Телефон: 8-800-350-22-65
WhatsApp: 8-800-350-22-65
Telegram: sibac
Прием заявок круглосуточно
График работы офиса: с 9.00 до 18.00 Нск (5.00 - 14.00 Мск)

Статья опубликована в рамках: LXXIX Международной научно-практической конференции «Научное сообщество студентов XXI столетия. ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ» (Россия, г. Новосибирск, 15 июля 2019 г.)

Наука: Филология

Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции

Библиографическое описание:
Кучинская Г.Г. СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ АНГЛОЯЗЫЧНОГО МЕДИЦИНСКОГО ДИСКУРСА // Научное сообщество студентов XXI столетия. ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ: сб. ст. по мат. LXXIX междунар. студ. науч.-практ. конф. № 7(79). URL: https://sibac.info/archive/guman/7(79).pdf (дата обращения: 29.03.2024)
Проголосовать за статью
Конференция завершена
Эта статья набрала 12 голосов
Дипломы участников
У данной статьи нет
дипломов

СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ АНГЛОЯЗЫЧНОГО МЕДИЦИНСКОГО ДИСКУРСА

Кучинская Галина Георгиевна

студент 3 курса, специальность «Перевод и переводоведение» ПГУ им. Т.Г. Шевченко,

Молдова, г. Тирасполь

Почтарь Елена Ивановна

научный руководитель,

канд. филол. наук, доцент кафедры Теории и практики перевода, ПГУ им. Т.Г. Шевченко,

Молдова, г. Тирасполь

В двадцать первом веке, характеризующемся усилением глобализационных процессов и массовым применением компьютерных технологий в различных сферах вербальной коммуникации, особенно остро встает вопрос о сохранении определенными подязыковыми системами их обще-институциональных признаков и канонов. В этой связи внимание современных исследователей все больше привлекают профессиональные дискурсы, прежде всего в таких специфических и функционально обособленных коммуникационных пространствах, как бизнес-сфера, армия, юриспруденция и медицина.

Согласно Л.С. Бейлинсон, профессиональный дискурс отличается единством институциональных, профильных и предметных признаков, функций и норм, и «базируется на специальной подготовке как минимум одного из участников … и тематическом ограничении рамками соответствующей предметной деятельности» [2, с. 146]. Следовательно, главными предметами изучения любого вида профессионального дискурса являются его цель, участники, стратегии и тактики.

Профессиональная речь врача относится к тем видам институциональной организации речевого общения, при которой умение владеть словом и знание технологий эффективного выстраивания коммуникации в нужном направлении приобретают особую значимость.

В.И. Карасик так описывает особые психолингвистические основы медицинского дискурса, выделяющие его в ряду всех остальных дискурсивных разновидностей: «Лечение может быть успешным только в том случае, если пациент доверяет врачу. Соответственно, на протяжении веков врачи выработали особые формульные модели поведения, органически составляющие специфику медицинского дискурса» [3, с. 239].

Основная коммуникативная цель языка медицины состоит в том, чтобы объяснить пациенту его диагноз и предложить сценарии лечения, а также в том, чтобы обеспечить эффективное взаимодействие внутри самого врачебного сообщества. Достижение этой цели возможно посредством применения особых речевых стратегий и тактик в отношении двух категорий участников коммуникации: «врач-врач» и «врач-пациент», где каждая из пар реализует свою индивидуальную коммуникативную модель со своим специфическим целеполаганием и стилевым решением.

Исследованию речевого поведения медработников внутри профессионального сообщества и во взаимодействии с пациентами посвящено достаточно много работ таких лингвистов, как Л.С. Бейлинсон, В.И. Карасик, В.В. Жура, Herbest Stewart, Brunton Radeski. В своем диссертационном исследовании М.И. Барсукова так объясняет важность детального рассмотрения дискурсивных характеристик языка медицины: «Изучение медицинского дискурса дает возможность представить речевой облик современного врача, выявить эффективные способы речевого воздействия на пациента» [1, с. 3].

Определяя главную цель медицинского дискурса как оказание помощи пациенту, М.И. Барсукова выделяет три основные стратегии, способствующие достижению этой цели: диагностирующая, лечащая и рекомендующая. Каждая из этих стратегий реализуется с помощью особых речеповеденческих тактик, способных оказывать на целевого адресата то или иное психоэмоциональное воздействие.

Рассмотрим механизмы реализации обозначенных выше стратегий и тактик на материале произведения Генри Марша «Do No Harm: Stories of Life, Death and Brain Surgery».

Как подтверждает речевая организация этого произведения,  диагностирующая стратегия, как правило, применяется при проведении первичного осмотра и характеризуется применением коротких реплик, а также быстрой сменой ролей говорящего и слушающего. Эта стратегия представлена следующими тактиками: тактикой запроса конкретной информации, тактикой сближения, тактикой убеждения и тактикой объяснения.

Тактика запроса конкретной информации в рамках диагностирующей стратегии призвана помочь получить от больного все необходимые врачу сведения. Для этой тактики характерна высокая типизированность речевых высказываний, использование распространенных вопросительных конструкций, нередко – вопросов-клише, например:

«– Name? – she asked.

– Henry Marsh.

– Date of birth?

– Five three fifty. Actually I’m the senior consultant neurosurgeon at this hospital.

– Religion? she asked in reply, without batting an eyelid.

– None, –  I replied» [6, с. 137].

Тактика сближения помогает медицинскому специалисту расположить к себе пациента, вызвать его доверие, что достигается при помощи вербальных (обращение по имени) и невербальных (взгляд глаза в глаза) средств.

Тактика убеждения призвана доказать необходимость дальнейшего лечения либо дальнейшего обследования. Главный элемент этой тактики – аргументация, с помощью которой специалист влияет на решение пациента выполнить предписанные ему действия после осмотра. Добиваясь этой цели, врач достаточно прямолинейно, не заботясь о том, что может напугать пациента, озвучивает ему возможные негативные последствия медицинских манипуляций.

Эту тактику демонстрирует следующий монолог, в котором врач напрямую и довольно сухо сообщает больному все риски готовящейся операции:

«– I have to warn you that there are some risks to the operation and these include death, a major stroke, major haemorrhage or serious infection. Just sign here please» [6, с. 62].

Этой же цели убеждения служит тактика объяснения, которая помогает деликатно сообщить больному о поставленном ему диагнозе, о возможных рисках дальнейших лечебных процедур, при этом избегая вероятности испуга со стороны пациента. Например:

«– So if it’s not cancer and not a germinoma then the operation is safe, – she said, but her voice tailed off uncertainly.

I hesitated, not wanting to frighten her. I chose my words carefully.

– Yes – it makes it a lot less dangerous if I don’t try to take it all out» [6, с. 9].

В составе лечащей стратегии определяются четыре базовых тактики: тактика утешения, тактика сочувствия, тактика обязательного успеха и тактика оценки. Главная задача этих тактик, сопровождающих действия врача во время лечебных манипуляций, – достижение необходимого уровня комфорта для больного на всех стадиях лечения и эффективное, максимально безболезненное проведение самого лечения.

Тактика утешения заключается в использовании языковых средств, способных снять у пациента напряжённость и улучшить его эмоциональное состояние. Для осуществления коммуникации в этом случае используются два подхода: минимизация отрицательного эффекта с помощью ободряющих и оптимистичных слов и выражений («Not to worry…», «We can hope…»); апелляция к чужому опыту с целью исключения возможности негативных последствий лечения или заверения в однозначно положительном его исходе, как в следующем примере:

«I’ve seen this happen after surgery before, and the patients got better, although it took months. I really do believe you will get largely better» [6, с. 13].

Схожий эффект достигается при помощи тактики сочувствия, во время которой врач озвучивает свои действия, признает факт причинения им боли, одновременно обращаясь к пациенту с просьбами и призывами потерпеть.

Тактика обязательного успеха всегда реализуется исключительно в позитивном ключе, путем использования речевых конструкций с максимальным количеством положительных коннотаций, способствующих убеждению пациента в успешном исходе его лечения. Такая речевая тактика поддерживается, в том числе, заверением больного в высоком профессионализме врача, что, в свою очередь, успокаивает пациента, вселяя в него не просто надежду, но уверенность в успехе. Это наглядно демонстрирует следующий пример:

«But I’m certainly very experienced. All I can do is promise to do my best» [6, с. 19].

Тактика оценки используется врачом в случае, когда ему необходимо выразить свое отношение к существующему состоянию дел и сформировать у пациента правильное понимание и восприятие его болезни. Оценка может быть как положительной, так и отрицательной и может использоваться при высказывании суждений о проведенной операции, при комментировании состояния здоровья больного в целом, при озвучивании личного мнения врача об условиях содержания больного или в качестве самокритики относительно  выбранного им плана лечения. В следующих примерах представлена оценка предстоящего или уже проведенного лечения:

«It’s going to be easy» [6, с. 65].

«It all went perfectly» [6, с. 66].

«The operation was not straightforward after all» [6, с. 106].

Рекомендующая стратегия медицинского дискурса представлена разного рода советами, рекомендациями, инструкциями и директивами, оформленными  в виде модальности долженствования. Такие формы обращения к пациенту, как правило, кратки и конкретны, их назначение –  добиться от пациента точного их исполнения, поэтому диалога в такой ситуации практически не бывает. Такая специфика рекомендующей стратегии значительно сокращает ее фактическое употребление в медицинском дискурсе так сказать, «в чистом виде». Гораздо чаще она возникает в сочетании с другими стратегиями, что  обусловлено сложностью главной цели всех речевых конструкций в рамках медицинского дискурса –  добиться максимально благоприятных условий лечения и выздоровления больного. Комплексные речевые конструкции, объединяющие в одно высказывание одновременно несколько стратегий, и тем самым повышающие эффективность речи в целом, справляются с выполнением конечной коммуникативной цели медицинского дискурса гораздо успешнее.

Рассмотрим такой пример:

« – The op went fine, – I said. – Definite artery on the nerve. Consider yourself cured» [6, с. 67].

Прокомментировав результат операции через тактику оценки в рамках лечащей стратегии, и описав проблему с помощью тактики объяснения в составе диагностирующей стратегии, врач использует глагол ‘consider’ в повелительном наклонении в качестве директива, что определенно указывает на тактику убеждения, относящуюся к рекомендующей стратегии. Данный пример доказывает, что использование нескольких стратегий одновременно помогает специалисту быстрее и успешнее решить поставленную задачу –  убедить пациента в эффективности проделанной работы.

Подводя итог, можно заключить, что медицинский дискурс является обусловленным ситуацией видом профессионального речевого общения, использующим в процессе ведения коммуникации одну или более имеющихся в его арсенале наиболее оптимальных стратегий, позволяющих врачу установить контакт и создать доверительные отношения с его пациентом, что в свою очередь является непреложным условием эффективного лечения.

Проведенный выше анализ примеров использования в медицинском дискурсе тех или иных стратегий и тактик организации речи, позволяет сделать вывод о том, что степень успешности достижения заданной дискурсивной цели напрямую зависит от коммуникативной компетентности говорящего-врача, а именно, от его уровня владения соответствующими речевыми стратегиями и тактиками, а также умения их реализовывать в дискурсе.

 

Список литературы:

  1. Барсукова М.И. Медицинский дискурс: стратегии и тактики речевого поведения врача. Дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. — Саратов, 2007. — 141 с.
  2. Бейлинсон Л.С. Профессиональный дискурс как предмет лингвистического исследования. – Волгоград: Вестник ВолГУ, Серия 2, Языкознание, 2009. –  С.145 – 149.
  3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград: Перемена, 2002. — 477 с.
  4. Фуко М. Археология знания; пер. с фр. С. Митина, Д. Стасова. — К.: Ника-Центр, 1996. — 208 с.
  5. Chafe W. Discourse, consciousness, and time. The flow and displacement of conscious experience in speaking and writing. – Chicago, 1994. — 327p.
  6. Henry Marsh. Do No Harm: Stories of Life, Death and Brain Surgery — London: Weidenfeld & Nicolson, 2014. — 170p.
Проголосовать за статью
Конференция завершена
Эта статья набрала 12 голосов
Дипломы участников
У данной статьи нет
дипломов

Оставить комментарий

Форма обратной связи о взаимодействии с сайтом
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.