]. Слово «недотыка» не приводится в словаре автора и не поясняется в тексте, но из контекста мы хорошо понимаем его значение: «растяпа».

Специальная лексика употребляется в тексте и для называния действий. Экспрессивные глаголы – важная составляющая жаргонных слов. «Гужеваться – разбираться, рассматривать, пользоваться не торопясь, со смаком» [4, с. 141]. «Но Цезарь уже сидел у себя на нижней койке и гужевался над посылкой» [4, с. 123].

«Косить, косануть – воспользоваться, присвоить что-либо вопреки установленным правилам» [4, с. 141]. «Испыток не убыток, не попробовать ли в санчасти косануть, от работы на денек освободиться?» [4, с. 7] В данном предложении кроме глагола «косануть» употребляется также словосочетание «испыток не убыток», которое является искаженной поговоркой «попытка не пытка».

«Шестерить – услуживать лично кому-либо» [4, с. 142]. От этого глагола образовано слово «шестерка», которое является наименованием человека, выполняющего работу за другого в надежде получить послабление или какие-то льготы. «Сам повар того мешка с крупой три километра нести не станет, дает нести шестерке» [4, с. 58].

В тексте можно встретить немало глаголов, являющихся жаргонными или просторечными. «Те позвали его раз, другой, поняли, в чем дело, и стали дергать на полы из работяг» [4, с. 11]. В данном предложении дергать – значит вызывать, заставлять что-то делать.

«- Фуимется! – поднимется!.. не влияет» [4, с. 11]. В данном слове мы видим эвфемизм, который используют бригадиры, рассматривающие термометр в надежде, что сегодня слишком холодно для работы.

«- Залупаться не надо было! – сокрушенно покачал он головой» [4, с. 142]. В данном случае глагол «залупаться» имеет значение «угрожать тому, кто является или считает себя более высоким по положению». Речь идет о ситуации, когда заключенный пытался отстоять свои права перед надзирателем, за что получил десять суток карцера.

«Уж кто-то полез греться в печи 38-й бригады, его оттуда шуранули» [4, с. 44]. В данном предложении используется жаргонный глагол «шуранули», который имеет значение «прогнали». Жизнь в лагере превращается в каждодневную борьбу за существование, и сами заключенные часто относятся друг к другу, как к соперникам или врагам.

Если глагол «косить» - означает «воспользоваться», то «закосить» в данном контексте – «спрятать, чтобы использовать, получить лишнее, заначить». «Рассчитывая, что из закошенных двух порций уж хоть одна-то будет его, Шухов быстро принялся за свою кровную» [4, с. 63].

«Шакалить Фетюков всегда мастак, а закосить бы смелости не хватило» [4, с. 65]. В данном предложении мы видим еще один глагол «шакалить», который напрямую связан с названием животного. Автор многократно подчеркивает, что Фетюков, как шакал, все время пытается забрать что-то выпросить у других, хотя добыть сам, как это сделал Шухов, боится.

В словарике автора приводится еще одна словоформа. «С понтом – делая вид» [4, с. 142]. Рассмотрим ее употребление в тексте. «Вышел из дверей Цезарь, жмется – с понтом больной, за ним дневальных двое с той половины барака, двое с этой и еще хромой один» [4, с. 133].

Жаргонизмы постоянно присутствуют в повести, кроме того, автор использует и собственные слова и словоформы, создающие особый колорит. «Чуть ветер покрепче завернет – все на небо запрокидываются: матерьяльчику бы! матерьяльчику! Снежку, значит» [4, с. 43].

Среди жаргонизмов можно выделить не только слова, но и фразеологизмы. «Бригадир в лагере – это все: хороший бригадир тебе жизнь вторую даст, плохой бригадир в деревянный бушлат загонит» [4, с. 37]. Деревянный бушлат – гроб. В русском языке немало фразеологизмов со значением «умереть», в данном случае экспрессивный фразеологизм показывает значение бригадира для заключенного.

Таким образом, мы можем прийти к выводу, что повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» наполнена жаргонной лексикой, что дает писателю возможность воссоздать подлинную картину быта заключенных в сталинских лагерях. Обращая внимания на детали и мелочи, описывая каждый час дня от пробуждения до засыпания, он заставляет читателя прочувствовать весь ужас такого существования, понять, как жили люди, многие из которых не совершили ничего предосудительного и попали по ложному обвинению и чей рабский труд без зазрения использовался государством.

Список литературы:

1. Виноградов В.С. Курс лексикологии испанского языка. – М., 1994. – 244 с.
2. Князькова В.С. Лагерные жаргонизмы как средство проявления языковой личности героя (на материале повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и ее переводов на словацкий язык). – Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. https://cyberleninka.ru/article/n/lagernye-zhargonizmy-kak-sredstvo-proyavleniya-yazykovoy-lichnosti-geroya-na-materiale-povesti-a-i-solzhenitsyna-odin-den-ivana
3. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. – 2-е изд. – М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. – 703 с.
4. Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича: рассказы 60-х годов. – СПб.: Азбука, 2018. – 352 с.