СПЕЦИФИКА МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ В ПРАВОВОЙ СФЕРЕ И ЕЕ УЧЕТ В ПРЕПОДАВАНИИ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА БУДУЩИМ ЮРИСТАМ

В условиях глобализации, когда международное сотрудничество затрагивает практически все сферы общественной жизни, способность к эффективному межкультурному общению является неотъемлемой характеристикой успешного специалиста. Данное утверждение справедливо и применительно к юриспруденции, поскольку международные правовые связи играют все большую роль в различных сферах юридической профессии: специалисты в сфере гражданского права должны уметь составлять договоры с зарубежными партнерами, в уголовном праве усиливается международное сотрудничество в рамках борьбы с преступностью, работники государственных органов должны быть способны взаимодействовать с иностранными коллегами в международных организациях, и, наконец, теоретики права для осознания и усовершенствования отечественного права все чаще обращаются к опыту других стран.

Проблемы межкультурной коммуникации имеют междисциплинарный характер и изучаются целым комплексом наук (психология, культурология, менеджмент и т.д.). В России традиционно данный вопрос рассматривается учеными преимущественно в рамках лингвистики и лингводидактики, при этом изучается связь языка и культуры. Процесс овладения иностранным языком неразрывно связан с «познанием той культуры, которой пользуется носитель языка для отображения окружающей его действительности» [9, с. 136]. Соответственно изучение профессионально ориентированного английского языка позволяет подготовить будущих специалистов к межкультурному общению.

Общение в правовой сфере обладает особенностями, имеет специфические коммуникативные барьеры, обусловленные своеобразием юридического дискурса. На наш взгляд, можно выделить две группы сложностей, возникающих в межкультурном общении юристов.

Первая группа – сложности, обусловленные различиями правовых систем разных стран. Национальное право уникально, поскольку сформировалось в конкретных исторических условиях, отражает менталитет, представления о добре, зле и справедливости. Близкие правовые системы объединяет понятие «правовая семья». К числу основных правовых семей относят англосаксонскую («общее право»), романо-германскую («континентальное право»), религиозную и традиционную правовую семью [5]. Как отмечают исследователи, юристам свойственно автоматически переносить представления о собственной национальной правовой системе на иностранные, что приводит к непониманию, невыполненным договорам, судебным тяжбам и разрыву деловых отношений [1, p. 34; 4]. В связи с этим особое значение представляет формирование осведомленности юристов о межкультурных правовых различиях.

Отечественная правовая система основана на романо-германском праве, а профессионально ориентированное обучение английскому языку будущих юристов предполагает ознакомление обучающихся с англосаксонским правом, что даст им возможность эффективно участвовать в профессиональной межкультурной коммуникации. Важнейшее отличие между указанными правовыми семьями состоит в определении источников права: в романо-германской правовой семье правовые нормы содержатся в нормативно-правовых актах, изданных специально управомоченными нормотворческими органами (например, Федеральное Собрание в Российской Федерации), и носят характер общего абстрактного правила. Для общего права же характерно преобладание судебного прецедента – решения суда по конкретному делу, которое служит образцом при рассмотрении аналогичных дел [6, с.176]. Судебные решения, принятые на протяжении многих столетий, формируят фундамент общего права. Такое принципиальное расхождение во взглядах на сущность права осложняет понимание правовых институтов, юридических терминов, выработанных в иной правовой традиции. Так, Барбара Джейн Беверидж, профессор университета Ванкувера, преподававшая международное договорное право в Турции (правовая система которой основана на рецепции норм континентального права), описывает, какие сложности возникали у студентов в понимании знаковых судебных прецедентов англосаксонской правовой семьи [1, p. 57]. Например, дело Donoghue versus Stevenson [подробнее об этом деле см. 7, с. 112] положившее начало формированию правового института защиты прав потребителя. Суть дела такова: потерпевшая Донохью получила в подарок от своей приятельницы бутылку имбирного пива, выпив которое Донохью обнаружила дохлую улитку на дне.  На почве нервного потрясения потерпевшая заболела, вынуждена была лечь в клинику и там пройти курс лечения. Обратившись с иском в суд, она потребовала, чтобы производитель пива оплатил издержки на лечение и компенсировал причиненный ей материальный вред. Суд признал, что ответчик – производитель пива – обязан возместить истице причиненный вред, несмотря на то, что между ними не было контрактных отношений. При этом суд вынес решение без ссылки на конкретную норму английского общего права, поскольку ее просто не существовало, подобный спор рассматривался впервые. Турецкие же студенты (так же как и русские) в процессе постижения тонкостей юриспруденции твердо усвоили, что судебное решение имеет правовые последствия исключительно для участников судебного разбирательства, и рассмотрение какого-либо решения как создающего новые права для граждан целой страны ставит их в тупик, не соответствует их правовой картине мира [подробнее о данном понятии см. 8, с. 18-28].

Отличия во взглядах на право определяют несовпадение концептов, лежащих в основе правовых систем, принадлежащих к континентальному и общему праву. По этой причине достижение полной эквивалентности юридических понятий, а, следовательно, и терминологии, вряд ли возможно. Так, в романо-германской правовой семье отсутствуют понятия близкие к концептам ‘tort', 'trust', 'consideration', 'remedy' и многие другие. Даже схожие правовые институты и юридические процедуры в англо-саксонской и романо-германской правовых семьях имеют разное обоснование, что может создать иллюзию одинакового решения одних и тех же правовых вопросов в разных странах. Так, объяснение прав при задержании гражданина сотрудниками правоохранительных органов в России и США имеет схожие формулировки, однако в основе лежат принципиально разные подходы: в Российской Федерации права задержанного определены Конституцией и  Уголовно-процессуальным кодексом, принятым законодательным органом власти и действующим на территории всей страны, в Соединенных Штатах Америки уведомление задержанного о его правах возникло вследствие исторического прецедента Miranda v. Arizona, данное решение Верховного Суда США определило только перечень прав, которые должны быть разъяснены при задержании, а конкретные формулировки определяются штатами самостоятельно. Таким образом, аналогичное право в разных правовых семьях принято исходя из различных причин и имеет существенные правоприменительные особенности.

В качестве примера, хотелось бы отметить несколько особенностей юридического английского, обусловленных спецификой исторического развития и культурных традиций англоязычных стран, которые вызывают недоумение у юристов, принадлежащих к другим правовым системам. Многие прецеденты прошлого по-прежнему действуют в современном мире, являются частью правовой системы, отсюда большое количество архаичных слов, которые можно встретить только в юридическом дискурсе (‘witnesseth’, ‘thereinabove’, 'hereinbefore’). Каноническое право, норманнское завоевание, наличие нескольких судебных систем в средневековой Англии обусловили большое количество латинских (‘versus’, ‘pro se’, ‘in propria persona’, ‘mens rea’) и французских (‘cestui que trust’, ‘terre-tenant’) терминов. «Латинский» и «французский» период в истории юридического английского привели к большому терминологическому разнообразию, многие понятия обозначаются синонимами различного происхождения, для того, чтобы документ был совершенно точно понятным английские юристы традиционно используют все возможные словесные вариации. В результате, в юридическом английском существует большое количество «двойных» фраз-клише: will and testament, act and deed, fit and proper; повторы могут быть даже тройные: null and void and of no effect; X is hereby authorized, empowered and entitled to; rest, residue and remainder. В романо-германской же правовой традиции повторы и «расплывчатость» терминов всегда устраняются, кодификация законодательства относительно легко позволяет избежать данных явлений [примеры терминов юридического английского приведены по 2 и 3].

Высокая степень конкретности свойственна юридическому мышлению в англоязычных странах, данная черта приводит к стремлению избежать какой-либо неопределенности в юридических документах, что делает распространенными такие клише как «words in the singular include the plural and vice versa». Юристы же романо-германской правовой семьи привыкли иметь дело с абстрактным правилом, которое допускает определенную свободу интерпретации применительно к различным ситуациям.

На наш взгляд, изучение исторического развития англо-саксонской правовой системы, культурных особенностей, определяющих специфику юридического английского, а также обращение к конкретным примерам из юридической практики и сопоставление отечественной и англоязычных правовых систем позволит познакомить учащихся с глубокими различиями в подходах к праву и подготовить их к межкультурной коммуникации в профессиональной сфере.

Вторая группа сложностей способных помешать эффективной межкультурной коммуникации в правовой сфере – затруднения, вызванные общекультурными различиями. Юридическая деятельность представляет собой разновидность делового общения, предполагающая коммуникацию как с другими специалистами (судьями, адвокатами, представителями правоохранительных органов и юридических фирм), так и с клиентами далекими от юриспруденции. При этом в процессе такого общения значение имеют не только правовые нюансы, но и базовые установки культуры: допустимо ли опоздание на встречу, какие темы можно обсуждать с коллегами и клиентами, а какие следует избегать, как выразить несогласие с деловым партнером и многие другие.  В качестве примера общекультурных различий можно привести принципиально отличающееся отношение к договорам в восточных и западных странах. Как отмечает Барбара Беверидж, для запада договор неприкосновенен, от его положений нельзя отступать, все противоречия должны быть устранены на стадии преддоговорных переговоров, на востоке же контракт – только начало сотрудничества, условия которого могут значительно меняться [1, p. 86]. Стратегии ведения переговоров также обусловлены национальным менталитетом и могут сильно отличаться даже среди стран, относящихся к одной правовой семье и культурной общности. Так выделяет весьма существенные различия в американской и британской манере ведения деловых переговоров. Для американского стиля характерны неформальность (допустимы шутки), прямолинейность, склонность к преувеличениям (‘this is the best deal you’ll ever get’), открытое выражение несогласия, нетерпеливость (‘time is money’), в случае недовольства возможно даже применения угроз прекратить дальнейшие переговоры (‘I can see these talks are going nowhere’). Юристы из Великобритании ведут себя во время ведения переговоров более формально, избегают открытого выражения несогласия (‘I’m not quite with you on that’), склонные к преуменьшению (‘that might be a bit difficult’), не стремятся заключить сделку во время первой же встречи, могут проявить свое недовольство и даже гнев саркастическими высказываниями (‘That’s a fantastic idea! You must be genius!) [2, p. 211-213]. Таким образом, для общения с иностранными коллегами необходимо учитывать не только различия в правовой сфере, но и культурные особенности, знакомство с которыми должно быть неотъемлемой частью подготовки к переговорам.

В процессе преподавания юридического английского необходимо подготовить учащихся к осуществлению профессиональной деятельности с учетом культурной принадлежности контрагента. Например, можно предложить такое задание: выразите несогласие с предлагаемыми условиями сделки, если вторая сторона представитель английской, американской, китайской компании, таким образом можно проиллюстрировать на конкретном примере существующие культурные различия и их влияние на деловое общение.

Учет рассмотренных в данной статье проблем в межкультурном юридическом общении в процессе преподавания английского языка будущим специалистам в области права позволит подготовить их к успешной профессиональной деятельности в современном мире.

Список литературы:

1. Beveridge B. J. How Culture, Law Language are all barriers to effective cross-cultural legal communication. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: law.library.ubc.ca/ (дата обращения 10.08.2018).
2. Haigh R. Legal English. - NY: Routledge-Cavendish, 2009. -  330p.
3. Heikki E.S. Matila. Comparative Legal Linguistics. - Burlington: Ashgate Pbl, 2006. – 347p.
4. Kessler J.B. The Lawyer's Intercultural Communication Problems with Clients from Diverse Cultures [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: https://scholarlycommons.law.northwestern.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1250&context=njilb (дата обращения 10.08.2018).
5. Давид Р. Основные правовые системы современности. - М.: Международные отношения, 2009. – 456с.
6. Марченко М.Н. Источники права: вопросы теории и истории. - М.: Норма, 2005. – 336с.
7. Романов А.К. Право и правовая система Великобритании. – М.: ФОРУМ, 2014. – 288с.
8. Хижняк С.П. Межкультурная профессиональная коммуникация юристов: теоретические основы. - Саратов: Изд-во СГЮА, 2014. -214с.
9. Щукин А.Н. Обучение иностранным языкам: Теория и практика: Учебное пособие для преподавателей и студентов — М.: Филоматис, 2006. -480с.